По теории, утверждающей, что
любовь превыше всего, герой должен с возмущением отвергнуть прозаическое
предложение посвататься к леди Доротее или - в ее современном воплощении -
к дочке директора фирмы. Вместо этого он должен заявить во всеуслышание о
своей любви к Долорес, красавице, в которой течет цыганская кровь и чьи
преступные родители ютятся в самом грязном углу блошиного рынка. Его
родители не допускают и мысли об этом. Старший брат обращает его внимание
на самые вопиющие несоответствия. Директор фирмы прямо говорит ему, что
подобный брак погубит его карьеру. Президент клуба напоминает ему, что все
кандидатуры, кроме его собственной, уже утверждены. Родственники, коллеги
и бывшие одноклассники то и дело роняют прозрачные намеки. Весь мир на
него ополчился: но это как раз и есть та ситуация, в которой испытывается
истинный героизм. "Я люблю ее", - просто объясняет он и женится на
Долорес. Проходит семь лет, она ему до смерти наскучила, и он влюбляется в
Ольгу. Все его товарищи по работе приходят в ужас при мысли о разводе,
родня давно примирилась с Долорес (которая подарила ему двойняшек), и все
в один голос твердят, что разбивать семью преступно и преглупо. "Я люблю
ее", - объясняет он, повторяясь, хотя и в ином контексте, и вскоре он уже
женат на другой. Идеей, что любовь превыше всего, можно оправдать и первый
брак, и последующий развод, и все следующие за ним разводы. Возникает
вопрос, правомерно ли вообще называть столь непрочные отношения браком?
На этой стадии уже никак не избежишь упоминания о Голливуде: ведь
божества экрана, так много сделавшие, чтобы утвердить идеал Романтизма,
сделали никак не меньше и для того, чтобы наглядно продемонстрировать его
непостоянство. Каждая финальная сцена в сиянии заката ярчайших тонов
техниколора и в сопровождении небесного хора - дань тому, что для самих
кумиров публики остается в области чистой теории, а не практики. "Отныне и
навеки" - для них что-то около двух лет, и в конце концов это наводит на
мысль, что голливудские нравы чересчур уж свободны. Но мысль эта, конечно,
очень далека от истины. Кинозвезда навеки обручена с экраном, добившись
своего места фанатическим упорством в самой изматывающей и непосильной
работе, какую только может выбрать человек. О семейной жизни в обычном
смысле слова, само собой, не может быть и речи: она не вписывается в план
съемок или рекламных встреч. Остаться старой девой или холостяком тоже
никак нельзя - это создает у публики ложные представления. Таким образом,
вступить в брак совершенно необходимо, к тому же это неплохой способ
пресечь нежелательные поползновения и приставания посторонних. Так что эти
браки никогда ничего больше и не означали, да никто ничего другого от них
и не ждал. А если судьба соединила брачными узами две кинозвезды, шансы на
то, что они окажутся в одной и то же точке пространства в любой данный
момент времени, совершенно ничтожны. Брак такого рода - это нечто
недоступное пониманию широкой публики. Но люди все же начинают понимать,
что Романтика, превознесенная и драматизированная, не имеет ничего общего
с постоянством. Теория нерушимой верности, вытекающая из заключительной
сцены кинофильма, незамедлительно вступает в противоречие с газетными
фельетонами о личной жизни исполнителей. Вот и выходит, что Романтика,
которая должна была бы скреплять семейную жизнь, заменяя все прежние
устои, играет ныне довольно жалкую роль.
Романтика была бы более заманчива, не будь она столь опутана
коммерческими интересами. Современные приемы купли-продажи привели к тому,
что людям навязывают брачные узы во все более и более раннем возрасте.
Возбуждение, вспыхнувшее на танцплощадке под завывания и стоны "Группы",
обычно разрешается внезапным браком, из тех, которые так прославили город
Лас-Вегас. Там все работают заодно, в комплексе - и церковь для
бракосочетаний, и ювелиры, и цветочные магазины, и мотели, - не исключено,
что в это дело втянут даже бассейн для плавания. Браки в ранней юности
вошли в обычай, и многие их одобряют, считая, что несложившиеся характеры
лучше приспосабливаются друг к другу, чем характеры сформировавшиеся. С
другой стороны, можно возразить по крайней мере в одном отношении - ведь
семейная жизнь, которая началась очень рано, будет и тянуться (если
протянется!) очень долго! Первый экстаз, романтический импульс, должен
протянуть лет пятьдесят. Способно ли какое угодно чувство выдержать так
долго? Мужчине - независимо от характера и интеллекта - лучше всего
жениться лет в тридцать, избрав девушку лет двадцати двух. Семейная жизнь
только выигрывает, когда ей посвящаешь лишь часть времени, а не все время
целиком. Это верно как по отношению ко всей семейной жизни, так и по
отношению к жизни ежедневной. Более поздний брак позволяет людям
предварительно обзавестись собственными интересами, которые не угаснут,
будь это интерес к орнитологии или к мексиканской культуре, к шахматам или
к поэзии. Когда есть эти собственные увлечения, супруги меньше требуют
друг от друга. Каждый менее зависим от другого, а дать ему может больше.
Тут перспективы гораздо лучше, чем в том случае, когда люди требуют друг
от друга того, чего у них никогда не было.
Но осуществим ли на самом деле более поздний брак? Надо признать, что
ему противоборствуют мощные коммерческие усилия. Романтическая литература
и музыка при поддержке театра и танцев внушают нам, что сексуальное
самовыражение - наша насущнейшая потребность. Но тут поднимает голос
мораль, осуждающая сексуальную жизнь вне брака. И наконец, на нас
обрушивается сокрушительный поток рекламы и торговых объявлений,
специально рассчитанных на то, чтобы доказать, что ранний брак с
финансовой стороны вполне реален, с общественной точки зрения весьма
желателен, да и вообще является мудрым поступком. Кое-кто из торговцев
хозяйственными товарами или мебелью явно предпочитает иметь дело с
молоденькими, наивными и влюбленными клиентами. Любая радиопрограмма,
любая реклама во весь голос кричит об узаконенном сексе. Любовь превыше
всего, с этим согласны даже авторы реклам; но незаконная любовь подрывает
торговлю! Даже хозяин отеля предпочитает молодоженов и медовый месяц
"диким" парочкам, удравшим на уик-энд. Но более всего, конечно, процветает
торговля, которая опирается на брак и растущую семью, сдирая немыслимые
проценты под видом продажи в рассрочку, торговли недвижимым имуществом и
еженедельных счетов за продукты и рецепты, за пеленки и погремушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
любовь превыше всего, герой должен с возмущением отвергнуть прозаическое
предложение посвататься к леди Доротее или - в ее современном воплощении -
к дочке директора фирмы. Вместо этого он должен заявить во всеуслышание о
своей любви к Долорес, красавице, в которой течет цыганская кровь и чьи
преступные родители ютятся в самом грязном углу блошиного рынка. Его
родители не допускают и мысли об этом. Старший брат обращает его внимание
на самые вопиющие несоответствия. Директор фирмы прямо говорит ему, что
подобный брак погубит его карьеру. Президент клуба напоминает ему, что все
кандидатуры, кроме его собственной, уже утверждены. Родственники, коллеги
и бывшие одноклассники то и дело роняют прозрачные намеки. Весь мир на
него ополчился: но это как раз и есть та ситуация, в которой испытывается
истинный героизм. "Я люблю ее", - просто объясняет он и женится на
Долорес. Проходит семь лет, она ему до смерти наскучила, и он влюбляется в
Ольгу. Все его товарищи по работе приходят в ужас при мысли о разводе,
родня давно примирилась с Долорес (которая подарила ему двойняшек), и все
в один голос твердят, что разбивать семью преступно и преглупо. "Я люблю
ее", - объясняет он, повторяясь, хотя и в ином контексте, и вскоре он уже
женат на другой. Идеей, что любовь превыше всего, можно оправдать и первый
брак, и последующий развод, и все следующие за ним разводы. Возникает
вопрос, правомерно ли вообще называть столь непрочные отношения браком?
На этой стадии уже никак не избежишь упоминания о Голливуде: ведь
божества экрана, так много сделавшие, чтобы утвердить идеал Романтизма,
сделали никак не меньше и для того, чтобы наглядно продемонстрировать его
непостоянство. Каждая финальная сцена в сиянии заката ярчайших тонов
техниколора и в сопровождении небесного хора - дань тому, что для самих
кумиров публики остается в области чистой теории, а не практики. "Отныне и
навеки" - для них что-то около двух лет, и в конце концов это наводит на
мысль, что голливудские нравы чересчур уж свободны. Но мысль эта, конечно,
очень далека от истины. Кинозвезда навеки обручена с экраном, добившись
своего места фанатическим упорством в самой изматывающей и непосильной
работе, какую только может выбрать человек. О семейной жизни в обычном
смысле слова, само собой, не может быть и речи: она не вписывается в план
съемок или рекламных встреч. Остаться старой девой или холостяком тоже
никак нельзя - это создает у публики ложные представления. Таким образом,
вступить в брак совершенно необходимо, к тому же это неплохой способ
пресечь нежелательные поползновения и приставания посторонних. Так что эти
браки никогда ничего больше и не означали, да никто ничего другого от них
и не ждал. А если судьба соединила брачными узами две кинозвезды, шансы на
то, что они окажутся в одной и то же точке пространства в любой данный
момент времени, совершенно ничтожны. Брак такого рода - это нечто
недоступное пониманию широкой публики. Но люди все же начинают понимать,
что Романтика, превознесенная и драматизированная, не имеет ничего общего
с постоянством. Теория нерушимой верности, вытекающая из заключительной
сцены кинофильма, незамедлительно вступает в противоречие с газетными
фельетонами о личной жизни исполнителей. Вот и выходит, что Романтика,
которая должна была бы скреплять семейную жизнь, заменяя все прежние
устои, играет ныне довольно жалкую роль.
Романтика была бы более заманчива, не будь она столь опутана
коммерческими интересами. Современные приемы купли-продажи привели к тому,
что людям навязывают брачные узы во все более и более раннем возрасте.
Возбуждение, вспыхнувшее на танцплощадке под завывания и стоны "Группы",
обычно разрешается внезапным браком, из тех, которые так прославили город
Лас-Вегас. Там все работают заодно, в комплексе - и церковь для
бракосочетаний, и ювелиры, и цветочные магазины, и мотели, - не исключено,
что в это дело втянут даже бассейн для плавания. Браки в ранней юности
вошли в обычай, и многие их одобряют, считая, что несложившиеся характеры
лучше приспосабливаются друг к другу, чем характеры сформировавшиеся. С
другой стороны, можно возразить по крайней мере в одном отношении - ведь
семейная жизнь, которая началась очень рано, будет и тянуться (если
протянется!) очень долго! Первый экстаз, романтический импульс, должен
протянуть лет пятьдесят. Способно ли какое угодно чувство выдержать так
долго? Мужчине - независимо от характера и интеллекта - лучше всего
жениться лет в тридцать, избрав девушку лет двадцати двух. Семейная жизнь
только выигрывает, когда ей посвящаешь лишь часть времени, а не все время
целиком. Это верно как по отношению ко всей семейной жизни, так и по
отношению к жизни ежедневной. Более поздний брак позволяет людям
предварительно обзавестись собственными интересами, которые не угаснут,
будь это интерес к орнитологии или к мексиканской культуре, к шахматам или
к поэзии. Когда есть эти собственные увлечения, супруги меньше требуют
друг от друга. Каждый менее зависим от другого, а дать ему может больше.
Тут перспективы гораздо лучше, чем в том случае, когда люди требуют друг
от друга того, чего у них никогда не было.
Но осуществим ли на самом деле более поздний брак? Надо признать, что
ему противоборствуют мощные коммерческие усилия. Романтическая литература
и музыка при поддержке театра и танцев внушают нам, что сексуальное
самовыражение - наша насущнейшая потребность. Но тут поднимает голос
мораль, осуждающая сексуальную жизнь вне брака. И наконец, на нас
обрушивается сокрушительный поток рекламы и торговых объявлений,
специально рассчитанных на то, чтобы доказать, что ранний брак с
финансовой стороны вполне реален, с общественной точки зрения весьма
желателен, да и вообще является мудрым поступком. Кое-кто из торговцев
хозяйственными товарами или мебелью явно предпочитает иметь дело с
молоденькими, наивными и влюбленными клиентами. Любая радиопрограмма,
любая реклама во весь голос кричит об узаконенном сексе. Любовь превыше
всего, с этим согласны даже авторы реклам; но незаконная любовь подрывает
торговлю! Даже хозяин отеля предпочитает молодоженов и медовый месяц
"диким" парочкам, удравшим на уик-энд. Но более всего, конечно, процветает
торговля, которая опирается на брак и растущую семью, сдирая немыслимые
проценты под видом продажи в рассрочку, торговли недвижимым имуществом и
еженедельных счетов за продукты и рецепты, за пеленки и погремушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164