– Вот теперь через мессинский пролив пойдем! – говорил он. – А пусть-ка попробуют французские шуазели к нам сунуться! Прищемим интересные места!
Афанасий Кес Оглы и Федор Флоганти притащили в каюту трофейный турецкий ковер – от греков в подарок Рибас-паше. Юнга Константин Бицилли записался в волонтеры и служил на корабле «Не тронь меня». Орлов собирался посетить Неаполь, и в честь отплытия Рибаса и Витторио офицеры устроили вечеринку, на которой князь Долгоруков опровергал закон Архимеда и доказывал, что тело турка, опущенного в воду, вытесняет не жидкость, а тело второго турка, который был опущен в воду раньше. Кирьяков отправлялся в Италию с ротой охраны главнокомандующего.
Путешественник Витторио Сулин до самой Сицилии переписывал шканечный журнал «Трех Иерархов» в свой Большой Дневник и, сверяясь с голландскими судоходными картами, установил, что Чесма – это древнегреческий Эфес, в котором родился Гераклит. В порту Мессина стали на якорь и свезли на берег вконец расхворавшегося Федора Орлова, устроили его в лазарете госпитальеров-иоанитов и оставили для охраны и услуг десять матросов.
На легкой авизе с попутным ветром Рибас отправился к родным пенатам из Мессины на день раньше Орлова. Ни силуэт Везувия, ни гомон лаццарони в порту после стольких событий не заставили сердце неаполитанца биться чаще. Возвращение было будничным, а волновал лишь визит к генералу Лос Риосу, которого он решил посетить, не заезжая домой. Рибас прибыл в министерство в нанятой карете, при шпаге, но в цивильном вишневом фраке, как отпускник. Два дежурных офицера сопровождали его к министру. Это было похоже на конвой.
– Я прибыл с письмом королю от главнокомандующего русскими эскадрами графа Орлова, – доложил Рибас. Лос Риос указал «а стол, куда прибывший должен был положить письмо.
– Только в присутствии короля, – сказал Рибас.
– Я вас арестую.
– Разве я еще не арестован?
– Взять у него письмо! – топнул ногой низкорослый старик-министр в генеральском мундире. Но Рибас развел руки, придержал ими офицеров, улыбнулся:
– Я знал, что встречу у вас радушный прием, ваше превосходительство, а поэтому письма не захватил с собой. Оно у русского офицера, который ждет меня в порту.
– Вон!
Рибас вышел в приемную, но к удивлению адъютанта не спешил оставить ее, остановился у окна. «Надо дать Риосу короткую передышку и начать все сначала, – обдумывал ситуацию Рибас. – Во всяком случае, с посланником Орлова им придется не только считаться, но при необходимости и защищать. Из донесений и газет Рибас знал о политических бурях в Европе после Чесмы. Предполагалась отставка французского министра Шуазеля, и его не могла спасти даже протекция любовницы Людовика XV маркизы Помпадур. Британский кабинет сразу же предложил Екатерине II союз. Фридрих II, чтобы предовратить новые Чесмы, брался посредничать в переговорах Турции и России. Так что опасное последствиями появление Рибаса в Неаполе было не вызовом роду Ризелли, а скорее уверенностью в своем теперешнем положении и необходимостью убедиться в этой уверенности. Он сказал адъютанту, что имеет при себе письмо лично генералу Риосу. Адъютант доложил – двери кабинета вновь распахнулись. Очевидно, и Риос взвесил политические обстоятельства появления Рибаса в Неаполе, потому что, прочитав письмо, государственно прошелся по кабинету и сказал:
– Вы говорили о письме королю…
– Как только мне сообщат день, час и место, я вручу его.
– Вы свободны.
Но не успел Рибас доехать до порта, как его догнал верховой и сообщил, что во дворце ждут, ехать надо тотчас. Карета последовала за всадником к старому Палаццо Реале – новый дворец в Казерете, как видно, не был еще достроен. За дротиками кованой решетки мелькнула знакомая конная статуя Фердинанда I. Бывший король протягивал в сторону неказистого трехэтажного палаццо свиток. Подъехали к главному входу, отмеченному двумя дорическими колоннами. Верховой спешился, караульные знали его.
В сопровождении красавца офицера Рибас поднялся маршем барочной лестницы, миновал анфиладу холодных зал и оказался в жарко натопленном будуаре, где все было малиновым – и стены в складках шелка, и занавеси, и обивка кресел с ножками в виде львиных лап. Только громадная картина, на которой причесывалась обнаженная женщина в окружении сатиров, была почти естественных тонов. «Меня примет не король», – успел подумать Рибас, и вошла королева Каролина в переливающемся зеленым шелком платье. Напудренные волосы были забраны ото лба круто вверх, образовывали башенку. Она придавала лицу королевы настороженное выражение совы. Прочитав письмо, Каролина внимательно взглянула на Рибаса.
– Мы будем рады, если русский генерал посетит Неаполь.
– Ваше величество изволит назначить день и час аудиенции?
– Мы решим это, когда он приедет.
– Мне сопровождать генерала?
– Ни в коем случае.
Проклиная себя за последний вопрос, Рибас не помнил, как вышел из дворца. «Глупец! Цезарям не задают вопросов!» Домой он не заехал – сразу же в порт. На авизе подняли паруса, и к вечеру она пересекла курс «Трех Иерархов». Каюта Орлова уже не имела вид аскетической обители воина перед походом на Архипелаг. Одна стена была украшена великолепным холодным оружием для любого дела и на любой вкус. Другая сверкала инкрустациями оружия огнестрельного. Третья сияла золотыми щитами, вазами, кубками.
– Может быть, короля нет в Неаполе? – спросил Орлов после доклада.
– Я думаю, к вашему приезду он там будет.
– Да бог с ним. С женой нам сподручнее дело иметь. – Он выпил квасу из берестяной кружки, подумал и добавил: – мы с Грейгом в итальянском не очень сильны. Будете нас сопровождать.
– Но… я ведь докладывал вашему превосходительству…
Орлов усмехнулся в ответ:
– Цезаря не ослушаться – век лапти плести.
Встречающих в порту Неаполя не было, лишь три кареты с королевским вензелем на дверцах поджидали Орлова и его свиту на набережной. Неаполитанский залив от Мизено до мыса Кампанелла укрыли низкие тучи. «Итак, я нарушаю запрет королевы, – обдумывал Рибас свое положение. – Чем это обернется? Я жгу мосты или моя дерзость оправдана?»
– Нищих тут больше, чем в Петербурге, и город грязный, – сказал Орлов, поглядывая в окошко на мелькнувшую паперть Монте Оливетто.
В зале приемов возле невысоких окон Рибас увидел Лос Риоса и отца. Как только вошел Орлов – противоположные двери распахнулись и через их проем король Фердинанд IV ввел под руку Каролину. Ее пышное платье с вышитыми золотой нитью листьями лавра колыхалось вдоль бедра короля. Орлов был в новом мундире генерала-аншефа, который для этого случая доставили из Ливорно. На груди сиял орден Георгия Победоносца первой степени – высшая награда российской империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170