Обо всем этом родственники Престимиона уже знали.
— Если бы мы остались там, — добавил он, — от этого было бы немного пользы. Нас Корсибар тоже приказал арестовать.
— Вы приняли единственное верное решение, сбежав оттуда, пока для этого еще была возможность, — согласилась принцесса Терисса. — Но это чрезвычайно опрометчиво со стороны Корсибара: обращаться так с одним из великих принцев — просто позор. Разве он не соображает, что такое беззаконие насторожит всех остальных вельмож Замка?
— Полагаю, что, отдавая приказание, он вовсе не думал об этом. Свор, как это с ним часто бывает, ясно представлял себе весь ход этой встречи: слабость в душе Корсибара, сказал он, заставит его нанести внезапный удар в ситуации, где в этом нет никакой необходимости, из одного лишь страха, что угнездился в нем. И потому он был заранее готов поддаться на первую же провокацию, которую мог бы устроить ему Престимион. А я думаю, что Престимион подал ему повод, и даже не один.
— И какого же рода они могли быть? — поинтересовалась Терисса.
— Во время этой встречи в тронном зале Корсибар предложил Престимиону место в совете или какой-то другой из высших постов, это все, что известно наверняка. И, готов биться об заклад, Престимион отшвырнул эту подачку с таким омерзением, как если бы ему подсунули тухлую рыбину.
— Да, Престимион должен был поступить именно так! — сверкнув глазами, воскликнул воинственный Абригант.
— Увы, это было неосторожно, учитывая, что Корсибар забрался очень высоко, и чрезвычайно боится Престимиона, — ответил Септах Мелайн. — Но Престимион в последнее время стал гораздо импульсивнее, чем прежде, и порой бывает слишком горяч, что дорого обошлось ему.
— В нем всегда пылал огонь, — сказала принцесса Терисса, — и ему стоило больших усилий сдерживать его. Но, видимо, зрелище Корсибара, сидящего на троне лорда Конфалюма и предлагающего место рядового советника ему, который по праву должен был сам сидеть на этом троне, оказалось слишком сильным испытанием для него, и он не смог совладать с собой.
Септах Мелайн кивнул.
— Вы совершенно правы, госпожа. Мы советовали Престимиону вообще не ходить на эту встречу, поскольку она может лишь скомпрометировать его и подвергнуть опасности, или же, раз уж он так решил, отказаться от немедленного ответа на любое предложение, которое могло быть ему сделано, сказать что он намерен вернуться домой, чтобы посоветоваться с родными и друзьями. Это дало бы ему небольшую отсрочку. Но, я думаю, Престимион не смог сдержаться. Его должна была глубоко уязвить необходимость приветствовать Корсибара знаком Горящей Звезды или преклонить колено, назвать его властелином и обращаться к нему «мой лорд». Да, именно здесь с самых первых секунд все планы и должны были пойти насмарку: он не мог разговаривать с Корсибаром как подданный с королем.
— Согласен. Он никогда добровольно не стал бы на колени перед Корсибаром, — сказал брат Престимиона Тарадат.
— Да, — откликнулся Септах Мелайн. — Он не мог этого сделать. В нем слишком сильны гнев и боль.
— Боль? — переспросила принцесса Терисса.
— О да, госпожа. Престимион терзается ужасной болью из-за потери короны. Вы никогда в разговоре с ним не догадались бы об этом: он всегда держится так спокойно и уравновешенно, так философски подходит ко всему. Но он весь исполнен гнева, его душа горит в огне. — Септах Мелайн чуть подвинул вперед свой бокал, и Тарадат до краев наполнил его вином. — Думаю, что Корсибар не станет причинять Престимиону никакого реального вреда. Внезапно оказавшись королем — кем он никогда, ни при каких обстоятельствах не рассчитывал стать — Корсибар пребывает в полной растерянности и представления не имеет, что и как ему надо делать. Он прислушивается к советам одного, к советам другого, но не имеет никакой собственной линии поведения. Но, мне кажется, в его сердце, несмотря ни на что, еще сохранились остатки теплого чувства к Престимиону, и он пока что не даст легко убедить себя сделать еще более решительный шаг. Спустя несколько дней он увидит, что держать Престимиона в тюрьме нет никакого смысла, и отпустит его на свободу.
— Да услышит Божество ваши слова, — негромко произнесла принцесса Терисса.
— Корсибар и так уже принес ему страшный вред, захватив не предназначенный ему трон, — сказал Абригант. — Я тоже не смог бы сдержаться, если бы от меня потребовали встать перед Корсибаром и сделать перед ним знак Горящей Звезды.
— Престимиону следовало взять с собой нож, — вмешался Теотас, самый младший из братьев, — подняться по ступеням трона и перерезать глотку этому наглому вору Корсибару!
— Вы не первый предлагаете такое решение, — улыбнувшись, сказал Септах Мелайн. — Ваши слова вернули меня к действительности: вы ничего не знаете о Гиялорисе? Мы разделились, выбираясь из Замка, и договорились встретиться здесь.
— Ничего, — ответила принцесса Терисса.
— А Свор? Может быть, слышали что-нибудь о нем? Она снова покачала головой.
— Вы, наверно, просто не знаете, матушка, — вмешался принц Тарадат. — С час назад я получил известие от герцога Свора. Он в безопасности, получил от лорда Корсибара разрешение покинуть Замок и вскоре прибудет в замок Малдемар. Он сообщил также, что не знает ничего нового о Престимионе, но имеет веские основания надеяться, что Корсибар не намеревается лишить его жизни.
Септах Мелайн с довольным видом забарабанил пальцами по столешнице из темного обсидиана.
— Свор в безопасности! Значит, Корсибар не забыл своей былой привязанности к непостоянному маленькому другу прежних дней. Это хорошая новость; и не исключено, что Корсибар смягчился после вспышки гнева и освобождения Престимиона не придется ждать слишком долго. Но я все равно волнуюсь за Гиялориса. Он без труда находит повод ввязаться в бой, и, боюсь, у него по пути к воротам Замка могло оказаться больше чем достаточно таких…
Его прервали на полуслове: в дверь постучал слуга и сообщил, что в замок Малдемар прибыл еще один гость. Это оказался Гиялорис. Вид у него был даже более растерзанный, чем у Септаха Мелайна, а левую щеку украшал большой лиловый рубец. Тем не менее он казался веселым, насколько веселым мог быть такой меланхоличный и задумчивый человек. Он радостно обнял Септаха Мелайна — было слышно, как захрустели кости — и залпом выпил один за другим три полных бокала рубинового вина.
Септах Мелайн сразу же сообщил Гиялорису о послании от Свора и спросил, как ему удалось спастись из Замка. Это оказалось в общем-то несложно, рассказал Гиялорис, за исключением того, что, подойдя к Госсифским вратам, он обнаружил, что там кишмя кишат гвардейцы, и свернул оттуда к Халанкскому выходу, куда, впрочем, тоже успела подтянуться стража.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Если бы мы остались там, — добавил он, — от этого было бы немного пользы. Нас Корсибар тоже приказал арестовать.
— Вы приняли единственное верное решение, сбежав оттуда, пока для этого еще была возможность, — согласилась принцесса Терисса. — Но это чрезвычайно опрометчиво со стороны Корсибара: обращаться так с одним из великих принцев — просто позор. Разве он не соображает, что такое беззаконие насторожит всех остальных вельмож Замка?
— Полагаю, что, отдавая приказание, он вовсе не думал об этом. Свор, как это с ним часто бывает, ясно представлял себе весь ход этой встречи: слабость в душе Корсибара, сказал он, заставит его нанести внезапный удар в ситуации, где в этом нет никакой необходимости, из одного лишь страха, что угнездился в нем. И потому он был заранее готов поддаться на первую же провокацию, которую мог бы устроить ему Престимион. А я думаю, что Престимион подал ему повод, и даже не один.
— И какого же рода они могли быть? — поинтересовалась Терисса.
— Во время этой встречи в тронном зале Корсибар предложил Престимиону место в совете или какой-то другой из высших постов, это все, что известно наверняка. И, готов биться об заклад, Престимион отшвырнул эту подачку с таким омерзением, как если бы ему подсунули тухлую рыбину.
— Да, Престимион должен был поступить именно так! — сверкнув глазами, воскликнул воинственный Абригант.
— Увы, это было неосторожно, учитывая, что Корсибар забрался очень высоко, и чрезвычайно боится Престимиона, — ответил Септах Мелайн. — Но Престимион в последнее время стал гораздо импульсивнее, чем прежде, и порой бывает слишком горяч, что дорого обошлось ему.
— В нем всегда пылал огонь, — сказала принцесса Терисса, — и ему стоило больших усилий сдерживать его. Но, видимо, зрелище Корсибара, сидящего на троне лорда Конфалюма и предлагающего место рядового советника ему, который по праву должен был сам сидеть на этом троне, оказалось слишком сильным испытанием для него, и он не смог совладать с собой.
Септах Мелайн кивнул.
— Вы совершенно правы, госпожа. Мы советовали Престимиону вообще не ходить на эту встречу, поскольку она может лишь скомпрометировать его и подвергнуть опасности, или же, раз уж он так решил, отказаться от немедленного ответа на любое предложение, которое могло быть ему сделано, сказать что он намерен вернуться домой, чтобы посоветоваться с родными и друзьями. Это дало бы ему небольшую отсрочку. Но, я думаю, Престимион не смог сдержаться. Его должна была глубоко уязвить необходимость приветствовать Корсибара знаком Горящей Звезды или преклонить колено, назвать его властелином и обращаться к нему «мой лорд». Да, именно здесь с самых первых секунд все планы и должны были пойти насмарку: он не мог разговаривать с Корсибаром как подданный с королем.
— Согласен. Он никогда добровольно не стал бы на колени перед Корсибаром, — сказал брат Престимиона Тарадат.
— Да, — откликнулся Септах Мелайн. — Он не мог этого сделать. В нем слишком сильны гнев и боль.
— Боль? — переспросила принцесса Терисса.
— О да, госпожа. Престимион терзается ужасной болью из-за потери короны. Вы никогда в разговоре с ним не догадались бы об этом: он всегда держится так спокойно и уравновешенно, так философски подходит ко всему. Но он весь исполнен гнева, его душа горит в огне. — Септах Мелайн чуть подвинул вперед свой бокал, и Тарадат до краев наполнил его вином. — Думаю, что Корсибар не станет причинять Престимиону никакого реального вреда. Внезапно оказавшись королем — кем он никогда, ни при каких обстоятельствах не рассчитывал стать — Корсибар пребывает в полной растерянности и представления не имеет, что и как ему надо делать. Он прислушивается к советам одного, к советам другого, но не имеет никакой собственной линии поведения. Но, мне кажется, в его сердце, несмотря ни на что, еще сохранились остатки теплого чувства к Престимиону, и он пока что не даст легко убедить себя сделать еще более решительный шаг. Спустя несколько дней он увидит, что держать Престимиона в тюрьме нет никакого смысла, и отпустит его на свободу.
— Да услышит Божество ваши слова, — негромко произнесла принцесса Терисса.
— Корсибар и так уже принес ему страшный вред, захватив не предназначенный ему трон, — сказал Абригант. — Я тоже не смог бы сдержаться, если бы от меня потребовали встать перед Корсибаром и сделать перед ним знак Горящей Звезды.
— Престимиону следовало взять с собой нож, — вмешался Теотас, самый младший из братьев, — подняться по ступеням трона и перерезать глотку этому наглому вору Корсибару!
— Вы не первый предлагаете такое решение, — улыбнувшись, сказал Септах Мелайн. — Ваши слова вернули меня к действительности: вы ничего не знаете о Гиялорисе? Мы разделились, выбираясь из Замка, и договорились встретиться здесь.
— Ничего, — ответила принцесса Терисса.
— А Свор? Может быть, слышали что-нибудь о нем? Она снова покачала головой.
— Вы, наверно, просто не знаете, матушка, — вмешался принц Тарадат. — С час назад я получил известие от герцога Свора. Он в безопасности, получил от лорда Корсибара разрешение покинуть Замок и вскоре прибудет в замок Малдемар. Он сообщил также, что не знает ничего нового о Престимионе, но имеет веские основания надеяться, что Корсибар не намеревается лишить его жизни.
Септах Мелайн с довольным видом забарабанил пальцами по столешнице из темного обсидиана.
— Свор в безопасности! Значит, Корсибар не забыл своей былой привязанности к непостоянному маленькому другу прежних дней. Это хорошая новость; и не исключено, что Корсибар смягчился после вспышки гнева и освобождения Престимиона не придется ждать слишком долго. Но я все равно волнуюсь за Гиялориса. Он без труда находит повод ввязаться в бой, и, боюсь, у него по пути к воротам Замка могло оказаться больше чем достаточно таких…
Его прервали на полуслове: в дверь постучал слуга и сообщил, что в замок Малдемар прибыл еще один гость. Это оказался Гиялорис. Вид у него был даже более растерзанный, чем у Септаха Мелайна, а левую щеку украшал большой лиловый рубец. Тем не менее он казался веселым, насколько веселым мог быть такой меланхоличный и задумчивый человек. Он радостно обнял Септаха Мелайна — было слышно, как захрустели кости — и залпом выпил один за другим три полных бокала рубинового вина.
Септах Мелайн сразу же сообщил Гиялорису о послании от Свора и спросил, как ему удалось спастись из Замка. Это оказалось в общем-то несложно, рассказал Гиялорис, за исключением того, что, подойдя к Госсифским вратам, он обнаружил, что там кишмя кишат гвардейцы, и свернул оттуда к Халанкскому выходу, куда, впрочем, тоже успела подтянуться стража.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171