У нее повсюду были соглядатаи, служившие ей под видом преданнейших слуг царя.
Поэтому не успел еще гонец из тайной службы переступить порог дома командования, а в Храмовом Городе уже располагали сведениями о передвижении войска Кира. Разговор Валтасара с царицей до последнего слова был передан верховному жрецу. Круг посвященных Эсагилы больше всего встревожила весть о том, что царь своей рукой опасно ранил одного из советников. Этот человек в самом деле был подкуплен служителями Мараука, и Валтасар устранил одного из самых опасных своих противников. Тог был настолько предан Эсагиле что, не колеблясь, убил бы Валтасара, лишь бы вернуть власть Набониду, отцу нынешнего царя, а с ними и Храмовому Городу.
В Храмовом Городе почувствовали, что наступила полоса роковых неудач. Поэтому Исме-Адад тотчас же велел созвать верховную коллегию жрецов. Происшествие на опушке Оливковой рощи лишний раз убеждало в том, что Мардук лишил их своего покровительства.
Причину божественного гнева объяснил верховной коллегии Исме-Адад:
— В последнее время стали скудными дары и жертвоприношения. Наш долг принудить вавилонян к щедрости.
Семеро жрецов, посвященных в высший сан, и среди них Улу, доверенный писец верховного жреца, согласно кивнули.
По знаку Исме-Адада Улу огласил заготовленный текст.
Первое: за убийство в Оливковой роще одного из священнослужителей увеличить налог крестьянам на четверть. У того, кто не сможет платить столько, отнимать землю, а самого неплательщика вместе с женой и детьми отправлять на принудительные работы в копи.
Второе: в наиближайшее время Храмовый Город должен добиться возвращения к власти свергнутого Набонида и со всеми почестями возвести его на трон. Покровитель жрецов царь Набонид склонит народ к жертвоприношениям на алтари богов и обратит свои. заботы не на увеличение армии, а на строительство храмов и тем воскресит мощь Эсагилы. Царские сокровища снова перейдут под опеку Храмового Города. Эсагила будет править Халдейским царством, хотя бы это и стоило Валтасару жизни. Правда, пролить священную кровь царя значит навлечь проклятия на страну, но Эсагила не признает кровь Валтасара священной, так как не считает его царем. Истинный царь — Набонид.
Третье: Сан-Урри поведет воинство Эсагилы против армии царя Валтасара, которую Набусардар задумал сделать более могущественной, чем армия Навуходоносора. Эти намерения надо пресечь в зародыше. Набусардара заточить в подземелье Храмового Города, если он попадет в руки Сан-Урри живым, если же мертвым — тем лучше. Место Набусардара во главе армии займет Сан-Урри. Страна избавится от Валтасара, от его армии и от его верховного военачальника. До сих пор народ всегда принимал сторону сильнейшего, а после устранения царя Валтасара самой могущественной будет Эсагила.
Четвертое: мощь Эсагилы — в военной силе и в золоте. Подчинить Эсагиле армию — забота Сан-Урри, о приумножении сокровищ позаботится коллегия жрецов. Надо использовать любую возможность и любой предлог, чтобы пробудить в народе и аристократии охоту жертвовать в пользу храмов. Приближающиеся празднества в честь Иштар и Таммуза, по велению которого растут травы и распускаются цветы, должны пополнить сокровищницы храмов.
Пятое: персидская угроза на руку Эсагиле. Вельможи не желают войны и страха за свои богатства, а народ страшится войны, так как в защиту отечества отдают свою жизнь его сыновья. Развеять сгустившиеся тучи помогут великие боги, когда почувствуют тяжесть золота и жертвоприношений на своих алтарях. Нелишне будет запечатлеть желания богов на таблицах у городских ворот. Эсагиле выгодно любое передвижения армии Кира вдоль границ Халдейского царства. Страх — лучший ключ к сокровищницам вавилонских богачей.
Улу кончил.
Усевшись, он взял чашу с вином, чтобы промочить пересохшее горло,
Поднялся асипу, жрец-заклинатель, и сказал:
— То, что мы слышали, справедливо и пойдет на благо Мардуку.
Улу усмехнулся открыто и почти вызывающе, и его усмешка не ускользнула от взгляда верховного жреца.
Исме-Адад промолчал, но, заметив, что Улу с той же усмешкой выслушивает речи остальных, обратился к нему:
— Брат Улу не считает решение коллегии правильным?
Улу поднял голову, но не ответил.
— В таком случае выскажи свои соображения.
— Я сделаю это в более подходящую минуту, святой отец, — уклонился Улу от ответа, погасив усмешку, теперь таившуюся лишь где-то в уголках губ.
— Значит, нынешний момент брат Улу считает неподходящим?
Улу не поверял своих мыслей никогда и никому, даже Мардуку, которого считал теперь божеством хитрым и лукавым. За золото Мардук покровительствовал изменникам и отпетым грешникам. Только золотом можно было завоевать его расположение и милость.
Золото было единственной пищей Мардука. Он жрал золото, из золота было и его холодное, мертвое, кровожадное сердце. За золото он позволил продать Вавилонию персам, а этого Улу не мог ему простить. В нем взбунтовались и разум и сердце. Он возненавидел лик Мардука, взирающего на добро и на зло с неизменной улыбкой.
В особенности встревожил его визит экбатанских жрецов. После него он всю ночь не мог сомкнуть глаз и, взвесив все, отважился на рискованный шаг.
Улу задумал проникнуть в подземное святилище Мардука, где в основании его статуи был спрятан текст договора, скрепленный печатью храма Ормузда. Он выкрадет этот договор и вручит его как свидетельство персидской угрозы Набусардару, в ком видел единственную надежду на спасение Халдейского государства.
Готовый на все, он выждал, когда наступил полдень и все живое попряталось от зноя, и отправился на поиски потайного хода. Он нашел его. А в полночь, когда yчeныe-acтpoлoги, служители Храмового Города, подымаются на террасы, чтобы, наблюдать движение небесных тел и читать по ним грядущие события, Улу пробрался в самую глубь подземелья. Под покровом темноты, закутанный в плащу подполз он к святыне. Открыл дверцу ключом, всегда хранящимся в храме Мардука.
С замиранием сердца раздвинул он черный занавес, и перед ним открылась золотая статуя бога, в подножье которой был спрятан договор. Коснувшись серебряных табличек, он вдруг вспомнил о клятве, за нарушение которой виновный будет наказан до шестого колена. Что ж, его постигнет кара, если только его застанут на месте преступления…
Постепенно он справился с волнением и взял в руки серебряную пластинку.
В тайнике лежало много других секретных документов. На одном из них ему бросилась в глаза печать Набонида, на другом — Авельмардука, внебрачного сына Навуходоносора, которого Эсагила провозгласила царем после смерти его отца.
Улу не тронул больше ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217
Поэтому не успел еще гонец из тайной службы переступить порог дома командования, а в Храмовом Городе уже располагали сведениями о передвижении войска Кира. Разговор Валтасара с царицей до последнего слова был передан верховному жрецу. Круг посвященных Эсагилы больше всего встревожила весть о том, что царь своей рукой опасно ранил одного из советников. Этот человек в самом деле был подкуплен служителями Мараука, и Валтасар устранил одного из самых опасных своих противников. Тог был настолько предан Эсагиле что, не колеблясь, убил бы Валтасара, лишь бы вернуть власть Набониду, отцу нынешнего царя, а с ними и Храмовому Городу.
В Храмовом Городе почувствовали, что наступила полоса роковых неудач. Поэтому Исме-Адад тотчас же велел созвать верховную коллегию жрецов. Происшествие на опушке Оливковой рощи лишний раз убеждало в том, что Мардук лишил их своего покровительства.
Причину божественного гнева объяснил верховной коллегии Исме-Адад:
— В последнее время стали скудными дары и жертвоприношения. Наш долг принудить вавилонян к щедрости.
Семеро жрецов, посвященных в высший сан, и среди них Улу, доверенный писец верховного жреца, согласно кивнули.
По знаку Исме-Адада Улу огласил заготовленный текст.
Первое: за убийство в Оливковой роще одного из священнослужителей увеличить налог крестьянам на четверть. У того, кто не сможет платить столько, отнимать землю, а самого неплательщика вместе с женой и детьми отправлять на принудительные работы в копи.
Второе: в наиближайшее время Храмовый Город должен добиться возвращения к власти свергнутого Набонида и со всеми почестями возвести его на трон. Покровитель жрецов царь Набонид склонит народ к жертвоприношениям на алтари богов и обратит свои. заботы не на увеличение армии, а на строительство храмов и тем воскресит мощь Эсагилы. Царские сокровища снова перейдут под опеку Храмового Города. Эсагила будет править Халдейским царством, хотя бы это и стоило Валтасару жизни. Правда, пролить священную кровь царя значит навлечь проклятия на страну, но Эсагила не признает кровь Валтасара священной, так как не считает его царем. Истинный царь — Набонид.
Третье: Сан-Урри поведет воинство Эсагилы против армии царя Валтасара, которую Набусардар задумал сделать более могущественной, чем армия Навуходоносора. Эти намерения надо пресечь в зародыше. Набусардара заточить в подземелье Храмового Города, если он попадет в руки Сан-Урри живым, если же мертвым — тем лучше. Место Набусардара во главе армии займет Сан-Урри. Страна избавится от Валтасара, от его армии и от его верховного военачальника. До сих пор народ всегда принимал сторону сильнейшего, а после устранения царя Валтасара самой могущественной будет Эсагила.
Четвертое: мощь Эсагилы — в военной силе и в золоте. Подчинить Эсагиле армию — забота Сан-Урри, о приумножении сокровищ позаботится коллегия жрецов. Надо использовать любую возможность и любой предлог, чтобы пробудить в народе и аристократии охоту жертвовать в пользу храмов. Приближающиеся празднества в честь Иштар и Таммуза, по велению которого растут травы и распускаются цветы, должны пополнить сокровищницы храмов.
Пятое: персидская угроза на руку Эсагиле. Вельможи не желают войны и страха за свои богатства, а народ страшится войны, так как в защиту отечества отдают свою жизнь его сыновья. Развеять сгустившиеся тучи помогут великие боги, когда почувствуют тяжесть золота и жертвоприношений на своих алтарях. Нелишне будет запечатлеть желания богов на таблицах у городских ворот. Эсагиле выгодно любое передвижения армии Кира вдоль границ Халдейского царства. Страх — лучший ключ к сокровищницам вавилонских богачей.
Улу кончил.
Усевшись, он взял чашу с вином, чтобы промочить пересохшее горло,
Поднялся асипу, жрец-заклинатель, и сказал:
— То, что мы слышали, справедливо и пойдет на благо Мардуку.
Улу усмехнулся открыто и почти вызывающе, и его усмешка не ускользнула от взгляда верховного жреца.
Исме-Адад промолчал, но, заметив, что Улу с той же усмешкой выслушивает речи остальных, обратился к нему:
— Брат Улу не считает решение коллегии правильным?
Улу поднял голову, но не ответил.
— В таком случае выскажи свои соображения.
— Я сделаю это в более подходящую минуту, святой отец, — уклонился Улу от ответа, погасив усмешку, теперь таившуюся лишь где-то в уголках губ.
— Значит, нынешний момент брат Улу считает неподходящим?
Улу не поверял своих мыслей никогда и никому, даже Мардуку, которого считал теперь божеством хитрым и лукавым. За золото Мардук покровительствовал изменникам и отпетым грешникам. Только золотом можно было завоевать его расположение и милость.
Золото было единственной пищей Мардука. Он жрал золото, из золота было и его холодное, мертвое, кровожадное сердце. За золото он позволил продать Вавилонию персам, а этого Улу не мог ему простить. В нем взбунтовались и разум и сердце. Он возненавидел лик Мардука, взирающего на добро и на зло с неизменной улыбкой.
В особенности встревожил его визит экбатанских жрецов. После него он всю ночь не мог сомкнуть глаз и, взвесив все, отважился на рискованный шаг.
Улу задумал проникнуть в подземное святилище Мардука, где в основании его статуи был спрятан текст договора, скрепленный печатью храма Ормузда. Он выкрадет этот договор и вручит его как свидетельство персидской угрозы Набусардару, в ком видел единственную надежду на спасение Халдейского государства.
Готовый на все, он выждал, когда наступил полдень и все живое попряталось от зноя, и отправился на поиски потайного хода. Он нашел его. А в полночь, когда yчeныe-acтpoлoги, служители Храмового Города, подымаются на террасы, чтобы, наблюдать движение небесных тел и читать по ним грядущие события, Улу пробрался в самую глубь подземелья. Под покровом темноты, закутанный в плащу подполз он к святыне. Открыл дверцу ключом, всегда хранящимся в храме Мардука.
С замиранием сердца раздвинул он черный занавес, и перед ним открылась золотая статуя бога, в подножье которой был спрятан договор. Коснувшись серебряных табличек, он вдруг вспомнил о клятве, за нарушение которой виновный будет наказан до шестого колена. Что ж, его постигнет кара, если только его застанут на месте преступления…
Постепенно он справился с волнением и взял в руки серебряную пластинку.
В тайнике лежало много других секретных документов. На одном из них ему бросилась в глаза печать Набонида, на другом — Авельмардука, внебрачного сына Навуходоносора, которого Эсагила провозгласила царем после смерти его отца.
Улу не тронул больше ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217