Ее взгляд едва не прожигает короля насквозь.
— Я могу помочь, — медленно говорит она. Ее хрипловатый голос напоминает мне Пэллес. Какую игру она ведет? Может, она заметила наложенное заклинание? Следующая ее фраза полностью снимает мои подозрения.
— Я тебе помогу, твое величество, но мы должны… закрепить наш союз более… м-м… формальным путем.
Ее тон бросает в жаркую дрожь даже меня, не говоря уже о короле — боюсь даже подумать, какой эффект он производит на него.
Король выглядит несколько ошеломленным и только через минуту вспоминает об остальных присутствующих. Он краснеет, кашляет и качает головой, глядя на меня.
— А что будешь иметь с этого ты? Благодарность нового герцога? Но тебе ведь на нее наплевать, так? Я пожимаю плечами.
— Ну, не совсем…
— Ты хочешь сказать, что намерен разрушить Империю только ради того, чтобы спасти Пэллес Рил?
— Именно так.
— Ладно, — говорит он и странно улыбается, — я согласен. Я едва удерживаюсь, чтобы не обнять его, но успеваю опомниться и всего лишь протягиваю руку. Он пожимает ее.
— Спасибо тебе, Кейн, огромное спасибо.
— За что?
— За то, что ты даешь мне шанс спасти ее. Это очень много значит для меня.
— Да, — соглашаюсь я, уже без смущения. — Я знал, что так и будет.
Комнату наполняет молчание — отзвук завтрашней войны. В этот миг мы замираем вокруг стола, раздумывая над величием нашего замысла.
Наконец Паслава кашляет.
— Меня очень интересует эта серебряная сеть, — говорит он. — Я хотел бы с вашего разрешения осмотреть ее.
— Боюсь, до завтра это невозможно. Я ее припрятал.
— Думаете, это стоило делать? — тревожно спрашивает Паслава. — Ведь от этой сети зависит наша победа или поражение! Если ее украдут или она пропадет…
— Она в безопасности, — уверяю я их, мысленно улыбаясь. — Завтра я покажу ее вам. А сегодня за ней… присмотрят.
21
Берн ругался про себя и лез вниз по шахте, оставляя позади свет и глядя в черную пропасть под ним. Как глубока эта проклятая труба? Как Кейн сумел спуститься, не оставив веревки? И что он делает там, внизу? Как он вообще ухитряется дышать в таком смраде?
На мгновение притормозив, Берн обмотал веревкой запястье и достал свободной рукой кинжал, заколдованный для него Ма'элКотом. Взмахнул им и заметил, что клинок светится ярче, когда направлен вниз. Ярче, чем когда-либо.
Его сияния хватало, чтобы осветить дно шахты, оказавшееся всего в нескольких футах, и небрежно брошенную сеть, лежавшую на камнях, словно старая тряпка.
Берн перестал сквернословить молча — теперь его проклятия отражались от стен столь оглушительно, что ожидавшие наверху Коты вздрогнули, как испуганные лошади.
Да, этот ублюдок предусмотрел все заранее и нарочно оставил сеть, Берн выпустил веревку и упал вниз на полусогнутые ноги. Он наклонился было за сетью, однако тотчас передумал. Издавая утробное рычание, он полез обратно, к освещенному факелами выходу из шахты.
— Вы, — отрывисто приказал он, выбрав наугад четверых солдат, — останетесь здесь. Он вернется за сетью. Не связывайтесь с ним. Как только он покажется, один из вас должен бежать за мной во дворец. Остальные пойдут за ним следом. Постарайтесь не выдать себя, иначе Кейн просто убьет вас.
— Во дворец? Вы разве не домой?
— Сегодня — нет. — Лицо Берна исказилось гримасой дурного предчувствия, от которого у него похолодело в животе. — Мне надо доложить Ма'элКоту, что мы упустили Кейна.
22
Ламорак находился в верхней каморке дома Берна. Он сидел за широким исцарапанным письменным столом и смотрел в окно на приближающуюся бурю — тяжелая пелена облаков заволокла звезды. На севере непрерывно вспыхивали молнии, а от рокота грома звенели стекла. Ламорак никогда не видел более грозной бури, однако сейчас едва обращал на нее внимание.
Его гораздо больше заботила собственная жизнь, в чем он честно признался себе. Конечно, ему не хотелось, чтобы Пэллес погибла, но если она останется жива, для него ничего не изменится — все равно он слишком далеко и не сможет крутить с ней любовь. А Кейн… Черт бы его побрал, этого Кейна — он знал, что Берн и Коты идут за ним по следу и привел их прямо к нему. То есть своими руками запер его в этой камере.
Ламорак не питал никаких иллюзий по поводу милосердия Берна. Единственное, на что он надеялся, — купить свободу и вырваться из когтей Котов, попав под опеку констеблей или Королевских Глаз, и сделать это до завтрашнего дня, когда Кейн поднимет бучу. Даже если Берн погибнет на Стадионе, Коты перережут Ламораку глотку в две минуты.
Нет, у него все же остается шанс. Он намерен заключить сделку, пока это еще возможно.
Он не мог заговорить со стражниками — они пресекли эту попытку. Тогда Ламорак начал обыскивать комнату, пока не нашел клочок пергамента и перо. Еще несколько минут поисков — и он обнаружил чернильницу, в которой булькали чернила.
Он написал:
Берн.
Ты ушел прежде, чем я успел тебе рассказать. У меня есть для тебя сведения о Кейне, сведения, которые могут спасти Империю, если ты будешь в курсе. Приходи вместе с герцогом Тоа-Сителлом или императором, чтобы они гарантировали мне свободу, и я раскрою весь зловещий замысел Кейна. Ты не пожалеешь.
Поспеши.
Ламорак.
Он сложил пергамент и надписал:
Отдайте это письмо графу Берну, и он вознаградит вас.
Минуту актер держал письмо в руке, взвешивая его; оно было не тяжелее любого другого, но это ничего не значило.
Ламорак проковылял к запертой двери и подсунул под нее пергамент. К завтрашнему утру его наверняка обнаружат. Затем повернулся и какое-то мгновение отдыхал, облокотясь на дверь, прежде чем отправиться обратно в кресло. Снаружи сверкали молнии и грохотал гром. Первые капли дождя забарабанили по стеклу. Усиливающийся ветер выл по-волчьи дико.
«Сильная будет буря, — подумал Ламорак. — Слава богу, я останусь в стороне».
День седьмой
— Согласны ли вы, профессионал Хэри Капур Майклсон, взять эту женщину, профессионала Шенну Терезу Лейтон, в законные жены, любить ее и заботиться о ней в богатстве и бедности, в горе и радости и хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас?
— Согласен.
1
Буря обрушилась на Анхану ночью, за час до рассвета. Она пронеслась по городу, разбивая окна и ломая двери, срывая с домов крыши, пригибая до земли деревья, словно траву.
Вставший стеной ливень разогнал толпы по домам, и улицы остались армии. Благодаря непогоде и военным пожарным бригадам оранжевые языки пламени вскоре были потушены.
Однако мятеж не утих — случившееся было всего лишь передышкой, паузой между вдохом и криком. По всему Старому Городу под каждым кусочком крыши прятались жители Северного берега, попавшие туда поздно вечером в толпе. Мужчины и женщины, эльфы и гномы, огрилло и тролли сбивались в кучи под навесами магазинов или под выступами крыш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
— Я могу помочь, — медленно говорит она. Ее хрипловатый голос напоминает мне Пэллес. Какую игру она ведет? Может, она заметила наложенное заклинание? Следующая ее фраза полностью снимает мои подозрения.
— Я тебе помогу, твое величество, но мы должны… закрепить наш союз более… м-м… формальным путем.
Ее тон бросает в жаркую дрожь даже меня, не говоря уже о короле — боюсь даже подумать, какой эффект он производит на него.
Король выглядит несколько ошеломленным и только через минуту вспоминает об остальных присутствующих. Он краснеет, кашляет и качает головой, глядя на меня.
— А что будешь иметь с этого ты? Благодарность нового герцога? Но тебе ведь на нее наплевать, так? Я пожимаю плечами.
— Ну, не совсем…
— Ты хочешь сказать, что намерен разрушить Империю только ради того, чтобы спасти Пэллес Рил?
— Именно так.
— Ладно, — говорит он и странно улыбается, — я согласен. Я едва удерживаюсь, чтобы не обнять его, но успеваю опомниться и всего лишь протягиваю руку. Он пожимает ее.
— Спасибо тебе, Кейн, огромное спасибо.
— За что?
— За то, что ты даешь мне шанс спасти ее. Это очень много значит для меня.
— Да, — соглашаюсь я, уже без смущения. — Я знал, что так и будет.
Комнату наполняет молчание — отзвук завтрашней войны. В этот миг мы замираем вокруг стола, раздумывая над величием нашего замысла.
Наконец Паслава кашляет.
— Меня очень интересует эта серебряная сеть, — говорит он. — Я хотел бы с вашего разрешения осмотреть ее.
— Боюсь, до завтра это невозможно. Я ее припрятал.
— Думаете, это стоило делать? — тревожно спрашивает Паслава. — Ведь от этой сети зависит наша победа или поражение! Если ее украдут или она пропадет…
— Она в безопасности, — уверяю я их, мысленно улыбаясь. — Завтра я покажу ее вам. А сегодня за ней… присмотрят.
21
Берн ругался про себя и лез вниз по шахте, оставляя позади свет и глядя в черную пропасть под ним. Как глубока эта проклятая труба? Как Кейн сумел спуститься, не оставив веревки? И что он делает там, внизу? Как он вообще ухитряется дышать в таком смраде?
На мгновение притормозив, Берн обмотал веревкой запястье и достал свободной рукой кинжал, заколдованный для него Ма'элКотом. Взмахнул им и заметил, что клинок светится ярче, когда направлен вниз. Ярче, чем когда-либо.
Его сияния хватало, чтобы осветить дно шахты, оказавшееся всего в нескольких футах, и небрежно брошенную сеть, лежавшую на камнях, словно старая тряпка.
Берн перестал сквернословить молча — теперь его проклятия отражались от стен столь оглушительно, что ожидавшие наверху Коты вздрогнули, как испуганные лошади.
Да, этот ублюдок предусмотрел все заранее и нарочно оставил сеть, Берн выпустил веревку и упал вниз на полусогнутые ноги. Он наклонился было за сетью, однако тотчас передумал. Издавая утробное рычание, он полез обратно, к освещенному факелами выходу из шахты.
— Вы, — отрывисто приказал он, выбрав наугад четверых солдат, — останетесь здесь. Он вернется за сетью. Не связывайтесь с ним. Как только он покажется, один из вас должен бежать за мной во дворец. Остальные пойдут за ним следом. Постарайтесь не выдать себя, иначе Кейн просто убьет вас.
— Во дворец? Вы разве не домой?
— Сегодня — нет. — Лицо Берна исказилось гримасой дурного предчувствия, от которого у него похолодело в животе. — Мне надо доложить Ма'элКоту, что мы упустили Кейна.
22
Ламорак находился в верхней каморке дома Берна. Он сидел за широким исцарапанным письменным столом и смотрел в окно на приближающуюся бурю — тяжелая пелена облаков заволокла звезды. На севере непрерывно вспыхивали молнии, а от рокота грома звенели стекла. Ламорак никогда не видел более грозной бури, однако сейчас едва обращал на нее внимание.
Его гораздо больше заботила собственная жизнь, в чем он честно признался себе. Конечно, ему не хотелось, чтобы Пэллес погибла, но если она останется жива, для него ничего не изменится — все равно он слишком далеко и не сможет крутить с ней любовь. А Кейн… Черт бы его побрал, этого Кейна — он знал, что Берн и Коты идут за ним по следу и привел их прямо к нему. То есть своими руками запер его в этой камере.
Ламорак не питал никаких иллюзий по поводу милосердия Берна. Единственное, на что он надеялся, — купить свободу и вырваться из когтей Котов, попав под опеку констеблей или Королевских Глаз, и сделать это до завтрашнего дня, когда Кейн поднимет бучу. Даже если Берн погибнет на Стадионе, Коты перережут Ламораку глотку в две минуты.
Нет, у него все же остается шанс. Он намерен заключить сделку, пока это еще возможно.
Он не мог заговорить со стражниками — они пресекли эту попытку. Тогда Ламорак начал обыскивать комнату, пока не нашел клочок пергамента и перо. Еще несколько минут поисков — и он обнаружил чернильницу, в которой булькали чернила.
Он написал:
Берн.
Ты ушел прежде, чем я успел тебе рассказать. У меня есть для тебя сведения о Кейне, сведения, которые могут спасти Империю, если ты будешь в курсе. Приходи вместе с герцогом Тоа-Сителлом или императором, чтобы они гарантировали мне свободу, и я раскрою весь зловещий замысел Кейна. Ты не пожалеешь.
Поспеши.
Ламорак.
Он сложил пергамент и надписал:
Отдайте это письмо графу Берну, и он вознаградит вас.
Минуту актер держал письмо в руке, взвешивая его; оно было не тяжелее любого другого, но это ничего не значило.
Ламорак проковылял к запертой двери и подсунул под нее пергамент. К завтрашнему утру его наверняка обнаружат. Затем повернулся и какое-то мгновение отдыхал, облокотясь на дверь, прежде чем отправиться обратно в кресло. Снаружи сверкали молнии и грохотал гром. Первые капли дождя забарабанили по стеклу. Усиливающийся ветер выл по-волчьи дико.
«Сильная будет буря, — подумал Ламорак. — Слава богу, я останусь в стороне».
День седьмой
— Согласны ли вы, профессионал Хэри Капур Майклсон, взять эту женщину, профессионала Шенну Терезу Лейтон, в законные жены, любить ее и заботиться о ней в богатстве и бедности, в горе и радости и хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас?
— Согласен.
1
Буря обрушилась на Анхану ночью, за час до рассвета. Она пронеслась по городу, разбивая окна и ломая двери, срывая с домов крыши, пригибая до земли деревья, словно траву.
Вставший стеной ливень разогнал толпы по домам, и улицы остались армии. Благодаря непогоде и военным пожарным бригадам оранжевые языки пламени вскоре были потушены.
Однако мятеж не утих — случившееся было всего лишь передышкой, паузой между вдохом и криком. По всему Старому Городу под каждым кусочком крыши прятались жители Северного берега, попавшие туда поздно вечером в толпе. Мужчины и женщины, эльфы и гномы, огрилло и тролли сбивались в кучи под навесами магазинов или под выступами крыш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163