Выступали жонглеры, акробаты, клоуны, дрессировщики, фокусники, левитаторы, пожиратели огня и живых тварей… Каждый номер неизбежно должен понравиться хоть кому-нибудь, и множество артистов — по двадцать, а то и более — одновременно выступали на гигантской арене; непрерывно, каждый час, каждый день года.
Но сейчас вся эта масса развлечений уступила место цирку иного рода. В городе потрясающей, единственной в своем роде красоты с некоторых пор возникло новое отношение к телесному уродству: его стали воспринимать как воплощение чего-то божественного. И теперь со всех концов Маджипура сюда везли самых разных монстров, чтобы поклоняться им и умолять вступиться за народ перед темными силами, надвигающимися на мир.
По арене цирка, горделивые, словно полубоги, расхаживали карлики и гиганты, горбуны и гномы, полоумные и живые скелеты, туго обтянутые кожей — образчики всевозможных врожденных деформаций, жалкие порождения несчастных родителей. Здесь были представлены все страшилища, когда-либо являвшиеся людям в кошмарах, немыслимые чудовища, создания с настолько фантастическим обликом, что и вообразить невозможно: люди, гэйроги, скандары, хьорты… Монстры не были разделены по расам, все шли вперемешку: два гэйрога, сросшиеся спинами от плеч до ягодиц, причем их тела были вывернуты так, что головы были обращены лицами одна к другой, а ноги смотрели в разные стороны; лишенная костей женщина, руки которой по-змеиному извивались во всех направлениях; мужчина, чью рыжеволосую голову украшал оранжевый птичий клюв, загнутый, как у милуфты, но куда более острый и опасный на вид; и другой мужчина, тело которого в ширину было больше, чем в высоту, а руки походили на недоразвитые ласты; четверка тощих лиименов, связанных друг с другом длинной пуповиной, похожей на черную веревку; человек с одним огромным глазом посреди лба и другой — с одной ногой, подобно пьедесталу начинавшейся от обоих бедер; и еще один — со ступнями на руках и кистями рук, росшими из щиколоток..
Все эти создания по очереди демонстрировались каждому сектору колоссального зрительного зала: арена плавала в огромном бассейне, наполненном ртутью, и, приводимая в движение скрытыми механизмами, медленно вращалась, совершая полный оборот за час с небольшим. Во время регулярных представлений цирка зрители, занимавшие места в бесчисленных ярусах, разбегавшихся концентрическими окружностями от сцены до самого потолка огромного барабана, спокойно сидели на своих местах, а вращающаяся арена постепенно представляла им всех выступавших.
Но сейчас на арене происходило религиозное таинство. И потому зрителям было позволено то, что никогда не допускалось на обычных представлениях: спускаться с трибун на сцену. Отряд стражников-скандаров поддерживал порядок; резкими ударами длинных дубинок они заставляли взволнованных богомольцев, сорвавшихся с мест, выстраиваться в очереди и поторапливали тех, кто уже получил желанное благословение и должен был уступить место следующим. Медленно, терпеливо присутствовавшие пробирались на возвышение, преклоняли колени перед тем или иным уродцем, благоговейно прикасались к его колену, или ступне, или краю одежды и уходили прочь.
И лишь в пяти точках, находившихся на равном расстоянии одна от другой, — на остриях огромной воображаемой звезды — среди этого несчетного множества чудищ и их поклонников можно было найти островки свободного пространства. Там обретались существа, обладавшие наивысшей святостью из всех; гермафродиты — создания, сочетавшие в своем теле признаки и мужской и женской природы и таким образом воплощавшие единство и гармоничность космоса. Сохранение этой гармонии было предметом самых страстных чаяний всех обитателей Маджипура.
Никто не имел представления о происхождении гермафродитов. Кое-кто утверждал, что родиной их является Триггойн, полумифический город, расположенный в северных пределах Алханроэля, где, по легендам, обитали исключительно волшебники. Некоторые где-то слышали, что они пришли из Тиломона, или Нарабаля, или Ни-мойи, или еще какого-то города на Зимроэле. Было мнение, согласно которому они явились из Нату-Горвину, что на отдаленном Сувраэле — правда, тем, кто так говорил, сразу же возражали, что они происходят из одного из великих городов Замковой горы. Так что единого мнения о том, откуда гермафродиты приходят в мир, не было. Однако подавляющее большинство пребывали в убеждении, что все они родились одновременно от ведьмы, которая оплодотворила самое себя без постороннего участия, с помощью одних лишь могущественных заклинаний.
Гермафродиты были хилыми, бледными, маленькими существами, ростом не выше детей, но при этом их тела обладали всеми внешними признаками зрелости. У троих были нежные женские лица, определенно женские, хотя и небольшие, груди и в то же время хорошо развитые мужские гениталии. Оставшиеся двое имели мужские торсы: мускулистые, поросшие курчавыми жесткими волосами, с широкими плечами и плоской грудной клеткой, но тем не менее плавные линии бедер и пухлые округлые ягодицы, а там, где ноги соединялись, не было и намека на мужские органы размножения.
Обнаженные, безразличные, они весь день и всю ночь демонстрировали себя в пяти вершинах невидимой звезды, надежно огражденные от изумленных, жаждущих чудес толп народа линиями холодного алого колдовского пламени, через которые никто не осмеливался переступить, и отрядами вооруженных дубинками невозмутимых и непреклонных скандаров.
Словно пришельцы из какой-то совершенно иной сферы бытия, гермафродиты отстраненно взирали на проходившие неподалеку от них толпы народа. Испуганные неведомым будущим жители Дюлорна день и ночь нескончаемым потоком текли через барабан Непрерывного цирка; тысячи, сотни тысяч поклонялись священным чудовищам, умоляюще протягивали руки к бесстрастным гермафродитам и отрывисто выкрикивали мольбы срывающимися от волнения голосами, настолько визгливыми, что, казалось, способны были проткнуть само небо. Богомольцы беспрестанно повторяли те же слова, что обращали к небесам участники шествия по улицам Сайсивондэйла: «Спасите нас… Спасите нас…»
Далеко к югу от Дюлорна, в сердце огромного Зимроэля, располагался населенный людьми город Нарабаль, где не знали, что такое зима, где буйная растительность чувствовала себя в полной безопасности под защитой густого, влажного, теплого воздуха и где процветал культ флагеллантов. Мужчины в белых одеждах, перекрещенных широкими желтыми полосами, бешеными прыжками носились по улицам, потрясая мечами, булавами и кинжалами. Время от времени они неожиданно останавливались, склоняли головы так, чтобы длинные волосы закрывали их лица, и принимались приплясывать сначала на одной, а потом на другой ноге, неистово мотая головами и безжалостно кусая себя за руки, но при этом, казалось, не чувствуя боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Но сейчас вся эта масса развлечений уступила место цирку иного рода. В городе потрясающей, единственной в своем роде красоты с некоторых пор возникло новое отношение к телесному уродству: его стали воспринимать как воплощение чего-то божественного. И теперь со всех концов Маджипура сюда везли самых разных монстров, чтобы поклоняться им и умолять вступиться за народ перед темными силами, надвигающимися на мир.
По арене цирка, горделивые, словно полубоги, расхаживали карлики и гиганты, горбуны и гномы, полоумные и живые скелеты, туго обтянутые кожей — образчики всевозможных врожденных деформаций, жалкие порождения несчастных родителей. Здесь были представлены все страшилища, когда-либо являвшиеся людям в кошмарах, немыслимые чудовища, создания с настолько фантастическим обликом, что и вообразить невозможно: люди, гэйроги, скандары, хьорты… Монстры не были разделены по расам, все шли вперемешку: два гэйрога, сросшиеся спинами от плеч до ягодиц, причем их тела были вывернуты так, что головы были обращены лицами одна к другой, а ноги смотрели в разные стороны; лишенная костей женщина, руки которой по-змеиному извивались во всех направлениях; мужчина, чью рыжеволосую голову украшал оранжевый птичий клюв, загнутый, как у милуфты, но куда более острый и опасный на вид; и другой мужчина, тело которого в ширину было больше, чем в высоту, а руки походили на недоразвитые ласты; четверка тощих лиименов, связанных друг с другом длинной пуповиной, похожей на черную веревку; человек с одним огромным глазом посреди лба и другой — с одной ногой, подобно пьедесталу начинавшейся от обоих бедер; и еще один — со ступнями на руках и кистями рук, росшими из щиколоток..
Все эти создания по очереди демонстрировались каждому сектору колоссального зрительного зала: арена плавала в огромном бассейне, наполненном ртутью, и, приводимая в движение скрытыми механизмами, медленно вращалась, совершая полный оборот за час с небольшим. Во время регулярных представлений цирка зрители, занимавшие места в бесчисленных ярусах, разбегавшихся концентрическими окружностями от сцены до самого потолка огромного барабана, спокойно сидели на своих местах, а вращающаяся арена постепенно представляла им всех выступавших.
Но сейчас на арене происходило религиозное таинство. И потому зрителям было позволено то, что никогда не допускалось на обычных представлениях: спускаться с трибун на сцену. Отряд стражников-скандаров поддерживал порядок; резкими ударами длинных дубинок они заставляли взволнованных богомольцев, сорвавшихся с мест, выстраиваться в очереди и поторапливали тех, кто уже получил желанное благословение и должен был уступить место следующим. Медленно, терпеливо присутствовавшие пробирались на возвышение, преклоняли колени перед тем или иным уродцем, благоговейно прикасались к его колену, или ступне, или краю одежды и уходили прочь.
И лишь в пяти точках, находившихся на равном расстоянии одна от другой, — на остриях огромной воображаемой звезды — среди этого несчетного множества чудищ и их поклонников можно было найти островки свободного пространства. Там обретались существа, обладавшие наивысшей святостью из всех; гермафродиты — создания, сочетавшие в своем теле признаки и мужской и женской природы и таким образом воплощавшие единство и гармоничность космоса. Сохранение этой гармонии было предметом самых страстных чаяний всех обитателей Маджипура.
Никто не имел представления о происхождении гермафродитов. Кое-кто утверждал, что родиной их является Триггойн, полумифический город, расположенный в северных пределах Алханроэля, где, по легендам, обитали исключительно волшебники. Некоторые где-то слышали, что они пришли из Тиломона, или Нарабаля, или Ни-мойи, или еще какого-то города на Зимроэле. Было мнение, согласно которому они явились из Нату-Горвину, что на отдаленном Сувраэле — правда, тем, кто так говорил, сразу же возражали, что они происходят из одного из великих городов Замковой горы. Так что единого мнения о том, откуда гермафродиты приходят в мир, не было. Однако подавляющее большинство пребывали в убеждении, что все они родились одновременно от ведьмы, которая оплодотворила самое себя без постороннего участия, с помощью одних лишь могущественных заклинаний.
Гермафродиты были хилыми, бледными, маленькими существами, ростом не выше детей, но при этом их тела обладали всеми внешними признаками зрелости. У троих были нежные женские лица, определенно женские, хотя и небольшие, груди и в то же время хорошо развитые мужские гениталии. Оставшиеся двое имели мужские торсы: мускулистые, поросшие курчавыми жесткими волосами, с широкими плечами и плоской грудной клеткой, но тем не менее плавные линии бедер и пухлые округлые ягодицы, а там, где ноги соединялись, не было и намека на мужские органы размножения.
Обнаженные, безразличные, они весь день и всю ночь демонстрировали себя в пяти вершинах невидимой звезды, надежно огражденные от изумленных, жаждущих чудес толп народа линиями холодного алого колдовского пламени, через которые никто не осмеливался переступить, и отрядами вооруженных дубинками невозмутимых и непреклонных скандаров.
Словно пришельцы из какой-то совершенно иной сферы бытия, гермафродиты отстраненно взирали на проходившие неподалеку от них толпы народа. Испуганные неведомым будущим жители Дюлорна день и ночь нескончаемым потоком текли через барабан Непрерывного цирка; тысячи, сотни тысяч поклонялись священным чудовищам, умоляюще протягивали руки к бесстрастным гермафродитам и отрывисто выкрикивали мольбы срывающимися от волнения голосами, настолько визгливыми, что, казалось, способны были проткнуть само небо. Богомольцы беспрестанно повторяли те же слова, что обращали к небесам участники шествия по улицам Сайсивондэйла: «Спасите нас… Спасите нас…»
Далеко к югу от Дюлорна, в сердце огромного Зимроэля, располагался населенный людьми город Нарабаль, где не знали, что такое зима, где буйная растительность чувствовала себя в полной безопасности под защитой густого, влажного, теплого воздуха и где процветал культ флагеллантов. Мужчины в белых одеждах, перекрещенных широкими желтыми полосами, бешеными прыжками носились по улицам, потрясая мечами, булавами и кинжалами. Время от времени они неожиданно останавливались, склоняли головы так, чтобы длинные волосы закрывали их лица, и принимались приплясывать сначала на одной, а потом на другой ноге, неистово мотая головами и безжалостно кусая себя за руки, но при этом, казалось, не чувствуя боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171