Поэтому она, в свою очередь, поручила Адобекку приглядывать за учителем фехтования. Так, одним глазом.
Адобекк, однако, немного перестарался.
Неказистый с виду, страдающий от своего невысокого происхождения, Клоджис страстно мечтал войти в высшее общество. Его мало устраивала роль скромного учителя. Ему хотелось быть интимным другом знатных дам, он жаждал общения с вельможами. И Адобекк быстро отыскал путь к сердцу бедного Клоджиса.
– Дорогой мой, – сказал ему как-то раз этот блестящий придворный, – разговоры о том, как волшебно преображает вас шпага, дошли до ушей одной... тс-с!.. одной особы.
Тут он поднес к губам холеный палец и несколько раз оглянулся, с подозрением взирая на закрытые двери.
Они стояли в длинном дворцовом коридоре. Анфилада бесконечно убегала вперед, теряясь в полумраке, а боковые двери уводили в запертые кладовые. В третьей или четвертой комнате, если считать от той, где происходила беседа, топтались офицеры дворцовой стражи.
– Вы можете сообщить мне имя этой особы? – взволнованно прошептал молодой человек.
Адобекк кивнул несколько раз подряд, а затем вымолвил:
– Графиня Лора.
– Старуха?
– Нет, что вы! Я хотел сказать – будущая графиня Лора. Ее внучка. Ей шестнадцать лет. Мечтает научиться владеть шпагой. Бабка ей не откажет.
Тут из просторного рукава Адобекка само собой выпорхнуло письмо и, на мгновение мелькнув в тусклом свете свечи, скрылось во вспотевшей ладони Клоджиса.
– Это рекомендация – от меня графине. Письмо запечатано, не вскрывайте, передайте из рук в руки. Учтите, если печать на письме пострадает, это сочтут за признак дурного воспитания.
– Я понимаю, – проговорил Клоджис. – Я... очень вам благодарен!
– Не стоит, – сказал Адобекк небрежно. – Я оказал услугу вам, а вы, если сумеете правильно воспользоваться ситуацией, когда-нибудь – кто знает? – окажете услугу мне, старику...
Окрыленный, Клоджис поспешил к графине Лоре.
Там его ждали. Слуги забрали у него шпагу, плащ, шляпу, подхватили под руки и проводили в роскошные комнаты. Зеркал в доме не было – видимо, старая Лора не слишком жаловала теперь свое отражение.
Поднимаясь по лестнице, Клоджис вертел головой в поисках своей будущей ученицы. Ему почему-то казалось, что юная Лора непременно ждет его где-нибудь поблизости. Но пока он никого не видел.
Наконец Клоджиса ввели в покои графини. Бархатные драпировки на стенах были стянуты широкими золотыми лентами, два окна едва пропускали свет – такими толстыми были на них стекла. Лора восседала в высоком кресле, которое было задвинуто в самый темный угол.
– Садитесь, – проскрипел старческий голос. – Вас рекомендовал Адобекк, не так ли? Я могу взглянуть на письмо?
Клоджис с глубоким поклоном подал письмо. Старуха вскрыла печать и несколько минут рассматривала буквы. Затем встала и подошла к окну. Она читала, а Клоджис смотрел в ее прямую спину, обтянутую плотным шелком, и ждал. От нетерпения у него опять вспотели ладони.
Наконец Лора повернулась к визитеру.
– Превосходно! – воскликнула она. – Итак, приступим. Вам известно, чего от вас ждут в этом доме?
– Разумеется, – ответил Клоджис. – Но где же она?
– Скоро вы ее увидите, – сказала старуха. – Вам не нужно подготовиться?
– Уверяю вас, я готов приступить в любую минуту.
– Да, Адобекк так и пишет, – рассеянно проговорила Лора. – Уверяет, будто вы истинный бог в своем деле.
– Я не стою таких похвал, – поклонился Клоджис, однако краска удовольствия залила его лицо.
– Ну, ну... – Старуха покачала головой. – Странно, что вы взялись за подобное ремесло... Ведь вы могли бы зарабатывать на жизнь как-нибудь иначе!
– Простите, госпожа, но в данном вопросе я позволю себе не согласиться с вами, – решительно возразил Клоджис. – Какое еще ремесло лучше подходит для мужчины?
– Каждый понимает по-своему, – сказала Лора.
– Я могу ее наконец увидеть? – спросил Клоджис, чувствуя, что теряет терпение. – Сударыня, для того, чтобы правильно подобрать шпагу, требуется хотя бы снять мерку... Рост, вес – все это имеет значение.
– Несомненно, рост и вес имеют значение, – согласилась старуха. И вдруг насторожилась: – Шпагу?
– Полагаю, это лучше всего. Ни прямой меч, ни сабля в этом случае не подходят.
– Когда я была помоложе, пользовались обычным медицинским ножом... Впрочем, времена меняются. Должно быть, мода... – Старая Лора вздохнула и позвонила в колокольчик. – Проводите господина Клоджиса к Мими, – распорядилась она, когда вошла заплаканная служанка.
Слегка сбитый с толку, Клоджис последовал за нею...
– Отрекомендовать меня как лучшего в Королевстве бальзамировщика трупов! – скрежетал зубами Клоджис. – Заставить битый час ломать комедию перед старухой! А потом делать невинное лицо и уверять, будто перепутал рекомендательные письма! Никакой юной графини Лоры в природе не существует. И никогда не существовало. Ну и, разумеется, вся придворная шайка давилась со смеху, когда я проходил по коридорам...
Принц, надо отдать ему должное, повел себя более милосердно. Ни единого приглашения на кошкины похороны, ни одной забальзамированной крысы от «малого двора», где жил наследник престола, к дому Клоджиса не доставили. Однако прочие изводили неловкого коротышку шуточками – и мучили его до тех пор, пока Клоджис не уехал из столицы.
Королева лично извинилась перед ним за поведение своих придворных и написала рекомендательное письмо в Академию. Да еще позволила Клоджису лично запечатать это послание королевской печатью, дабы впоследствии не возникло никаких недоразумений.
Увидев в числе своих учеников Адобеккова племянника, Клоджис насторожился: он всякий раз ожидал, что Эмери намекнет ему на историю с графиней Лорой. Но Эмери то ли ничего не знал, то ли умело держал себя в руках. Однако полностью избавиться от неприязни по отношению к этому юноше Клоджис так и не сумел.
Засов шевельнулся. Тонкий кусок проволоки всунулся в щель между косяком и дверью. Клоджис смахнул письмо на пол, так что оно упало в щель между столом и стеной.
Засов соскочил, дверь тихо приотворилась. Затем некто, стоявший в коридоре, уверенно распахнул ее, и на пороге возник Адобекк собственной персоной.
– Дружище Клоджис! – воскликнул конюший королевы. – Никак не ожидал вас встретить. Кто-нибудь умер?
Клоджис скрипнул зубами.
Адобекк хлопнул себя по макушке.
– Опять я все перепутал... Вы ведь преподавали фехтование в Академии, не так ли?
– Какое вам дело? – спросил Клоджис, успокаиваясь. Он удобно уселся на кровати. Птица, потревоженная громкими звуками, опять шевельнулась.
– Ну, – сказал Адобекк, – должно быть, какое-то дело у меня к вам все-таки есть, коль скоро я здесь и с вами разговариваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Адобекк, однако, немного перестарался.
Неказистый с виду, страдающий от своего невысокого происхождения, Клоджис страстно мечтал войти в высшее общество. Его мало устраивала роль скромного учителя. Ему хотелось быть интимным другом знатных дам, он жаждал общения с вельможами. И Адобекк быстро отыскал путь к сердцу бедного Клоджиса.
– Дорогой мой, – сказал ему как-то раз этот блестящий придворный, – разговоры о том, как волшебно преображает вас шпага, дошли до ушей одной... тс-с!.. одной особы.
Тут он поднес к губам холеный палец и несколько раз оглянулся, с подозрением взирая на закрытые двери.
Они стояли в длинном дворцовом коридоре. Анфилада бесконечно убегала вперед, теряясь в полумраке, а боковые двери уводили в запертые кладовые. В третьей или четвертой комнате, если считать от той, где происходила беседа, топтались офицеры дворцовой стражи.
– Вы можете сообщить мне имя этой особы? – взволнованно прошептал молодой человек.
Адобекк кивнул несколько раз подряд, а затем вымолвил:
– Графиня Лора.
– Старуха?
– Нет, что вы! Я хотел сказать – будущая графиня Лора. Ее внучка. Ей шестнадцать лет. Мечтает научиться владеть шпагой. Бабка ей не откажет.
Тут из просторного рукава Адобекка само собой выпорхнуло письмо и, на мгновение мелькнув в тусклом свете свечи, скрылось во вспотевшей ладони Клоджиса.
– Это рекомендация – от меня графине. Письмо запечатано, не вскрывайте, передайте из рук в руки. Учтите, если печать на письме пострадает, это сочтут за признак дурного воспитания.
– Я понимаю, – проговорил Клоджис. – Я... очень вам благодарен!
– Не стоит, – сказал Адобекк небрежно. – Я оказал услугу вам, а вы, если сумеете правильно воспользоваться ситуацией, когда-нибудь – кто знает? – окажете услугу мне, старику...
Окрыленный, Клоджис поспешил к графине Лоре.
Там его ждали. Слуги забрали у него шпагу, плащ, шляпу, подхватили под руки и проводили в роскошные комнаты. Зеркал в доме не было – видимо, старая Лора не слишком жаловала теперь свое отражение.
Поднимаясь по лестнице, Клоджис вертел головой в поисках своей будущей ученицы. Ему почему-то казалось, что юная Лора непременно ждет его где-нибудь поблизости. Но пока он никого не видел.
Наконец Клоджиса ввели в покои графини. Бархатные драпировки на стенах были стянуты широкими золотыми лентами, два окна едва пропускали свет – такими толстыми были на них стекла. Лора восседала в высоком кресле, которое было задвинуто в самый темный угол.
– Садитесь, – проскрипел старческий голос. – Вас рекомендовал Адобекк, не так ли? Я могу взглянуть на письмо?
Клоджис с глубоким поклоном подал письмо. Старуха вскрыла печать и несколько минут рассматривала буквы. Затем встала и подошла к окну. Она читала, а Клоджис смотрел в ее прямую спину, обтянутую плотным шелком, и ждал. От нетерпения у него опять вспотели ладони.
Наконец Лора повернулась к визитеру.
– Превосходно! – воскликнула она. – Итак, приступим. Вам известно, чего от вас ждут в этом доме?
– Разумеется, – ответил Клоджис. – Но где же она?
– Скоро вы ее увидите, – сказала старуха. – Вам не нужно подготовиться?
– Уверяю вас, я готов приступить в любую минуту.
– Да, Адобекк так и пишет, – рассеянно проговорила Лора. – Уверяет, будто вы истинный бог в своем деле.
– Я не стою таких похвал, – поклонился Клоджис, однако краска удовольствия залила его лицо.
– Ну, ну... – Старуха покачала головой. – Странно, что вы взялись за подобное ремесло... Ведь вы могли бы зарабатывать на жизнь как-нибудь иначе!
– Простите, госпожа, но в данном вопросе я позволю себе не согласиться с вами, – решительно возразил Клоджис. – Какое еще ремесло лучше подходит для мужчины?
– Каждый понимает по-своему, – сказала Лора.
– Я могу ее наконец увидеть? – спросил Клоджис, чувствуя, что теряет терпение. – Сударыня, для того, чтобы правильно подобрать шпагу, требуется хотя бы снять мерку... Рост, вес – все это имеет значение.
– Несомненно, рост и вес имеют значение, – согласилась старуха. И вдруг насторожилась: – Шпагу?
– Полагаю, это лучше всего. Ни прямой меч, ни сабля в этом случае не подходят.
– Когда я была помоложе, пользовались обычным медицинским ножом... Впрочем, времена меняются. Должно быть, мода... – Старая Лора вздохнула и позвонила в колокольчик. – Проводите господина Клоджиса к Мими, – распорядилась она, когда вошла заплаканная служанка.
Слегка сбитый с толку, Клоджис последовал за нею...
– Отрекомендовать меня как лучшего в Королевстве бальзамировщика трупов! – скрежетал зубами Клоджис. – Заставить битый час ломать комедию перед старухой! А потом делать невинное лицо и уверять, будто перепутал рекомендательные письма! Никакой юной графини Лоры в природе не существует. И никогда не существовало. Ну и, разумеется, вся придворная шайка давилась со смеху, когда я проходил по коридорам...
Принц, надо отдать ему должное, повел себя более милосердно. Ни единого приглашения на кошкины похороны, ни одной забальзамированной крысы от «малого двора», где жил наследник престола, к дому Клоджиса не доставили. Однако прочие изводили неловкого коротышку шуточками – и мучили его до тех пор, пока Клоджис не уехал из столицы.
Королева лично извинилась перед ним за поведение своих придворных и написала рекомендательное письмо в Академию. Да еще позволила Клоджису лично запечатать это послание королевской печатью, дабы впоследствии не возникло никаких недоразумений.
Увидев в числе своих учеников Адобеккова племянника, Клоджис насторожился: он всякий раз ожидал, что Эмери намекнет ему на историю с графиней Лорой. Но Эмери то ли ничего не знал, то ли умело держал себя в руках. Однако полностью избавиться от неприязни по отношению к этому юноше Клоджис так и не сумел.
Засов шевельнулся. Тонкий кусок проволоки всунулся в щель между косяком и дверью. Клоджис смахнул письмо на пол, так что оно упало в щель между столом и стеной.
Засов соскочил, дверь тихо приотворилась. Затем некто, стоявший в коридоре, уверенно распахнул ее, и на пороге возник Адобекк собственной персоной.
– Дружище Клоджис! – воскликнул конюший королевы. – Никак не ожидал вас встретить. Кто-нибудь умер?
Клоджис скрипнул зубами.
Адобекк хлопнул себя по макушке.
– Опять я все перепутал... Вы ведь преподавали фехтование в Академии, не так ли?
– Какое вам дело? – спросил Клоджис, успокаиваясь. Он удобно уселся на кровати. Птица, потревоженная громкими звуками, опять шевельнулась.
– Ну, – сказал Адобекк, – должно быть, какое-то дело у меня к вам все-таки есть, коль скоро я здесь и с вами разговариваю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115