— По-твоему, измена заключается в том, чтобы самому стать короналем, вместо того чтобы стоять дурак дураком в ожидании, пока Престимион расправится с тобой?
Корсибар окинул ее внимательным, изучающим взглядом.
— Ты, кажется, всерьез полагаешь, что в безумных фантазиях Дантирии Самбайла есть какой-то смысл.
— Не забудь, что он родственник Престимиона и потому способен понять его глубинные побуждения. А что касается меня, то да, я считаю, что Престимиону действительно выгодно устранить тебя со своего пути, как только он завладеет троном. Или даже раньше.
— Престимион — человек чести!
— Полагаю, что Престимион может прикидываться человеком чести точно так же, как и лицемерно имитировать другие хорошие качества, — заявила Тизмет.
— Это очень серьезное обвинение, сестра.
— Возможно.
Корсибар опустил руки и устремил неподвижный взгляд в пространство.
Лучник-шут уже покинул поле. Его место занял один из сыновей принца Сирифорна, подвижный молодой человек, который приступил к стрельбе с ловкостью и изяществом, сравнимыми с манерой самого Престимиона. Но все же ему было далеко до ювелирной точности и спокойствия принца, и его последняя стрела изрядно отклонилась от цели, задела край мишени и упала на землю. Это лишало юношу всех надежд на получение приза. Он ушел с поля, делая вид, что не замечает, как по его щекам, сверкая в ярком свете, сбегают слезы. Выступил девятый участник, за ним десятый, одиннадцатый… Корсибар и Тизмет наблюдали, как они выходили на поле, выпускали стрелы и уходили, не говоря ни слова, даже не глядя друг на друга.
Когда на линию стрельбы вышел последний лучник, Корсибар повернулся наконец к Тизмет.
— Допустим только в качестве гипотезы, — резко сказал он, — что Престимион и в самом деле намеревается убрать меня со своего пути. Какой совет ты дашь мне в этом случае?
— Опередить его, конечно. Убрать со своей дороги, — без колебаний ответила Тизмет.
Глаза Корсибара широко раскрылись от изумления.
— Ушам своим не верю, сестра. Ты предлагаешь убить Престимиона?
— Я сказала: «Убрать с дороги», но ничего не говорила насчет убийства.
— Но что же тогда…
— Самому стать короналем прежде, чем он сможет получить корону. Тогда он лишится возможности нанести тебе удар. Армия и народ будут полностью на твоей стороне.
— Самому стать короналем… — протянул Корсибар, и в его голосе явно прозвучал тщетно скрываемый восторг от такой перспективы.
— Да! Да! Прислушайся к своим друзьям, Корсибар! Они все считают так же, как и я. — Слова, которые Тизмет так долго приходилось сдерживать, теперь полились из нее, как река, прорвавшая запруду. — Ты создан для трона, ты от рождения предназначен для царствования, и мы позаботимся о том, чтобы ты стал короналем. Ты принц одаренный, как мало кто за всю историю мира. Это известно каждому; об этом говорят все, с кем мне приходилось беседовать. И, как только будет дан сигнал, все поднимутся за тебя. Мы сможем ударить через день. Фаркванор обеспечит тебе поддержку среди принцев. Фархольт и Навигорн соберут отряды, и они встанут за твоей спиной. Санибак-Тастимун готов привести в действие мощные чары, которые лишат голоса несогласных. Как только Пранкипин умрет, ты сделаешь свой ход. Ты объявишь себя королем, предстанешь перед принцами, чтобы они поддержали тебя, а затем, когда все уже будет сделано, ты отправишься к отцу и докажешь ему, что у тебя не было иного выбора, что ты не мог смирно стоять в стороне и ждать, пока тебя убьют.
— Замолчи, Тизмет. Это преступные слова.
— Нет! Нет! Слушай меня! Все предзнаменования указывают на тебя! Разве Санибак-Тастимун не сказал тебе, что…
— Да, сказал. Но тише, замолчи, прошу тебя.
— Лорд Корсибар, лорд Корсибар — вот кем ты будешь!
— Хватит, Тизмет! — Корсибар стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и прижал их к груди. На скулах играли крупные желваки, словно он испытывал мучительную боль. — Ни слова больше об этом! Ни слова! — Он опять отвернулся от сестры.
Но Тизмет чувствовала, что его сопротивление понемногу слабеет. Она видела — точно так же, как несколько дней назад Фаркванор — что слова:
«Лорд Корсибар» вызвали в его глазах мгновенную вспышку восторга. Насколько он близок к тому, чтобы уступить? Что, если недостает лишь одного, заключительного, усилия?
Возможно. Но не сейчас. Она знала, сколь изменчивы настроения ее брата, знала, когда его можно подтолкнуть к действию, а когда лишь загнать в глухую пассивность. На данный момент она дошла до предела. Следовало остановиться.
— Смотри, — воскликнула она, — Престимион возвращается. Интересно, зачем? Наверно, чтобы потребовать свой приз.
— Все призы будут вручаться во время торжественной церемонии, — сказал Корсибар…
— Тогда почему он опять вышел на поле? У него такой вид, словно он собирается снова стрелять.
Это было похоже на правду. Престимион держал в руке лук, а на перевязи через плечо висел колчан, полный стрел. Один из судей поднялся с места.
— Победителем соревнований по стрельбе из лука, — объявил он, — стал принц Престимион Малдемарский, и сейчас он по многочисленным просьбам вновь продемонстрирует свое мастерство.
— Это очень необычно, — спокойно отметил Корсибар.
— Чистейшей воды политика, — ответила Тизмет. — Ты же понимаешь, что его необходимо почаще показывать публике, пусть народ лишний раз посмотрит на своего замечательного будущего короналя. Это просто представление, Корсибар.
Принц в ответ лишь что-то промычал, соглашаясь.
С обеих трибун во множестве раздались восторженные крики: «Престимион! Престимион!», а тот в ответ улыбнулся, приветствовал полупоклоном ложи благородных посетителей и помахал рукой публике. Его опять, как и тогда в зале, окружало невидимое сияние королевской ауры. Подняв лук, он начал показывать уже совершенно невероятное искусство стрельбы. Теперь он не выцеливал мишень, как во время соревнований, а с фантастической быстротой выпускал одну за другой стрелы с разных расстояний и под разными углами — и все они неизменно попадали в цель.
— Престимион! Престимион! — вновь и вновь кричали зрители.
— Они любят его, — с горечью в голосе заметила Тизмет.
Корсибар снова лишь негромко хмыкнул, словно не мог заставить себя произнести какие-то осмысленные слова. Он, не отводя глаз, смотрел на представление, устроенное Престимионом.
Это и в самом деле было замечательное зрелище. Вряд ли хоть кому-нибудь из присутствовавших доводилось когда-либо еще видеть подобное мастерство, и зрители благодарно аплодировали. Даже Тизмет ощутила, что против воли восхищается стрелком.
Но чем дольше смотрела она на элегантного невысокого принца, творившего чудеса посреди Арены, тем больше ее сердце наполнялось ненавистью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171