– При том! А вы, стало быть, будете распевать песенки... в прозаическом пересказе... Самец!
– Не смею отрицать и этого, – сказал Эгрей.
– Мужчинам, конечно, можно все, – буркнула Софена. – Они могут совращать нас и бросать по своему усмотрению, а поэзия только служит им на пользу. И как ловко все придумано! В возлюбленной воспевают что угодно, только не ум, не волю! Любимая, в представлении поэтов, должна быть красива, податлива, глупа и терпелива... Ну, еще может немножко помучить – для виду. Берегись, девушка, если ты умна! Берегись! Ты никогда не будешь любима!
– Софена, остановись, – вмешалась Аббана.
Но Софена оттолкнула подругу так грубо, что она едва не упала.
– Лучше молчи! Он тебя бросил ради этой отвратительной богачки, а ты даже не страдаешь!
– Почему я должна страдать? – спросила Аббана. – Ну да, мы с Эгреем были одно время... друзьями. Но я перед всеми могу повторить: лично для меня наш разрыв не был ни трагедией, ни даже бедой. Так, мелкая неприятность.
– Уведите Фейнне, – быстро сказал Эмери Элизахару.
Но Фейнне заупрямилась.
– Я хочу послушать, о чем здесь будут говорить. Похоже, я очень многого не знаю...
– Госпожа, мы опоздаем на почвоведение, – настойчиво повторял Элизахар. – Это важный предмет. Не стоит пропускать лекции.
– Отстаньте от меня! Почему вы за мной надзираете? Кто дал вам право решать, где мне находиться и что мне слушать? – Фейнне вырвала у него руку. – Я хочу остаться, – объявила она.
– Уберите ее! – завизжала Софена. – Уберите ее, иначе я за себя не отвечаю! Я что-нибудь сделаю ей!
Фейнне спросила негромко:
– Это она обо мне?
– Да, – сказал Элизахар. – У нее истерика. Незачем присутствовать при подобной сцене. Эти вещи и в романах-то читать неловко, а участвовать в них – занятие совершенно плебейское.
– Вы правы, – согласилась вдруг Фейнне и протянула ему руку. – Уведите меня. Вы совершенно правы,
– Как всегда, – добавил Элизахар, помогая ей пробраться между скамей.
– Ну вот, теперь, когда наша нежная красавица удалилась, можем наконец высказаться начистоту, – заявила Софена. – Господин Эгрей изволит утверждать...
– Мы слышали то, что он изволит утверждать, – перебила Аббана. – Неужели тебе доставляет удовольствие пережевывать эту тему?
– Не удовольствие, – заскрежетала зубами Софена. – А... Просто кое-кто должен знать свое место.
– Женщина, если на то пошло, тоже должна знать свое место, – сказал Эгрей. – И я утверждал и буду повторять: милым чириканьем можно соблазнить любую самочку.
Он наклонился к самому уху Софены и прошептал.
– Через месяц та нежная красавица, которая только что спаслась отсюда бегством, будет меня обожать Я буду целовать ее при всех. И это произойдет благодаря нашей доброй, прекрасной и очень полезной поэзии. Спорим?
Софена отпрянула, как будто он ее ударил.
– И ты готов побиться об заклад?
Эгрей кивнул.
– Более того, я уверен, что выиграю.
Пока они шептались, присутствующие начали расходиться. Осталось всего несколько человек; прочие утратили всякий интерес к спору, который превратился в заурядный скандал.
– А знаешь что, – медленно проговорила Софена, – пожалуй, я расскажу об этом Элизахару. Пусть он всего лишь слуга – мне кажется, к его мнению наша красавица прислушивается. Посмотрим тогда, как ты суметь выиграть. Ну что?
Она подбоченилась и посмотрела на него победоносно.
– Ты не сделаешь этого, – прошептал Эгрей.
– Еще как сделаю!
– Нечестная игра.
– Честная, честная.
Аббана подошла к Эмери и Гальену и уселась рядом с ними. Маргофрон, сопя, подобрался к ним из задних рядов.
– Дурацкий диспут, – сказал Эмери. – Давно такой глупости не было.
– Это потому, что Софена пришла и раскрыла свой хорошенький ротик, – сообщил Маргофрон. – Все-таки она жуткая особа. Лично у меня просто мурашки от нее бегут по всей коже.
– В таком случае, это очень много мурашек, – согласился Эмери.
– Целые стада, – подтвердил Маргофрон. И перевел разговор на другое: – Это правда, что ты добыл плащ умершего гробовщика?
– Истинная правда, – подтвердил Эмери. – Завтра приду в нем на занятия. Нужно дырку зашить. Великовата дырочка, будут обращать внимание.
– Ну как тебе повезло! – раззавидовался Маргофрон.
– Колпак экзекутора – трофей непревзойденный, – утешил его Эмери.
– А этот гробовщик – он правда умер?
– У меня на руках, – заверил Эмери. – Его последние слова были: «Позаботься о моей безумной дочери Она – настоящее растение. Ничего не соображает. Боюсь, без меня это растение зачахнет...»
– И как ты намерен заботиться об этом растении? – заинтересовался Гальен.
– Ну, как... поливать, удобрять... Выдергивать сорняки. На почвоведение ходить надо, тогда будешь знать!
Они прогуливали лекцию, но совесть их почти совсем не мучила. Почвоведение относилось к числу «скучных» предметов: там требовалось точно знать состав почв, уметь производить химический анализ. И никакие рассуждения и сопоставления абстрактного с лысиной не спасали нерадивого студента.
– М-да, везет некоторым, – заметила Аббана. – Я так ничего и не добыла. Даже носового платка у сборщика податей стащить не удосужилась.
– У тебя еще все впереди, – утешил Эмери. – В следующий раз, когда Маргофрон пойдет на Коммарши войной, мы прихватим и тебя. Вволю побегаешь по узким переулкам, уворачиваясь от ночных горшков, коими горожане имеют обыкновение награждать нарушителей спокойствия.
– Да, увлекательно, – согласилась Аббана. – От такого предложения я, пожалуй, не откажусь. Глупо было бы упустить такую возможность. Потом всю жизнь жалеть буду.
Они посмеялись, и в этот самый миг раздался странный звук: кто-то словно начал восторженно аплодировать, но остановился после первого хлопка.
Аббана обернулась и вдруг вскочила. Глядя на нее встревожился и Эмери. Гальен еще продолжал посмеиваться над Маргофроном, который тужился извлечь из своего тугого мозга какую-нибудь убийственную остроту, но тут Аббана вскрикнула:
– Софена!
И бросилась к подруге.
Софена стояла бледная, неподвижная, в нелепой позе: широко расставив ноги, прижав к бокам локти и чуть разведя руки в стороны; пальцы ее то сжимались, то разжимались, грудь мелко тряслась, словно в беззвучном рыдании.
Эгрей сидел на скамье и с усилием моргал. На его скуле горело красное пятно. Затем он поднял голову, посмотрел на Софену и улыбнулся.
– Вы изволите меня вызвать? – спросил он подрагивающим голосом.
– Изволю, – ответила она.
– Погодите. – Аббана бросилась между ними и обняла Софену за плечи. – Что вы делаете?
– Извольте отойти, – задыхаясь, проговорила Софена. – Я вызываю этого господина, потому что он... подлец.
– Точнее, самец, – сказал Эгрей. Он быстро приходил в себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115