Туризин сжал кулак.
- Ну что ж, - подвел он итоги. - Я думаю, что этому паршивцу можно
оставить жизнь.
Ортайяс подался вперед, лицо его осветилось надеждой. Стражники
толкнули его назад, на диван. Император, не поворачивая головы, продолжал:
- Однако скорее Скотос бросит меня в глубины ада, чем я отпущу его на
свободу! Он начнет строить против меня заговоры еще до того, как на руках
его исчезнут следы от веревок. Народ должен знать, каким полнейшим идиотом
он был и какую цену заплатит за свою глупость.
- Разумеется, - кивнула Алипия. Она была политиком, по крайней мере,
не худшим, чем ее дядя. - Как насчет...
Отряды, сопровождавшие Туризина во время коронации, были распущены по
казармам, пока Император и его советники обсуждали судьбу Ортайяса
Сфранцеза. Только телохранители-халога, вместе с дюжиной носителей
зонтиков - неизменных спутников Автократора во время публичных церемоний,
ожидали Императора у резиденции патриарха.
На улицах почти не было народу. Несколько видессиан наблюдали за
маленькой группой, которая, выйдя из здания, направилась к дворцовому
комплексу. Марк увидел высокого человека, который пробивался к ним,
расталкивая зевак. Расстояние между ним и Императором было достаточно
большим, и Марк не мог хорошо его разглядеть. Судя по раскачивающейся
походке, это был моряк, но в таком порту, как Видессос, моряк - дело
обычное. Даже когда человек помахал Туризину рукой, Скаурус удостоил его
лишь мимолетным взглядом. Так много людей приветствовали Гавраса в эти
дни, что трибун уже привык к ним. Но когда моряк крикнул: "Да здравствует
Его Императорское Величество!" - Марк вздрогнул от изумления. Этот хриплый
бас, привыкший перекрикивать ветер и шум волны, мог принадлежать только
Тарону Леймокеру.
Трибун видел дрангариоса флота только два раза: в кромешной тьме на
песчаном морском берегу и на галере, преследовавшей его баркас. В обоих
случаях было нелегко разглядеть черты лица адмирала, да особой
выразительностью они и не отличались. Дрангариосу было около сорока пяти
лет, скуластое лицо его покрывал загар, волосы и борода были светлыми,
выгоревшими на солнце. Но если Марк всего лишь удивился, узнав адмирала,
то Туризин, видевший дрангариоса почти ежедневно в годы правления своего
брата, был ошеломлен встречей с Леймокером. Он резко остановился и широко
раскрыл глаза, как будто наткнулся на призрак.
- Мои поздравления, Гаврас! Хорошо сделано! - пробасил Леймокер,
после чего опустился на колени, а затем и распростерся перед Императором
прямо на камнях. Прошло две или три минутны, прежде чем Гаврас обрел дар
речи.
- Из всех наглых выходок эта заслуживает высшей награды, - прошептал
он. Затем с неожиданно вспыхнувшим гневом крикнул: - Стража! Схватить
этого предателя!
- Эй, ты что? Что вы делаете? Руки прочь! - Леймокер отбился от
одного из солдат, но их было слишком много, да и нелегко драться, стоя на
коленях. Через несколько секунд его рывком подняли на ноги и скрутили руки
за спиной. Дрангариос гневно уставился на Туризина.
- Что все это значит? - крикнул он, все еще пытаясь освободиться. -
Так-то ты относишься к тем, кто преклоняет перед тобой колени и
благословляет тебя? Не понимаю, что же тогда делает здесь эта
змея-намдалени? Он продаст свою мать за два медяка, если ему предложат их
за нее!
Барон Дракс зарычал и сделал шаг вперед, но Туризин остановил его
движением руки.
- Ты неплохо говоришь о змеях, Леймокер. Тебе ли это пристало после
твоего предательства, после твоих наемных убийц? А ведь ты обещал мне
безопасность.
Тарон Леймокер свел брови, почти такие же густые и темные, как у
Бальзамона, но тут же, к удивлению всех, кто стоял вокруг, откинул голову
назад и засмеялся.
- Не знаю, что ты сейчас пьешь, парень. - Гаврас покраснел от гнева,
однако Леймокер не заметил этого. - Но если ты дашь мне бутылку с
остатками, я с удовольствием к тебе присоединюсь. Что бы это ни было, оно
заставляет тебя видеть фантастические картины.
Скаурус вспомнил первое впечатление от голоса дрангариоса - этот
человек не мог лгать. Чувство это вернулось к нему и было еще более
сильным, чем прежде. Но два года жизни в Империи научили его видеть обман
везде, и слишком часто ложь маскировалась фальшивой прямотой.
Именно так и воспринял смех Леймокера Император. Гнев его усиливался
от того, что предал его человек, которому он полностью доверял.
- Можешь врать, сколько твоей душе угодно, Леймокер, а можешь и не
пытаться этого делать, - сухо сказал Туризин. - Ты не найдешь ни одного
довода в свою защиту. Я был там, я видел твоих наемных убийц собственными
глазами...
- Со мной были два матроса с галеры, - ответил Леймокер, но Гаврас
яростно перебил его:
- ...И я окрасил свой клинок их грязной кровью! - Император
повернулся к страже. - Взять этого смельчака и отвести на виселицу. Хотя,
подождите. Лучше отправить его в тихое приятное место, чтобы он мог
спокойно поразмыслить о своем предательстве, пока мы не решим, что с ним
делать. Ну, идите же, уберите его с моих глаз.
Солдаты, державшие дрангариоса, не могли отдать честь Императору,
поэтому они только кивнули и потащили его прочь. Лишь теперь Леймокер
сообразил, что все происходящее не было чудовищной шуткой.
- Гаврас, ты сумасшедший! Я не знаю, какая тварь из ледяного ада
Скотоса заставила тебя думать, будто я предал тебя. Но что бы тебе ни
говорили, я невиновен. Фос пусть пощадит тебя за то, что ты караешь
безвинного. Глядите под ноги, безмозглые олухи! - крикнул он стражам,
когда они протащили его по луже. Вскоре протесты дрангариоса затихли
вдали.
Судьба Ортайяса Сфранцеза была решена. Привести задуманное в
исполнение следовало в среду, через два дня после совета, но сильный дождь
нарушил все планы. Дождь не переставал несколько дней, и, глядя на серые
тучи, бегущие с севера, Скаурус понимал, что эта непогода - только первая
в череде долгих осенних ливней. Куда же убежал год? - спросил он сам себя.
На этот вопрос никогда не находилось ответа.
Наконец погода смилостивилась. Холодный и влажный северный ветер все
еще дул, но солнце светило, как летом, озаряя своими яркими лучами мокрые
стены и зажигая радугу в каждой капле воды. Амфитеатр еще не успел
обсохнуть, но люди, сидевшие на мокрых скамьях, не жаловались: зрелище,
которое они ждали, должно было сторицей возместить маленькие неудобства.
- Смотри, сколько народу, - сказал Виридовикс, переводя взгляд с
легионеров на зрителей, заполнявших скамьи громадного Амфитеатра,
построенного из серого песчаника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118