Однако в сих мерзостных делах она не достигла особого прогресса. Единственное, в чем преуспела сия особа, так это в увеличении мусора. Занимаясь бумагомарательством, Лидия Петровна изводила каждый день чертову прорву казенной бумаги, называя это издержками творчества. За огромные информационные способности и любовь к писанине эту «творческую натуру» наградили прозвищем «Самарские известия». Ко всем вышеперечисленным способностям можно прибавить еще один талант — стопроцентное лицемерие. Рассыпаясь в любезностях перед кем-либо, инженер Блинова, выказывала столько расположения и понимания, что даже те, кто хорошо знал ее, иногда обманывались. После за глаза Лидия Петровна готова была смешать вас с грязью также искренне, как еще недавно источала лесть. Однако, по правде сказать, всё это происходило как-то несознательно, само собой, так что, дорогой читатель, не следует осуждать или бранить эту женщину за ее отнюдь не редкий дар.
Прекрасно помня, что она поужинала каких-то два часа назад, Лидия Петровна не могла ничего с собою поделать. Она бросилась в кухню и так быстро уничтожила остатки колбасы, которую намеревалась съесть за завтраком, что сама поразилась. Насытив свою плоть, Блинова поняла, что у нее пропало всякое желание спать. Тут что-то ее потянуло к окну в спальной. Она посмотрела на площадь Кирова, находившуюся прямо под окнами и натурально никого там не обнаружила. Следовало бы отойти, отправиться спать или заняться другим делом, а не пялиться в пустоту, однако какая-то неведомая, но властная сила продолжала удерживать ее подле окна. Лидия Петровна смотрела своими зелеными немигающими глазами на памятник Кирову, освещенный фонарями и изгаженный птицами, которые почему-то норовят попасть именно туда, где отсутствует всякая надобность в их помете. Блинова улыбнулась от этих мыслей.
По улице простучал пустой трамвай № 8, и грохот, произведенный ударами его колесами о стыки путей, проник в дом, отчего задрожали стекла. Лидия Петровна стояла и смотрела на проезжающие редкие автомобили, думала о странном голоде, разбудившем в такой неурочный час, думала о том, как отомстить одной подчиненной, с которой недавно повздорила, как составить какой-то график на следующий месяц. Составить так, чтобы всем показать: их мнения не имеют никакого значения и ни во что не ставятся. Она так и стояла у окна, пока, наконец, предчувствие неминуемой беды не прорвалось в ее отравленную злобой на кое-кого душу и не завладело сознанием, вызывая панический ужас и дрожь по всему телу. Несмотря на то, что в квартире от чрезмерного усердия работников местной котельной стояла невыносимая даже в дни собачьего холода на улице жара, Блинова вдруг ощутила какой-то сквозняк, проникающий в пушистые тапочки. А тут еще случилось что-то необъяснимое с сердцем. Оно вдруг сбавило обороты, а потом и вовсе замерло на секунду и забилось снова с удвоенной скоростью и перебоями. Лидия Петровна прекрасно знала все свои болезни, но в этом списке никогда не значилась аритмия. Несмотря на это, она решила принять корвалол, но никак не могла покинуть свой пост у окна, словно связанная невидимыми нитями.
Вдруг взгляд ее привлекло некое движение около памятника. Лидия Петровна прикипела глазами к изваянию. А из-за постамента вышел, а точнее сказать, выскользнул маленький плохо одетый человек и воровато осмотрелся. Взгляд его скользнул по верхним этажам дома Блиновой, и Лидия Петровна вдруг поймала себя на том, что ей хорошо видны маленькие черные глазки человека. В этих глазах отражался белый свет фонарей. Незнакомец вынул из кармана отвратительного пальто очки с толстыми стеклами, нацепил их на глаза, от чего сделался намного гаже и противнее, чем после своего появления; его глаза сделались огромными, как у Ихтиандра, и посмотрел (Лидия Петровна почему-то была в этом уверена) на НЕЕ! Кровь вдруг несмотря на повышенное давление отлила от лица инженера. А незнакомец, не сводя с нее своего взгляда, снял очки и ПОДМИГНУЛ! ей правым глазом.
Больше Лидия Петровна ничего не видела, — ее немедленно покинуло сознание.
И только спустя двое суток она была обнаружена своим сыном, сидящей в неестественной позе на диване с вытаращенными глазами и искаженным ужасом лицом. Врачи констатируют смерть от кровоизлияния в мозг.
* * *
— Ну вот ты мне скажи, какого черта ты врешь?! — орал на широкоплечего парня младший лейтенант, теребя импортную авторучку худыми мозолистыми пальцами.
— Я не вру… — жалобно отвечал допрашиваемый, расстраиваясь оттого, что ему не верят. — Это правда.
— Я что, мальчик пятилетний по-твоему? Ты хочешь, чтобы я поверил в эту сверхъестественную чепуху? Ты сыну моему это расскажи; он поверит. Он любит сказки. А я — нет!
Парень стоял, ссутулившись и смотря из-под бровей на грозного лейтенанта. Он и сам-то ни за что не поверил бы, если б не видел все своими собственными глазами. Но факт был налицо: во время драки вмешался какой-то рыжий со светящимися глазами. Многие, только завидев его, тут же разбежались. А кто не сделал этого, тот остался лежать без сознания. Вот ему и еще троим не повезло. Парень видел, как рыжий кидал какие-то появлявшиеся невесть откуда светящиеся неоновым светом шары в убегающих, и как эти самые шары разрывались над головами и разбрасывали голубые брызги света. Тот, над головой которого этот шар взрывался, падал без сознания. Всё окончилось за каких-нибудь тридцать секунд. И вот теперь Илья (так звали парня) никак не мог втолковать непонятливому милиционеру, что сказанное им — чистейшая правда.
— Они и в самом деле разбрызгивались? — спросил подозрительно ласково лейтенант, брызгая в лицо парню слюной и обдавая его табачным запахом и перегаром.
— Да, — удивляясь перемене тона, среагировал Илья.
— Голубыми брызгами? — неверующий мент всё никак не оставлял своего подкупающего тона.
— Голубыми. Можно закурить? — попросил вдруг Илья, мало надеясь получить что-нибудь сверх крика и обвинения во лжи.
— И что это по-твоему могло быть? — не обращая внимания на просьбу, продолжал лейтенант.
— Не знаю.
— Не знаешь?! — взревел лейтенант. И Илья решил, что он опять будет орать на него, но тот отрывисто бросил: — Отлично. — И поднял трубку телефона внутренней связи.
— Товарищ майор, — говорил лейтенант в трубку, — он несет полную чушь про какие-то шары и рыжего… Да… Рыжий… Вы думаете… Но я же… Конечно, никакой силы… Но как же я могу верить?.. — Он долго молчал. Потом проговорил: — Да, слушаюсь. — И, положив трубку, добавил:
— Ну, вот что, с меня хватит. Пусть они сами разбираются.
Через минуту Илья был выдворен из комнаты допроса и отправлен в кабинет, именно кабинет, а не каморку с решетками на окнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87