- воскликнул Пи-Джей и добавил с искренним восхищением: - А вы крутой дядька, хоть и старый уже. Нет, правда.
- Спички есть? - В голове у Стивена прозвучала начальная фраза сцены великого жертвоприношения из “Гибели богов”: “So werf ich den Brand in Walhalls prangende Burg… Итак, я бросаю горящий факел в сияющую Валгаллу”. Он принялся лихорадочно шарить по карманам и наконец нашел зажигалку. - Подарок от бывшей жены. Давайте, ребята, тащите сюда все, что горит… чтобы обложить тело.
- Пойду расскажу всем про ваш план. - Терри не терпелось убраться из этого дома.
- А я пока тут побуду, - сказал Пи-Джей. - Ох и ни хрена себе. Пироман… Я просто фигею!
Стивен пробурчал себе под нос:
- Ага, фотографии, коробки из-под обуви… - Он принялся собирать все, что могло гореть - даже пластмассовую модель космического корабля, - и сваливать поверх мертвого тела. Потом ему не понравилось, что все навалено в беспорядке, и он разложил “растопку” вокруг тела наподобие погребальных даров. Терри уже убежал, а Пи-Джей, воодушевленный порывом Стивена, ползал по полу и собирал “горючие материалы”, выуживая их из-под снега: игра “Монополия”, бейсбольные карточки и - радостный вопль - коробка с петардами.
- Искры, горящие колеса, блин, мать твою за ногу, да тут целый пиротехнический арсенал. Терри мне не говорил, что у них есть такая байда.
- Давай сюда. Обложим Давиду голову.
- Я сейчас снег расчищу, чтобы вся кровать загорелась. - Пи-Джей на мгновение умолк и вдруг резко выпалил: - Мистер, вы просто чокнутый.
- Да, я чокнутый, чокнутый, чокнутый.
- А что вы такое поете?
- Вагнер. “Гибель богов”, - выкрикнул Стивен на немецком, прекрасно осознавая, что парень примет его ответ за бред сумасшедшего. - А теперь отойди подальше.
Он поджег в руках какие-то бумажки и бросил их на кровать.
В первый миг огонь чуть не погас - он как будто дразнился, - но потом пламя вспыхнуло ярко-ярко. Сердце у Стивена радостно застучало. Огонь разбежался по потрепанным книжкам - фантастика в мягкой обложке, - по кругу, сложенному из бейсбольных карточек. Вот он уже прикоснулся к плоти - зашипел, заискрился. Ярко вспыхнул, слегка закоптил и вспыхнул опять. Пламя облизнуло лицо мертвого мальчика, горящие колеса и другие петарды у него над головой взорвались снопом разноцветных огней…
- Как красиво, - прошептал Стивен. - Господи, как же красиво.
- Надо бы уходить. - Пи-Джей потянул его за руку. На пороге они задержались. Огонь уже добрался до верхней полки. Пластмассовый космический корабль с треском взорвался, дым окутал лицо Дэвида. Еще пару мгновений Стивен как завороженный смотрел на огонь. Он чувствовал бурную радость огня, он так хотел стать огнем, чтобы прикасаться к человеческому телу вот так - самым интимным и тесным прикосновением, - чтобы любить запредельно и беспредельно, чтобы сжигать дотла. Поглощать целиком, без остатка. Теперь перед ним стояла стена огня.
- Пойдемте, мистер… подожжем остальные дома… нам еще нужно поджечь целый город. Спалим здесь все на хрен! - закричал Пи-Джей, и Стивен вдруг понял, что у них не осталось уже ничего, только эта последняя радость… что им нужно отдаться этой безумной радости, слиться с огнем и гореть вечно. Он закрыл глаза, но по-прежнему видел огонь, а там, за стеной огня, была темная дверь, а за дверью - еще огонь, и человек в огне, как в том сне, и на мгновение ему показалось, что он сейчас вспомнит… то, что было не с ним и не могло быть с ним… вспомнит, что было с бессмертным в персидских одеждах, с золотыми глазами… с бессмертным, который размахивал окровавленным ножом у подножия извергающегося вулкана… но странное воспоминание оборвалось, и Пи-Джей поволок его вниз по лестнице, и распахнул дверь на улицу, но там, за дверью, была еще одна дверь - в огонь, а за огнем - еще дверь в огонь, и еще дверь в огонь, и еще…
память: 79 год н.э.
Дом Мага стоит между винной лавкой и мастерской какого-то ваятеля. Мальчик (и вместе с ним Карла, в сером мареве, в месте, где его тень встречается с мерцающим светом факела) пришел в винную лавку. Его послали туда за кувшином лесбийского вина. Хозяин лавки говорит, оглаживая бороду:
- Ты новый мальчик нашего перса? Какой красавчик. Я бы тоже хотел завести такого. Для услады взора.
- Да, domine.
- Еще и скромный. И какая улыбка. Прелесть что за улыбка. Я слышу, как ты поешь по ночам. Его двор выходит как раз на зады моей лавки. Расскажи мне про этого человека. Кто он такой?
- Мне надо поторопиться, domine. - Мальчику не нравится в лавке. Здесь пахнет кислым вином и уксусом. Здесь нечем дышать. Но он боится рассердить торговца.
- Он вчера заходил, сразу после заката. Собирался купить вина. Я ему дал на сдачу серебряный динарий, а он уставился на него и сказал: “Я передумал. Завтра утром пришлю к тебе мальчика”. И вид у него был такой… испуганный. Он отшатнулся от моего серебра, как от проклятия какого-то, честное слово. А монета была настоящая. Я честный торговец и в жизни не прикасался к фальшивым деньгам.
Мальчик сильно в этом сомневается, но он не в том положении, чтобы спорить.
Он берет приготовленный кувшин с вином и поспешно выходит на улицу. Несмотря на столь поздний час, там полно народу: шлюхи, уличные мальчишки, утонченные молодые люди богемного вида на изящных носилках, воры-карманники, солдаты в тяжелых плащах и шлемах… ночная жизнь бьет в Помпеях ключом. Он стучится в ворота, и раб-привратник - нубиец с вырванным языком, которого каждую ночь сажают на цепь у ворот - впускает его во двор хозяйского дома.
Мальчик оставляет вино на кухне. Сам dominus вина не пьет, но держит запас для гостей. Ему говорят, что Маг ждет его во внутренних покоях. Испуганный и смущенный, он идет к своему хозяину. Он входит в хозяйскую спальню, слышит, как Маг ругается с Сивиллой, и прячется в тень, не желая невольно навлечь на себя их гнев. Они спорят в полголоса, как будто не хотят, чтобы кто-то подслушал их разговор. И даже - в целях дополнительной предосторожности - говорят на греческом.
- Откуда я знал, что она такая слабенькая?! - возмущается Маг. - Я не хотел выпивать ее до конца… - Он умолкает. Он видит мальчика. - Проходи, мальчик, не бойся. Скажи мне, ты девственник?
- Конечно, девственник. - Старуха почему-то хихикает.
- Воn и славно. Тогда все в порядке. Мне нужен именно девственник. Подойди к столу. Который у окна. Там стоит чаша.
Он делает, как ему велено. Чаша из чистого серебра полна водой до краев.
- Подать ее вам, хозяин?
- Нет, идиот. Она же серебряная! Даже близко не подходи ко мне с этой чашей.
Только теперь мальчик замечает молодую девушку - одну из рабынь-наложниц. Она лежит на полу у стены. И она не дышит. В полумраке ее изломанное обнаженное тело показалось ему фрагментом эротической фрески - из тех, которыми расписаны стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
- Спички есть? - В голове у Стивена прозвучала начальная фраза сцены великого жертвоприношения из “Гибели богов”: “So werf ich den Brand in Walhalls prangende Burg… Итак, я бросаю горящий факел в сияющую Валгаллу”. Он принялся лихорадочно шарить по карманам и наконец нашел зажигалку. - Подарок от бывшей жены. Давайте, ребята, тащите сюда все, что горит… чтобы обложить тело.
- Пойду расскажу всем про ваш план. - Терри не терпелось убраться из этого дома.
- А я пока тут побуду, - сказал Пи-Джей. - Ох и ни хрена себе. Пироман… Я просто фигею!
Стивен пробурчал себе под нос:
- Ага, фотографии, коробки из-под обуви… - Он принялся собирать все, что могло гореть - даже пластмассовую модель космического корабля, - и сваливать поверх мертвого тела. Потом ему не понравилось, что все навалено в беспорядке, и он разложил “растопку” вокруг тела наподобие погребальных даров. Терри уже убежал, а Пи-Джей, воодушевленный порывом Стивена, ползал по полу и собирал “горючие материалы”, выуживая их из-под снега: игра “Монополия”, бейсбольные карточки и - радостный вопль - коробка с петардами.
- Искры, горящие колеса, блин, мать твою за ногу, да тут целый пиротехнический арсенал. Терри мне не говорил, что у них есть такая байда.
- Давай сюда. Обложим Давиду голову.
- Я сейчас снег расчищу, чтобы вся кровать загорелась. - Пи-Джей на мгновение умолк и вдруг резко выпалил: - Мистер, вы просто чокнутый.
- Да, я чокнутый, чокнутый, чокнутый.
- А что вы такое поете?
- Вагнер. “Гибель богов”, - выкрикнул Стивен на немецком, прекрасно осознавая, что парень примет его ответ за бред сумасшедшего. - А теперь отойди подальше.
Он поджег в руках какие-то бумажки и бросил их на кровать.
В первый миг огонь чуть не погас - он как будто дразнился, - но потом пламя вспыхнуло ярко-ярко. Сердце у Стивена радостно застучало. Огонь разбежался по потрепанным книжкам - фантастика в мягкой обложке, - по кругу, сложенному из бейсбольных карточек. Вот он уже прикоснулся к плоти - зашипел, заискрился. Ярко вспыхнул, слегка закоптил и вспыхнул опять. Пламя облизнуло лицо мертвого мальчика, горящие колеса и другие петарды у него над головой взорвались снопом разноцветных огней…
- Как красиво, - прошептал Стивен. - Господи, как же красиво.
- Надо бы уходить. - Пи-Джей потянул его за руку. На пороге они задержались. Огонь уже добрался до верхней полки. Пластмассовый космический корабль с треском взорвался, дым окутал лицо Дэвида. Еще пару мгновений Стивен как завороженный смотрел на огонь. Он чувствовал бурную радость огня, он так хотел стать огнем, чтобы прикасаться к человеческому телу вот так - самым интимным и тесным прикосновением, - чтобы любить запредельно и беспредельно, чтобы сжигать дотла. Поглощать целиком, без остатка. Теперь перед ним стояла стена огня.
- Пойдемте, мистер… подожжем остальные дома… нам еще нужно поджечь целый город. Спалим здесь все на хрен! - закричал Пи-Джей, и Стивен вдруг понял, что у них не осталось уже ничего, только эта последняя радость… что им нужно отдаться этой безумной радости, слиться с огнем и гореть вечно. Он закрыл глаза, но по-прежнему видел огонь, а там, за стеной огня, была темная дверь, а за дверью - еще огонь, и человек в огне, как в том сне, и на мгновение ему показалось, что он сейчас вспомнит… то, что было не с ним и не могло быть с ним… вспомнит, что было с бессмертным в персидских одеждах, с золотыми глазами… с бессмертным, который размахивал окровавленным ножом у подножия извергающегося вулкана… но странное воспоминание оборвалось, и Пи-Джей поволок его вниз по лестнице, и распахнул дверь на улицу, но там, за дверью, была еще одна дверь - в огонь, а за огнем - еще дверь в огонь, и еще дверь в огонь, и еще…
память: 79 год н.э.
Дом Мага стоит между винной лавкой и мастерской какого-то ваятеля. Мальчик (и вместе с ним Карла, в сером мареве, в месте, где его тень встречается с мерцающим светом факела) пришел в винную лавку. Его послали туда за кувшином лесбийского вина. Хозяин лавки говорит, оглаживая бороду:
- Ты новый мальчик нашего перса? Какой красавчик. Я бы тоже хотел завести такого. Для услады взора.
- Да, domine.
- Еще и скромный. И какая улыбка. Прелесть что за улыбка. Я слышу, как ты поешь по ночам. Его двор выходит как раз на зады моей лавки. Расскажи мне про этого человека. Кто он такой?
- Мне надо поторопиться, domine. - Мальчику не нравится в лавке. Здесь пахнет кислым вином и уксусом. Здесь нечем дышать. Но он боится рассердить торговца.
- Он вчера заходил, сразу после заката. Собирался купить вина. Я ему дал на сдачу серебряный динарий, а он уставился на него и сказал: “Я передумал. Завтра утром пришлю к тебе мальчика”. И вид у него был такой… испуганный. Он отшатнулся от моего серебра, как от проклятия какого-то, честное слово. А монета была настоящая. Я честный торговец и в жизни не прикасался к фальшивым деньгам.
Мальчик сильно в этом сомневается, но он не в том положении, чтобы спорить.
Он берет приготовленный кувшин с вином и поспешно выходит на улицу. Несмотря на столь поздний час, там полно народу: шлюхи, уличные мальчишки, утонченные молодые люди богемного вида на изящных носилках, воры-карманники, солдаты в тяжелых плащах и шлемах… ночная жизнь бьет в Помпеях ключом. Он стучится в ворота, и раб-привратник - нубиец с вырванным языком, которого каждую ночь сажают на цепь у ворот - впускает его во двор хозяйского дома.
Мальчик оставляет вино на кухне. Сам dominus вина не пьет, но держит запас для гостей. Ему говорят, что Маг ждет его во внутренних покоях. Испуганный и смущенный, он идет к своему хозяину. Он входит в хозяйскую спальню, слышит, как Маг ругается с Сивиллой, и прячется в тень, не желая невольно навлечь на себя их гнев. Они спорят в полголоса, как будто не хотят, чтобы кто-то подслушал их разговор. И даже - в целях дополнительной предосторожности - говорят на греческом.
- Откуда я знал, что она такая слабенькая?! - возмущается Маг. - Я не хотел выпивать ее до конца… - Он умолкает. Он видит мальчика. - Проходи, мальчик, не бойся. Скажи мне, ты девственник?
- Конечно, девственник. - Старуха почему-то хихикает.
- Воn и славно. Тогда все в порядке. Мне нужен именно девственник. Подойди к столу. Который у окна. Там стоит чаша.
Он делает, как ему велено. Чаша из чистого серебра полна водой до краев.
- Подать ее вам, хозяин?
- Нет, идиот. Она же серебряная! Даже близко не подходи ко мне с этой чашей.
Только теперь мальчик замечает молодую девушку - одну из рабынь-наложниц. Она лежит на полу у стены. И она не дышит. В полумраке ее изломанное обнаженное тело показалось ему фрагментом эротической фрески - из тех, которыми расписаны стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111