Теперь Пэллес смотрит на меня сияющими глазами и глубоким голосом спрашивает:
— Это правда? Ты помог им бежать из Донжона? Ты? В одиночку?
Я пожимаю плечами.
— Иначе я бы тебя не нашел.
На самом деле это не так, но правда сейчас ни к чему.
Ламорак бормочет:
— Он спас меня, и не раз. Было достаточно таких моментов, когда он мог бросить меня, и никто не посмел бы обвинить его за это. Даже я.
Подобное благородство ничего ему не стоит, и он швыряет его, как объедки с барского стола.
Пэллес с обожанием заглядывает ему в глаза, а потом неожиданно смотрит на меня, словно только что вспомнив о моем присутствии. Она вспыхивает и осторожно освобождается из его объятий. Это опасение задеть меня ранит не меньше, чем созерцание ее рук, обнимающих другого.
— Кейн… извини, но я… Ну, понимаешь… Я думала…
— Знаю. Знаю, что думала. Забудь. Твои подозрения могли оказаться правдой.
— Тогда… — она мнется, — тогда у тебя действительно есть новости из дома?
— Да, — просто говорю я. — Тебя нет на связи. Ладно, я и сам понимаю, что веду себя по-детски, но я устал ходить вокруг да около. Пусть теперь она придумывает для своих подопечных какие-нибудь сказочки о том, что значит «нет на связи».
Ударь я ее — она не испугалась бы сильнее. Ее лицо бледнеет, краснеет и снова бледнеет.
— С-сколько? — выдавливает она.
— Дня четыре.
Она медленно обдумывает информацию. Потом смотрит сквозь меня, словно заметив что-то интересное на полу, переводит взгляд на Ламорака, вновь на меня.
— Ты прав. Нам надо поговорить. Втроем.
22
Мы тащим вдвоем Ламорака вверх по лестнице, а Таланн грустно смотрит нам вслед. Лицо короля багровеет, и он начинает шарить глазами вокруг, пока его не успокаивает тихое слово Пэллес. Мы проходим мимо кантийцев, весело подтрунивающих над обманутым Томми, и уходим дальше в развалины склада.
Здоровым плечом я подпираю Ламорака под мышку; Пэллес несет фонарь и поддерживает его с другой стороны. Стараюсь не думать о постигшем меня горьком разочаровании. Похоже, мы никогда не сможем поговорить наедине… Мы находим укрытие, куда не попадает барабанящий по крыше дождь, и Пэллес ставит фонарь на прогнивший насквозь пол, от которого исходит чад мокрого угля. Мы стараемся бережно усадить Ламорака на упавшее бревно, и он нечаянно хватается за мою раненую руку. Я дергаюсь и крякаю. Пэллес смотрит на меня с расстояния фута — достаточно близко, чтобы почувствовать мою боль.
— Ты ранен.
— Арбалет, — пожимаю я плечами. Я знаю, она ненавидит эту слишком мужественную привычку игнорировать боль, но от этой привычки мне не избавиться. — Стрела прошла навылет, кость не задета. Ничего серьезного.
За кратким мигом молчания накатывает внезапная волна стыда. По ее глазам я угадываю, что она не знает, стоит ли выказывать участие. Она не хочет выглядеть равнодушной, но у нее также нет желания обнадеживать меня. Она не находит слов, и это причиняет ей не меньшую боль, чем мне. Я сжаливаюсь.
— Что случилось с королем? С каких пор он ходит у тебя в охранниках?
— Я… ну… — Она передергивает плечами и отводит взгляд. — Я не была уверена в нем. На карту было поставлено слишком многое…
— Так ты что, наложила заклятие? — с недоверием спрашиваю я.
— У меня не было выбора, — почти шепотом отвечает она.
— Ладно тебе, «не было», — вворачиваю я. — Это у короля его не было. — Крохотная искорка злости у меня в груди тотчас вспыхивает при воспоминании о ее бесконечных нотациях. — А ты говорила, что это у меня нет никаких принципов.
— Да уж, ты прав как всегда, Кейн, — говорит она уже без всякого смущения. — Мне следовало поступить по-твоему — убить его.
— Пэллес…
— Знаешь, в чем разница? Хочешь знать? — Она переходит на крик. — Заклинание рассеивается — через несколько дней он успеет забыть о нем. А сколько времени нужно, чтобы прошла смерть? Я выяснила, он связан с самим Тоа-Сителлом. Что бы ты сделал?
Так король повязан с Котами? Права была Кайрендал…
— Да? — холодно произношу я.
Однако она знает меня слишком хорошо; ее запал как ветром сдувает, она устало говорит:
— Не делай этого, Кейн. Он мне нужен, ясно? Теперь со своего места я вижу, что под ее покрасневшими глазами лежат тени. Щеки запали, зато глаза кажутся еще больше и ярче. Она так истощена, что едва видит, и желание спорить у меня мгновенно улетучивается.
— Когда ты спала последний раз? Она сердито встряхивает головой.
— Я урывала по нескольку часов. Завтра утром буду готова вывозить токали. После этого у меня будет уйма времени на сон. — Она слегка успокаивается. — Тебе сон тоже не помешал бы.
Я смотрю на Ламорака: он недоверчиво хмурится — точь-в-точь как я. Мы начинаем говорить одновременно, не веря, что она действительно имеет в виду то, что сказала. Вывозить токали? Завтра? Да она что, с ума сошла?
— Перестаньте. — Пэллес снимает свой плащ, сворачивает его и садится, как на подушку. — Вы сказали, что меня не было на связи четыре дня, так?
— Так… — неохотно подтверждаю я; не хочется давать ей ни малейшей зацепки.
— Значит, даже с очень большой погрешностью у меня остается минимум двадцать четыре часа. Этого мне хватит, чтобы вывести их из города и отправить вниз по побережью.
— У тебя чересчур мало времени, — с сомнением говорит Ламорак.
— Слишком мало, — поддерживаю его я. — Даже сейчас. Вдруг что-нибудь не заладится? Вдруг тебя поймают? Что, если ты принадлежишь к той одной миллионной процента, которая, согласно статистике, может протянуть здесь меньше минимума. Ты что, не помнишь… — этих слов я не могу произнести, — что… это… сделает с тобой? Что будет, когда все вокруг начнет расплываться? Сколько времени ты сможешь оставаться в сознании?
Я развожу руками, стараясь подобрать слова, способные выразить тот ужас, который пронзает меня.
— Сколько у тебя будет времени на то, чтобы закричать?
— Здесь тридцать шесть человек, — терпеливо говорит она, в ее голосе слышна спокойная уверенность: «Я уже все решила, так что не трать время». — Это все невинные люди, они погибнут без моей помощи.
— Прекрасно. Спасай их. Но спасай их, будучи на связи. Черт, да тебе за это деньги платят!
— Думаешь, я делаю это ради денег? На мгновение в ее глазах вспыхивает новый гнев, она уже готова к новой перепалке — однако остается спокойной.
— Кейн, ты должен знать меня лучше. — Она с досадой разводит руками. — Не знаю, смогу ли я сделать это — вернуться сюда, оставаясь на связи. Виновато заклинание, да? Ну, Вечное Забвение?
— Там думают именно так.
— Я могу прервать его для одного человека за один раз, Для этого я прикасаюсь к нему и говорю, что он знает меня. Так я только что поступила с Таланн. Но до кого мне дотронуться, чтобы вернуться на связь?
«До меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163