Поэтому
старик продал имущество, покинул Мартинику и поселился на Барбадосе, где
его богатство и гонения за веру, которые он претерпел от католиков,
заставили всех смотреть сквозь пальцы на французское его происхождение.
После смерти отца Филипп Дюбуа унаследовал плантацию и стал верноподданным
английского короля. Он не был никогда женат, но, по словам Жан-Пьера, жил
с одной из рабынь, этакой черной Венерой из Бенина. В результате этой
связи на свет появилась дочь, а мать умерла вскоре после родов от какой-то
загадочной лихорадки. Девушка, которой ко времени описываемых событий
минуло шестнадцать лет, была признана отцом законной дочерью и получила
неплохое домашнее воспитание и образование.
Аннет Дюбуа была прелестным пылким созданием. Ее смуглая кожа
блестела, коричневые глаза сияли, а пышные иссиня-черные волосы покрывали
плечи. Когда она в своих длинных платьях появлялась на плантации, она
казалась Джону прекрасным странным видением, каким-то заманчивым и
недостижимым миражом. Сильвер заметил, что, когда их взгляды встречались,
Аннет поспешно отводила глаза в сторону или принималась наблюдать, как
идет работа по соседству. Дюбуа любил ее до безумия, и дочь отвечала ему
страстной привязанностью то ласковой, то торжественной, то
шутливо-кокетливой.
Во всяком случае, Сильвер с горечью сознавал, что для такого
красивого существа он просто не существует. Кто он такой? Простой раб на
полевых работах, одетый в грубую бумажную одежду.
Спустя девять недель после появления Сильвера на плантации, Дюбуа
зашел к нему в хижину, когда Джон ужинал в компании с Жан-Пьером. Сильвер
и старый негр быстро вскочили на ноги. Дюбуа взглянул на него испытующе,
но голос его не был враждебным.
- Ну, Джонни, - сказал он, - работаешь ты хорошо. Теперь, надеюсь,
понял, как надо управлять рабами, хорошо изучил все их хитрости, все
выдумки. Назначаю тебя старшим надзирателем, а Жан-Пьер тебе поможет. -
При этих словах Жан-Пьер недовольно насупился, как показалось Сильверу. -
Естественно, ты останешься моим рабом, но будешь получать хорошую еду и
приличную одежду. Будешь стараться - выйдут тебе еще награды, это уж я
обещаю. Понял?
- Понял и покорно вас благодарю, сэр, - ответил Сильвер. - Мы с
Жан-Пьером превратим вашу плантацию в лучшую на всем Барбадосе, уж будьте
уверены, сэр.
- Отлично, - промолвил Дюбуа, но все же не забывай, что ты осужденный
преступник. Малейшая провинность - и я тебя повешу, а судьи в Бриджтауне
только поблагодарят меня за это. - И, повернувшись, он пошел к двери. - Ах
да, - сказал он, внезапно остановившись. - Вчера вечером мой сосед Ричард
Стоунхем рассказал о судьбе других преступников, твоих дружков. Все они
познакомились с виселицей. Повесили их, кажется, несколько недель назад, и
солнце с тех пор крепко высушило все тела, за исключением одного. Этот
негодяй сумел убежать из тюрьмы, убив двух стражников. За ним устроили
погоню, спускали по следу собак, но, увы, кажется он скрылся. Как его
звали?.. Дрю, кажется, или Нью, что-то в этом духе.
- Пью, - прервал его Сильвер, едва справившись с волнением. - Его
зовут Гейб Пью, сэр. - И заметив, что чрезмерное возбуждение насторожило
хозяина, продолжил с деланным безразличием: - Трудно найти более низкого
мерзавца и головореза. Только бы его поскорее поймали, а пока он остается
на свободе, Бог да хранит подданных короля.
- Аминь, - резко ответил Дюбуа, внимательно наблюдая за выражением
лица Сильвера. Потом вышел, прошел мимо двух свиней Жан-Пьера, которые
рылись под деревом, и его поглотил фиолетовый мрак.
В роли надзирателя на плантации Сильвер почувствовал себя, как рыба в
воде. Облаченный в старое платье Дюбуа, с почерневшим от солнца лицом, в
нахлобученной на голову соломенной шляпе, обутый в крепкие кожаные сапоги,
с тяжелой плетью, заткнутой за пояс, он был внушительным представителем
хозяйской власти - солиден, но зорок и проворен.
Он обрел положение, которое подобало белому человеку, вынужденному
жить среди чернокожих. Его самолюбие было удовлетворено, и он стремился
поддерживать на плантации образцовый порядок. Сам испытавший ужасы
рабства, он не мог не сочувствовать тем, кому судьба не оставила никакой
надежды, кому предстояло жить и умереть в неволе. Может быть, поэтому Джон
скоро понял, что бесполезно заставлять рабов до изнеможения работать,
истязать их, лишать еды, гораздо большего результата можно добиться
справедливостью, разумной требовательностью, а иногда и просто шуткой.
Рабы, в свою очередь, не злоупотребляли добрым отношением Сильвера, не
пытались использовать его хорошее настроение или личную благосклонность
для получения поблажек. Да и Джон умел, когда надо, проявить суровость, а
его огромный рост и необыкновенная сила внушали уважение и не позволяли
проявлять своеволие. Так безошибочный расчет, упорство, железная воля и
красноречие позволили Сильверу добиться больших успехов.
Дюбуа благословлял счастливую свою судьбу за то, что догадался купить
Сильвера. Рассчитывая на острый ум и сообразительность своего нового
управляющего, он даже обсуждал с ним ряд вопросов, касающихся ведения
хозяйства.
Жан-Пьер, со своей стороны, явно был недоволен возвышением Сильвера,
и, хотя не произнес ни слова по этому поводу, Джон чувствовал, что, утрать
он свое положение, старый негр был бы очень доволен и постарался бы
сделать все для этого.
Такая возможность представилась Жан-Пьеру примерно через два года
после продажи Сильвера в рабство. Тут надо отметить, что Джон отчасти сам
был виноват в своих злоключениях. Не больно-то охотно говорил он со мной
об этом, но стало ясно, что Сильвер страстно полюбил Аннет Дюбуа и нашел у
нее взаимность, хотя для меня так и осталось тайной, кто из них сделал
первый шаг. У Джона была любовница, негритянка по имени Шарлотта, связь
эта тяготила его, но Шарлотта была горничной Аннет; видимо, это
обстоятельство способствовало сближению Сильвера с дочерью плантатора. Как
бы там ни было, однажды ночью состоялось свидание, на котором влюбленные
дали клятву хранить верность друг другу до самой смерти, хотя эта связь и
была вопиющим нарушением законов и обычаев.
Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы обнаружить свою любовь
перед другими. Тайные их свидания, как бы умело они ни скрывались, рано
или поздно должны были открыться, и Сильвер, несмотря на любовь к Аннет,
ежеминутно опасался предательства или собственной оплошности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
старик продал имущество, покинул Мартинику и поселился на Барбадосе, где
его богатство и гонения за веру, которые он претерпел от католиков,
заставили всех смотреть сквозь пальцы на французское его происхождение.
После смерти отца Филипп Дюбуа унаследовал плантацию и стал верноподданным
английского короля. Он не был никогда женат, но, по словам Жан-Пьера, жил
с одной из рабынь, этакой черной Венерой из Бенина. В результате этой
связи на свет появилась дочь, а мать умерла вскоре после родов от какой-то
загадочной лихорадки. Девушка, которой ко времени описываемых событий
минуло шестнадцать лет, была признана отцом законной дочерью и получила
неплохое домашнее воспитание и образование.
Аннет Дюбуа была прелестным пылким созданием. Ее смуглая кожа
блестела, коричневые глаза сияли, а пышные иссиня-черные волосы покрывали
плечи. Когда она в своих длинных платьях появлялась на плантации, она
казалась Джону прекрасным странным видением, каким-то заманчивым и
недостижимым миражом. Сильвер заметил, что, когда их взгляды встречались,
Аннет поспешно отводила глаза в сторону или принималась наблюдать, как
идет работа по соседству. Дюбуа любил ее до безумия, и дочь отвечала ему
страстной привязанностью то ласковой, то торжественной, то
шутливо-кокетливой.
Во всяком случае, Сильвер с горечью сознавал, что для такого
красивого существа он просто не существует. Кто он такой? Простой раб на
полевых работах, одетый в грубую бумажную одежду.
Спустя девять недель после появления Сильвера на плантации, Дюбуа
зашел к нему в хижину, когда Джон ужинал в компании с Жан-Пьером. Сильвер
и старый негр быстро вскочили на ноги. Дюбуа взглянул на него испытующе,
но голос его не был враждебным.
- Ну, Джонни, - сказал он, - работаешь ты хорошо. Теперь, надеюсь,
понял, как надо управлять рабами, хорошо изучил все их хитрости, все
выдумки. Назначаю тебя старшим надзирателем, а Жан-Пьер тебе поможет. -
При этих словах Жан-Пьер недовольно насупился, как показалось Сильверу. -
Естественно, ты останешься моим рабом, но будешь получать хорошую еду и
приличную одежду. Будешь стараться - выйдут тебе еще награды, это уж я
обещаю. Понял?
- Понял и покорно вас благодарю, сэр, - ответил Сильвер. - Мы с
Жан-Пьером превратим вашу плантацию в лучшую на всем Барбадосе, уж будьте
уверены, сэр.
- Отлично, - промолвил Дюбуа, но все же не забывай, что ты осужденный
преступник. Малейшая провинность - и я тебя повешу, а судьи в Бриджтауне
только поблагодарят меня за это. - И, повернувшись, он пошел к двери. - Ах
да, - сказал он, внезапно остановившись. - Вчера вечером мой сосед Ричард
Стоунхем рассказал о судьбе других преступников, твоих дружков. Все они
познакомились с виселицей. Повесили их, кажется, несколько недель назад, и
солнце с тех пор крепко высушило все тела, за исключением одного. Этот
негодяй сумел убежать из тюрьмы, убив двух стражников. За ним устроили
погоню, спускали по следу собак, но, увы, кажется он скрылся. Как его
звали?.. Дрю, кажется, или Нью, что-то в этом духе.
- Пью, - прервал его Сильвер, едва справившись с волнением. - Его
зовут Гейб Пью, сэр. - И заметив, что чрезмерное возбуждение насторожило
хозяина, продолжил с деланным безразличием: - Трудно найти более низкого
мерзавца и головореза. Только бы его поскорее поймали, а пока он остается
на свободе, Бог да хранит подданных короля.
- Аминь, - резко ответил Дюбуа, внимательно наблюдая за выражением
лица Сильвера. Потом вышел, прошел мимо двух свиней Жан-Пьера, которые
рылись под деревом, и его поглотил фиолетовый мрак.
В роли надзирателя на плантации Сильвер почувствовал себя, как рыба в
воде. Облаченный в старое платье Дюбуа, с почерневшим от солнца лицом, в
нахлобученной на голову соломенной шляпе, обутый в крепкие кожаные сапоги,
с тяжелой плетью, заткнутой за пояс, он был внушительным представителем
хозяйской власти - солиден, но зорок и проворен.
Он обрел положение, которое подобало белому человеку, вынужденному
жить среди чернокожих. Его самолюбие было удовлетворено, и он стремился
поддерживать на плантации образцовый порядок. Сам испытавший ужасы
рабства, он не мог не сочувствовать тем, кому судьба не оставила никакой
надежды, кому предстояло жить и умереть в неволе. Может быть, поэтому Джон
скоро понял, что бесполезно заставлять рабов до изнеможения работать,
истязать их, лишать еды, гораздо большего результата можно добиться
справедливостью, разумной требовательностью, а иногда и просто шуткой.
Рабы, в свою очередь, не злоупотребляли добрым отношением Сильвера, не
пытались использовать его хорошее настроение или личную благосклонность
для получения поблажек. Да и Джон умел, когда надо, проявить суровость, а
его огромный рост и необыкновенная сила внушали уважение и не позволяли
проявлять своеволие. Так безошибочный расчет, упорство, железная воля и
красноречие позволили Сильверу добиться больших успехов.
Дюбуа благословлял счастливую свою судьбу за то, что догадался купить
Сильвера. Рассчитывая на острый ум и сообразительность своего нового
управляющего, он даже обсуждал с ним ряд вопросов, касающихся ведения
хозяйства.
Жан-Пьер, со своей стороны, явно был недоволен возвышением Сильвера,
и, хотя не произнес ни слова по этому поводу, Джон чувствовал, что, утрать
он свое положение, старый негр был бы очень доволен и постарался бы
сделать все для этого.
Такая возможность представилась Жан-Пьеру примерно через два года
после продажи Сильвера в рабство. Тут надо отметить, что Джон отчасти сам
был виноват в своих злоключениях. Не больно-то охотно говорил он со мной
об этом, но стало ясно, что Сильвер страстно полюбил Аннет Дюбуа и нашел у
нее взаимность, хотя для меня так и осталось тайной, кто из них сделал
первый шаг. У Джона была любовница, негритянка по имени Шарлотта, связь
эта тяготила его, но Шарлотта была горничной Аннет; видимо, это
обстоятельство способствовало сближению Сильвера с дочерью плантатора. Как
бы там ни было, однажды ночью состоялось свидание, на котором влюбленные
дали клятву хранить верность друг другу до самой смерти, хотя эта связь и
была вопиющим нарушением законов и обычаев.
Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы обнаружить свою любовь
перед другими. Тайные их свидания, как бы умело они ни скрывались, рано
или поздно должны были открыться, и Сильвер, несмотря на любовь к Аннет,
ежеминутно опасался предательства или собственной оплошности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61