Наконец одежда сгорела. На ее остатках стоял Ма'элКот, с обнаженной грудью и босой, одетый всего лишь в короткие кожаные штаны.
Он не моргнул и глазом.
Когда огонь исчез, император поднял к потолку открытую руку, так что хрустнули связки. Он сжал кулак, словно собирал Силу, и взмахнул рукой в сторону священника, как бы желая ударить его невидимым кнутом.
Священник поднял молот, чтобы отразить удар, а щит вокруг него разгорелся дарованной ему богом Силой. Однако ему не помог ни сан, ни преданность своему богу, ни отвага, ни милость божья. Когда призванная Ма'элКотом Сила ударила по нему, вытянутый вперед молот, символ его веры, взорвался в руке хозяина словно граната.
Из оторванного запястья хлынула кровь, а осколки молота вонзились в плоть священника подобно шрапнели. Рыцари двора сомкнулись вокруг него и утащили тело на другую сторону возвышения, за статую.
— Своей отвагой ты заслужил Эту честь, — пророкотал Ма'элКот. — Ты облегчишь путь праведным.
Из стилизованного лона статуи закапала кровь. Кейн разглядел мелькнувшие ноги священника, которого рыцари приподняли, чтобы вперед головой затолкать внутрь изваяния. Должно быть, там существовал какой-то канал, а появившаяся кровь принадлежала священнику. Ноги исчезли, и Кейн услышал приглушенный стон. Голова и плечи священника высунулись из лона статуи и повисли, в то время как кровь стекала по его лицу и капала на бронзовое основание.
Высокий широкоплечий человек в темно-коричневом платье, какое носили в Анхане повитухи, выступил из-за платформы, держа в руке широкий, заточенный только с одной стороны меч. На лице мужчины застыла похотливая улыбка.
Это был, конечно, Берн.
Священник увидел приближавшегося к нему человека и закричал:
— Верую в силу Рудукириша! Верую… Его крик был остановлен серебряным блеском меча Берна. Клинок вонзился в горло, перебил позвоночник и вышел с другой стороны. Одним профессиональным, заученным движение руки Берн очистил клинок от крови, а голова священника с широко открытым ртом покатилась в выемку.
Зачарованная толпа на возвышении наблюдала за происходящим без единого звука.
Рыцари выстроили людей сбоку от статуи. Поочередно каждый человек по доброй воле проделывал тот же путь, что и священник, на мгновение останавливаясь, чтобы в соответствии с клятвой вылить себе на голову чашку собственной крови. После этого человек влезал внутрь статуи вперед головой, вываливался из лона и летел по спуску в углубление, откуда уже другие стражники вытаскивали его, затем уводили смыть кровь и перевязать запястье.
Внезапно безо всякой видимой причины и без сигнала еще один человек застрял в статуе головой вниз. Сверкнул клинок Берна, и еще одно обезглавленное тело покатилось по спуску. Подергивающиеся тела так и оставались в выемке — страшные подушки для тех, кто падал туда живыми.
Ма'элКот сошел с кучки пепла, в которую превратилась его одежда, и вновь уселся на Дубовый Трон. Вздохнув, он задумчиво спросил:
— Ну, что ты думаешь?
Кейн был загипнотизирован бесконечным потоком мужчин и женщин, спускавшихся в выемку.
— Ну, страшновато выглядит, пожалуй.
— Как и всякое рождение, — заметил Ма'элКот.
— Как ты устанавливаешь, кто из этих людей будет жить, а кто умрет? Кто решает, кого надо схватить и изрубить?
— Каждый выбирает сам, — произнес Ма'элКот, и по его лицу расплылась медленная улыбка.
— Что ты имеешь в виду?
— Не скажу.
— А?
— Я и так достаточно ясно высказался. Тебе пока не время знать все. Если ты сможешь выжить после Ритуала, сам все поймешь.
— Если смогу выжить? Ты что, хочешь, чтобы и я прошел его?
В ответ Ма'элКот только улыбнулся.
— Как ты собираешься охотиться на Саймона Клоунса? — задумчиво спросил он. — Я уверен, ты уже думал над этим.
— Немного, — согласился Кейн.
На самом деле он размышлял над этим всю предыдущую ночь и выработал простой и одновременно красивый план, превосходно отшлифованный и достаточно дерзкий, чтобы сработать.
— Я собираюсь выкрасть из Донжона твоих пленников.
— Да?
— Один из них — подручный Саймона Клоунса. Его схватил Берн. Это младший адепт по имени Ламорак, по воле судьбы — мой знакомый. Меня впустят в Донжон, и я освобожу его вместе со вторым пленником. Этого хватит, чтобы вывести меня на Саймона Клоунса.
— Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что мы схватили Ламорака?
— Не только у тебя есть осведомители. — Кейн надеялся, что Ма'элКот не станет задавать дальнейших вопросов. Император между тем думал о чем-то другом.
— Тут будут кое-какие трудности. Не слишком ли это радикальный способ. Не вызовет ли у Ламорака подозрение внезапное обретение им свободы? Или вы настолько близки, что он поверит, будто ты рисковал ради него жизнью?
— Поверит как миленький. — «Разве это так важно?» — Мы достаточно близки. А потом я прямо скажу ему, что делаю это все ради того, чтобы выйти на Саймона Клоунса.
— А зачем?
Кейн покосился вниз, на ритуальное возвышение, где Берн уже успел кого-то обезглавить.
— Чтобы покончить с Берном.
— А-а… — задумчиво произнес Ма'элКот, — кажется, понимаю.
— Ламорак — пленник Берна, так? Вся операция по поимке Саймона Клоунса — детище Берна. Освобождение Ламорака будет для него сильнейшим потрясением и поможет мне познакомиться с Саймоном Клоунсом, чтобы договориться о ловушке, где я смогу убить Берна. Ма'элКот хмыкнул.
— Неплохое дополнение к твоей легендарной судьбе. Никому еще не удалось сбежать из Донжона; только ты мог придумать подобный план.
— Никто и не заподозрит, будто я работаю на тебя. Черт, да во всем городе известно, что за мою голову назначена награда. Просто скажи народу, что я ускользнул от Тоа-Сителла и от Глаз.
— Ты будешь работать на меня?
Сердце Кейна словно сжала холодная рука.
— Конечно, буду. Что ты имеешь в виду? Или после всего сказанного ты не доверяешь мне?
— Я помню… — тихо заметил Ма'элКот, — что Кейн скорее убьет человека, чем солжет ему, — Убить проще, — хохотнул Кейн, стараясь выглядеть непринужденным и искренним. — Убьешь — и конец. А ложь хуже собаки — о ней надо заботиться, не то она обернется против тебя и искусает задницу.
— А ты не изменился?
Голос Кейна звучал равнодушно, хотя сердце отчаянно билось.
— Я честен, насколько мне позволяют обстоятельства.
— Хм-м… Что ж, ответ прямой. Хорошо. Раздевайся. У Кейна перехватило горло.
— А? — только и сумел он выдавить из себя.
— Ты не можешь служить мне, если не привязан ко мне сердцем, Кейн.
Император лениво махнул рукой в сторону платформы. Внизу суетились пажи в ливреях, переливавшие кровь из выемки в бронзовые кувшины. Кейн видел, точно такие кувшины они относили в Малый бальный зал и выливали содержимое в чан с материалом для Великого Дела Ма'элКота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163