Прислонившись к теплой деревянной стене, он остановился под голубым бросающим тень навесом в конце жилого корпуса, засунув за пояс под мятой хлопчатобумажной курткой становившийся теперь нужным пистолет. Белокурый парень доставал вещи из багажника такси; звали обедать мальчишку, тот капризничал; двое мужчин в серых костюмах, увлеченно беседуя, не спеша, брели в сторону от мотеля. Он ждал: «ниссан» стоял в конце корпуса.
Наконец...
Вот. Мужчина в джинсах и водолазке, моющий «линкольн», элегантно обращаясь со шлангом, несколько раз намыливал и смывал грязь с одного и того же бока лимузина. Так, чтобы все время быть лицом к вестибюлю отеля.
Ждет остальных. Губка, шланг, губка, радужная струя воды: капот «линкольна», потом багажник, потом стекла на дальней от отеля стороне машины.
Хайд по галерее в испанском стиле медленно направился назад, пересекая каждую ярко освещенную арку с нарочитой небрежностью, еле удерживаясь, чтобы не побежать. Дергалась правая щека. Снова прошиб пот. Один раз он остановился, словно вспоминая что-то, даже щелкнул пальцами, словно вспомнив, и посмотрев туда...
... Шлангом больше не пользовались, по ветровому стеклу и зеленому капоту «линкольна» стекала мыльная пена. В следующий момент он увидел водолазку со словами «Благодарные усопшие '89» двигающуюся мимо ярких витрин мини-маркета почти напротив него.
Он долго не мог заставить себя с нарочитой медлительностью продолжить путь к двери Кэт. Повернул ручку. Войдя в комнату, прижался спиной к двери. Рубашку хоть выжимай. Лицо женщины – мертвенно-бледная маска. Отныне он будет подчиняться охватившим его жестоким побуждениям, отбросив прочь выработанные воспитанием привычки.
На кровати – небольшой раскрытый чемодан, поверх немногих предметов одежды, которые приобрел ей Мэллори, флаконы, щетки, кисточки и поблескивающие на свету ножницы.
– Закрывай! Есть здесь другое окно или дверь во внутренний дворик?
Он отдернул край ближайшей к нему шторы – пыльная материя коснулась влажной трясущейся щеки – и тут же увидел водолазку со словами «Благодарные усопшие», двигавшуюся к теннисной веранде. Молодой еще парень старательно держал руку позади, заложив большой палец за пояс, где, как понимал Хайд, должен был находиться пистолет.
– Уходи! – Но женщины и чемодана уже не было – она перешла в небольшую гостиную. Хайд, спотыкаясь, поспешил за ней, ободрав ногу о низенький столик. Кэтрин Обри возилась с двойными застекленными дверьми, выходившими на пыльный газон и в сторону автостоянки, – он разглядел синий «ниссан», – но двери не поддавались.
– Нет ключа!
Ключа не было. Никаких знаков или надписей на стекле, свидетельствующих, что двери дополнительно укреплены. Хайд замешкался, прислушиваясь и оглядывая комнату, удивляясь, зачем они два часа торчали в той жаркой и тесной комнатенке, а не здесь, где по крайней мере были удобные кресла...
Он услышал, как кто-то пробует ручку двери.
Взял параллельную телефонную трубку и ударил ею по двери. Внутреннее стекло разбилось. Женщина громко, точно протестуя, выдохнула. Он слышал, как стучат в дверь, более решительно гремят ручкой. Двинул телефоном по наружной стеклянной панели, но лишь поцарапал ее, ужаснувшись собственной немощи.
Голос за дверью звал Кэтрин Обри по имени. Она, удивленно разинув рот, выглянула в спальню. Мэллори заказал ей двухкомнатный номер, потому что она племянница Обри. Проклятый всемогущий Обри!.. Трубка разбила стекло, потом продавила тонкую жесть замка. Надпись гласила: «ЭТА ДВЕРЬ НАДЕЖНО ЗАЩИЩЕНА». Он рывком открыл раздвижную дверь, поцарапав тыльную сторону кисти о торчащие осколки стекла.
– Давай!
Она схватила чемодан. В дверь спальни уже громко ломились. Увлекая ее к «ниссану», он одновременно испытывал радостное возбуждение и страшную слабость. Огромной тяжестью навалилось солнце. Женщина хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Позади затрещало дерево. Мужской голос приказывал им остановиться. Хайд, бросив чемодан на колени Кэт, захлопнул дверцу.
Хайд задержался, глядя на парня в водолазке. Тот, щурясь от солнца, напряженно смотрел в их сторону, все еще держа руку на ягодице. Обогнув «ниссан», Хайд скользнул на место водителя.
– Что будет?..
– Заткнись!
Со второй попытки мотор завелся. Парень в водолазке побежал. Хайд подал «ниссан» назад. Шины протестующе завизжали. Пыль, ручной тормоз на себя, шины завизжали еще громче, пыль облаком, сквозь нее двигался силуэт парня в водолазке. «Ниссан» резко подался вперед, вынырнув из пыли. Появившийся из пыли парень брел словно слепой. Машина, подскакивая и виляя, выехала на шоссе. Только тут Хайд овладел управлением.
– Куда мы едем? – причитала женщина.
– Думаешь, черт побери, я знаю! – заорал он в ответ. Потом перестал обращать на нее внимание.
* * *
– Нет, боюсь, что не могу вам что-нибудь обещать, Лескомб. Но вы большего и не ожидали, не так ли?
Обри прикрыл глаза – полезная, по его мнению, маленькая хитрость, особенно когда нужно замаскировать собственную вполне настоящую усталость.
Он сидел таким образом, что на него не падал яркий свет обычной, но довольно мощной лампочки, освещавшей Лескомба. Тот сидел в помятом под мышками костюме, клубный галстук съехал набок. Тяжелый небритый подбородок, лысеющая голова. Загнанный в угол и продолжающий хитрить, он лишь недавно осознал, что случившееся с ним это всерьез и надолго. Резкий слепящий свет – прием старомодный, но он по крайней мере соответствовал тому, что ожидали впервые попавшиеся новички вроде Лескомба, несомненно, насмотревшиеся соответствующих фильмов и начитавшиеся соответствующих книжек.
Лескомб часто моргал, из-за очков больше похожий на сову, чем на маленькой фотографии в лежащем перед Обри на пустом стопе личном деле.
– Я действительно не понимаю, – начал Лескомб, потом добавил: – Трудно принять это всерьез, даже если знаком с чем-то вроде «Ловца шпионов». – Обычный блеф и неубедительные оправдания, легко разгадываемые. Обри не предполагал никаких запасных хитростей. Шпионская деятельность давалась Лескомбу слишком легко и слишком хорошо оплачивалась, чтобы обрести или воспитать в себе стойкость. Обри пробежал пальцем по списку добычи Лескомба – «ягуар» и большой гараж, записанная на другое лицо вилла в Альгарве, доля в другой – во Флориде, счета в других банках. Ни одной молодой женщины на стороне, только жена, которая, кажется, была рада дополнительному доходу не меньше самого Лескомба. Дети переведены в частные школы, которые получше.
– У вас передо мной преимущество, Лескомб. Боюсь, что я ее не читал, хотя и слыхал, что это одна из самых скучных книг. – Учтиво улыбаясь, Обри взглянул на собеседника, закрывая папку с делом, будто уже ознакомившись с ее содержанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Наконец...
Вот. Мужчина в джинсах и водолазке, моющий «линкольн», элегантно обращаясь со шлангом, несколько раз намыливал и смывал грязь с одного и того же бока лимузина. Так, чтобы все время быть лицом к вестибюлю отеля.
Ждет остальных. Губка, шланг, губка, радужная струя воды: капот «линкольна», потом багажник, потом стекла на дальней от отеля стороне машины.
Хайд по галерее в испанском стиле медленно направился назад, пересекая каждую ярко освещенную арку с нарочитой небрежностью, еле удерживаясь, чтобы не побежать. Дергалась правая щека. Снова прошиб пот. Один раз он остановился, словно вспоминая что-то, даже щелкнул пальцами, словно вспомнив, и посмотрев туда...
... Шлангом больше не пользовались, по ветровому стеклу и зеленому капоту «линкольна» стекала мыльная пена. В следующий момент он увидел водолазку со словами «Благодарные усопшие '89» двигающуюся мимо ярких витрин мини-маркета почти напротив него.
Он долго не мог заставить себя с нарочитой медлительностью продолжить путь к двери Кэт. Повернул ручку. Войдя в комнату, прижался спиной к двери. Рубашку хоть выжимай. Лицо женщины – мертвенно-бледная маска. Отныне он будет подчиняться охватившим его жестоким побуждениям, отбросив прочь выработанные воспитанием привычки.
На кровати – небольшой раскрытый чемодан, поверх немногих предметов одежды, которые приобрел ей Мэллори, флаконы, щетки, кисточки и поблескивающие на свету ножницы.
– Закрывай! Есть здесь другое окно или дверь во внутренний дворик?
Он отдернул край ближайшей к нему шторы – пыльная материя коснулась влажной трясущейся щеки – и тут же увидел водолазку со словами «Благодарные усопшие», двигавшуюся к теннисной веранде. Молодой еще парень старательно держал руку позади, заложив большой палец за пояс, где, как понимал Хайд, должен был находиться пистолет.
– Уходи! – Но женщины и чемодана уже не было – она перешла в небольшую гостиную. Хайд, спотыкаясь, поспешил за ней, ободрав ногу о низенький столик. Кэтрин Обри возилась с двойными застекленными дверьми, выходившими на пыльный газон и в сторону автостоянки, – он разглядел синий «ниссан», – но двери не поддавались.
– Нет ключа!
Ключа не было. Никаких знаков или надписей на стекле, свидетельствующих, что двери дополнительно укреплены. Хайд замешкался, прислушиваясь и оглядывая комнату, удивляясь, зачем они два часа торчали в той жаркой и тесной комнатенке, а не здесь, где по крайней мере были удобные кресла...
Он услышал, как кто-то пробует ручку двери.
Взял параллельную телефонную трубку и ударил ею по двери. Внутреннее стекло разбилось. Женщина громко, точно протестуя, выдохнула. Он слышал, как стучат в дверь, более решительно гремят ручкой. Двинул телефоном по наружной стеклянной панели, но лишь поцарапал ее, ужаснувшись собственной немощи.
Голос за дверью звал Кэтрин Обри по имени. Она, удивленно разинув рот, выглянула в спальню. Мэллори заказал ей двухкомнатный номер, потому что она племянница Обри. Проклятый всемогущий Обри!.. Трубка разбила стекло, потом продавила тонкую жесть замка. Надпись гласила: «ЭТА ДВЕРЬ НАДЕЖНО ЗАЩИЩЕНА». Он рывком открыл раздвижную дверь, поцарапав тыльную сторону кисти о торчащие осколки стекла.
– Давай!
Она схватила чемодан. В дверь спальни уже громко ломились. Увлекая ее к «ниссану», он одновременно испытывал радостное возбуждение и страшную слабость. Огромной тяжестью навалилось солнце. Женщина хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Позади затрещало дерево. Мужской голос приказывал им остановиться. Хайд, бросив чемодан на колени Кэт, захлопнул дверцу.
Хайд задержался, глядя на парня в водолазке. Тот, щурясь от солнца, напряженно смотрел в их сторону, все еще держа руку на ягодице. Обогнув «ниссан», Хайд скользнул на место водителя.
– Что будет?..
– Заткнись!
Со второй попытки мотор завелся. Парень в водолазке побежал. Хайд подал «ниссан» назад. Шины протестующе завизжали. Пыль, ручной тормоз на себя, шины завизжали еще громче, пыль облаком, сквозь нее двигался силуэт парня в водолазке. «Ниссан» резко подался вперед, вынырнув из пыли. Появившийся из пыли парень брел словно слепой. Машина, подскакивая и виляя, выехала на шоссе. Только тут Хайд овладел управлением.
– Куда мы едем? – причитала женщина.
– Думаешь, черт побери, я знаю! – заорал он в ответ. Потом перестал обращать на нее внимание.
* * *
– Нет, боюсь, что не могу вам что-нибудь обещать, Лескомб. Но вы большего и не ожидали, не так ли?
Обри прикрыл глаза – полезная, по его мнению, маленькая хитрость, особенно когда нужно замаскировать собственную вполне настоящую усталость.
Он сидел таким образом, что на него не падал яркий свет обычной, но довольно мощной лампочки, освещавшей Лескомба. Тот сидел в помятом под мышками костюме, клубный галстук съехал набок. Тяжелый небритый подбородок, лысеющая голова. Загнанный в угол и продолжающий хитрить, он лишь недавно осознал, что случившееся с ним это всерьез и надолго. Резкий слепящий свет – прием старомодный, но он по крайней мере соответствовал тому, что ожидали впервые попавшиеся новички вроде Лескомба, несомненно, насмотревшиеся соответствующих фильмов и начитавшиеся соответствующих книжек.
Лескомб часто моргал, из-за очков больше похожий на сову, чем на маленькой фотографии в лежащем перед Обри на пустом стопе личном деле.
– Я действительно не понимаю, – начал Лескомб, потом добавил: – Трудно принять это всерьез, даже если знаком с чем-то вроде «Ловца шпионов». – Обычный блеф и неубедительные оправдания, легко разгадываемые. Обри не предполагал никаких запасных хитростей. Шпионская деятельность давалась Лескомбу слишком легко и слишком хорошо оплачивалась, чтобы обрести или воспитать в себе стойкость. Обри пробежал пальцем по списку добычи Лескомба – «ягуар» и большой гараж, записанная на другое лицо вилла в Альгарве, доля в другой – во Флориде, счета в других банках. Ни одной молодой женщины на стороне, только жена, которая, кажется, была рада дополнительному доходу не меньше самого Лескомба. Дети переведены в частные школы, которые получше.
– У вас передо мной преимущество, Лескомб. Боюсь, что я ее не читал, хотя и слыхал, что это одна из самых скучных книг. – Учтиво улыбаясь, Обри взглянул на собеседника, закрывая папку с делом, будто уже ознакомившись с ее содержанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131