Чем усерднее он трудился, тем глубже шло разрушение.
Вокруг него бесновались Хранители Стены, пытавшиеся противостоять его песне. Олтон ощущал волны враждебности и гнева, идущие от них. Но постичь причину этого не мог… по крайней мере вначале.
И все же постепенно – по мере того, как Стена все больше трескалась – он стал думать, что, возможно, в этом его вина. Может, он делает что-то не так? Или ноет неправильную песню?
Но ведь этой песне научила его Кариган! А она не станет лгать ему, не правда ли? Ведь она же любит его и…
О Боги, он совсем запутался! В своем смятении Олтон прекратил петь, но треск все равно не умолкал.
Он прислушался – хоть бы единое слово, которое могло успокоить или наставить его! Но Кариган молчала, и Олтон засомневался: а не ошибся ли он с выбором цели? Ему вдруг подумалось, что его действиями мог руководить кто-то совсем другой – стоящий на стороне врагов. С глаз будто пелена упала… Сквозь рассеивающиеся тени стала проглядывать четкая и безжалостная ткань лжи. Его одурачили! Одурачили и победили.
Всадник окинул взглядом бесчисленные трещины и расщелины, избороздившие камень – они уходили в бесконечность. О Боги! Он так старался, чтобы устранить – как он думал – изъян в Стене, а вместо этого стократ ухудшил дело.
«Что я наделал?»
С запоздалым сожалением Олтон пытался прислушаться к голосам Хранителей, уловить верный ритм их песни, который слышался вначале. Бесполезно! Гармония оказалась нарушенной, хор распался на отдельные голоса, и каждый пел свое.
Олтон впал в отчаяние. Он плакал потому, что его глупость и слабость навлекли страшное бедствие на родную страну. По его вине теперь тьма Блэквейла беспрепятственно хлынет на землю Сакоридии. Как же он себя ненавидел! Он так далеко зашел в своем «ремонте», что теперь уже не видел способа исправить содеянное.
«Идиот».
Обидное слово разнеслось по всей кристаллической структуре Стены, и Олтон понял, что произнес его не один из Хранителей. Ему даже показалось, будто он узнает тембр голоса, привычную злобу, скрывающуюся за этим оскорблением.
«Пендрик?»
«Ты нарушил равновесие Стены».
«Но я думал, что исправляю…»
«Ты ошибся, кузен… очень сильно ошибся. На самом деле, ты наворотил здесь достаточно дел, а теперь настал мой черед. Я исправлю вред, причиненный тобой, и спасу свой народ. На сей раз вся слава достанется мне! А тебя пусть судит король и, надеюсь, он повесит тебя на самой высокой из башен».
Голоса Хранителей вновь зазвучали согласно. Они сплотились вокруг Пендрика и всей своей силой, подобной девятому валу, обрушились на Олтона. В них кипела ненависть Пендрика, которая не оставляла ему шансов на выживание.
В мгновение ока Олтона вышибло из Стены – обратно в обычный мир, в его больное, израненное тело. И прежде чем потерять сознание, он почувствовал, как по его щеке скатилась одинокая горячая слеза.
* * *
Лошади снова взяли на себя руководство. Они вели, подталкивали Ларен, Гарта и Тая к башне. Хорошо, Гарт успел прихватить фонарь, чтобы они хотя бы видели, куда идут.
Кондор сомкнул зубы на рукаве Ларен и буквально проволок ее всю дорогу. Когда капитан увидела несчастного Ночного Ястреба, несущего вахту перед Стеной, она поняла: Олтон – а может, и Кариган с ним вместе – находятся внутри башни. Вопрос, как они туда попали? Сдерживая нетерпение и возбуждение, маленькая группа остановилась перед башней, в которой отсутствовали двери.
Решение нашел Гарт. Прислонившись к каменной кладке башни, он случайно потер свою брошь и… скрылся внутри. Башня поглотила его – Ларен только так могла охарактеризовать ситуацию, которая разыгралась на ее глазах. Когда ухмыляющийся Гарт снова нарисовался в поле зрения, они уже знали, как войти в Башню.
Внутри в числе прочих чудес обнаружился старик, утверждавший, что он является «проекцией» великого мага по имени Мердиген.
– Все ясно – иллюзия, – пояснил невозмутимый Тай.
– Я не просто иллюзия, – прорычал Мердиген, – а нечто гораздо большее.
После всех объяснений он наконец привел Всадников к переходу, где лежали их товарищи. Олтон был без сознания и с высокой температурой. Похоже, его трепала жесточайшая лихорадка. Раны на ногах воспалились, на лице – гнойные ссадины. Судя по всему, ему пришлось натерпеться. В ногах у него лежала Кариган и, в противоположность Олтону, температура ее тела была опасно понижена. Девушка настолько замерзла, что на веках образовались ледяные кристаллики. Увидев кровь на груди, Ларен решила, что девушка мертва. Хорошо, Тай присел рядом и обнаружил ее слабое дыхание.
Кроме них, там был еще один человек, не подававший признаков жизни.
Ларен с тревогой смотрела на своих Всадников – один горит, другой холодный, как лед. Как им удалось остаться в живых? Может, состояние одного уравновешивалось другим… Несомненно, у каждого своя удивительная история странствий по Блэквейлскому лесу, но прежде всего следует позаботиться, чтобы они остались живы. Иначе капитан никогда не услышит их захватывающих рассказов.
Решено было пока оставить Олтона и Кариган в Башне – чтобы как можно меньше беспокоить, а заодно воспользоваться убежищем, которое предлагала Стена в непосредственной близости от Блэквейла. Раненых разместили возле пылающего очага и осторожно промыли их раны. Как могли, старались понизить температуру у Олтона и повысить у превратившейся в ледышку Кариган.
Солдат-лекарь из палаточного лагеря сделал лорду Д'Йеру компресс, чтобы вытянуть яд из воспалившихся ран. Аналогичный компресс наложили и Кариган, дабы избежать воспаления.
С Олтоном все было более или менее ясно. Время от времени он отчасти приходил в себя, безостановочно шепча в такие минуты имя Кариган. Ему давали пить и подкармливали мясным бульоном, рядом постоянно дежурил кто-нибудь из товарищей.
Зато состояние Кариган представляло собой сплошную загадку. Кровотечение удалось остановить, и после этого рана не представляла угрозы для жизни. Но тем не менее девушка не приходила в сознание и оставалась угрожающе холодной. Сколько бы одеял на нее ни наваливали, температура тела не повышалась. Гарт без устали собирал валежник в лесу, и Всадники постоянно жгли огонь в очаге.
– Не все битвы выигрывают при помощи мечей, – загадочно обронил Мердиген.
Ларен бросила на старика вопросительный взгляд, пытаясь проникнуть в тайный смысл его слов. А затем махнула рукой. Что взять с иллюзии, проекции… или как там он себя величал.
Через некоторое время периоды просветления у Олтона удлинились, и он смог поведать им о кошмаре, пережитом в дебрях Блэквейла.
История же Кариган пока оставалась покрытой мраком.
* * *
Никогда раньше Кариган не попадала в ловушку такого жестокого ледника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Вокруг него бесновались Хранители Стены, пытавшиеся противостоять его песне. Олтон ощущал волны враждебности и гнева, идущие от них. Но постичь причину этого не мог… по крайней мере вначале.
И все же постепенно – по мере того, как Стена все больше трескалась – он стал думать, что, возможно, в этом его вина. Может, он делает что-то не так? Или ноет неправильную песню?
Но ведь этой песне научила его Кариган! А она не станет лгать ему, не правда ли? Ведь она же любит его и…
О Боги, он совсем запутался! В своем смятении Олтон прекратил петь, но треск все равно не умолкал.
Он прислушался – хоть бы единое слово, которое могло успокоить или наставить его! Но Кариган молчала, и Олтон засомневался: а не ошибся ли он с выбором цели? Ему вдруг подумалось, что его действиями мог руководить кто-то совсем другой – стоящий на стороне врагов. С глаз будто пелена упала… Сквозь рассеивающиеся тени стала проглядывать четкая и безжалостная ткань лжи. Его одурачили! Одурачили и победили.
Всадник окинул взглядом бесчисленные трещины и расщелины, избороздившие камень – они уходили в бесконечность. О Боги! Он так старался, чтобы устранить – как он думал – изъян в Стене, а вместо этого стократ ухудшил дело.
«Что я наделал?»
С запоздалым сожалением Олтон пытался прислушаться к голосам Хранителей, уловить верный ритм их песни, который слышался вначале. Бесполезно! Гармония оказалась нарушенной, хор распался на отдельные голоса, и каждый пел свое.
Олтон впал в отчаяние. Он плакал потому, что его глупость и слабость навлекли страшное бедствие на родную страну. По его вине теперь тьма Блэквейла беспрепятственно хлынет на землю Сакоридии. Как же он себя ненавидел! Он так далеко зашел в своем «ремонте», что теперь уже не видел способа исправить содеянное.
«Идиот».
Обидное слово разнеслось по всей кристаллической структуре Стены, и Олтон понял, что произнес его не один из Хранителей. Ему даже показалось, будто он узнает тембр голоса, привычную злобу, скрывающуюся за этим оскорблением.
«Пендрик?»
«Ты нарушил равновесие Стены».
«Но я думал, что исправляю…»
«Ты ошибся, кузен… очень сильно ошибся. На самом деле, ты наворотил здесь достаточно дел, а теперь настал мой черед. Я исправлю вред, причиненный тобой, и спасу свой народ. На сей раз вся слава достанется мне! А тебя пусть судит король и, надеюсь, он повесит тебя на самой высокой из башен».
Голоса Хранителей вновь зазвучали согласно. Они сплотились вокруг Пендрика и всей своей силой, подобной девятому валу, обрушились на Олтона. В них кипела ненависть Пендрика, которая не оставляла ему шансов на выживание.
В мгновение ока Олтона вышибло из Стены – обратно в обычный мир, в его больное, израненное тело. И прежде чем потерять сознание, он почувствовал, как по его щеке скатилась одинокая горячая слеза.
* * *
Лошади снова взяли на себя руководство. Они вели, подталкивали Ларен, Гарта и Тая к башне. Хорошо, Гарт успел прихватить фонарь, чтобы они хотя бы видели, куда идут.
Кондор сомкнул зубы на рукаве Ларен и буквально проволок ее всю дорогу. Когда капитан увидела несчастного Ночного Ястреба, несущего вахту перед Стеной, она поняла: Олтон – а может, и Кариган с ним вместе – находятся внутри башни. Вопрос, как они туда попали? Сдерживая нетерпение и возбуждение, маленькая группа остановилась перед башней, в которой отсутствовали двери.
Решение нашел Гарт. Прислонившись к каменной кладке башни, он случайно потер свою брошь и… скрылся внутри. Башня поглотила его – Ларен только так могла охарактеризовать ситуацию, которая разыгралась на ее глазах. Когда ухмыляющийся Гарт снова нарисовался в поле зрения, они уже знали, как войти в Башню.
Внутри в числе прочих чудес обнаружился старик, утверждавший, что он является «проекцией» великого мага по имени Мердиген.
– Все ясно – иллюзия, – пояснил невозмутимый Тай.
– Я не просто иллюзия, – прорычал Мердиген, – а нечто гораздо большее.
После всех объяснений он наконец привел Всадников к переходу, где лежали их товарищи. Олтон был без сознания и с высокой температурой. Похоже, его трепала жесточайшая лихорадка. Раны на ногах воспалились, на лице – гнойные ссадины. Судя по всему, ему пришлось натерпеться. В ногах у него лежала Кариган и, в противоположность Олтону, температура ее тела была опасно понижена. Девушка настолько замерзла, что на веках образовались ледяные кристаллики. Увидев кровь на груди, Ларен решила, что девушка мертва. Хорошо, Тай присел рядом и обнаружил ее слабое дыхание.
Кроме них, там был еще один человек, не подававший признаков жизни.
Ларен с тревогой смотрела на своих Всадников – один горит, другой холодный, как лед. Как им удалось остаться в живых? Может, состояние одного уравновешивалось другим… Несомненно, у каждого своя удивительная история странствий по Блэквейлскому лесу, но прежде всего следует позаботиться, чтобы они остались живы. Иначе капитан никогда не услышит их захватывающих рассказов.
Решено было пока оставить Олтона и Кариган в Башне – чтобы как можно меньше беспокоить, а заодно воспользоваться убежищем, которое предлагала Стена в непосредственной близости от Блэквейла. Раненых разместили возле пылающего очага и осторожно промыли их раны. Как могли, старались понизить температуру у Олтона и повысить у превратившейся в ледышку Кариган.
Солдат-лекарь из палаточного лагеря сделал лорду Д'Йеру компресс, чтобы вытянуть яд из воспалившихся ран. Аналогичный компресс наложили и Кариган, дабы избежать воспаления.
С Олтоном все было более или менее ясно. Время от времени он отчасти приходил в себя, безостановочно шепча в такие минуты имя Кариган. Ему давали пить и подкармливали мясным бульоном, рядом постоянно дежурил кто-нибудь из товарищей.
Зато состояние Кариган представляло собой сплошную загадку. Кровотечение удалось остановить, и после этого рана не представляла угрозы для жизни. Но тем не менее девушка не приходила в сознание и оставалась угрожающе холодной. Сколько бы одеял на нее ни наваливали, температура тела не повышалась. Гарт без устали собирал валежник в лесу, и Всадники постоянно жгли огонь в очаге.
– Не все битвы выигрывают при помощи мечей, – загадочно обронил Мердиген.
Ларен бросила на старика вопросительный взгляд, пытаясь проникнуть в тайный смысл его слов. А затем махнула рукой. Что взять с иллюзии, проекции… или как там он себя величал.
Через некоторое время периоды просветления у Олтона удлинились, и он смог поведать им о кошмаре, пережитом в дебрях Блэквейла.
История же Кариган пока оставалась покрытой мраком.
* * *
Никогда раньше Кариган не попадала в ловушку такого жестокого ледника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169