она даже поймала себя на мысли, что король — всего лишь хитрый гангстер, такой же уличный командир, каким был когда-то Хэри. Однако Хэри, надо отдать ему справедливость, вырос во что-то гораздо большее. Хэри или Кейн никогда не позволил бы обращаться с собой так, как она обращалась с королем Канта. Кейн вцепился бы ей в горло, едва увидев кристалл Очарования.
С другой стороны, Пэллес не обманывала себя: она знала, сожаления по поводу короля объяснялись всего лишь угрызениями совести из-за того, что она использовала человека без его ведома. И все же…
Кейн обладал некой удивительной целостностью, неизменным самоуважением, хоть и в несколько извращенной форме. А вот с королем слово «целостность» совсем не вязалось; этот человек был двуногой лисой. Быть может, полезной, порой даже необходимой — но тем не менее лисой.
Небо становилось все темнее; на город опускались сумерки. Пэллес шла к складу, где были спрятаны токали. Она не думала о толпе, которая становилась все плотнее по мере приближения комендантского часа, и о существах всех видов, которые шли по мостам прочь из Старого Города. Она была погружена в меланхолические размышления, сама поражаясь, что даже теперь сравнивает любого встреченного мужчину с Хэри.
Грустно покачав головой, Пэллес свернула на полутемные улицы Рабочего парка.
В миллионный раз она возвращалась к причинам их расхождений, ссор, ревности и подозрительности. Во-первых, им не следовало жениться; они были великолепными любовниками — страстными, горячими, непредсказуемыми, опытными, однако именно это и не позволило им стать хорошими супругами.
Противоположностей влечет друг к другу, но только близость характеров может сцементировать узы.
Они были совершенно разными актерами. Пэллес занялась этим делом в первую очередь потому, что в Поднебесье она обретала Силу, навеки отделявшую ее от сословия торговцев в безжалостной, строго выверенной социальной системе Земли. Здесь она обладала властью помогать людям, изменять их жизнь — изменять к лучшему. Она могла точно сказать, что ее работа улучшает Поднебесье, и гордилась этим.
А Кейн пришел сюда только ради крови.
Она спасала жизни — он забирал их.
И его Приключения были в три раза популярнее.
Когда Шенне хватало честности, она признавала этот факт как часть своей проблемы. Гордиться тут было нечем — но посмотреть правде в глаза все-таки следовало.
Она вздохнула и сосредоточилась на сиюминутных проблемах. С Кейном она выяснит отношения позже, как только он ей попадется. А сейчас она устала, устала бесконечно бежать, прятаться и сражаться, устала так, что едва могла сконцентрировать все свое внимание на деле. Впрочем, подходя к подземному убежищу, где прятались токали, она заставила себя отмести несущественное в данную минуту — вести себя иначе было смертельно опасно.
Токали укрывались под прогнившим щелястым полом сгоревшего склада, расположенного между несколькими столь же разрушенными строениями. Только отдельные участки земли тут и там напоминали об обугленных остатках крыш, под которыми нашли себе приют несколько семей переселенцев.
Возле этого убежища Пэллес не использовала помощников, которые могли бы выдать ее, и не оставляла никакого условного знака. Сухой, похожий на пещеру подвал был ее третьим резервным укрытием; она подготовила его вместе с близнецами, Таланн и Ламораком, нанеся на стены и двери магические руны, препятствующие иным заклинаниям и любой другой магии обнаружить убежище. Переодетый король Канта сам помог ей переправить внутрь запас пищи и воды; несмотря на его презрение к физическому труду, он благодаря заклинанию работал без жалоб, готовый скорее умереть, чем выдать местонахождение токали. Пэллес надеялась, что все остальные, знавшие об убежище, мертвы.
Вход замаскировали под остатки конторы; чтобы приблизиться к нему, надо было пробраться через лабиринт обрушившихся стен и пройти по опасно прогнившим полам, В последний момент Пэллес не стала входить, повернула прочь и миновала обугленный фасад, погруженная в свои мысли.
Что-то было не так.
По-прежнему по улицам шли возвращавшиеся домой работники — не больше и не меньше, чем обычно. Посмотрев на их лица и одежду, Пэллес не нашла объяснения вдруг кольнувшему ее страху. Однако она доверяла своим ощущениям и своей интуиции; в конце концов, только они и могли спасти ей жизнь.
Она нашла достаточно прочный кусок стены, небрежно облокотилась на него и стала осматривать улицу. «Что же здесь не так?»
Не хватало дыма.
Переселенцы… Поблизости жили две семьи, одна в доме напротив — бывшей бакалейной лавочке, другая на этой стороне, в бывшей кузнице. Уже сгустились сумерки, значит, они должны зажечь небольшие скрытые костерки, чтобы приготовить еду из отбросов, которые им удалось набрать за день. Поздней осенью дожди шли в Анхане почти ежедневно, поэтому каждая щепка должна была промокнуть насквозь — и все же дыма не наблюдалось.
Возможно, это ничего не означало. Переселенцы могли просто-напросто переехать в какой-нибудь дом посуше, надежнее защищавший от ветра. А могли быть связаны или убиты Серыми Котами, которые следили за ними и заметили отблески огня на полуразрушенных стенах.
Гвардия не зря называла себя «Котами» — они могли следить за объектом в течение многих часов, тщательно выверяя необходимые позиции, высматривая малейшее движение возле мышиной норы, где прятались токали. Однако они не могли знать, что в сумерках переселенцы привыкли готовить пищу.
Пэллес снова тронулась с места и шла до тех пор, пока не увидела в проломе стены шпиль дворца Колхари. Она вошла в состояние мыслезрения и увидела переплетающиеся струи Силы; они медленно перемешивались под влиянием тусклых Оболочек проходящих мимо горожан. Она не увидела потока Силы, идущего из дворца, однако это еще ни о чем не говорило. Коты не станут атаковать ее, не зная, кто она такая, но если с ними Берн…
Имперцы знали, что Саймон Клоунс — маг. Это подтверждалось тем самым заклинанием, так затруднявшим поиск. При охоте на Клоунса Берн с Ма'элКотом не стали бы держать открытым канал Силы — проще было бы сразу протрубить в трубы и помахать флагом.
Однако Берн имел свои причины охотиться на Пэллес, причем это не было связано с охотой на Клоунса. Если он здесь, готовый выскочить из-за какого-нибудь здания, и увидит ее на улице, и узнает, то непременно схватит ее, чтобы занести удар по Кейну; он наверняка…
Со шпиля дворца ударил алый луч Силы.
Пэллес оставалось жить считанные секунды.
Окружена. В одиночку. Кантийцы помогли бы ей — но кантийцев здесь не было.
В одиночку — но не беззащитна.
Кейн в такой, ситуации процитировал бы Сун Цзу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
С другой стороны, Пэллес не обманывала себя: она знала, сожаления по поводу короля объяснялись всего лишь угрызениями совести из-за того, что она использовала человека без его ведома. И все же…
Кейн обладал некой удивительной целостностью, неизменным самоуважением, хоть и в несколько извращенной форме. А вот с королем слово «целостность» совсем не вязалось; этот человек был двуногой лисой. Быть может, полезной, порой даже необходимой — но тем не менее лисой.
Небо становилось все темнее; на город опускались сумерки. Пэллес шла к складу, где были спрятаны токали. Она не думала о толпе, которая становилась все плотнее по мере приближения комендантского часа, и о существах всех видов, которые шли по мостам прочь из Старого Города. Она была погружена в меланхолические размышления, сама поражаясь, что даже теперь сравнивает любого встреченного мужчину с Хэри.
Грустно покачав головой, Пэллес свернула на полутемные улицы Рабочего парка.
В миллионный раз она возвращалась к причинам их расхождений, ссор, ревности и подозрительности. Во-первых, им не следовало жениться; они были великолепными любовниками — страстными, горячими, непредсказуемыми, опытными, однако именно это и не позволило им стать хорошими супругами.
Противоположностей влечет друг к другу, но только близость характеров может сцементировать узы.
Они были совершенно разными актерами. Пэллес занялась этим делом в первую очередь потому, что в Поднебесье она обретала Силу, навеки отделявшую ее от сословия торговцев в безжалостной, строго выверенной социальной системе Земли. Здесь она обладала властью помогать людям, изменять их жизнь — изменять к лучшему. Она могла точно сказать, что ее работа улучшает Поднебесье, и гордилась этим.
А Кейн пришел сюда только ради крови.
Она спасала жизни — он забирал их.
И его Приключения были в три раза популярнее.
Когда Шенне хватало честности, она признавала этот факт как часть своей проблемы. Гордиться тут было нечем — но посмотреть правде в глаза все-таки следовало.
Она вздохнула и сосредоточилась на сиюминутных проблемах. С Кейном она выяснит отношения позже, как только он ей попадется. А сейчас она устала, устала бесконечно бежать, прятаться и сражаться, устала так, что едва могла сконцентрировать все свое внимание на деле. Впрочем, подходя к подземному убежищу, где прятались токали, она заставила себя отмести несущественное в данную минуту — вести себя иначе было смертельно опасно.
Токали укрывались под прогнившим щелястым полом сгоревшего склада, расположенного между несколькими столь же разрушенными строениями. Только отдельные участки земли тут и там напоминали об обугленных остатках крыш, под которыми нашли себе приют несколько семей переселенцев.
Возле этого убежища Пэллес не использовала помощников, которые могли бы выдать ее, и не оставляла никакого условного знака. Сухой, похожий на пещеру подвал был ее третьим резервным укрытием; она подготовила его вместе с близнецами, Таланн и Ламораком, нанеся на стены и двери магические руны, препятствующие иным заклинаниям и любой другой магии обнаружить убежище. Переодетый король Канта сам помог ей переправить внутрь запас пищи и воды; несмотря на его презрение к физическому труду, он благодаря заклинанию работал без жалоб, готовый скорее умереть, чем выдать местонахождение токали. Пэллес надеялась, что все остальные, знавшие об убежище, мертвы.
Вход замаскировали под остатки конторы; чтобы приблизиться к нему, надо было пробраться через лабиринт обрушившихся стен и пройти по опасно прогнившим полам, В последний момент Пэллес не стала входить, повернула прочь и миновала обугленный фасад, погруженная в свои мысли.
Что-то было не так.
По-прежнему по улицам шли возвращавшиеся домой работники — не больше и не меньше, чем обычно. Посмотрев на их лица и одежду, Пэллес не нашла объяснения вдруг кольнувшему ее страху. Однако она доверяла своим ощущениям и своей интуиции; в конце концов, только они и могли спасти ей жизнь.
Она нашла достаточно прочный кусок стены, небрежно облокотилась на него и стала осматривать улицу. «Что же здесь не так?»
Не хватало дыма.
Переселенцы… Поблизости жили две семьи, одна в доме напротив — бывшей бакалейной лавочке, другая на этой стороне, в бывшей кузнице. Уже сгустились сумерки, значит, они должны зажечь небольшие скрытые костерки, чтобы приготовить еду из отбросов, которые им удалось набрать за день. Поздней осенью дожди шли в Анхане почти ежедневно, поэтому каждая щепка должна была промокнуть насквозь — и все же дыма не наблюдалось.
Возможно, это ничего не означало. Переселенцы могли просто-напросто переехать в какой-нибудь дом посуше, надежнее защищавший от ветра. А могли быть связаны или убиты Серыми Котами, которые следили за ними и заметили отблески огня на полуразрушенных стенах.
Гвардия не зря называла себя «Котами» — они могли следить за объектом в течение многих часов, тщательно выверяя необходимые позиции, высматривая малейшее движение возле мышиной норы, где прятались токали. Однако они не могли знать, что в сумерках переселенцы привыкли готовить пищу.
Пэллес снова тронулась с места и шла до тех пор, пока не увидела в проломе стены шпиль дворца Колхари. Она вошла в состояние мыслезрения и увидела переплетающиеся струи Силы; они медленно перемешивались под влиянием тусклых Оболочек проходящих мимо горожан. Она не увидела потока Силы, идущего из дворца, однако это еще ни о чем не говорило. Коты не станут атаковать ее, не зная, кто она такая, но если с ними Берн…
Имперцы знали, что Саймон Клоунс — маг. Это подтверждалось тем самым заклинанием, так затруднявшим поиск. При охоте на Клоунса Берн с Ма'элКотом не стали бы держать открытым канал Силы — проще было бы сразу протрубить в трубы и помахать флагом.
Однако Берн имел свои причины охотиться на Пэллес, причем это не было связано с охотой на Клоунса. Если он здесь, готовый выскочить из-за какого-нибудь здания, и увидит ее на улице, и узнает, то непременно схватит ее, чтобы занести удар по Кейну; он наверняка…
Со шпиля дворца ударил алый луч Силы.
Пэллес оставалось жить считанные секунды.
Окружена. В одиночку. Кантийцы помогли бы ей — но кантийцев здесь не было.
В одиночку — но не беззащитна.
Кейн в такой, ситуации процитировал бы Сун Цзу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163