Старый боевой клинок – он был настолько острым, что мог разрезать волос. Да что же такое делает ее рука? Ведь предназначение оружия – убивать… Неужели недостаточно прервано человеческих жизней?
В следующее мгновение солдаты оказались уже рядом, они скрутили ей руки за спиной. Хотя девушка и не сопротивлялась, с ней не церемонились.
Мастер Дестарион сверлил Кариган сердитым взглядом, будто она являлась каким-то опасным монстром.
– Какого черта вы здесь делаете? – налетел он на нее. – Это место, где людей лечат!
В горле девушки стоял комок, она лишь молча глядела на саблю у своих ног.
– В настоящий момент Всадник Бреннон едва жива. Ваше вторжение могло бы нанести ей непоправимый вред.
Господи, как больно. Внутри Кариган все, казалось, разрывалось на части. По щеке скатилась слеза… Скатилась и осталась темным пятном на ковре.
Дестарион продолжал что-то говорить, но девушка его не слышала. И она вовсе не погрузилась в собственные мысли – ее сознание просто унеслось куда-то далеко-далеко, и в таком состоянии девушка оказалась отделенной от всего, что ее окружало.
Она воспринимала звуки, но не распознавала их. В глазах стояла пелена, сквозь которую Кариган видела лишь смутные движущиеся образы. Так продолжалось, пока она не услышала голос короля Захария.
– Полагаю, я могу все объяснить, мастер Дестарион.
Он поспешно шел по коридору в сопровождении двух Клинков и своих верных терьеров. Обернувшись к солдатам, король приказал:
– Освободите ее немедленно.
Но как только солдаты отпустили девушку, ноги ее подкосились, и она бы рухнула на пол, если бы не Бен и Дестарион, успевшие ее подхватить.
– По моей вине эта девушка только что перенесла немалый шок, – в голосе Захария слышалось сожаление. – У нее была очень тяжелая поездка, а я своими словами только ухудшил ее состояние.
Стоя совсем близко, король продолжал говорить, но Кариган улавливала лишь обрывки фраз: что-то про Олтона, про Эфрама… о сгоревшей казарме и Маре.
– Может, вы дадите ей какого-нибудь лекарства?
– Да, – согласился Дестарион, – неплохая мысль. Бен, сходи за успокаивающим.
Когда юноша отошел, Захарий вместо него подхватил девушку под локоть.
– Как состояние Всадника Бреннон? – тихо спросил он.
– По-прежнему цепляется за жизнь, – вздохнул Дестарион. – У всех ваших Всадников есть одна неотъемлемая черта, сир, – их боевой дух, можно даже сказать, упрямое нежелание сдаваться. Если ожоги не воспалятся, а она сама не утратит надежды… что ж, тогда у нее есть шансы на исцеление. По крайней мере, физическое.
– А Ларен?
– Невозможная женщина! – фыркнул лекарь. – Я обработал ее обожженную руку, после чего она немедленно выставила меня в коридор и захлопнула дверь у меня перед носом.
– Капитан Мэпстоун? – Кариган даже не поняла, что это она заговорила вслух – до тех пор, пока не услышала объяснения короля Захария.
– Она загасила пламя, охватившее Мару, и, без сомнения, спасла ей жизнь. Очень жаль, что Ларен по-прежнему ни с кем не желает разговаривать: ведь фактически она единственный очевидец событий… если не считать, конечно, саму Мару.
Вернулся Бен с чашкой в руках.
– Выпейте, – распорядился Дестарион. – Это принесет вам некоторое облегчение.
Девушка автоматически взяла чашку, понюхала ее содержимое. Вино, но к нему подмешано что-то невероятно сладкое. Наверняка, снотворное.
– Нет, – решительно отказалась Кариган.
– Нет?
– Нет. – Она выронила чашку из рук, и красное вино расплескалось поверх ее сабли – будто капельки крови на стальном лезвии. – Нет.
Слово, казалось, само по себе слетело с ее губ. По крайней мере, она не собиралась его произносить.
Вырвавшись из рук лекаря и короля, девушка побежала по коридору. Солдаты бросились было за ней, но Захарий их остановил.
Кариган покинула лечебницу и повернула к лестнице, ведущей на основной этаж. Она неслась по коридорам, слезы безостановочно катились по ее лицу, но девушка не обращала на них внимания.
Даже выскочив из замка, Кариган продолжала бежать – спешила к дымящимся развалинам казармы Всадников, которые черным уродливым остовом выделялись на фоне ночного неба.
Здесь она остановилась. Пламя не пощадило здания, которому было две сотни лет. Теперь от него остались лишь обгоревшие балки, печные трубы и кучи пепла. В воздухе стоял тошнотворный запах гари.
– Нет, – шептала Кариган. Неужели это она навлекла беду на Всадников? Была ли здесь ее вина? А если принц Джаметари все-таки прав, и она несет с собой разрушение? – Нет!
«Этого не может быть», – твердила она в уме, но сама себе не верила.
«Олтон погиб. Как и Эфрам. Мара балансирует между жизнью и смертью».
Кариган стояла – жалкая и заброшенная – перед бывшей казармой Всадников, и слезы оставляли дорожки на ее почерневших щеках. Ей нужны ответы! Король полагает, что их знает капитан. Так как же она смеет прятаться, оставляя ее в таком отчаянном положении!
Кариган хотела получить ответы. И немедленно!
В офицерской казарме девушка принялась колотить в дверь Ларен Мэпстоун. Она была там! Кариган знала это, видела полоску света, падавшую на пол.
Трудно сказать, как долго она ломилась в двери – стучала, кричала… Но вот петли заскрипели, и девушка отшатнулась от удивления. В дверном проеме стояла капитан, она страшно осунулась – свет масляной лампы рельефно обрисовывал заострившиеся скулы и впавшие щеки. Обычно аккуратная коса растрепалась и превратилась в свалявшуюся копну. На Ларен была старая измятая рубаха. И выглядела она очень старой и больной.
Все слова разом вылетели у Кариган из головы. Она молча глядела на жалкое подобие капитана Всадников. Затем сумела выдавить из себя лишь одно имя:
– Олтон.
Прозвучало это как обвинение.
Может, поэтому Ларен ничего не ответила? Но ее молчание только подхлестнуло ярость девушки.
– А как насчет Мары? А Эфрама? Как же ты допустила все это?
И ее снова понесло. Кариган кричала, изливая в словах гнев и отчаяние. В какой-то момент капитан покачнулась в дверях, будто от физической боли.
– Почему? – не отступала девушка. – Почему ты позволила этому случиться? И почему ты свалила все на мои плечи?
Капитан вскинула перебинтованные руки, словно защищаясь от ударов. Но к этому моменту огонь в душе Кариган уже угас, она чувствовала себя такой же выгоревшей и опустошенной, как старая казарма. Обессиленная, она упала на колени перед Ларен. А та медленно отступила в свою комнату и затворила дверь.
И тогда девушка сделала единственное, что ей оставалось по силам, – пошла на конюшню. Но даже рядом с верным Кондором она не могла успокоиться. Вскарабкавшись на чердак, девушка свернулась калачиком на куче сена. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
В следующее мгновение солдаты оказались уже рядом, они скрутили ей руки за спиной. Хотя девушка и не сопротивлялась, с ней не церемонились.
Мастер Дестарион сверлил Кариган сердитым взглядом, будто она являлась каким-то опасным монстром.
– Какого черта вы здесь делаете? – налетел он на нее. – Это место, где людей лечат!
В горле девушки стоял комок, она лишь молча глядела на саблю у своих ног.
– В настоящий момент Всадник Бреннон едва жива. Ваше вторжение могло бы нанести ей непоправимый вред.
Господи, как больно. Внутри Кариган все, казалось, разрывалось на части. По щеке скатилась слеза… Скатилась и осталась темным пятном на ковре.
Дестарион продолжал что-то говорить, но девушка его не слышала. И она вовсе не погрузилась в собственные мысли – ее сознание просто унеслось куда-то далеко-далеко, и в таком состоянии девушка оказалась отделенной от всего, что ее окружало.
Она воспринимала звуки, но не распознавала их. В глазах стояла пелена, сквозь которую Кариган видела лишь смутные движущиеся образы. Так продолжалось, пока она не услышала голос короля Захария.
– Полагаю, я могу все объяснить, мастер Дестарион.
Он поспешно шел по коридору в сопровождении двух Клинков и своих верных терьеров. Обернувшись к солдатам, король приказал:
– Освободите ее немедленно.
Но как только солдаты отпустили девушку, ноги ее подкосились, и она бы рухнула на пол, если бы не Бен и Дестарион, успевшие ее подхватить.
– По моей вине эта девушка только что перенесла немалый шок, – в голосе Захария слышалось сожаление. – У нее была очень тяжелая поездка, а я своими словами только ухудшил ее состояние.
Стоя совсем близко, король продолжал говорить, но Кариган улавливала лишь обрывки фраз: что-то про Олтона, про Эфрама… о сгоревшей казарме и Маре.
– Может, вы дадите ей какого-нибудь лекарства?
– Да, – согласился Дестарион, – неплохая мысль. Бен, сходи за успокаивающим.
Когда юноша отошел, Захарий вместо него подхватил девушку под локоть.
– Как состояние Всадника Бреннон? – тихо спросил он.
– По-прежнему цепляется за жизнь, – вздохнул Дестарион. – У всех ваших Всадников есть одна неотъемлемая черта, сир, – их боевой дух, можно даже сказать, упрямое нежелание сдаваться. Если ожоги не воспалятся, а она сама не утратит надежды… что ж, тогда у нее есть шансы на исцеление. По крайней мере, физическое.
– А Ларен?
– Невозможная женщина! – фыркнул лекарь. – Я обработал ее обожженную руку, после чего она немедленно выставила меня в коридор и захлопнула дверь у меня перед носом.
– Капитан Мэпстоун? – Кариган даже не поняла, что это она заговорила вслух – до тех пор, пока не услышала объяснения короля Захария.
– Она загасила пламя, охватившее Мару, и, без сомнения, спасла ей жизнь. Очень жаль, что Ларен по-прежнему ни с кем не желает разговаривать: ведь фактически она единственный очевидец событий… если не считать, конечно, саму Мару.
Вернулся Бен с чашкой в руках.
– Выпейте, – распорядился Дестарион. – Это принесет вам некоторое облегчение.
Девушка автоматически взяла чашку, понюхала ее содержимое. Вино, но к нему подмешано что-то невероятно сладкое. Наверняка, снотворное.
– Нет, – решительно отказалась Кариган.
– Нет?
– Нет. – Она выронила чашку из рук, и красное вино расплескалось поверх ее сабли – будто капельки крови на стальном лезвии. – Нет.
Слово, казалось, само по себе слетело с ее губ. По крайней мере, она не собиралась его произносить.
Вырвавшись из рук лекаря и короля, девушка побежала по коридору. Солдаты бросились было за ней, но Захарий их остановил.
Кариган покинула лечебницу и повернула к лестнице, ведущей на основной этаж. Она неслась по коридорам, слезы безостановочно катились по ее лицу, но девушка не обращала на них внимания.
Даже выскочив из замка, Кариган продолжала бежать – спешила к дымящимся развалинам казармы Всадников, которые черным уродливым остовом выделялись на фоне ночного неба.
Здесь она остановилась. Пламя не пощадило здания, которому было две сотни лет. Теперь от него остались лишь обгоревшие балки, печные трубы и кучи пепла. В воздухе стоял тошнотворный запах гари.
– Нет, – шептала Кариган. Неужели это она навлекла беду на Всадников? Была ли здесь ее вина? А если принц Джаметари все-таки прав, и она несет с собой разрушение? – Нет!
«Этого не может быть», – твердила она в уме, но сама себе не верила.
«Олтон погиб. Как и Эфрам. Мара балансирует между жизнью и смертью».
Кариган стояла – жалкая и заброшенная – перед бывшей казармой Всадников, и слезы оставляли дорожки на ее почерневших щеках. Ей нужны ответы! Король полагает, что их знает капитан. Так как же она смеет прятаться, оставляя ее в таком отчаянном положении!
Кариган хотела получить ответы. И немедленно!
В офицерской казарме девушка принялась колотить в дверь Ларен Мэпстоун. Она была там! Кариган знала это, видела полоску света, падавшую на пол.
Трудно сказать, как долго она ломилась в двери – стучала, кричала… Но вот петли заскрипели, и девушка отшатнулась от удивления. В дверном проеме стояла капитан, она страшно осунулась – свет масляной лампы рельефно обрисовывал заострившиеся скулы и впавшие щеки. Обычно аккуратная коса растрепалась и превратилась в свалявшуюся копну. На Ларен была старая измятая рубаха. И выглядела она очень старой и больной.
Все слова разом вылетели у Кариган из головы. Она молча глядела на жалкое подобие капитана Всадников. Затем сумела выдавить из себя лишь одно имя:
– Олтон.
Прозвучало это как обвинение.
Может, поэтому Ларен ничего не ответила? Но ее молчание только подхлестнуло ярость девушки.
– А как насчет Мары? А Эфрама? Как же ты допустила все это?
И ее снова понесло. Кариган кричала, изливая в словах гнев и отчаяние. В какой-то момент капитан покачнулась в дверях, будто от физической боли.
– Почему? – не отступала девушка. – Почему ты позволила этому случиться? И почему ты свалила все на мои плечи?
Капитан вскинула перебинтованные руки, словно защищаясь от ударов. Но к этому моменту огонь в душе Кариган уже угас, она чувствовала себя такой же выгоревшей и опустошенной, как старая казарма. Обессиленная, она упала на колени перед Ларен. А та медленно отступила в свою комнату и затворила дверь.
И тогда девушка сделала единственное, что ей оставалось по силам, – пошла на конюшню. Но даже рядом с верным Кондором она не могла успокоиться. Вскарабкавшись на чердак, девушка свернулась калачиком на куче сена. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169