Ну?
Лицо Эванса напряглось, словно у ребенка, который готов угодить, по совершенно не понимает, что от него хотят. Потом... ангельское выражение и торжествующая улыбка.
– Фраскати... имя что-то говорит. Месяцев шесть назад. Нужно уточнить, но помню, что пассажирский самолет на внутренней американской линии, летевший из... то ли Портленда, то ли Сан-Франциско, разбился недалеко от какого-то озера. Кажется, Шаста. Лицо его снова сморщилось, словно шарик, из которого выпустили воздух. Он потер широкий лоб, бормоча: – Этот малый, Фраскати... был какой-то шум, когда Федеральное управление вынесло решение, что авария произошла из-за неисправности приборов и отказа двигателей в сочетании с ошибкой нилота. Он не согласился Правда, сейчас точно не помню, по какой причине.
– Было ли что-либо, вызывающее в этой связи подозрения?
– Только у него, сор.
– Имела ли эта авария последствия с точки зрения национальной безопасности по каким-либо соображениям?
– Я... нет, никогда не слыхал о чем-нибудь подобном, – он отрицательно покачал головой. – Нет, определенно нет. Ничего такого. – Он улыбнулся, но улыбка завяла, не встретив ответа со стороны Обри. На лице вновь появилось выражение недоумения.
– Забудьте пока о Малане. Эванс... Я хочу, чтобы вы как можно больше разузнали об этой катастрофе. М-м-м? По эту сторону океана. Пока не звоните нашим двоюродным братьям из посольства. Поспрашивайте людей из нашего управления гражданской авиации.
– Не откладывая?
– Думаю, что да. Оставьте мне, что привезли по Малану. Посмотрю позже. Итак...
Запищал сигнал внутренней связи.
– Да, Гвен?
– Ваша племянница, сэр Кеннет... Кажется, очень расстроена.
– Соединяйте. Побыстрее! – Эванс поднялся, собираясь выйти, но Обри жестом вернул его в кресло. Обри схватил одну из трубок, в груди словно метался маленький попавший в ловушку зверек. Прижав правую руку к груди, повернулся спиной к Эвансу, чувствуя, что напряженные плечи выдают его волнение юному помощнику Годвина. Ничего не поделаешь: в этот момент ему было не до того, как он выглядит. Опасность, грозившая этой женщине, пугала его, лишала присутствия духа.
– Кеннет... – Его имя в ее устах звучало непривычно, словно иностранное слово. Внутри вроде бы отпустило, но тут же появились новые дурные предчувствия.
– Кэтрин, у тебя все в порядке?
– Я не знала, кому звонить... ты оставил сообщение в автоответчике. Я звонила...
– Кэтрин, ради Бога, что случилось?
– Они были в моей квартире.
– Кто? – Он понимал, что уже начал обманывать и в то же время брать под защиту... если, конечно, ее можно защитить. «Саквояжники».
– Я не знаю. Они убили Джона! – заплакала она. Словно змея в трещину скалы, в грудь скользнул холодок страха.
– Ты где? – обеспокоенно спросил он.
– В квартире соседки. Там я не смогла оставаться. У меня ключ – это моя подруга. Они были там, обыскивали. Передвигали вещи.
Она, словно протекающий кран, по капле, незначительными деталями выдавала пережитое ею потрясение. Вряд ли они прослушивают телефон соседки, а уже ее-то телефон наверняка.
– Не пользуйся своим телефоном. – Убийство Фраскати отодвигало все на задний план. После мгновенного замешательства он профессионально уловил нить, на которую нанизывалось все остальное. – За твоим домом наблюдают? – спросил он. – Когда ехала, был за тобой хвост, Кэтрин?
– Хвост? – молчание. Она не имела никакого представления. Нужно выяснить, подумал он. – Выгляни, пожалуйста, в окно – осторожно. Окно на улицу выходит?
– Да.
– Тогда погляди. Кэтрин, – намеренно спокойно попросил он.
– А что там смотреть?
– Мужчин в автомашинах, припаркованных автомашинах.
Он слышал, как она подходит к окну, всей душой желая, чтобы она соблюдала осторожность.
– В квартире что-нибудь пропало?
– Не знаю я!
– Джон отдавал тебе что-нибудь на храпение?
Послышались всхлипывания, потом прерывисто, со вздохом, она ответила.
– Ничего такого там нет.
– Кого-нибудь видишь внизу?
– Может быть... не уверена, – Последовал взрыв ярости и отчаяния: – Как, черт возьми, я их узнаю?
Представь, что она сидит на краешке скалы и ее надо оттуда спасти, убеждал себя он, слыша, как под Эвансом протестующе скрипит кресло. Эванс вздохнул, видно от смущения, потому что слышал, как Гвен объявила, что звонит племянница, а он был свидетелем операции по удалению зуба, проще говоря, вызволения попавшего в беду агента. Но при чем тут племянница сэра Кеннета? Обри видел недоумение Эванса.
– Я тебя понимаю, – утешал он. Он чувствовал по голосу, что к ней вернулось потрясение. Видит перед собой мертвое тело, испытывает чувство неприятия и вины. Вздрогнул сам. – Ты его нашла?
– Да, да... Я отправилась на встречу с ним, а когда приехала, он был уже мертв, похоже, его сбили машиной и скрылись, но там остался один, который все знал! – и снова вспышка ярости в связи в вторжением в ее квартиру. – Когда я вернулась домой, там все обыскали! Они туда забрались!
– Да, разумеется, я понимаю. – Он говорил с ней как врач, успокаивая, внушая уверенность. Он часто прибегал к этому, и небезуспешно. Нужно, чтобы подействовало и сейчас. – Кэтрин, слушай меня внимательно. У тебя есть к кому пойти, надежно укрыться? Только не к близким друзьям или к матери. Куда-нибудь подальше от Сан-Xoce. Кредитные карточки с собой? Не хочу, чтобы ты возвращалась в квартиру. Ты сейчас находишься на том же этаже?
Тяжелое долгое молчание. Вспышка прошла. Прекрасно.
– А что? Нет, двумя этажами ниже.
– Звонила в полицию?
– Пыталась. Не могла, он шел ко мне...
– Хорошо. Тогда больше не звони и, сглотнув, продолжал: – Найдут Джона без тебя?
После долгого молчания, от которого его кинуло в жар, и он, вытирая лоб, уставился на тюлевые гардины, она еле слышно ответила:
– Да.
Теперь нужно сделать первый шаг, вызволяя ее, хотя у него оставалась уйма вопросов, на которые она позднее должна будет ответить.
– В твоем доме... насколько я помню, есть черный ход? Выходи через него. Не бери спою машину. Поняла?
– Да.
Обри сглотнул, йотом как можно спокойнее спросил:
– Придумала что-нибудь?
– Надежное место? Да, это...
– Стой! Не говори мне. Когда туда доберешься, позвони. Поняла?
– Что, попала в ваш мир, да?
– Кэтрин!
– Джон говорил, что это дело рук ЦРУ, ни больше, ни меньше. Это так?
– Кэтрин, я не знаю. Но обещаю тебе узнать. И как только узнаю, где ты находишься и что это надежное место, я пошлю кого-нибудь. – Шелли мог бы послать кого-нибудь с оружием из посольства в Вашингтоне, не вдаваясь в объяснения. Память сверлили слова Андерса, таившие угрозу Кэтрин.
– Что же на самом деле происходит? – спросила она, стряхивая с себя оцепенение.
– Ничего не могу сказать! – не выдержал он. – Пока не могу. А теперь, Кэтрин, умоляю тебя, делай, что я сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Лицо Эванса напряглось, словно у ребенка, который готов угодить, по совершенно не понимает, что от него хотят. Потом... ангельское выражение и торжествующая улыбка.
– Фраскати... имя что-то говорит. Месяцев шесть назад. Нужно уточнить, но помню, что пассажирский самолет на внутренней американской линии, летевший из... то ли Портленда, то ли Сан-Франциско, разбился недалеко от какого-то озера. Кажется, Шаста. Лицо его снова сморщилось, словно шарик, из которого выпустили воздух. Он потер широкий лоб, бормоча: – Этот малый, Фраскати... был какой-то шум, когда Федеральное управление вынесло решение, что авария произошла из-за неисправности приборов и отказа двигателей в сочетании с ошибкой нилота. Он не согласился Правда, сейчас точно не помню, по какой причине.
– Было ли что-либо, вызывающее в этой связи подозрения?
– Только у него, сор.
– Имела ли эта авария последствия с точки зрения национальной безопасности по каким-либо соображениям?
– Я... нет, никогда не слыхал о чем-нибудь подобном, – он отрицательно покачал головой. – Нет, определенно нет. Ничего такого. – Он улыбнулся, но улыбка завяла, не встретив ответа со стороны Обри. На лице вновь появилось выражение недоумения.
– Забудьте пока о Малане. Эванс... Я хочу, чтобы вы как можно больше разузнали об этой катастрофе. М-м-м? По эту сторону океана. Пока не звоните нашим двоюродным братьям из посольства. Поспрашивайте людей из нашего управления гражданской авиации.
– Не откладывая?
– Думаю, что да. Оставьте мне, что привезли по Малану. Посмотрю позже. Итак...
Запищал сигнал внутренней связи.
– Да, Гвен?
– Ваша племянница, сэр Кеннет... Кажется, очень расстроена.
– Соединяйте. Побыстрее! – Эванс поднялся, собираясь выйти, но Обри жестом вернул его в кресло. Обри схватил одну из трубок, в груди словно метался маленький попавший в ловушку зверек. Прижав правую руку к груди, повернулся спиной к Эвансу, чувствуя, что напряженные плечи выдают его волнение юному помощнику Годвина. Ничего не поделаешь: в этот момент ему было не до того, как он выглядит. Опасность, грозившая этой женщине, пугала его, лишала присутствия духа.
– Кеннет... – Его имя в ее устах звучало непривычно, словно иностранное слово. Внутри вроде бы отпустило, но тут же появились новые дурные предчувствия.
– Кэтрин, у тебя все в порядке?
– Я не знала, кому звонить... ты оставил сообщение в автоответчике. Я звонила...
– Кэтрин, ради Бога, что случилось?
– Они были в моей квартире.
– Кто? – Он понимал, что уже начал обманывать и в то же время брать под защиту... если, конечно, ее можно защитить. «Саквояжники».
– Я не знаю. Они убили Джона! – заплакала она. Словно змея в трещину скалы, в грудь скользнул холодок страха.
– Ты где? – обеспокоенно спросил он.
– В квартире соседки. Там я не смогла оставаться. У меня ключ – это моя подруга. Они были там, обыскивали. Передвигали вещи.
Она, словно протекающий кран, по капле, незначительными деталями выдавала пережитое ею потрясение. Вряд ли они прослушивают телефон соседки, а уже ее-то телефон наверняка.
– Не пользуйся своим телефоном. – Убийство Фраскати отодвигало все на задний план. После мгновенного замешательства он профессионально уловил нить, на которую нанизывалось все остальное. – За твоим домом наблюдают? – спросил он. – Когда ехала, был за тобой хвост, Кэтрин?
– Хвост? – молчание. Она не имела никакого представления. Нужно выяснить, подумал он. – Выгляни, пожалуйста, в окно – осторожно. Окно на улицу выходит?
– Да.
– Тогда погляди. Кэтрин, – намеренно спокойно попросил он.
– А что там смотреть?
– Мужчин в автомашинах, припаркованных автомашинах.
Он слышал, как она подходит к окну, всей душой желая, чтобы она соблюдала осторожность.
– В квартире что-нибудь пропало?
– Не знаю я!
– Джон отдавал тебе что-нибудь на храпение?
Послышались всхлипывания, потом прерывисто, со вздохом, она ответила.
– Ничего такого там нет.
– Кого-нибудь видишь внизу?
– Может быть... не уверена, – Последовал взрыв ярости и отчаяния: – Как, черт возьми, я их узнаю?
Представь, что она сидит на краешке скалы и ее надо оттуда спасти, убеждал себя он, слыша, как под Эвансом протестующе скрипит кресло. Эванс вздохнул, видно от смущения, потому что слышал, как Гвен объявила, что звонит племянница, а он был свидетелем операции по удалению зуба, проще говоря, вызволения попавшего в беду агента. Но при чем тут племянница сэра Кеннета? Обри видел недоумение Эванса.
– Я тебя понимаю, – утешал он. Он чувствовал по голосу, что к ней вернулось потрясение. Видит перед собой мертвое тело, испытывает чувство неприятия и вины. Вздрогнул сам. – Ты его нашла?
– Да, да... Я отправилась на встречу с ним, а когда приехала, он был уже мертв, похоже, его сбили машиной и скрылись, но там остался один, который все знал! – и снова вспышка ярости в связи в вторжением в ее квартиру. – Когда я вернулась домой, там все обыскали! Они туда забрались!
– Да, разумеется, я понимаю. – Он говорил с ней как врач, успокаивая, внушая уверенность. Он часто прибегал к этому, и небезуспешно. Нужно, чтобы подействовало и сейчас. – Кэтрин, слушай меня внимательно. У тебя есть к кому пойти, надежно укрыться? Только не к близким друзьям или к матери. Куда-нибудь подальше от Сан-Xoce. Кредитные карточки с собой? Не хочу, чтобы ты возвращалась в квартиру. Ты сейчас находишься на том же этаже?
Тяжелое долгое молчание. Вспышка прошла. Прекрасно.
– А что? Нет, двумя этажами ниже.
– Звонила в полицию?
– Пыталась. Не могла, он шел ко мне...
– Хорошо. Тогда больше не звони и, сглотнув, продолжал: – Найдут Джона без тебя?
После долгого молчания, от которого его кинуло в жар, и он, вытирая лоб, уставился на тюлевые гардины, она еле слышно ответила:
– Да.
Теперь нужно сделать первый шаг, вызволяя ее, хотя у него оставалась уйма вопросов, на которые она позднее должна будет ответить.
– В твоем доме... насколько я помню, есть черный ход? Выходи через него. Не бери спою машину. Поняла?
– Да.
Обри сглотнул, йотом как можно спокойнее спросил:
– Придумала что-нибудь?
– Надежное место? Да, это...
– Стой! Не говори мне. Когда туда доберешься, позвони. Поняла?
– Что, попала в ваш мир, да?
– Кэтрин!
– Джон говорил, что это дело рук ЦРУ, ни больше, ни меньше. Это так?
– Кэтрин, я не знаю. Но обещаю тебе узнать. И как только узнаю, где ты находишься и что это надежное место, я пошлю кого-нибудь. – Шелли мог бы послать кого-нибудь с оружием из посольства в Вашингтоне, не вдаваясь в объяснения. Память сверлили слова Андерса, таившие угрозу Кэтрин.
– Что же на самом деле происходит? – спросила она, стряхивая с себя оцепенение.
– Ничего не могу сказать! – не выдержал он. – Пока не могу. А теперь, Кэтрин, умоляю тебя, делай, что я сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131