– Странное сочетание. Неужели это лучшее в нашей сокровищнице?
– Пожалуй. Жаль вас огорчать, ребята, однако по качеству исполнения и металла прочее оружие весьма заурядно. Недурно, но заурядно. Правда, я не осматривал длинное, хотя, полагаю, там состояние такое же.
– Н-да, меч, допустим, и впрямь неплох. Но этот тесак…
– Для некоторых случаев тоже сгодится. Опять-таки с мечом не везде пройдешь, а с ножом просто… – Одним движением Шагалан спрятал клинок за голенище сапога. – И иди куда хочешь.
– Непосредственно сейчас надо идти обедать, – проворчал Эркол. – Возможно, еще успеем хоть что-то урвать.
Опасения оказались зряшными – они вернулись к кухне в числе первых. Снова было в изобилии мясо, добавилась рыба, зато спиртного не дали вовсе. Музыканта, действительно выглядевшего больным, это совершенно расстроило. Весь обед он понуро чертыхался, не досидев до конца, махнул рукой и убежал.
– Выпить любит, а хмель не держит, – спокойно прокомментировал Ретси. – Ничего, выпадало и хуже. Найдет что-нибудь опохмелиться – поправится.
– Когда же в эти ваши… Сошки?
– Ш-ш, тихо! Поход, братец, не очень законный, и понапрасну шуметь не стоит. А насчет времени… Потерпим до темноты. Пока можешь отдохнуть у своей крали, только смотри не заиграйся. Да, совсем вылетело – ты оставлял в казарме пожитки, так советую сходить забрать. В ближайшем будущем, похоже, тебе другая постелька обеспечена. – Ретси хитро подмигнул.
Едва завершили трапезу, явился Эркол. В руках он тискал небольшую тыквенную фляжку и, судя по блаженному виду, успел неоднократно ею воспользоваться.
– Куля! – завопил музыкант, приблизившись. – Кончай жрать! Тебя с твоими дармоедами ждут у ворот. И в полном снаряжении. Пора подсушивать репутацию после вчерашнего.
Четверо знакомых разбойников поспешно вскочили и, не пререкаясь, не поднимая глаз от земли, ретировались.
– Куда их? – спросил Шагалан севшего рядом Эркола.
– Так, намечается маленькое дельце. Ряж составляет отряд.
– Зачем?
– Как всегда, собирать подать с проезжающих. Некоторые у нас называют это «стричь овец».
– Но, кажется, сегодня будут овцы, способные огрызнуться?
– Все может статься, – фыркнул музыкант. – Это уже забота Ряжа.
– Пожалуй, пойду гляну.
– Валяй. А я покамест закушу капельку.
– И я прогуляюсь, – встал Ретси. – А ты, дружок, заткнул бы лучше свою бутыль. Еще немного, и вести тебя на вечерние забавы потеряет смысл. И обременит.
У ворот царило оживление, до сих пор такую сутолоку Шагалан наблюдал только возле кухни. Человек десять готовили к выезду лошадей. Никаких привычных шуток, исключительно серьезность и сосредоточенность. Вооружение тоже подобрали солидное, по большей части мечи, топоры, копья, у некоторых разведчик угадал под плащами даже чешую кольчуг. Очевидно, веселой прогулки не ожидали и обходиться заурядными дубинами, как вчера, не намеревались. Сборами руководил Ряж, все такой же статный и величественный. Он расхаживал меж лошадей, время от времени раздавая короткие указания. Слушались их беспрекословно. Кроме приятелей за суетой следила группа из мужиков и пары девок. Эти выглядели куда легкомысленней, но все равно старались не шуметь.
– Как на войну, – заметил Шагалан вполголоса.
– Не мудрено, – отозвался сбоку пузатый ватажник. – Озлобленный нынче народ пошел, за свое добро частенько дерется люто. Получается не хуже, чем на поле брани.
– И на кого же они выступают?
– Дело известное – обоз купеческий в Галагу ползет. Кусочек лакомый, да колючий. Взяли, понимаешь, купчины-выжиги моду нанимать в городе охраны сверх всякой совести. Сброд обычно, однако и там попадаются бывшие солдаты, безденежные дворянские сынки или просто добрые рубаки. Вот с такими удальцами порой морока.
– Тогда не мало ли ратников?
– Ничего, Ряж свое ремесло хорошо разумеет. Может статься, весь караван бить не будет, а отрежет последние возы. Может, ночевку подкараулит или еще чего выдумает. Он на эти уловки мастак.
– Смотри внимательно, Шагалан, – произнес Ретси. – Через день-другой тебе самому, вероятно, так же выезжать. Не боязно?
– Нет. – Ответ юноши потонул в гулкой команде Ряжа.
Разбойники влезли на коней, и отряд шагом вытек за ворота. Зеваки начали понемногу расходиться, один Ретси промедлил, пока дед-привратник толкал створки ворот.
– Жаль, трезв, чертова развалина, – кивнул хамаранец Шагалану. – Выйти не помешает, но донесет куда положено. Придется что-то сочинять.
На обратном пути разведчик заскочил в полупустую казарму, забрал котомку. Содержимое сразу не проверял, хотя смекнул по узлу, что ее открывали. Уже на улице развязал, нащупал рукой кошель с серебром. Если оно и убавилось, то совсем незначительно. Запихнул в ту же котомку свою старую одежду, беречь ее имелся прямой резон – в подоле рубахи зашиты три золотые монеты, целое состояние, по здешним меркам.
Нужную комнату в «доме свиданий» отыскал главным образом по запаху. На скрип двери вскинулись две женщины: Танжина с покрасневшими глазами и светловолосая незнакомка в облегающем пестром платье. Обе сидели на постели около отворенного сундука; увидев юношу, Танжина быстро захлопнула крышку.
– Я, пожалуй, пойду, – понятливо встала незнакомка, – не хочу вам мешать.
Танжина лишь кивнула в ответ и отвернулась, украдкой утирая щеки подолом юбки. Незнакомка подступила к Шагалану. Пространства было предостаточно, однако она прошла нарочито близко, медленно скользя всеми своими выпуклостями. Лицо показалось весьма симпатичным, зато настораживал взгляд – дерзкий, почти хищный.
– А ты вправду хорош, прелестник, – протянула женщина, улыбаясь уголками накрашенных губ. – Молод, статен, свеж. Если тут у вас чего разладится, найди меня, поозорничаем вволю. Моя комната…
– Денира! – сердито одернула ее Танжина. – Уйми-ка свой язычок… и прочие распущенные части.
Усмехнувшись напоследок, незнакомка притворила за собой дверь. Шагалан бросил котомку у входа, занял еще теплое место, обнял Танжину за плечи. Та отвернулась, пряча глаза.
– Ты плакала? – спросил он. – Почему?
Молчание.
– Кто-то обидел?
– Кто меня может обидеть? – глухо отозвалась женщина.
– Не знаю. Например, дружки Голопуза.
– Голопузу сейчас не до меня, он, слыхала, жутко радуется, что зрения не лишился.
– Тогда кто? Надеюсь, не я?
Вновь тишина.
– Неужели тебя так разволновал мой поход в Сошки, Танжи? Что особенного может там произойти?
– Мало ли… не в Сошках дело… не только в них… но и в них тоже.
– Я говорил, постараюсь не задерживаться там.
– А поклянешься, что не загуляешь с какой-нибудь из тамошних потаскух?
– Совсем недавно ты заранее прощала мне любые измены.
– Считай это временным помутнением рассудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140