Клерк с
величайшей многозначительностью открывает регистрационную книгу и проводит
пальцем вниз по странице.
- Как вы сказали?
- Седрик Соплинг.
- Соплинг... Соплинг... У меня нет заказа на это имя. Когда вы звонили?
- Тринадцатого.
- Позавчера? Весьма сожалею, но едва ли мы смогли бы устроить вас по
такому заказу. Отель переполнен, и все номера зарезервированы на годы
вперед.
- Но вы же приняли заказ.
- Простите, сэр, но здесь нет ни следа вашего заказа.
- Это безобразие!
- Быть может, произошла ошибка. По какому номеру вы звонили?
- Сейчас, я как будто записывал у себя в записной книжке... Ага, вот
он... Отель "Феноменаль", Нитвиц 258-634.
- А наш номер, сэр, Сент-Мориц 60-000.
- Так в каком же отеле я заказал номер?
Тут Сандра довольно язвительно спрашивает, откуда клерк может это
знать. Но она и здесь ошибается, потому что на клерка внезапно нисходит
озарение. Он хватает телефонную книгу и просматривает названия на букву
"К".
- Вы, должно быть, набирали номер отеля "Кретиния".
- А где же это? - вопрошает Сандра.
Клерк, которому все это уже надоело, роется в туристском справочнике и
читает нужный отрывок великолепно поставленным голосом.
- "Кретиния", 423 Шмелленгассе, Нитвиценберг. Разряд девятый, номеров
5, ванных комнат нет, питания нет, гаража нет, по воскресеньям закрыт.
- О боже! - говорит Сандра. - Сегодня пятница, и в другие отели не
протолкнешься.
- Вы правы, мадам, это вполне вероятно.
- Далеко ли до этой трущобы?
- Примерно двести восемьдесят миль.
- У нас не хватит бензина!
- Кстати, дорогая, - говорит пришибленный Седрик. - Кажется, я позабыл
свой бумажник дома...
- Но кредитная карточка у тебя с собой?
- Она тоже в бумажнике... Я думал, можете тебя найдется немного денег?
- Откуда? Что мы теперь будем делать?
- Но в этом отеле, наверное, примут наш чек?
Клерк за столиком делает еще более грозное лицо, чем раньше. Голос у
него стал на десять градусов холоднее, чем вначале.
- Я справлюсь у старшего администратора, сэр. Но позвольте узнать, есть
ли при вас какое-либо удостоверение личности или, может быть, вас знает
кто-нибудь из наших гостей?
Документы Седрика, разумеется, остались в бумажнике, но взгляд Сандры в
эту минуту падает на маму, и она почти рыдает от счастья. Она бросается к
маме, наступает на лапу тигровой шкуре, и та тут же вцепляется ей в икру.
Сандра собирает последние силы и ковыляет к камину, где все смотрят на нее
с нескрываемым отвращением.
- Как чудесно, что вы здесь, дорогая! - запинаясь бормочет она. -
Пожалуйста, скажите же администратору, что вы нас знаете, что мы живем в
одном городе!
Наступает мертвая тишина, пока мама изучает Сандру, медленно
рассматривая ее с ног до головы. Потом она говорит, обращаясь, однако, не
к Сандре, а к служащему за столиком:
- Я вижу эту женщину первый раз в жизни!
ПОРА НА ПОКОЙ
Утверждение, что мы начинаем быстро стареть, как только выйдем на
пенсию, грубейшая ошибка. Создаются легенды, что все мы, люди на возрасте,
- глухие, слепые, немощные и увечные, но все это чрезвычайно далеко от
истины. Однако и мы кое-что замечаем: скажем, многие люди говорят нынче
совсем не так, как прежде, - что правда, то правда. К примеру, актеры
совершенно разучились произносить свои реплики, а вот раньше их было
слышно даже в конце зала. В наши дни приходится садиться в первые ряды
партера, а то ничего не разберешь. Подумать только, что же слышно на
галерке, где мы сиживали в юные годы? Не странно ли, что люди берут места
там, где ни слова не слышно! Что же касается зрения, то оно у нас не хуже
прежнего, конечно если очки на месте. Неприятности начинаются, когда очки
куда-то запропастились и мы лишены возможности их увидеть. Учтите, что
сейчас пользуются гораздо более мелким шрифтом, да и многие вещи совсем не
те, что прежде. Даже самое обычное блюдо - вареный картофель, - ну разве у
него тот же вкус, что в прежние времена? Конечно, во всем виноваты
химические удобрения. И все же мы не растеряли жизненную энергию - о нет!
Мы, слава богу, можем ходить пешком дальше, чем многие из теперешних
молодых. А наружность - да мы совсем почти не изменились. Вот нашим
сверстникам очень не повезло. Никогда не забыть тот юбилейный День встречи
в нашем старом колледже - все одряхлели просто до неузнаваемости. А мы,
напротив, и выглядим и чувствуем себя такими же, как прежде, мы полны
жизни и молоды душой.
Но жизнь порой любит подшутить, и одна из ее шуток - то, что мы
остаемся юными под маской, которую видят другие. Мы до сих пор чувствуем
себя немного озадаченными, когда вполне взрослые люди обращаются к нам с
почтением, подобающим преклонному возрасту. Мы оборачиваемся, разыскивая
поблизости какого-нибудь старца, но никого старше себя не находим и
начинаем понимать, что мы состарились. Послушайте, да это же смешно! Мы
жизнерадостны, как всегда, не чужды интереса к противоположному полу, мы
еще и пошалить не прочь. Мы даже и теперь несколько застенчивы в гостях,
как бывало - боже мой, неужто? - да, полвека тому назад. Заметьте, что
теперь нет и в помине столь торжественных приемов, какие мы знавали в те
дни. Хозяин дома был так великолепен, хозяйка так изумительно вездесуща,
сановные вдовы так вальяжны, а бальные залы так просторны. А теперь мы
только и бываем у старушки Сьюзен с Робертом, у старого Питера с Джоанной
- да мы с ними еще в школу бегали, их-то уж не станешь стесняться. Вот как
мы рассуждали сами с собой, но наша уверенность постепенно расшатывается.
Лицо, которое мы каждый день видим в зеркале, старело постепенно, так что
мы и не приметили, как перестали быть просто немолодыми людьми. Последние
годы пролетели так быстро, и вот, как бы неслыханно это ни звучало, настал
тот возраст, когда пора уходить на покой. Проблемы возраста у женщин
другие, чем у мужчин. Во-первых, стареющий мужчина обычно бывает намного
старше своей супруги, и не исключено, что на него уже напали хворости,
свойственные преклонному возрасту. Во-вторых, на пенсию уходит он, а не
она, и жена в меньшей мере переживает удар, который на него обрушивается.
После того как человек 45 лет аккуратно ходил на работу, он неожиданно
обнаруживает, что теперь он совершенно свободен и может заниматься чем
угодно, только вот зачастую никак не может решить, что именно ему угодно.
Привычный порядок жизни его жены страдает гораздо меньше, у нее возникают
свои трудности только оттого, что теперь муж слоняется по дому в те часы,
которые она привыкла проводить в обществе приходящей прислуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
величайшей многозначительностью открывает регистрационную книгу и проводит
пальцем вниз по странице.
- Как вы сказали?
- Седрик Соплинг.
- Соплинг... Соплинг... У меня нет заказа на это имя. Когда вы звонили?
- Тринадцатого.
- Позавчера? Весьма сожалею, но едва ли мы смогли бы устроить вас по
такому заказу. Отель переполнен, и все номера зарезервированы на годы
вперед.
- Но вы же приняли заказ.
- Простите, сэр, но здесь нет ни следа вашего заказа.
- Это безобразие!
- Быть может, произошла ошибка. По какому номеру вы звонили?
- Сейчас, я как будто записывал у себя в записной книжке... Ага, вот
он... Отель "Феноменаль", Нитвиц 258-634.
- А наш номер, сэр, Сент-Мориц 60-000.
- Так в каком же отеле я заказал номер?
Тут Сандра довольно язвительно спрашивает, откуда клерк может это
знать. Но она и здесь ошибается, потому что на клерка внезапно нисходит
озарение. Он хватает телефонную книгу и просматривает названия на букву
"К".
- Вы, должно быть, набирали номер отеля "Кретиния".
- А где же это? - вопрошает Сандра.
Клерк, которому все это уже надоело, роется в туристском справочнике и
читает нужный отрывок великолепно поставленным голосом.
- "Кретиния", 423 Шмелленгассе, Нитвиценберг. Разряд девятый, номеров
5, ванных комнат нет, питания нет, гаража нет, по воскресеньям закрыт.
- О боже! - говорит Сандра. - Сегодня пятница, и в другие отели не
протолкнешься.
- Вы правы, мадам, это вполне вероятно.
- Далеко ли до этой трущобы?
- Примерно двести восемьдесят миль.
- У нас не хватит бензина!
- Кстати, дорогая, - говорит пришибленный Седрик. - Кажется, я позабыл
свой бумажник дома...
- Но кредитная карточка у тебя с собой?
- Она тоже в бумажнике... Я думал, можете тебя найдется немного денег?
- Откуда? Что мы теперь будем делать?
- Но в этом отеле, наверное, примут наш чек?
Клерк за столиком делает еще более грозное лицо, чем раньше. Голос у
него стал на десять градусов холоднее, чем вначале.
- Я справлюсь у старшего администратора, сэр. Но позвольте узнать, есть
ли при вас какое-либо удостоверение личности или, может быть, вас знает
кто-нибудь из наших гостей?
Документы Седрика, разумеется, остались в бумажнике, но взгляд Сандры в
эту минуту падает на маму, и она почти рыдает от счастья. Она бросается к
маме, наступает на лапу тигровой шкуре, и та тут же вцепляется ей в икру.
Сандра собирает последние силы и ковыляет к камину, где все смотрят на нее
с нескрываемым отвращением.
- Как чудесно, что вы здесь, дорогая! - запинаясь бормочет она. -
Пожалуйста, скажите же администратору, что вы нас знаете, что мы живем в
одном городе!
Наступает мертвая тишина, пока мама изучает Сандру, медленно
рассматривая ее с ног до головы. Потом она говорит, обращаясь, однако, не
к Сандре, а к служащему за столиком:
- Я вижу эту женщину первый раз в жизни!
ПОРА НА ПОКОЙ
Утверждение, что мы начинаем быстро стареть, как только выйдем на
пенсию, грубейшая ошибка. Создаются легенды, что все мы, люди на возрасте,
- глухие, слепые, немощные и увечные, но все это чрезвычайно далеко от
истины. Однако и мы кое-что замечаем: скажем, многие люди говорят нынче
совсем не так, как прежде, - что правда, то правда. К примеру, актеры
совершенно разучились произносить свои реплики, а вот раньше их было
слышно даже в конце зала. В наши дни приходится садиться в первые ряды
партера, а то ничего не разберешь. Подумать только, что же слышно на
галерке, где мы сиживали в юные годы? Не странно ли, что люди берут места
там, где ни слова не слышно! Что же касается зрения, то оно у нас не хуже
прежнего, конечно если очки на месте. Неприятности начинаются, когда очки
куда-то запропастились и мы лишены возможности их увидеть. Учтите, что
сейчас пользуются гораздо более мелким шрифтом, да и многие вещи совсем не
те, что прежде. Даже самое обычное блюдо - вареный картофель, - ну разве у
него тот же вкус, что в прежние времена? Конечно, во всем виноваты
химические удобрения. И все же мы не растеряли жизненную энергию - о нет!
Мы, слава богу, можем ходить пешком дальше, чем многие из теперешних
молодых. А наружность - да мы совсем почти не изменились. Вот нашим
сверстникам очень не повезло. Никогда не забыть тот юбилейный День встречи
в нашем старом колледже - все одряхлели просто до неузнаваемости. А мы,
напротив, и выглядим и чувствуем себя такими же, как прежде, мы полны
жизни и молоды душой.
Но жизнь порой любит подшутить, и одна из ее шуток - то, что мы
остаемся юными под маской, которую видят другие. Мы до сих пор чувствуем
себя немного озадаченными, когда вполне взрослые люди обращаются к нам с
почтением, подобающим преклонному возрасту. Мы оборачиваемся, разыскивая
поблизости какого-нибудь старца, но никого старше себя не находим и
начинаем понимать, что мы состарились. Послушайте, да это же смешно! Мы
жизнерадостны, как всегда, не чужды интереса к противоположному полу, мы
еще и пошалить не прочь. Мы даже и теперь несколько застенчивы в гостях,
как бывало - боже мой, неужто? - да, полвека тому назад. Заметьте, что
теперь нет и в помине столь торжественных приемов, какие мы знавали в те
дни. Хозяин дома был так великолепен, хозяйка так изумительно вездесуща,
сановные вдовы так вальяжны, а бальные залы так просторны. А теперь мы
только и бываем у старушки Сьюзен с Робертом, у старого Питера с Джоанной
- да мы с ними еще в школу бегали, их-то уж не станешь стесняться. Вот как
мы рассуждали сами с собой, но наша уверенность постепенно расшатывается.
Лицо, которое мы каждый день видим в зеркале, старело постепенно, так что
мы и не приметили, как перестали быть просто немолодыми людьми. Последние
годы пролетели так быстро, и вот, как бы неслыханно это ни звучало, настал
тот возраст, когда пора уходить на покой. Проблемы возраста у женщин
другие, чем у мужчин. Во-первых, стареющий мужчина обычно бывает намного
старше своей супруги, и не исключено, что на него уже напали хворости,
свойственные преклонному возрасту. Во-вторых, на пенсию уходит он, а не
она, и жена в меньшей мере переживает удар, который на него обрушивается.
После того как человек 45 лет аккуратно ходил на работу, он неожиданно
обнаруживает, что теперь он совершенно свободен и может заниматься чем
угодно, только вот зачастую никак не может решить, что именно ему угодно.
Привычный порядок жизни его жены страдает гораздо меньше, у нее возникают
свои трудности только оттого, что теперь муж слоняется по дому в те часы,
которые она привыкла проводить в обществе приходящей прислуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164