Но они не смогли сделать даже этого.
— Они чуть не схватили Септаха Мелайна в самом центре боя. Его атаковал Хосмар Варанг, капитан копейщиков, и граф Алексид Стрэйвский, пеший, с двумя своими людьми.
— Но все же он ушел от них?
— Он сбил Хосмара Баранга со скакуна и нанес ему глубокую рану возле подмышки — ее придется лечить не меньше года — убил Алексида, а остальных покалечил так, что они теперь не насчитают на руках и десяти пальцев на двоих. И, совершенно невредимый, вскочил на скакуна Хосмара Варанга, подхватил этого мерзкого маленького ублюдка герцога Свора, которого любит так, словно сам позаботился о его появлении на свет, и, видя, что сражение проиграно и продолжать бой нет смысла, умчался в лес.
— Четверо против одного, и он все равно ушел! Этот человек в союзе с демонами. Нет, он сам демон. А Алексид мертв? — Корсибар помрачнел. Он много охотился вместе с Алексидом Стрэйвским в джунглях юга и на пустынных бурых склонах северных гор. Это был худощавый подвижный человек, быстрый и ловкий в обращении с копьем. Его гибель больно задела Корсибара. — А кто еще погиб из тех людей, которых я мог бы знать? — спросил он, но, увидев, как Фаркванор разворачивает список, который показался ему довольно длинным, торопливо махнул рукой. — Так вы говорите, Престимион укрылся в Аркилоне?
— В лесу, к западу от города. Думаю, они там все четверо, вместе с другими уцелевшими, и, полагаю, они все же намерены двинуться дальше на запад.
— Сегодня же, ближе к вечеру, — сказал Корсибар, — я выпущу воззвание, в котором объявлю Престимиона мятежником против власти и назначу награду в три тысячи реалов любому, кто приведет его живым.
— Живым или мертвым, — мгновенно поправил Фаркванор; в его холодных серых глазах полыхнул свирепый огонь.
— Неужели дело дошло уже до этого? — пробормотал Корсибар. Он на секунду задумался. — Да. Да, вижу, что дошло. Ну что ж. Пять тысяч серебряных реалов за живого или мертвого Престимиона и три тысячи за любого из тех троих. Пошлите Навигорну мой приказ, что он должен не откладывая двинуться в погоню. А Фархольт получит вторую армию, чтобы преследовать Престимиона, если понадобится, на другом конце света. Так что мы возьмем его в клещи и раздавим. Надеюсь, что на это хватит десяти дней.
— Божество на нашей стороне, ваше высочество, — елейным тоном ответил Фаркванор. Он сделал знак Горящей Звезды и вышел, а Корсибар вернулся в ванную.
— Приятные новости? — спросила рыжеволосая Ализива; она, соблазнительно раскинувшись, сидела у противоположной стороны бассейна.
— Могли бы быть и получше, — сказал Корсибар. — Впрочем, да. Да. Приятные новости.
Из королевских покоев граф Фаркванор сразу же направился в апартаменты леди Тизмет. Та не так давно попросила его безотлагательно сообщать ей, как проходит борьба с мятежниками, и известие о первой победе должно было послужить прекрасной прелюдией другим темам, которые Фаркванор рассчитывал обсудить с сестрой короналя.
Леди Мелитирра пригласила его войти. Тизмет находилась в своей девятигранной гостиной с льдисто-зелеными нефритовыми стенами. На низеньком столике перед нею было разложено множество золотых колец с различными драгоценными камнями, как будто она выбирала себе украшения на вечер. Одета она была в роскошное платье темно-зеленого бархата, забранного тяжелыми складками, с лифом, закрытым по самую шею, и широкими длинными рукавами. Но ее прекрасное лицо было напряженным и мрачным — в последние дни на нем часто видели такое выражение, — изящные челюсти были крепко стиснуты. Фаркванор заметил в ее глазах яростный гневный огонь. Что могло ее так рассердить? — подумал он.
— Навигорн и Кантеверел встретили Престимиона близ Аркилона, — сказал он, поклонившись. — Силы Престимиона практически уничтожены, войска вашего брата одержали триумфальную победу.
Ноздри Тизмет на мгновение раздулись от волнения, лицо залилось краской.
— А Престимион? Что с ним? — быстро, нервно спросила она.
— Именно этот вопрос задал мне и ваш венценосный брат, когда я сообщил ему новость. И ответ будет тот же самый, который я дал ему: он, к сожалению, убежал. Укрылся в лесу — вместе с Септахом Мелайном и частью своей вооруженной толпы. Но его армия рассеяна, и восстание, думаю, нашло свой конец, не успев даже толком начаться.
Интерес, появившийся было на лице принцессы, почти сразу же исчез, губы скептически искривились, румянец сменился обычной бледностью.
— Вот как, — совершенно равнодушно заметила она, окинула посетителя безучастным взглядом и вновь обратила свое внимание к кольцам, как будто ее совершенно не интересовал этот разговор.
Но она ничем не показала, что разговор окончен, так что Фаркванор остался стоять перед нею.
— Я думал, что известие о нашей победе обрадует вас, госпожа, — сказал он после короткой паузы.
— Так оно и есть. — Голос вновь прозвучал совершенно невыразительно, как будто принцесса говорила во сне. — Полагаю, что много людей погибло, и поле было достаточно густо залито кровью. Да, это очень радует меня, Фаркванор. Я очень люблю слушать о кровопролитиях.
Это были очень странные для нее слова. Но она вообще казалась очень странной на протяжении уже нескольких недель, с тех пор как на нее навалилось это мрачное настроение. Ладно, подумал Фаркванор, хватит батальных новостей. У него была наготове еще одна тема, гораздо важнее первой.
Он мысленно сосчитал до пяти, глубоко вздохнул и начал:
— Тизмет, могу ли я поговорить с вами как друг? Ведь мы, кажется, были друзьями, вы и я.
Она подняла на него изумленный взгляд.
— Вы назвали меня Тизмет? Я сестра короналя!
— Вы были дочерью другого короналя, но я порой называл вас так.
— Возможно — когда мы были детьми. Что это значит, Фаркванор? Вы как-то неожиданно осмелели.
— Я нисколько не желал оскорбить вас, госпожа. Я хочу лишь помочь вам, если смогу.
— Помочь мне?
Плечи Фаркванора напряглись. Сейчас он должен сделать решительный шаг, или ему придется всю жизнь потом презирать себя.
— Мне кажется, — начал он, тщательно взвешивая каждое слово и со всем своим хитроумием рассчитывая возможную реакцию собеседницы, — что за последние месяцы лорд Корсибар, ваш брат, стал относиться к вам заметно прохладнее. Прошу простить меня, если я ошибаюсь, но я достаточно внимательно слежу за всем, что происходит в Замке, и вижу, что в последнее время между вами и им возникло некоторое отчуждение.
Тизмет искоса взглянула на него.
— А если и возникло? — спросила она. — Я не говорю, что оно есть, но даже если и так, то что тогда?
— Разногласия между коронованным братом и его высокочтимой сестрой вызовут у всех глубокое сожаление, — проговорил Фаркванор своим медоточивым, елейным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Они чуть не схватили Септаха Мелайна в самом центре боя. Его атаковал Хосмар Варанг, капитан копейщиков, и граф Алексид Стрэйвский, пеший, с двумя своими людьми.
— Но все же он ушел от них?
— Он сбил Хосмара Баранга со скакуна и нанес ему глубокую рану возле подмышки — ее придется лечить не меньше года — убил Алексида, а остальных покалечил так, что они теперь не насчитают на руках и десяти пальцев на двоих. И, совершенно невредимый, вскочил на скакуна Хосмара Варанга, подхватил этого мерзкого маленького ублюдка герцога Свора, которого любит так, словно сам позаботился о его появлении на свет, и, видя, что сражение проиграно и продолжать бой нет смысла, умчался в лес.
— Четверо против одного, и он все равно ушел! Этот человек в союзе с демонами. Нет, он сам демон. А Алексид мертв? — Корсибар помрачнел. Он много охотился вместе с Алексидом Стрэйвским в джунглях юга и на пустынных бурых склонах северных гор. Это был худощавый подвижный человек, быстрый и ловкий в обращении с копьем. Его гибель больно задела Корсибара. — А кто еще погиб из тех людей, которых я мог бы знать? — спросил он, но, увидев, как Фаркванор разворачивает список, который показался ему довольно длинным, торопливо махнул рукой. — Так вы говорите, Престимион укрылся в Аркилоне?
— В лесу, к западу от города. Думаю, они там все четверо, вместе с другими уцелевшими, и, полагаю, они все же намерены двинуться дальше на запад.
— Сегодня же, ближе к вечеру, — сказал Корсибар, — я выпущу воззвание, в котором объявлю Престимиона мятежником против власти и назначу награду в три тысячи реалов любому, кто приведет его живым.
— Живым или мертвым, — мгновенно поправил Фаркванор; в его холодных серых глазах полыхнул свирепый огонь.
— Неужели дело дошло уже до этого? — пробормотал Корсибар. Он на секунду задумался. — Да. Да, вижу, что дошло. Ну что ж. Пять тысяч серебряных реалов за живого или мертвого Престимиона и три тысячи за любого из тех троих. Пошлите Навигорну мой приказ, что он должен не откладывая двинуться в погоню. А Фархольт получит вторую армию, чтобы преследовать Престимиона, если понадобится, на другом конце света. Так что мы возьмем его в клещи и раздавим. Надеюсь, что на это хватит десяти дней.
— Божество на нашей стороне, ваше высочество, — елейным тоном ответил Фаркванор. Он сделал знак Горящей Звезды и вышел, а Корсибар вернулся в ванную.
— Приятные новости? — спросила рыжеволосая Ализива; она, соблазнительно раскинувшись, сидела у противоположной стороны бассейна.
— Могли бы быть и получше, — сказал Корсибар. — Впрочем, да. Да. Приятные новости.
Из королевских покоев граф Фаркванор сразу же направился в апартаменты леди Тизмет. Та не так давно попросила его безотлагательно сообщать ей, как проходит борьба с мятежниками, и известие о первой победе должно было послужить прекрасной прелюдией другим темам, которые Фаркванор рассчитывал обсудить с сестрой короналя.
Леди Мелитирра пригласила его войти. Тизмет находилась в своей девятигранной гостиной с льдисто-зелеными нефритовыми стенами. На низеньком столике перед нею было разложено множество золотых колец с различными драгоценными камнями, как будто она выбирала себе украшения на вечер. Одета она была в роскошное платье темно-зеленого бархата, забранного тяжелыми складками, с лифом, закрытым по самую шею, и широкими длинными рукавами. Но ее прекрасное лицо было напряженным и мрачным — в последние дни на нем часто видели такое выражение, — изящные челюсти были крепко стиснуты. Фаркванор заметил в ее глазах яростный гневный огонь. Что могло ее так рассердить? — подумал он.
— Навигорн и Кантеверел встретили Престимиона близ Аркилона, — сказал он, поклонившись. — Силы Престимиона практически уничтожены, войска вашего брата одержали триумфальную победу.
Ноздри Тизмет на мгновение раздулись от волнения, лицо залилось краской.
— А Престимион? Что с ним? — быстро, нервно спросила она.
— Именно этот вопрос задал мне и ваш венценосный брат, когда я сообщил ему новость. И ответ будет тот же самый, который я дал ему: он, к сожалению, убежал. Укрылся в лесу — вместе с Септахом Мелайном и частью своей вооруженной толпы. Но его армия рассеяна, и восстание, думаю, нашло свой конец, не успев даже толком начаться.
Интерес, появившийся было на лице принцессы, почти сразу же исчез, губы скептически искривились, румянец сменился обычной бледностью.
— Вот как, — совершенно равнодушно заметила она, окинула посетителя безучастным взглядом и вновь обратила свое внимание к кольцам, как будто ее совершенно не интересовал этот разговор.
Но она ничем не показала, что разговор окончен, так что Фаркванор остался стоять перед нею.
— Я думал, что известие о нашей победе обрадует вас, госпожа, — сказал он после короткой паузы.
— Так оно и есть. — Голос вновь прозвучал совершенно невыразительно, как будто принцесса говорила во сне. — Полагаю, что много людей погибло, и поле было достаточно густо залито кровью. Да, это очень радует меня, Фаркванор. Я очень люблю слушать о кровопролитиях.
Это были очень странные для нее слова. Но она вообще казалась очень странной на протяжении уже нескольких недель, с тех пор как на нее навалилось это мрачное настроение. Ладно, подумал Фаркванор, хватит батальных новостей. У него была наготове еще одна тема, гораздо важнее первой.
Он мысленно сосчитал до пяти, глубоко вздохнул и начал:
— Тизмет, могу ли я поговорить с вами как друг? Ведь мы, кажется, были друзьями, вы и я.
Она подняла на него изумленный взгляд.
— Вы назвали меня Тизмет? Я сестра короналя!
— Вы были дочерью другого короналя, но я порой называл вас так.
— Возможно — когда мы были детьми. Что это значит, Фаркванор? Вы как-то неожиданно осмелели.
— Я нисколько не желал оскорбить вас, госпожа. Я хочу лишь помочь вам, если смогу.
— Помочь мне?
Плечи Фаркванора напряглись. Сейчас он должен сделать решительный шаг, или ему придется всю жизнь потом презирать себя.
— Мне кажется, — начал он, тщательно взвешивая каждое слово и со всем своим хитроумием рассчитывая возможную реакцию собеседницы, — что за последние месяцы лорд Корсибар, ваш брат, стал относиться к вам заметно прохладнее. Прошу простить меня, если я ошибаюсь, но я достаточно внимательно слежу за всем, что происходит в Замке, и вижу, что в последнее время между вами и им возникло некоторое отчуждение.
Тизмет искоса взглянула на него.
— А если и возникло? — спросила она. — Я не говорю, что оно есть, но даже если и так, то что тогда?
— Разногласия между коронованным братом и его высокочтимой сестрой вызовут у всех глубокое сожаление, — проговорил Фаркванор своим медоточивым, елейным тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171