Дело с «Орфеем» было уже на мази. Да и «Пантер», которой до сих пор владел затворник Эйб Пантер, вероятно, тоже можно купить, если предложить хорошую цену.
- Если мне понадобится «Пантер», к кому обращаться? - спросил Мартин.
- К Микки Столли, - ответили ему.
Мартин поручил своим людям быстренько проверить Микки Столли и выяснил, что хоть он и являлся председателем и главой студии «Пантер», но продать ее без согласия тестя не мог.
Любопытно. Ведь Микки прекрасно поработал на студии, после того как начал ею руководить. Студия приносила солидный доход.
Мартин собирался приобрести акции киностудии задолго до того, как в его жизнь вошла Венера Мария. Его манил к себе Голливуд. Он любил делать деньги. И понимал, что на кинобизнесе можно хорошо заработать.
Студия «Орфей» переживала трудные времена. Владела ею большая компания, чьей основной заботой было производство запасных частей для самолетов. Так что студия последние три года приносила только убытки. Когда студию возглавил бывший импресарио Зеппо Уайт, дела пошли еще хуже.
На данный момент в производстве находились пять картин. Четыре из них уже превысили свой бюджет на несколько миллионов, и надеяться на то, что они дадут хорошие сборы, все равно что надеяться на чудо.
А Мартин Свенсон в чудеса не верил.
«Орфей» можно купить. Конечно, придется прилично заплатить.
Можно купить и «Пантер», а может, и нет. Во всяком случае, Мартин уверен, что Микки Столли купить легко. И если Мартин купит «Орфей», почему не поставить во главе студии Микки? Репутация его вполне подходящая.
В связи с этим Мартин и договорился о встрече с Микки. Так или иначе, но они наверняка найдут общий язык.
Микки и представления не имел о планах Мартина Свенсона. Он слышал, что Мартин хочет прибрать к рукам какую-нибудь студию. Но, разумеется, этот тип был достаточно опытен, чтобы все разузнать заранее. А разузнавши, он выяснит, что Микки Столли просто наемный служащий и на продажу студии «Пантер» у него столько же прав, сколько на продажу Луны.
Эта ситуация доводила Микки до ручки. До такой степени его это раздражало, что приблизительно дважды в год он страшно ссорился с Абигейль, которая ничего не хотела понимать и смотрела на него сверху вниз, как мать, заставшая своего сына за занятием онанизмом перед портретом обнаженного Гитлера.
- Мой дед дал тебе все, - обычно говорила она. - И когда он умрет, мы получим все, что заслужили.
- Зачем ждать? - выдвигал Микки свой главный аргумент. - Что, если обратиться к юристам и объявить его недееспособным?
Абигейль не соглашалась ни в какую. Она точно знала, что дед составил необыкновенно хитроумное, непробиваемое завещание, и любое вмешательство может привести только к нежелательным осложнениям.
Знала она к тому же, что Эйб Пантер, несмотря на свой преклонный возраст, вовсе не выжил из ума. Он куда умнее Микки, поэтому ее муж должен радоваться, что Эйб сам не вернулся на студию, а позволил Микки распоряжаться там по своему усмотрению.
Разумеется, существовали всякие финансовые ограничения, навязанные адвокатами Эйба. Ограничения эти бесили Микки. К примеру, его жалованье не должно было превышать одного миллиона долларов в год. Вроде бы немало, но если учесть, что какой-нибудь засранец-актер получал пять или шесть да еще проценты, если фильм удачный, то вряд ли такая сумма могла считаться удовлетворительной.
У Абигейль были свои собственные деньги, унаследованные от родителей. А Микки вынужден довольствоваться паршивым миллионом, а если еще вычесть налоги…
Думать об этом становилось невыносимо, хотя Микки никак не мог отделаться от таких мыслей, - разве что когда трахал Уорнер. Но сегодня жарко, в квартире жужжала муха, и Уорнер только что сообщила, что получила повышение - ее перевели в отдел по борьбе с коррупцией (и это повышение?), и вообще у него нет настроения для их обычной акробатики.
- Что-то не так, любовь моя? - спросила Уорнер.
В этот момент он находился на ней и явно демонстрировал отсутствие желания. Такое не скроешь.
- Там муха, - объяснил он неловко.
От удивления она заговорила громче.
- Муха?
- Может, оса. - Это звучало лучше.
Уорнер не смогла удержаться. Она ведь выросла в доме, где редкий день не встретишь крысу.
- Боишься, она укусит тебя за задницу, Микки? - пошутила она со смехом.
Хватит с него на сегодня. Скатившись с нее, он потянулся за брюками.
- Стой! - приказала Уорнер.
Он продолжал тянуть к себе брюки. Она села.
- Стой! Иначе мне придется тебя арестовать и надеть на тебя наручники.
Его член, живущий своей собственной жизнью, встал по стойке «смирно».
Микки отпустил брюки.
Уорнер протянула руку к наручникам.
Они снова занялись делом.
Кафетерий «Поло» - идеальное место встречи. В три часа дня там почти никого нет, шансов кого-либо встретить мало, а кондиционер навевает приятную прохладу.
Мартин Свенсон и Микки Столли раньше никогда не встречались, хотя, безусловно, слышали друг о друге.
Они пожали руки в дверях слабо освещенного отдельного кабинета.
- Можно было встретиться в моем бунгало, - заметил Мартин.
- Или на студии, - добавил Микки.
- Но здесь удобнее, - согласились оба.
Микки чувствовал себя затраханным. В прямом смысле.
Мартин думал о том, когда он сможет встретиться с Венерой Марией.
- Давайте поговорим о деле, - предложил он.
- О шоу-бизнесе, - поправил Микки, усмехнувшись.
- Хочу, чтобы ты уехал, - сказала Венера Мария голосом, не терпящим возражений. - Я сняла тебе квартиру на Фаунтин-авеню. Там есть бассейн, телевизор и горничная. Я согласна платить за нее полгода, а потом разбирайся сам. Уверена, ты сумеешь устроиться.
Братец Эмилио не сводил с нее глаз. У них одинаковые глаза - большие, карие и печальные. Кроме глаз, у них не было ничего общего.
- Почему? - жалобно спросил Эмилио.
- Потому что… я хочу иметь возможность побыть одной.
- Мы же семья, - обиженно заметил Эмилио, как будто она его в чем-то подвела.
Венера Мария твердо решила не уступать.
- Именно поэтому я и собираюсь полгода платить за твою квартиру.
Он вздохнул. Глубоко-глубоко. Этакий театральный вздох.
- Ладно, уеду, - неохотно согласился он. Можно подумать, у него есть выбор.
Венера Мария кивнула.
- Вот и хорошо.
- Когда захочу, - добавил Эмилио.
Он явно переходил границы. Это ее бесило. Но у нее тоже характер что надо, где сядешь, там и слезешь.
- Уедешь сегодня, - заявила она. - В течение часа. Или никакой квартиры. Можешь тогда трясти своей толстой задницей по бульвару Санта-Моника, мне наплевать.
- Шлюха, - пробормотал он.
Глаза у нее сузились.
- Что ты сказал?
- А машину мне дашь?
Она решила пропустить оскорбление мимо ушей.
- Можешь на время взять «универсал», - проговорила она устало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140