Тогда он умолк и сидел, уронив руки, тяжело дыша от напряжения. Похоже, там, у Стены, что-то стряслось… Надо поехать посмотреть. Оглянувшись, юноша обнаружил, что его жеребец ускакал прочь, напуганный приступом бешенства хозяина. Пендрик тяжело поднялся и побрел через лес к лагерю.
По дороге он обнаружил своего коня: тот мирно стоял у тропинки и обгладывал ветви деревьев. Юноша осторожно приблизился, ласково уговаривая напуганное животное, и, наконец, смог поймать поводья. Рывком вскочив в седло, Пендрик хлестнул коня и рванул с места в галоп.
Небо уже потемнело, когда они добрались до поляны, на которой раскинулся сторожевой лагерь. Тут было светло как днем: повсюду пылали костры, вдоль дорожки, ведущей к пролому в Стене, горели факелы и фонари. Пендрик направил жеребца вперед, у того уже пот катился по бокам, а на губах пузырилась кровавая пена. Да Пендрик, не задумываясь, убил бы его, чтобы поскорее добраться до Стены. Животное шло утомленной рысцой. Приблизившись к пролому, парень спрыгнул на землю, а поводья попросту бросил. Его нимало не заботило, что случится с конем – ускачет он прочь или попросту сдохнет.
Наверху Стены стояли двое солдат и глядели во все глаза в Лес. Другие собрались вокруг его отца – Лэндрю Д'Йера, который что-то взволнованно говорил офицерам. Пендрик протиснулся поближе к нему.
– Капрал, немедленно отправляйтесь с новостями к лорду Д'Йеру, – говорил Лэндрю солдату в их фамильном мундире – золото с голубым.
– Есть, милорд.
– Сержант, вы как единственный свидетель происшествия скачите к королю, чтобы известить его о случившемся.
– Да, милорд.
Фамилия сержанта была Акстон, если Пендрик правильно помнил. Оба, и капрал, и сержант, бегом отправились выполнять приказы старого Д'Йера.
– Что случилось? – спросил Пендрик. Лэндрю обернулся, наконец-то заметив сына.
– Блэквейл похитил твоего кузена, – ответил он.
Из горла Пендрика вырвалось непроизвольное, истерическое хихиканье.
– Зло забирает зло!
Отец наотмашь хлестнул его по лицу – будто белая молния разорвалась. Больно! Но зато от пощечины прояснилось в голове, и Пендрик почувствовал себя лучше. Он почти желал, чтоб отец снова ударил его.
– Не забывай, о ком ты говоришь! – прорычал Лэндрю. – Это твоя собственная кровь и плоть!
Стоявшие вокруг солдаты невольно отшатнулись.
– Он, по крайней мере, попытался хоть что-то сделать со Стеной, – продолжал старый Д'Йер. – И стал жертвой своей попытки.
И он махнул рукой, отворачиваясь от сына.
– Милорд, – раздался крик сверху, – там что-то происходит. Я не знаю…
В этот момент из-за Стены раздались человеческие вопли, в них звучал такой неподдельный ужас, что все замерли в шоке.
– Кто-то идет! – доложил постовой. Он с товарищем бросился навстречу поднимавшемуся по лестнице человеку, чтобы помочь.
Затаив дыхание, Пендрик ждал. Мужчина, спускавшийся к ним со Стены, не был его кузеном – это оказался один из солдат, откомандированных на поиски.
– Что стряслось, Мэндри? – строго спросил офицер. – Где остальные?
По щекам солдата катились слезы.
– Она разверзлась… – И он бессильно повалился на землю, прислонившись спиной к Стене. Офицер присел рядом с ним на корточки.
– О чем ты говоришь? Что разверзлось? И где остальные солдаты? – спрашивал он.
– Земля… земля открылась и поглотила их. Я тоже почти попался, насилу успел убежать. До меня долетали их крики… из-под земли. Я оглянулся, а там одни только холмики – на том месте, где они стояли… как на кладбище. А потом Каррис – я видел его лицо среди мха – закричал… «Помоги, – просил он. – Она сейчас меня проглотит!» И затем он ушел под землю. Я пытался отрыть его, но земля… она начала проваливаться под моими ногами. И я побежал.
По толпе солдат пронесся ропот и горестные крики.
– Тихо! – крикнул Лэндрю. Лицо его окаменело, Пендрик видел: отец принял решение. Он обернулся к слуге и скомандовал: – Подай мой меч. Я сам отправлюсь туда!
Не слушая возражений офицеров, он принялся карабкаться по лестнице. Пендрик глядел на него и боролся с новым приступом хохота, который клокотал у него в груди.
Если ни отец, ни Олтон не вернутся с той стороны, то у него, у Пендрика, появится отличный шанс – ведь он следующий в нисходящей линии наследников Д'Йерской провинции. Эта мысль здорово рассмешила его.
Блэквейл
Сознание едва заметно колебалось в моховой подстилке под человеческим телом. Оно пыталось вобрать в себя его вес, его контуры… Впитывало кровь, вытекающую из раны на голове. Сознание просочилось в разум человека, но обнаружило там лишь черную пустоту и, обескураженное, отхлынуло обратно в спасительный мох.
Судя по всему, мужчина был еще жив. Почему же тогда Хранители пришли в такое неистовство, завопили в гневе? Их не столько напугало пробуждение Сознания, сколько взволновало присутствие этого человека в Лесу. Они даже не желали отвлекаться на попытки загнать Сознание обратно в сон.
Интересно… Почему же так расстроило Хранителей появление одного-единственного человека? Чем он так важен для них? Как сложно во всем разобраться, когда разум этого мужчины пребывает во тьме.
Целое полчище рыжих лесных муравьев покидало кучу земли и лесного мусора, где располагалось их гнездо. Привлеченные человеческим запахом, они выстраивались ровными шеренгами и направлялись к бесчувственному телу. Очень скоро они поползут обратно, и каждый унесет крохотный кусочек плоти мужчины. Если в процессе их нападения человек очнется, то яд, который впрыскивают муравьи с каждым своим укусом, парализует жертву и лишит возможности воспрепятствовать разрушению его тела. Он станет безмолвным свидетелем собственного уничтожения.
Эти муравьи не являлись коренными жителями Блэквейлского леса, они попали сюда много веков назад вместе с грузом, доставленным на корабле из Аркозии. Однако с тех пор они прекрасно адаптировались и размножились…
«Аркозия…» Сознание смаковало это слово, как прекрасное вино. Земля многих земель. Память о ней складывалась из мелких, более поздних воспоминаний, которые могли принадлежать лишь самому Сознанию. Например, о долгом плавании сюда из далекой Аркозии.
«Когда-то в прошлом я было человеком». В этом Сознание нимало не сомневалось. И не просто человеком, оно… нет, он был вождем среди людей.
Внезапно Сознанию захотелось понять, снова почувствовать, каково это – быть человеком. Его желание каким-то образом увязывалось с мужчиной, лежащим на земле. Возможно, тот сумеет дать ответы на вопросы.
Сознание переключилось на тысячи муравьев, марширующих по мшистой подстилке. Оно изменило маршрут их следования, направив на кучку падали, догнивавшую неподалеку в лесу. Это вполне ему по силам – управлять лесом и его жителями, быть самим лесом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169