- Не надо было мне ездить.
- Не повезло, - заметила Лаки, стараясь изобразить сочувствие.
- Бывает. - Олив осмотрелась, проверяя, все ли на месте. - Как вы тут управляетесь?
- Нормально, - осторожно ответила Лаки.
- Гм-м… - Олив не выглядела довольной. Она предпочитала, чтобы без ее заботливого внимания все бы в офисе развалилось. - С мистером Столли нелегко.
- Я рада, что вы меня хорошо научили. По-моему, он мной доволен.
Олив, похоже, еще больше расстроилась.
- Я смогу вернуться месяца через полтора, - сухо объявила она. - Когда снимут гипс.
- Замечательно. - Лаки всячески старалась поднять ей настроение. - Все по вас соскучились.
Олив слегка воспрянула духом.
- А как мистер Стоун? Разве вы не должны к нему вернуться?
- Я говорила об этом с мистером Столли. Он считает, что мне лучше остаться здесь. Мистер Стоун не возражает. Он продлил свой отпуск.
Еще немного поболтав, Олив ушла. Позднее Лаки заметила ее в столовой, обедающей вместе с Гарри Браунингом. Лаки от души понадеялась, что Эйб уже переговорил с Гарри, предупредив, чтобы тот не болтал.
Осталась всего неделя. Лаки казалось, что подходит к концу ее длительное тюремное заключение. Приходилось удивляться, как люди так живут изо дня в день, из месяца в месяц. Как позволяют помыкать собой грубому начальнику. Терпят всяческое хамство от тех, кто приходит в офис. Мирятся с грубыми замечаниями и приставаниями мужчин. И это притом, что она постаралась выглядеть как можно менее привлекательной. Один Бог знает, что приходится выдерживать другим девушкам - секретаршам в мини-юбках, блузках с глубоким вырезом и длинными белокурыми волосами.
А может, им нравится? Может, им уже так промыли мозги, что они принимают приставания развязных женатых мужчин как комплимент?
Эдди Кейн не появлялся на работе почти целую неделю. Лаки решила навестить Бренду и Ярко-красные Ногти, его двух верных секретарш, охранявших офис, и выяснить, в чем дело.
Теперь, когда она официально считалась личной секретаршей Микки Столли, большинство знали ее в лицо.
Как обычно, Бренда рассматривала журналы, а Ярко-красные Ногти болтала в углу по телефону о чем-то своем.
- Мистер Кейн пришел? - спросила Лани. - Мы его давно не видели. Мистер Столли интересуется.
- Заболел, - ответила Бренда.
- Грипп, - добавила Ярко-красные Ногти, прикрыв трубку рукой.
Лаки прикинула, что же могло случиться: или его измордовали мальчики Карло Боннатти, или это некий промежуточный этап, когда он пытается достать миллион долларов.
- Было бы неплохо, если бы вы сообщили нам, когда он вернется, - велела Лаки деловым тоном.
Бренда опустила журнал. На лице у нее появилось хитрое выражение.
- Можно вас кое о чем спросить?
Ярко-красные Ногти положила трубку и бросила на Бренду предупреждающий взгляд.
- О чем? - поинтересовалась Лаки.
- Мы тут удивлялись, - начала Бренда воинственно.
- Она удивлялась, - вмешалась Ярко-красные Ногти.
- Кончай! - огрызнулась Бренда. - Ты удивлялась не меньше меня.
- Нельзя ли ближе к делу? - вежливо попросила Лаки.
- Как так вышло, что вы выскочили неизвестно откуда и сразу ухватили такое важное место? - Бренда с обидой смотрела на нее.
«Какого черта, - подумала Лаки. - Если она один раз выйдет из роли, только раз, что случится?» Искушение слишком велико.
- Я переспала с боссом, - ответила она с серьезной миной. И вышла.
У Бренды и Ярко-красных Ногтей отвисли челюсти.
Как обычно, Абигейль велела Табите поехать с ней к деду. И, как обычно, Табита вся изнылась. Но Абигейль настояла на своем.
- Поедешь со мной, нравится тебе это или нет, - решительно заявила она.
- Я поеду, но мне это не нравится, - огрызнулась Табита, надув губы.
- Вот что, дочка, - произнесла Абигейль торжественно, - пора бы тебе научиться уважать свою мать. Мне не нравится твое поведение.
- Ради бога! - отрезала Табита с отвращением. - Не начинай разыгрывать из себя мамочку. Немножко поздно.
Абигейль с удивлением воззрилась на дочь. Тринадцать лет, а язык похлеще, чем у папаши.
Инга получила столько же удовольствия от их визита, сколько и они.
- Входите, - пригласила она угрюмо и ушла, предоставив заботиться о себе самих.
Они нашли Эйба на открытой террасе в окружении газет, журналов и орущего телевизора.
Верная своему долгу, Абигейль поцеловала Эйба в щеку. Табита послушно последовала ее примеру.
- Еще один месяц улетел? - поинтересовался Эйб, щурясь на солнце.
- Не поняла, - сказала Абигейль.
- Еще один месяц, - повторил Эйб. - Ты выполняешь свой долг раз в четыре недели. Готов поспорить, Микки так же говорит. - Он захохотал, радуясь своей шутке.
Табита едва сдержала улыбку. Мысль о матери, выполняющей свой супружеский долг, казалась ей уморительной. Вообще мысль о родителях, занимающихся сексом, показалась ей на редкость забавной.
Абигейль смахнула пыль со стула салфеткой и села.
- Как ты себя чувствуешь, дедушка? - спросила она участливо.
Эйб снова прищурился.
- С чего бы это тебя интересовало? Какое тебе дело? - спросил он с подозрением.
- Не глупи, дедушка. Почему ты со мной всегда так груб?
- Потому что я всегда называю вещи своими именами, девонька.
- Мне жаль, что ты так думаешь, - сухо отозвалась Абигейль, разглаживая свою юбку от Адольфо. - Дедушка, мне надо с тобой кое-что обсудить.
- Валяй, выкладывай. - Он подмигнул хихикнувшей Табите.
- Так вот… - пошла вперед Абигейль, решив не обращать внимания на его раздражительность, - ты ведь моложе не становишься.
Эйб зашелся смехом.
- Надо же… у девочки появились мозги. Я не становлюсь моложе. Мне восемьдесят восемь, а она только что сообразила!
Абигейль глубоко вздохнула. Похоже, ей придется нелегко. Просила же она Микки пойти вместе с ней. Так он, эгоист, отказался. Теперь же приходится расхлебывать все самой.
- Гм, а что, если я скажу, что у Микки, возможно, есть шанс продать студию?
Тут вмешалась Табита.
- Зачем продавать студию? Она папина, - сказала она обиженно. - Пусть у него и остается. Я хочу отметить там мое шестнадцатилетие.
- Шш, - укорила Абигейль.
- Не шикай на меня, - огрызнулась Табита. - Ты велела мне идти с тобой, так нечего шикать.
Абигейль строго взглянула на дочь.
- Немедленно замолчи. - Ее тон мог бы усмирить русскую армию.
Эйб снова хмыкнул.
- С чего это мне продавать студию?
- Потому что, - резонно ответила Абигейль, - мы можем получить за нее отличную цену.
- Кто это «мы»?
- Инга и ты, - быстро сориентировалась Абигейль. - И, конечно, Табита.
Эйб поднялся из кресла.
- Тоже мне, новости. Да я нашел бы сотню покупателей на студию при желании продать ее.
- Так ты не хочешь? - спросила Абигейль с кислым видом.
- Разумеется, нет. И если бы захотел, то это вовсе не твое дело, девонька. - Даже не обернувшись, он скрылся в доме.
Абигейль сообразила, что идти за ним не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
- Не повезло, - заметила Лаки, стараясь изобразить сочувствие.
- Бывает. - Олив осмотрелась, проверяя, все ли на месте. - Как вы тут управляетесь?
- Нормально, - осторожно ответила Лаки.
- Гм-м… - Олив не выглядела довольной. Она предпочитала, чтобы без ее заботливого внимания все бы в офисе развалилось. - С мистером Столли нелегко.
- Я рада, что вы меня хорошо научили. По-моему, он мной доволен.
Олив, похоже, еще больше расстроилась.
- Я смогу вернуться месяца через полтора, - сухо объявила она. - Когда снимут гипс.
- Замечательно. - Лаки всячески старалась поднять ей настроение. - Все по вас соскучились.
Олив слегка воспрянула духом.
- А как мистер Стоун? Разве вы не должны к нему вернуться?
- Я говорила об этом с мистером Столли. Он считает, что мне лучше остаться здесь. Мистер Стоун не возражает. Он продлил свой отпуск.
Еще немного поболтав, Олив ушла. Позднее Лаки заметила ее в столовой, обедающей вместе с Гарри Браунингом. Лаки от души понадеялась, что Эйб уже переговорил с Гарри, предупредив, чтобы тот не болтал.
Осталась всего неделя. Лаки казалось, что подходит к концу ее длительное тюремное заключение. Приходилось удивляться, как люди так живут изо дня в день, из месяца в месяц. Как позволяют помыкать собой грубому начальнику. Терпят всяческое хамство от тех, кто приходит в офис. Мирятся с грубыми замечаниями и приставаниями мужчин. И это притом, что она постаралась выглядеть как можно менее привлекательной. Один Бог знает, что приходится выдерживать другим девушкам - секретаршам в мини-юбках, блузках с глубоким вырезом и длинными белокурыми волосами.
А может, им нравится? Может, им уже так промыли мозги, что они принимают приставания развязных женатых мужчин как комплимент?
Эдди Кейн не появлялся на работе почти целую неделю. Лаки решила навестить Бренду и Ярко-красные Ногти, его двух верных секретарш, охранявших офис, и выяснить, в чем дело.
Теперь, когда она официально считалась личной секретаршей Микки Столли, большинство знали ее в лицо.
Как обычно, Бренда рассматривала журналы, а Ярко-красные Ногти болтала в углу по телефону о чем-то своем.
- Мистер Кейн пришел? - спросила Лани. - Мы его давно не видели. Мистер Столли интересуется.
- Заболел, - ответила Бренда.
- Грипп, - добавила Ярко-красные Ногти, прикрыв трубку рукой.
Лаки прикинула, что же могло случиться: или его измордовали мальчики Карло Боннатти, или это некий промежуточный этап, когда он пытается достать миллион долларов.
- Было бы неплохо, если бы вы сообщили нам, когда он вернется, - велела Лаки деловым тоном.
Бренда опустила журнал. На лице у нее появилось хитрое выражение.
- Можно вас кое о чем спросить?
Ярко-красные Ногти положила трубку и бросила на Бренду предупреждающий взгляд.
- О чем? - поинтересовалась Лаки.
- Мы тут удивлялись, - начала Бренда воинственно.
- Она удивлялась, - вмешалась Ярко-красные Ногти.
- Кончай! - огрызнулась Бренда. - Ты удивлялась не меньше меня.
- Нельзя ли ближе к делу? - вежливо попросила Лаки.
- Как так вышло, что вы выскочили неизвестно откуда и сразу ухватили такое важное место? - Бренда с обидой смотрела на нее.
«Какого черта, - подумала Лаки. - Если она один раз выйдет из роли, только раз, что случится?» Искушение слишком велико.
- Я переспала с боссом, - ответила она с серьезной миной. И вышла.
У Бренды и Ярко-красных Ногтей отвисли челюсти.
Как обычно, Абигейль велела Табите поехать с ней к деду. И, как обычно, Табита вся изнылась. Но Абигейль настояла на своем.
- Поедешь со мной, нравится тебе это или нет, - решительно заявила она.
- Я поеду, но мне это не нравится, - огрызнулась Табита, надув губы.
- Вот что, дочка, - произнесла Абигейль торжественно, - пора бы тебе научиться уважать свою мать. Мне не нравится твое поведение.
- Ради бога! - отрезала Табита с отвращением. - Не начинай разыгрывать из себя мамочку. Немножко поздно.
Абигейль с удивлением воззрилась на дочь. Тринадцать лет, а язык похлеще, чем у папаши.
Инга получила столько же удовольствия от их визита, сколько и они.
- Входите, - пригласила она угрюмо и ушла, предоставив заботиться о себе самих.
Они нашли Эйба на открытой террасе в окружении газет, журналов и орущего телевизора.
Верная своему долгу, Абигейль поцеловала Эйба в щеку. Табита послушно последовала ее примеру.
- Еще один месяц улетел? - поинтересовался Эйб, щурясь на солнце.
- Не поняла, - сказала Абигейль.
- Еще один месяц, - повторил Эйб. - Ты выполняешь свой долг раз в четыре недели. Готов поспорить, Микки так же говорит. - Он захохотал, радуясь своей шутке.
Табита едва сдержала улыбку. Мысль о матери, выполняющей свой супружеский долг, казалась ей уморительной. Вообще мысль о родителях, занимающихся сексом, показалась ей на редкость забавной.
Абигейль смахнула пыль со стула салфеткой и села.
- Как ты себя чувствуешь, дедушка? - спросила она участливо.
Эйб снова прищурился.
- С чего бы это тебя интересовало? Какое тебе дело? - спросил он с подозрением.
- Не глупи, дедушка. Почему ты со мной всегда так груб?
- Потому что я всегда называю вещи своими именами, девонька.
- Мне жаль, что ты так думаешь, - сухо отозвалась Абигейль, разглаживая свою юбку от Адольфо. - Дедушка, мне надо с тобой кое-что обсудить.
- Валяй, выкладывай. - Он подмигнул хихикнувшей Табите.
- Так вот… - пошла вперед Абигейль, решив не обращать внимания на его раздражительность, - ты ведь моложе не становишься.
Эйб зашелся смехом.
- Надо же… у девочки появились мозги. Я не становлюсь моложе. Мне восемьдесят восемь, а она только что сообразила!
Абигейль глубоко вздохнула. Похоже, ей придется нелегко. Просила же она Микки пойти вместе с ней. Так он, эгоист, отказался. Теперь же приходится расхлебывать все самой.
- Гм, а что, если я скажу, что у Микки, возможно, есть шанс продать студию?
Тут вмешалась Табита.
- Зачем продавать студию? Она папина, - сказала она обиженно. - Пусть у него и остается. Я хочу отметить там мое шестнадцатилетие.
- Шш, - укорила Абигейль.
- Не шикай на меня, - огрызнулась Табита. - Ты велела мне идти с тобой, так нечего шикать.
Абигейль строго взглянула на дочь.
- Немедленно замолчи. - Ее тон мог бы усмирить русскую армию.
Эйб снова хмыкнул.
- С чего это мне продавать студию?
- Потому что, - резонно ответила Абигейль, - мы можем получить за нее отличную цену.
- Кто это «мы»?
- Инга и ты, - быстро сориентировалась Абигейль. - И, конечно, Табита.
Эйб поднялся из кресла.
- Тоже мне, новости. Да я нашел бы сотню покупателей на студию при желании продать ее.
- Так ты не хочешь? - спросила Абигейль с кислым видом.
- Разумеется, нет. И если бы захотел, то это вовсе не твое дело, девонька. - Даже не обернувшись, он скрылся в доме.
Абигейль сообразила, что идти за ним не стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140