Устрой это как можно скорее и приезжай к нам офицером.
— До тех пор пройдет несколько лет, но они скоро пролетят, а пока я буду навещать вас, как сегодня с матерью Жуаной или Фрацко. Мой добрый дядя, верно, не воспротивится этому.
— Твой дядя, кто такой твой дядя? — спросила Мария.
— Дон Олоцага, знатный дон, которого я очень люблю.
— О, если ты его любишь и он позволит тебе навещать нас, то, хотя я его знаю только по имени, тоже буду любить его!
Под деревьями начало смеркаться. Тень по дороге к Меруецкому монастырю становилась все глубже и шире.
Мария ничего не боялась, ведь с ней был Рамиро! Кто мог напасть на них? У него был кинжал и такой блестящий мундир! Идя по дороге, Рамиро держал Марию за руку и говорил с такой любовью и чистосердечием, что она не заметила, как ночная мгла все более и более окутывала лес. В блаженной невинности Мария радостно шла со своим милым товарищем. Рамиро тоже был погружен в планы о будущем, строил воздушные замки, в которых на первом плане и подобно доброй фее всегда появлялась Мария, и увлеченный своими мечтами не слыхал и не видал, как вдруг между деревьями и кустарниками как-то странно зашелестело и черная тень медленно и осторожно поднялась из чащи; разговаривая и смеясь, шли они далее, а за ними кралась согнутая, мрачная фигура врага, о присутствии которого они и не подозревали.
Бесшумно и ловко проскользнул он между кустарниками, жадно следя за уходящими. Он еще недостаточно слышал и видел, ему хотелось убедиться в том, что эта двенадцатилетняя девочка действительно дочь Энрики. Крадучись между деревьями, он увидал, как они свернули в сторону, и направился за ними через чащу. Ему нужно было перейти поляну, где было светлее чем в лесу. Кто же был этот призрачный спутник?
Монах, закутанный в свою темную рясу, так низко надвинул капюшон на глаза, что лицо его почти невозможно было разглядеть, но его торчащая рыжая борода, дико блестящие глаза и бледность щек свидетельствовали о его отвратительной страсти.
С того вечера, когда Жозэ, по особенно счастливому для него случаю, вдруг встретил потерянных из виду Энрику и ее ребенка, он несколько раз, по целым ночам, подстерегал и искал их неподалеку от дороги, но до этого дня он не мог найти отдаленной и спрятанной хижины пустынника. Сегодня же, следуя за Марией, он все узнает. Его адское желание еще усилилось при виде Марии, так как дочь Энрики, некогда отвергшей его любовь, выросла и развилась.
Его желания только более усилились от препятствий, возникших в пещере, когда он в исступлении прижимал к своим холодным и бледным губам давно желанную жертву. Теперь он торопился через поляну, скрываясь от глаз прекрасной девушки.
В это время Мария услыхала шорох сухих листьев от шагов таинственного привидения, испуганно озираясь кругом, она крепче стиснула руку Рамиро. Они оба остановились.
— Ты ни чего не слышишь? — спросила она.
— Мне показалось, что туда проскользнул какой-то зверь. Не беспокойся, Мария, пойдем скорей, Жуана, верно, уже торопится домой.
— Это очень грустно, Рамиро, так грустно, что мне даже совсем не хочется возвращаться домой. Меня так страшит мысль, что ты должен оставить нас!
— Я скоро опять приду в ваш прекрасный лес погулять с тобой и поговорить о будущем! — обещал ей красивый юноша. — Не будь так печальна, Мария! С тобой останется твоя мать. Посмотри, моя участь тяжелее твоей, мой отец и мать умерли, на всей земле остались у меня только ты и дядя Олоцага, да Жуана и Фрацко.
— Я уже теперь радуюсь твоему возвращению! — искренне и ласково сказала дочь Энрики.
Поспешно шли они лесом к отдаленной хижине; подобно кошке, неслышно и ловко, крался за ними и монах. Обогнав их и спрятавшись в кусты, он дал им пройти мимо себя и тут окончательно убедился в справедливости своих догадок. Раб низкой страсти, он сгорал от сладострастия при одной мысли о невинном ребенке.
Что за восторг его развращенной душе! Ему предоставлялась возможность выместить свой гнев на матери и ее ребенке, при этой мысли кровь бросилась ему в голову и в глазах потемнело. В лихорадочном нетерпении, потирая свои влажные и холодные руки, следил он за Марией и Рамиро, но так, чтобы не быть замеченным и чтобы жертва не могла уйти от него.
Энрика и Жуана с беспокойством ожидали детей и очень обрадовались, увидев их. Старая Непардо, уже начинавшая беспокоиться о Марии, убедившись что ребенок цел и невредим, опять улеглась в постель. Аццо сидел на пороге своей низкой хижины, которая была спрятана под нависшими ветвями старых деревьев.
Энрика попробовала уговорить Жуану провести ночь в хижине — она с каждым разом все более и более привязывалась к сестре отшельника, но Жуана отказалась, так как Рамиро должен был ехать на следующий день в корпус.
Энрика более не настаивала, и все грустно простились друг с другом. Энрика и Жуана поцеловались от всей души, даже старая больная Непардо приподнялась и на прощанье протянула руку уходящим. Энрика простилась с милым Рамиро, а Мария с любовью целовала и прижималась к груди старой матери Жуаны.
Дети начали прощаться, они по внутреннему влечению, как родные, поцеловались и обняли друг друга — все это было так невинно и просто, что добрая Жуана, вспомнив прошлое, утерла слезу, непрошенно навернувшуюся на глазах. Она еще раз благословила Марию.
— Мы проводим вас до холма, — сказала Энрика.
— Отлично! — обрадованно подхватили дети.
Дружно вышли они из хижины и направились к отдаленному бугорку. Аццо следил глазами за удаляющимися, когда ему показалось, что между деревьями за ними промелькнула черная тень.
Цыган приподнялся — неужели темнота обманула его всегда верный взгляд? Но это невозможно, он так привык к окружающей темноте; что может различить каждое деревцо и ясно видит уходящих гостей. Он неподвижно остался в своей засаде и с напряженным вниманием стал смотреть в ту сторону, где ему показалась темная фигура.
Но ничто не шевелилось, все было тихо и спокойно.
Тем не менее Аццо вспомнил слова Энрики, что они недавно видели монаха Жозэ на дальней дороге к Меруецкому монастырю. Когда Энрика и Мария, простившись со своими друзьями, воротились в хижину, Аццо решился остаться в своей засаде и сторожить убежище этих бедных женщин.
Энрика думала, что Аццо уже пошел спать в свою низкую хижину, а потому и не простилась с ним, — задумчиво и тихо вошла она в свою комнату.
Аццо слышал, как Энрика закрыла засовы и порадовался, что приделал замок к хижине. Старому Мартинецу нечего было запираться, но беззащитные женщины должны были ограждать себя от нежданного врага.
Месяц бросал свой бледный и туманный свет сквозь вершины деревьев на хижину и поляну. Его лучи, пробиваясь сквозь качающиеся деревья, дрожали и трепетали на зеленом мху, местами освещая темную поляну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
— До тех пор пройдет несколько лет, но они скоро пролетят, а пока я буду навещать вас, как сегодня с матерью Жуаной или Фрацко. Мой добрый дядя, верно, не воспротивится этому.
— Твой дядя, кто такой твой дядя? — спросила Мария.
— Дон Олоцага, знатный дон, которого я очень люблю.
— О, если ты его любишь и он позволит тебе навещать нас, то, хотя я его знаю только по имени, тоже буду любить его!
Под деревьями начало смеркаться. Тень по дороге к Меруецкому монастырю становилась все глубже и шире.
Мария ничего не боялась, ведь с ней был Рамиро! Кто мог напасть на них? У него был кинжал и такой блестящий мундир! Идя по дороге, Рамиро держал Марию за руку и говорил с такой любовью и чистосердечием, что она не заметила, как ночная мгла все более и более окутывала лес. В блаженной невинности Мария радостно шла со своим милым товарищем. Рамиро тоже был погружен в планы о будущем, строил воздушные замки, в которых на первом плане и подобно доброй фее всегда появлялась Мария, и увлеченный своими мечтами не слыхал и не видал, как вдруг между деревьями и кустарниками как-то странно зашелестело и черная тень медленно и осторожно поднялась из чащи; разговаривая и смеясь, шли они далее, а за ними кралась согнутая, мрачная фигура врага, о присутствии которого они и не подозревали.
Бесшумно и ловко проскользнул он между кустарниками, жадно следя за уходящими. Он еще недостаточно слышал и видел, ему хотелось убедиться в том, что эта двенадцатилетняя девочка действительно дочь Энрики. Крадучись между деревьями, он увидал, как они свернули в сторону, и направился за ними через чащу. Ему нужно было перейти поляну, где было светлее чем в лесу. Кто же был этот призрачный спутник?
Монах, закутанный в свою темную рясу, так низко надвинул капюшон на глаза, что лицо его почти невозможно было разглядеть, но его торчащая рыжая борода, дико блестящие глаза и бледность щек свидетельствовали о его отвратительной страсти.
С того вечера, когда Жозэ, по особенно счастливому для него случаю, вдруг встретил потерянных из виду Энрику и ее ребенка, он несколько раз, по целым ночам, подстерегал и искал их неподалеку от дороги, но до этого дня он не мог найти отдаленной и спрятанной хижины пустынника. Сегодня же, следуя за Марией, он все узнает. Его адское желание еще усилилось при виде Марии, так как дочь Энрики, некогда отвергшей его любовь, выросла и развилась.
Его желания только более усилились от препятствий, возникших в пещере, когда он в исступлении прижимал к своим холодным и бледным губам давно желанную жертву. Теперь он торопился через поляну, скрываясь от глаз прекрасной девушки.
В это время Мария услыхала шорох сухих листьев от шагов таинственного привидения, испуганно озираясь кругом, она крепче стиснула руку Рамиро. Они оба остановились.
— Ты ни чего не слышишь? — спросила она.
— Мне показалось, что туда проскользнул какой-то зверь. Не беспокойся, Мария, пойдем скорей, Жуана, верно, уже торопится домой.
— Это очень грустно, Рамиро, так грустно, что мне даже совсем не хочется возвращаться домой. Меня так страшит мысль, что ты должен оставить нас!
— Я скоро опять приду в ваш прекрасный лес погулять с тобой и поговорить о будущем! — обещал ей красивый юноша. — Не будь так печальна, Мария! С тобой останется твоя мать. Посмотри, моя участь тяжелее твоей, мой отец и мать умерли, на всей земле остались у меня только ты и дядя Олоцага, да Жуана и Фрацко.
— Я уже теперь радуюсь твоему возвращению! — искренне и ласково сказала дочь Энрики.
Поспешно шли они лесом к отдаленной хижине; подобно кошке, неслышно и ловко, крался за ними и монах. Обогнав их и спрятавшись в кусты, он дал им пройти мимо себя и тут окончательно убедился в справедливости своих догадок. Раб низкой страсти, он сгорал от сладострастия при одной мысли о невинном ребенке.
Что за восторг его развращенной душе! Ему предоставлялась возможность выместить свой гнев на матери и ее ребенке, при этой мысли кровь бросилась ему в голову и в глазах потемнело. В лихорадочном нетерпении, потирая свои влажные и холодные руки, следил он за Марией и Рамиро, но так, чтобы не быть замеченным и чтобы жертва не могла уйти от него.
Энрика и Жуана с беспокойством ожидали детей и очень обрадовались, увидев их. Старая Непардо, уже начинавшая беспокоиться о Марии, убедившись что ребенок цел и невредим, опять улеглась в постель. Аццо сидел на пороге своей низкой хижины, которая была спрятана под нависшими ветвями старых деревьев.
Энрика попробовала уговорить Жуану провести ночь в хижине — она с каждым разом все более и более привязывалась к сестре отшельника, но Жуана отказалась, так как Рамиро должен был ехать на следующий день в корпус.
Энрика более не настаивала, и все грустно простились друг с другом. Энрика и Жуана поцеловались от всей души, даже старая больная Непардо приподнялась и на прощанье протянула руку уходящим. Энрика простилась с милым Рамиро, а Мария с любовью целовала и прижималась к груди старой матери Жуаны.
Дети начали прощаться, они по внутреннему влечению, как родные, поцеловались и обняли друг друга — все это было так невинно и просто, что добрая Жуана, вспомнив прошлое, утерла слезу, непрошенно навернувшуюся на глазах. Она еще раз благословила Марию.
— Мы проводим вас до холма, — сказала Энрика.
— Отлично! — обрадованно подхватили дети.
Дружно вышли они из хижины и направились к отдаленному бугорку. Аццо следил глазами за удаляющимися, когда ему показалось, что между деревьями за ними промелькнула черная тень.
Цыган приподнялся — неужели темнота обманула его всегда верный взгляд? Но это невозможно, он так привык к окружающей темноте; что может различить каждое деревцо и ясно видит уходящих гостей. Он неподвижно остался в своей засаде и с напряженным вниманием стал смотреть в ту сторону, где ему показалась темная фигура.
Но ничто не шевелилось, все было тихо и спокойно.
Тем не менее Аццо вспомнил слова Энрики, что они недавно видели монаха Жозэ на дальней дороге к Меруецкому монастырю. Когда Энрика и Мария, простившись со своими друзьями, воротились в хижину, Аццо решился остаться в своей засаде и сторожить убежище этих бедных женщин.
Энрика думала, что Аццо уже пошел спать в свою низкую хижину, а потому и не простилась с ним, — задумчиво и тихо вошла она в свою комнату.
Аццо слышал, как Энрика закрыла засовы и порадовался, что приделал замок к хижине. Старому Мартинецу нечего было запираться, но беззащитные женщины должны были ограждать себя от нежданного врага.
Месяц бросал свой бледный и туманный свет сквозь вершины деревьев на хижину и поляну. Его лучи, пробиваясь сквозь качающиеся деревья, дрожали и трепетали на зеленом мху, местами освещая темную поляну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185