В холле его ждали трое сотрудников отдела безопасности Студии в полной амуниции: ярко-алая броня из углеродной стали с керамикой снаружи и мягкой подкладкой внутри, зеркальные антилазерные щитки, опущенные с шлемов, емкости с клейкой пеной на поясе. Вестингаузовские силовые винтовки с магазином на сто гелиевых зарядов каждая свисали с наискось надетых ремней.
Они шагали как автоматы — или как работяги. Ходили слухи, что среди сотрудников отдела безопасности Студии есть несколько киборгов. Недостаток сознания они восполняли послушанием и беспрекословно выполняли любые приказы.
Когда Хэри вышел из дверей, один сказал абсолютно безжизненным голосом;
— Вы пойдете с нами.
И актер внезапно понял, что не может отказаться. Он пожал плечами и пошел вперед в сопровождении конвоиров, шагавших по обе стороны от него и сзади на расстоянии метра.
Охранники провели его по служебным коридорам к позолоченной двери личного лифта председателя и набрали код на секретной панели. Лифт понес их вниз по длинной шахте к офису Коллберга; у Хэри даже заложило уши.
На такой глубине под башней Студии было прохладно. Хэри помнил свой последний визит сюда целую жизнь назад; здесь поддерживалась определенная температура, чтобы Коллберг не потел. Он помнил его жирную серую физиономию — от этого воспоминания тошнота подступила к горлу.
Дверь во внутренний офис была открыта. Оттуда послышался голос Коллберга.
— Майклсон. Входи. Не трудись садиться.
Охранники не пошли за актером, однако в офисе он увидев еще троих, совершенно неотличимых друг от друга, как машины с одного завода.
Коллберг сидел за столом и выглядел еще омерзительнее, чем обычно — если, конечно, такое вообще возможно. Тусклый свет ночного неба в видеоокне бросал на его бледное лицо зеленоватый отблеск, выпячивая темные тени под глазами. Щеки у администратора обвисли, а бесцветные рептильи губы были крепко сжаты. Хэри отметил про себя, что даже Коллберг мало спал в последние дни.
— Я только что разговаривал с Советом попечителей, — сообщил Коллберг. — У меня… э-э… неприятности.
Хэри почувствовал удовлетворение — по крайней мере этому ублюдку достанется, — однако это чувство исчезло после следующих слов администратора.
— У меня неприятности потому, что я не отозвал тебя раньше. Я был в техкабине. Я держал руку над выключателем аварийного переноса. Эту ответственность возложил на меня непосредственно Совет попечителей, и сейчас моя карьера под угрозой, потому что я проявил мягкотелость. Я позволил тебе зайти слишком далеко.
Хэри почувствовал щекочущее движение на своей шее — скорее всего направленный на него молчаливым охранником прицел силовой винтовки. Только это и не дало ему броситься вперед и вцепиться Коллбергу в горло.
— Может быть, объясните, администратор, — напряженно вымолвил он, презрев вежливое обращение. Коллберг переплел пальцы.
— «Если сделать мирную революцию невозможной, жестокая революция будет неизбежна», — отчетливо произнес он. — Знаешь, кого я цитирую?
Хэри нахмурился.
— Кеннеди — Джона Кеннеди, одного из лидеров старой…
Вдруг администратор неистово ударил кулаком по столу.
— Нет, отребье рабочее! Я цитирую тебя!
Хэри стоял ошеломленный, пока Коллберг пересказывал свою последнюю беседу с Советом попечителей. Председатель сердился все сильнее, вскочил на ноги, стал махать руками плеваться.
— …и в конце концов ты сделал самую идиотскую вещь которую только мог сделать за всю свою идиотскую карьеру, — взял и заявил ста пятидесяти тысячам зрителей, что Студия, Приключения Анлимитед, развлекательная корпорация, приказала тебе убить главу правительства!
Вся боль и ярость, кипевшие внутри Майклсона, готовы были взорваться в любой момент. Его отозвали, а Шенну убили ради их грязной политики!
Ради имиджа!
На шее у него вздулись жилы, он набычился и опустил голову, сказав только:
— Это была правда.
— Правда! — презрительно фыркнул Коллберг. — Если ты так зациклился на правде, почему бы тебе не рассказать своим дружкам из Анханы, кто ты есть на самом деле? Почему не сказать Таланн, каким образом ты отыскал ее в Донжоне? Не говори мне о правде, если вся твоя жизнь построена на лжи.
— Ладно, — выдохнул Хэри, снова заметив у себя в голосе скрипучие нотки. — Ладно, не буду. Скажите мне только одно. Когда все это произошло, ну, когда я рассказал об этом дерьмовом контракте, я сидел так и держал ее за руки.
Он тяжело дышал, силясь подавить подступающее бешенство.
— Если вы перенесли меня тогда, поле переноса автоматически накрыло бы и ее, и она последовала бы за мной. Она бы уже была здесь! Зачем вы ждали? Зачем вы ждали, черт бы вас побрал?!
— Не кричи на меня, — холодно оборвал его Коллберг. — Знай свое место. Хватит с меня твоего нахальства и неуважения. Еще раз повысишь голос — и я прикажу охране застрелить тебя. Ясно?
Хэри взял себя в руки.
— Зачем вы ждали?
— Здесь я спрашиваю, ясно? Хэри выдавал сквозь сжатые зубы:
— Да.
— Да, а дальше?
— Да, администратор, я все понял.
— Очень хорошо. Ответ прост. Твоя задача — убить Ма'элКота. После того, как ты это сделаешь, можешь спасать свою жену, можешь не спасать — дело твое. Но не раньше, чем ты выполнишь основную задачу.
— Так вот какова цена! Вот как на самом деле все обстоит!
— Да. И более того, если ты рассчитываешь на поддержку Студии, я советую тебе заняться Ма'элКотом вне дворца Колхари. Те двадцать семь часов, которые ты провел там, создали Для нас немалую проблему. Если самый пик Приключения придется на то время, когда ты будешь, так сказать, «вне сцены», мы не сможем продавать эту запись или сдавать ее в прокат. Станешь делать всякие возмутительные замечания — отзову снова; не сомневайся. А если понадобится, вообще отдам под суд за подстрекательство к мятежу.
Ярость стала исчезать, словно в груди открылся какой-то шлюз. Из глаз актера выглянул Кейн.
— Может быть, мне лучше убить вас? Тогда мне будет сподручнее договориться со следующим председателем.
— У меня нет времени на пустые угрозы, — заметил Колберг. — Ты не сделаешь ничего подобного.
— Вот и Крил так думал.
— А?
— Спросите меня вот о чем, администратор. Спросите, куда я знал, что те солдаты не убьют меня на месте, не пристрелят как бешеную собаку, после того как я убью посла Монастырей.
Коллберг замер.
— А…
— Я не знал этого, — скучным голосом произнес Хэри. Подумайте.
Глаза председателя округлились, а губы зашлепали, словно он хотел заговорить, потом остановился, потом снова вознамерился, но не мог сообразить, что сказать. До него медленно со всей очевидностью доходило, что он может умереть прямо здесь и сейчас.
— Подумайте об этом, — повторил Хэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Они шагали как автоматы — или как работяги. Ходили слухи, что среди сотрудников отдела безопасности Студии есть несколько киборгов. Недостаток сознания они восполняли послушанием и беспрекословно выполняли любые приказы.
Когда Хэри вышел из дверей, один сказал абсолютно безжизненным голосом;
— Вы пойдете с нами.
И актер внезапно понял, что не может отказаться. Он пожал плечами и пошел вперед в сопровождении конвоиров, шагавших по обе стороны от него и сзади на расстоянии метра.
Охранники провели его по служебным коридорам к позолоченной двери личного лифта председателя и набрали код на секретной панели. Лифт понес их вниз по длинной шахте к офису Коллберга; у Хэри даже заложило уши.
На такой глубине под башней Студии было прохладно. Хэри помнил свой последний визит сюда целую жизнь назад; здесь поддерживалась определенная температура, чтобы Коллберг не потел. Он помнил его жирную серую физиономию — от этого воспоминания тошнота подступила к горлу.
Дверь во внутренний офис была открыта. Оттуда послышался голос Коллберга.
— Майклсон. Входи. Не трудись садиться.
Охранники не пошли за актером, однако в офисе он увидев еще троих, совершенно неотличимых друг от друга, как машины с одного завода.
Коллберг сидел за столом и выглядел еще омерзительнее, чем обычно — если, конечно, такое вообще возможно. Тусклый свет ночного неба в видеоокне бросал на его бледное лицо зеленоватый отблеск, выпячивая темные тени под глазами. Щеки у администратора обвисли, а бесцветные рептильи губы были крепко сжаты. Хэри отметил про себя, что даже Коллберг мало спал в последние дни.
— Я только что разговаривал с Советом попечителей, — сообщил Коллберг. — У меня… э-э… неприятности.
Хэри почувствовал удовлетворение — по крайней мере этому ублюдку достанется, — однако это чувство исчезло после следующих слов администратора.
— У меня неприятности потому, что я не отозвал тебя раньше. Я был в техкабине. Я держал руку над выключателем аварийного переноса. Эту ответственность возложил на меня непосредственно Совет попечителей, и сейчас моя карьера под угрозой, потому что я проявил мягкотелость. Я позволил тебе зайти слишком далеко.
Хэри почувствовал щекочущее движение на своей шее — скорее всего направленный на него молчаливым охранником прицел силовой винтовки. Только это и не дало ему броситься вперед и вцепиться Коллбергу в горло.
— Может быть, объясните, администратор, — напряженно вымолвил он, презрев вежливое обращение. Коллберг переплел пальцы.
— «Если сделать мирную революцию невозможной, жестокая революция будет неизбежна», — отчетливо произнес он. — Знаешь, кого я цитирую?
Хэри нахмурился.
— Кеннеди — Джона Кеннеди, одного из лидеров старой…
Вдруг администратор неистово ударил кулаком по столу.
— Нет, отребье рабочее! Я цитирую тебя!
Хэри стоял ошеломленный, пока Коллберг пересказывал свою последнюю беседу с Советом попечителей. Председатель сердился все сильнее, вскочил на ноги, стал махать руками плеваться.
— …и в конце концов ты сделал самую идиотскую вещь которую только мог сделать за всю свою идиотскую карьеру, — взял и заявил ста пятидесяти тысячам зрителей, что Студия, Приключения Анлимитед, развлекательная корпорация, приказала тебе убить главу правительства!
Вся боль и ярость, кипевшие внутри Майклсона, готовы были взорваться в любой момент. Его отозвали, а Шенну убили ради их грязной политики!
Ради имиджа!
На шее у него вздулись жилы, он набычился и опустил голову, сказав только:
— Это была правда.
— Правда! — презрительно фыркнул Коллберг. — Если ты так зациклился на правде, почему бы тебе не рассказать своим дружкам из Анханы, кто ты есть на самом деле? Почему не сказать Таланн, каким образом ты отыскал ее в Донжоне? Не говори мне о правде, если вся твоя жизнь построена на лжи.
— Ладно, — выдохнул Хэри, снова заметив у себя в голосе скрипучие нотки. — Ладно, не буду. Скажите мне только одно. Когда все это произошло, ну, когда я рассказал об этом дерьмовом контракте, я сидел так и держал ее за руки.
Он тяжело дышал, силясь подавить подступающее бешенство.
— Если вы перенесли меня тогда, поле переноса автоматически накрыло бы и ее, и она последовала бы за мной. Она бы уже была здесь! Зачем вы ждали? Зачем вы ждали, черт бы вас побрал?!
— Не кричи на меня, — холодно оборвал его Коллберг. — Знай свое место. Хватит с меня твоего нахальства и неуважения. Еще раз повысишь голос — и я прикажу охране застрелить тебя. Ясно?
Хэри взял себя в руки.
— Зачем вы ждали?
— Здесь я спрашиваю, ясно? Хэри выдавал сквозь сжатые зубы:
— Да.
— Да, а дальше?
— Да, администратор, я все понял.
— Очень хорошо. Ответ прост. Твоя задача — убить Ма'элКота. После того, как ты это сделаешь, можешь спасать свою жену, можешь не спасать — дело твое. Но не раньше, чем ты выполнишь основную задачу.
— Так вот какова цена! Вот как на самом деле все обстоит!
— Да. И более того, если ты рассчитываешь на поддержку Студии, я советую тебе заняться Ма'элКотом вне дворца Колхари. Те двадцать семь часов, которые ты провел там, создали Для нас немалую проблему. Если самый пик Приключения придется на то время, когда ты будешь, так сказать, «вне сцены», мы не сможем продавать эту запись или сдавать ее в прокат. Станешь делать всякие возмутительные замечания — отзову снова; не сомневайся. А если понадобится, вообще отдам под суд за подстрекательство к мятежу.
Ярость стала исчезать, словно в груди открылся какой-то шлюз. Из глаз актера выглянул Кейн.
— Может быть, мне лучше убить вас? Тогда мне будет сподручнее договориться со следующим председателем.
— У меня нет времени на пустые угрозы, — заметил Колберг. — Ты не сделаешь ничего подобного.
— Вот и Крил так думал.
— А?
— Спросите меня вот о чем, администратор. Спросите, куда я знал, что те солдаты не убьют меня на месте, не пристрелят как бешеную собаку, после того как я убью посла Монастырей.
Коллберг замер.
— А…
— Я не знал этого, — скучным голосом произнес Хэри. Подумайте.
Глаза председателя округлились, а губы зашлепали, словно он хотел заговорить, потом остановился, потом снова вознамерился, но не мог сообразить, что сказать. До него медленно со всей очевидностью доходило, что он может умереть прямо здесь и сейчас.
— Подумайте об этом, — повторил Хэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163