Чего ты желаешь, чем тебя утешить?
— Человек не в силах вернуть мне то, — холодно отозвалась она, — что однажды принес он в жертву богам.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вспомни Сарды, царь, и ты все поймешь.
— Ты говоришь о моей победе над Сардами?
— О твоей победе и смерти моего возлюбленного, кого по твоему приказу сожгли на площади. Теперь всякий раз, когда ты глядишь на меня, мне кажется, что меня ищет пламя, лишившее его жизни. А когда я подношу тебе вино, мне. чудится, будто я подливаю масла в огонь, превративший его тело в пепел. Стоит мне увидеть тебя — и перед моими глазами встает эта площадь в Сардах и его казнь. Прошу тебя, царь, — отпусти меня. Ушлешь ли ты меня в горы, где рыщут дикие звери, пронзишь ли мечом, или отдашь, на поживу солдатам — мне все равно, но видеть тебя я не в силах.
Она была готова ко всему и не страшилась смерти. Она ненавидела Кира и его владычество. Хризанта происходила из знатного лидийского рода, который до сих пор не смирился с участью, уготованной ему персидским тираном. Всем сердцем призывала она на его голову кару богов и лучшей расплатой считала поражение Кира в войне с Вавилонией. Если бы дрогнула его армия, рухнула бы вся империя Кира. Племена распадутся, как развязанный сноп соломы. И каждое снова обретет свободу. Победа Вавилонии явится искуплением для народов. Лидия намеривалась всячески способствовать этому и выступить против персов на стороне Вавилона, но Кир предупредил ее. Он напал сперва на слабую Лидию и соседние с нею земли, — оставив могущественную Вавилонию напоследок, — напал столь внезапно и захватил столь молниеносно, что Вавилония не успела даже оказать ей помощи. Так был покорен самый богатый из северных царей — царь Крез. Одно было непонятно ей в трагедии родного народа — как мог пленный Крез сблизиться с Киром? Более того, он стал советником персидского царя, сопровождает Кира во всех его походах и не преминул отправиться с ним в Вавилонию, вопреки заключенному с ней союзу.
Как обычно во время празднеств, Крез сидел за пиршественным столом Кира. Хризанта посмотрел в его сторону. Окруженный персидскими вельможами, он о чем то оживленно с ними беседовал. Хризанта метнула на него ненавидящий взгляд, но Крез лишь приветливо улыбнулся ей и как ни в чем не бывало отпил из кубка. Лицо его было безмятежно, точно иной доли он и не желал. Ей была не понятна эта странная перемена. Первый по богатству после вавилонских властелинов, Крез по доброй воле пошел служить к персидскому тирану. Или он настолько мудр, что из всех зол сумел избрать наименьшее? Или он полагает, что истинное счастье состоит в умении обходиться тем, что есть? Хризанте стало жаль своего царя, и она вновь повернулась к Киру.
Кира уязвили ее слова: «Видеть тебя я не в силах». За такое оскорбление она заслуживала наказания.
Но приветливое выражение его лица не изменилось. Глаза царя все так же сверкали, словно искристое вино в золотой чаше, которую он держал в руке. Слова Хризанты поразили его, подобно мечу, поразили в самое сердце, но он не подал вида. Кир всегда старался расположить к себе людей и огорчался, если замечал среди приближенных неприязнь к своей царственной особе.
Невозмутимость Кира вывела Хризанту из себя, и она не удержалась:
— Царь, ты не слышал моей дерзости, а я намеренно произнесла ее для того, чтобы ты, разгневавшись, убил меня. Я старалась тебя рассердить. Но ты миришься с этим, как те, что привыкали унижаться.
Кир спокойно ответил:
— Я потому, и царствую, что способен сносить больше других. Что же это за правитель, если он позволяет себе поддаваться гневу и теряет рассудок? Скажу тебе больше, Хризанта. Царь Кир мечтал и мечтает окружить себя друзьями и преданными людьми. Друзей он потчует с царского стола и облачает в царские одежды, чтобы показать, как он чтит их. Я не делаю различий между собой и простым воином, так как, все мы равны, поэтому на своих пирах я велю потчевать сперва и военачальников и солдат, а мне подают последнему. Персидский царь пьет такое же вино. как и его воины, ничуть не лучше. Персидская царица носит такие же одежды, как и лидийские царевны, живущие при нашем дворе. Твой царь, великий и мудрый Крез, вовремя понял это и стал моим другом. Отчего же ты, Хризанта, нарочно разжигаешь в своем сердце ненависть ко мне? Тебя чего-нибудь лишили? Знаю, ты скажешь, что тебя лишили родины. Но дай срок, я верну лидийцам их земли, и они получат волю в пределах Великого Персидского царства. Делать народы рабами — не моя цель. Я стремлюсь лишь объединить все племена Старого Света в одну большую семью, чтобы обеспечить им счастливую жизнь. Когда окончится эта война, золотой век наступит для всех нас. Все мы будем жить в любви, правде и благоденствии. Я, царь персидский, обещаю это тебе. Ну, а теперь присядь ко мне и успокойся, Хризанта.
Она присела на краешек ложа, порывисто дыша от возмущения.
Остальных прислужниц царь отослал к музыкантам, услаждавшим его слух песней. Кир пожелал, чтобы царевны порадовали его танцами.
Царевны, боготворившие Кира, взошли на устланный коврами помост и начали исполнять любимый танец царя. Кир засмотрелся на танцовщиц, любуясь их грацией. Он следил за каждым их движением, и довольная улыбка не сходила с его уст, глаза царя вспыхивали, будто пламень.
Девушка, подававшая военачальникам жаркое из серны, заметила, что Сан-Урри не сводит с Кира глаз. Она подумала, что халдей поражен мужественной красотой царя. Но девушка ошибалась. Сан-Урри был поражен обхождением царя с людьми.
Сподвижник Устиги разгадал, что означает это внимание, и вступил с халдеем в беседу.
— Не удивительно, что наш царь привлек твое внимание, халдейский князь. Нет равного ему по красоте во всей Персии.
Другой перс добавил:
— В молодости, живя среди мидийских юношей, у своего престарелого отца Астиага, он всех покорял своей красотой.
В беседу вступили еще несколько гостей; не забывая о еде, они наперебой принялись рассказывать:
— Пришло время, и юноша превратился в мужа, с которым немногие могли бы померяться силою и отвагой.
— Кира считают самым замечательным из властелинов всех времен и народов. Он обладает редкими достоинствами: глубокой человечностью, справедливостью, мудростью и непогрешимой проницательностью.
— Это он создал Персию. До него она была раздроблена на множество прозябавших племен, которые не представляли себе иной жизни. Он объединил все племена в одно государство и за короткое время поставил его вровень с остальными государствами мира.
— Да благословят его боги за то, что он приобщил нас к новым обычаям я приятным новшествам. Да хранят его боги! — воскликнул один из военачальников, подняв кубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217
— Человек не в силах вернуть мне то, — холодно отозвалась она, — что однажды принес он в жертву богам.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вспомни Сарды, царь, и ты все поймешь.
— Ты говоришь о моей победе над Сардами?
— О твоей победе и смерти моего возлюбленного, кого по твоему приказу сожгли на площади. Теперь всякий раз, когда ты глядишь на меня, мне кажется, что меня ищет пламя, лишившее его жизни. А когда я подношу тебе вино, мне. чудится, будто я подливаю масла в огонь, превративший его тело в пепел. Стоит мне увидеть тебя — и перед моими глазами встает эта площадь в Сардах и его казнь. Прошу тебя, царь, — отпусти меня. Ушлешь ли ты меня в горы, где рыщут дикие звери, пронзишь ли мечом, или отдашь, на поживу солдатам — мне все равно, но видеть тебя я не в силах.
Она была готова ко всему и не страшилась смерти. Она ненавидела Кира и его владычество. Хризанта происходила из знатного лидийского рода, который до сих пор не смирился с участью, уготованной ему персидским тираном. Всем сердцем призывала она на его голову кару богов и лучшей расплатой считала поражение Кира в войне с Вавилонией. Если бы дрогнула его армия, рухнула бы вся империя Кира. Племена распадутся, как развязанный сноп соломы. И каждое снова обретет свободу. Победа Вавилонии явится искуплением для народов. Лидия намеривалась всячески способствовать этому и выступить против персов на стороне Вавилона, но Кир предупредил ее. Он напал сперва на слабую Лидию и соседние с нею земли, — оставив могущественную Вавилонию напоследок, — напал столь внезапно и захватил столь молниеносно, что Вавилония не успела даже оказать ей помощи. Так был покорен самый богатый из северных царей — царь Крез. Одно было непонятно ей в трагедии родного народа — как мог пленный Крез сблизиться с Киром? Более того, он стал советником персидского царя, сопровождает Кира во всех его походах и не преминул отправиться с ним в Вавилонию, вопреки заключенному с ней союзу.
Как обычно во время празднеств, Крез сидел за пиршественным столом Кира. Хризанта посмотрел в его сторону. Окруженный персидскими вельможами, он о чем то оживленно с ними беседовал. Хризанта метнула на него ненавидящий взгляд, но Крез лишь приветливо улыбнулся ей и как ни в чем не бывало отпил из кубка. Лицо его было безмятежно, точно иной доли он и не желал. Ей была не понятна эта странная перемена. Первый по богатству после вавилонских властелинов, Крез по доброй воле пошел служить к персидскому тирану. Или он настолько мудр, что из всех зол сумел избрать наименьшее? Или он полагает, что истинное счастье состоит в умении обходиться тем, что есть? Хризанте стало жаль своего царя, и она вновь повернулась к Киру.
Кира уязвили ее слова: «Видеть тебя я не в силах». За такое оскорбление она заслуживала наказания.
Но приветливое выражение его лица не изменилось. Глаза царя все так же сверкали, словно искристое вино в золотой чаше, которую он держал в руке. Слова Хризанты поразили его, подобно мечу, поразили в самое сердце, но он не подал вида. Кир всегда старался расположить к себе людей и огорчался, если замечал среди приближенных неприязнь к своей царственной особе.
Невозмутимость Кира вывела Хризанту из себя, и она не удержалась:
— Царь, ты не слышал моей дерзости, а я намеренно произнесла ее для того, чтобы ты, разгневавшись, убил меня. Я старалась тебя рассердить. Но ты миришься с этим, как те, что привыкали унижаться.
Кир спокойно ответил:
— Я потому, и царствую, что способен сносить больше других. Что же это за правитель, если он позволяет себе поддаваться гневу и теряет рассудок? Скажу тебе больше, Хризанта. Царь Кир мечтал и мечтает окружить себя друзьями и преданными людьми. Друзей он потчует с царского стола и облачает в царские одежды, чтобы показать, как он чтит их. Я не делаю различий между собой и простым воином, так как, все мы равны, поэтому на своих пирах я велю потчевать сперва и военачальников и солдат, а мне подают последнему. Персидский царь пьет такое же вино. как и его воины, ничуть не лучше. Персидская царица носит такие же одежды, как и лидийские царевны, живущие при нашем дворе. Твой царь, великий и мудрый Крез, вовремя понял это и стал моим другом. Отчего же ты, Хризанта, нарочно разжигаешь в своем сердце ненависть ко мне? Тебя чего-нибудь лишили? Знаю, ты скажешь, что тебя лишили родины. Но дай срок, я верну лидийцам их земли, и они получат волю в пределах Великого Персидского царства. Делать народы рабами — не моя цель. Я стремлюсь лишь объединить все племена Старого Света в одну большую семью, чтобы обеспечить им счастливую жизнь. Когда окончится эта война, золотой век наступит для всех нас. Все мы будем жить в любви, правде и благоденствии. Я, царь персидский, обещаю это тебе. Ну, а теперь присядь ко мне и успокойся, Хризанта.
Она присела на краешек ложа, порывисто дыша от возмущения.
Остальных прислужниц царь отослал к музыкантам, услаждавшим его слух песней. Кир пожелал, чтобы царевны порадовали его танцами.
Царевны, боготворившие Кира, взошли на устланный коврами помост и начали исполнять любимый танец царя. Кир засмотрелся на танцовщиц, любуясь их грацией. Он следил за каждым их движением, и довольная улыбка не сходила с его уст, глаза царя вспыхивали, будто пламень.
Девушка, подававшая военачальникам жаркое из серны, заметила, что Сан-Урри не сводит с Кира глаз. Она подумала, что халдей поражен мужественной красотой царя. Но девушка ошибалась. Сан-Урри был поражен обхождением царя с людьми.
Сподвижник Устиги разгадал, что означает это внимание, и вступил с халдеем в беседу.
— Не удивительно, что наш царь привлек твое внимание, халдейский князь. Нет равного ему по красоте во всей Персии.
Другой перс добавил:
— В молодости, живя среди мидийских юношей, у своего престарелого отца Астиага, он всех покорял своей красотой.
В беседу вступили еще несколько гостей; не забывая о еде, они наперебой принялись рассказывать:
— Пришло время, и юноша превратился в мужа, с которым немногие могли бы померяться силою и отвагой.
— Кира считают самым замечательным из властелинов всех времен и народов. Он обладает редкими достоинствами: глубокой человечностью, справедливостью, мудростью и непогрешимой проницательностью.
— Это он создал Персию. До него она была раздроблена на множество прозябавших племен, которые не представляли себе иной жизни. Он объединил все племена в одно государство и за короткое время поставил его вровень с остальными государствами мира.
— Да благословят его боги за то, что он приобщил нас к новым обычаям я приятным новшествам. Да хранят его боги! — воскликнул один из военачальников, подняв кубок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217