Вельда всё прикидывалась дурочкой:
— А сколько партий мы уже играем?
— Десять, — передразнивая соперницу, отвечал Виконт, — если ты вдруг неожиданно забыла.
В зале, кроме Виконта и Вельды, находился Леонард. Он на этот раз изменил несколько своей привычке; вместо коньяка или вина теперь перед ним стояла чашка с черным кофе. Правда сигара находилась при нем.
На коленях графа тихо урчал Маркиз. Его только что накормила Вельда. Попугай по своему обыкновению спал на канделябре. Он уже полностью примирился с присутствием кота, когда понял, что тому глубоко наплевать, где находится Цезарь и чем он занят. Да к тому же и гибель Гебриела подействовала сильнейшим образом на психику попугая.
— Вам еще не надоело? — спросил граф. — Какой смысл играть в карты, если любой из вас может, когда захочет, узнать карты соперника или сделать так, чтобы в колоде были одни тузы? Пора бы понять это давно. Поиграли лучше бы в шахматы.
— Сир, — сказал Виконт, — мы договорились, что будем играть честно.
— Ладно, Виконт. — Граф стряхнул пепел с сигары в пепельницу. — Что сказал прокурор?
Виконт дунул в воздух, и колода карт испарилась. После, наливая себе вина из покрытой плесенью бутылки, сказал:
— Когда я его навестил и предоставил доказательства, он выписал ордер на арест, но признался мне, что его голова после этого не дорого стоит.
— А ты что ответил? — спросил Леонард.
— Ну что я мог сказать? Прописную истину: лучше спокойно существовать на заработанные честно гроши, чем всю жизнь трястись над ворованным золотом. И пообещал, что он останется на своем месте.
— Так он и поверил, — вставил проснувшийся попугай.
— Он поверил, — сказал де ла Вурд, — и еще как! После того, как я разжевал его пепельницу, он поверил бы в то, что я — папа Иоанн Павел Второй.
— Так значит, — сделал вывод граф. — Степашин арестован.
— Именно арестован, сир. Нарядом милиции. — Виконт опустошил второй бокал вина. — На глазах множества соседей.
Цезарь хихикнул:
— Пусть теперь посмотрит на небо в клеточку.
— Нет, Цезарь, — сказал Леонард, — до суда дело не дойдет. Виконтовы доказательства уничтожат, а прокурор будет отстранен от дела. Степашин просидит в КПЗ самое большее до понедельника, пока его папа нажимает на соответствующие рычажки.
Леонард, затянувшись сигарой, выпустил в потолок облако сизого дыма, а Виконт продолжил:
— Степашина отпрыск со своим папашей будут всячески стараться не только замять дело об изнасиловании, они постараются всю вину свалить на девушку. — Он развалился в кресле. — Ее обвинят в том, что это она совратила «благопристойного» сына хороших родителей да и вообще была, так сказать, не совсем добродетельна. Сир, я желаю завершить дело, — наконец сделал вывод де ла Вурд.
— На следующей неделе, — сказал граф, — ты убьешь его. Степашин-старший берет взятки, приторговывает наркотиками и вообще ведет себя, как полная противоположность служителю закона. Вслед за сыном. Но в прокуратуре должны при этом остаться доказательства вины обоих. И да пусть правит несчастный случай. Хватит нераскрытых убийств.
Виконт криво усмехнулся:
— О, монсеньор, об этом можете не беспокоиться. Доказательств хватит, а дело обстряпаю так, что комар носа не подточит.
— Зато черт переломает ноги, — вставил с канделябра попугай. — Ежели судить о том, как помер бедный лаборант.
Де ла Вурд несколько не обиделся:
— А с тем у меня были особые счеты.
— Здесь только не ошибись, — приказал Леонард, делая последнюю затяжку.
Виконт кивнул:
— Да, сир, как прикажете.
Сигара графа исчезла бесследно. Леонард сделал глоток из чашки с кофе, потом произнес:
— Что касается Свинцова…
* * *
Аня влетела в комнату, как на крыльях. Если б дверь была заперта, то слетела бы с петель. В глазах девушки блестели искорки, щеки горели огнем, Наташа подумала, что это от мороза на улице. Но подруга была невероятно возбуждена. Она на ходу скинула шубу, сапоги, перчатки и, кинувшись к Торцовой, обняла ее так, что у той перехватило дыхание. От Анны пахло морозом, снегом и, вроде бы, каким-то мужским дезодорантом.
Наконец Аня отпустила подругу и заперла дверь в комнату.
— Ты не поверишь!.. — начала было она, но Наташа прервала ее словами:
— «Сержио Армани»?
— Что? — не поняла ошеломленная Анна, — что ты сказала?
Наташа улыбнулась и повторила:
— Дезодорант «Сержио Армани»? Он им пользуется? Где же ты его нашла?
Подруга перевела дыхание, откинулась на подушку, закатила глаза и прошептала в каком-то экстазе:
— Такие глаза! Если б ты видела его глаза!..
— Мадмуазель Кошечкина, — сказала Наташа, щелкая пальцами перед лицом подруги, — очнитесь. — А потом рассмеялась переливчатым смехом, — или вы уже не мадмуазель?
Это подействовало отрезвляюще; девушка села.
— Ну, вот теперь рассказывай, где ты с ним познакомилась.
Взъерошив волосы рукой, Аня сказала:
— На улице.
— Да ты сума сошла, — вывела спокойно Наташа, — на улице, и уже целовалась?
— Кто тебе?.. Откуда ты знаешь? — удивленно произнесла ее подруга.
— Как мне не знать. Твои губы.
Аня подошла к зеркалу; красная помада кое-где была стерта.
— Ну всё, разоблачила. — Девушка присела опять рядом с Наташей. — Он… — начала она, но перебила себя: — Со мной случилось что-то непонятное. Не успела и глазом моргнуть, как уже целовалась.
— Я бы по морде треснула, если б он полез ко мне в первый же вечер, — как бы упрекая, сказала Наташа.
Взгляд Анны уперся в пол. С каким-то стеснением, с какою-то виной она признала:
— Не он полез, просто я ничего не могла с собою поделать.
Наташа хлопнула подругу по плечу со словами:
— Поздравляю второго члена клуба соблазнительниц!
Аня покатилась со смеху. Она долго не могла уняться. В ее мозгу засела взявшаяся, бог знает откуда, мысль о том, что Наташа подумает, что она сошла с ума. Наконец девушка остановилась, вытерла слезы.
— Он не хуже Витальки. Даже боялся прикоснуться ко мне. Хотя я видела, что безумно ему нравлюсь.
— Зовут-то его как? — спросила Наташа.
— Костей, — ответила Аня. — Когда я его поцеловала, он опустился на колено, поцеловал мне руку и признался, что умрет, если еще раз со мною не встретится. Представляешь?
— Я смотрю, ты в него втрескалась по уши.
* * *
В полдень у больницы имени Семашко из автобуса номер тридцать высадился маленький гражданин с вилкообразным шрамом на правой щеке. Он быстрым шагом миновал проезжую часть, направляясь к больнице. Целью его было травматологическое отделение. Найдя безошибочно это здание (больница размещалась в нескольких корпусах), гражданин вошел и был тут же остановлен вахтершей, подозрительно посмотревшей на его щеку. Не потрудившись объяснить и даже не раскрывая рта, господин со шрамом быстрым движением дотронулся правой рукою до лба женщины, и та ушла неизвестное куда, глядя перед собой невидящими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87