Потом оба слезли с велосипедов и пошли вниз по склону, прочь от щита с надписью: Узел, Айдахо. Население: 573.
- Ты злостный прогульщик, Терри Гиш. Опять смылся с уроков, - сказал Дэвид Гиш. Они были похожи как две капли воды. Оба худые, рыжие и веснушчатые. Оба - в джинсах и коротких суконных куртках. - Ты злостный прогульщик и вообще жопа с ручкой.
- Я просто не мог сидеть в школе, - сказал Терри. - Колбасит меня, понимаешь.
- Но это же идиотизм - прогуливать первый учебный день. Мне снова пришлось притворяться, что я - это мы оба.
- Я тоже когда-нибудь притворюсь, когда тебе надо будет смыться, - сказал Терри. Но он сейчас думал совсем о другом. Он только что был на вершине холма, у того заброшенного дома, где вроде бы водятся привидения. - Правда, мы хорошо придумали, что взяли разные классы? Я тебя завтра прикрою, ага?”
- Жопа ты с ручкой.
- Зато я тебе расскажу, что я видел.
- Говна-пирога! Я ношусь целый, день по классам, забываю вообще, на какое мне имя надо откликаться, пар уже из ушей… что бы ты там ни видел, оно не стоит таких напрягов.
- Кто-то въезжает в Дом с привидениями.
- Гонишь, блин.
Но Терри видел, что его брат возбужден не на шутку. Они прошлись еще дальше по улице, остановились, чтобы по давней традиции покидать камушки на размеченную стоянку перед супермаркетом, забежали в аптеку купить по “Сникерсу” и по баночке коки. День выдался прохладный. Ветер гнал по тротуару красные листья, которые собирались в кучу у пожарного крана и почтового ящика. Терри приходилось кричать, чтобы брат услышал его за завываниями ветра.
- Я видел целую колонну грузовиков, они поднимались по той дороге к Дому с привидениями. Я видел, как они разгружаются во дворе. Буквально гора вещей. И всякая мебель тоже. Ну, там диваны, буфеты, комоды… И такие огромные деревянные ящики…
- Ага! Гробы, наверное.
- Точно, гробы! - Терри нервно рассмеялся. Было заметно, что эта мысль привела его в жуткий восторг, но при этом ему было чуточку не по себе. Не то чтобы страшно, но так…
- Ладно, - заключил Дэвид. - Я вот тоже тебе расскажу, что я видел!
- Да что бы ты там ни видел. В Дом с привидениями кто-то въезжает! Что может быть круче?! - Терри посмотрел на гору. Лес на склонах играл яркими красками осени - золотым и кроваво-багряным. А на самой вершине лежал белый снег. Если смотреть с главной улицы, то Дома с привидениями было не видно. Но все и так знали, что он там стоит. Он уже много лет простоял заброшенным. Как говорится, “даже старожилы не помнят”, когда там в последний раз кто-то жил. - Ничего не может быть круче, - важно заявил Терри. Он вообще жутко важничал перед Давидом, потому что был старше брата на целых две минуты.
- Да? А там в игровых автоматах новая игрушка.
- Да иди ты!
- Называется “Пьющие кровь”.
- Так чего мы ждем? Есть у тебя четвертак?
- Ага, стибрил у Алекса Эванса, пока он там ушами хлопал.
- Ну так пошли, блин.
Они взобрались обратно на велосипеды и погнали как сумасшедшие, не обращая внимания на единственный в городе светофор у подножия холма.
дитя ночи
По дороге в их с Тимми “терапевтический кабинет” Карла свернула не туда и оказалась в сумрачном коридоре, по обеим сторонам которого тянулись ряды дверей. Тяжелые дубовые двери, обитые стальными полосками. Все заперты.
Она достала из кармана крест, который теперь всегда носила с собой, и крепко сжала его в руке.
И вот что странно: остановившись у первой двери, она почувствовала, что с той стороны ее ждет Тимми. Она постучала в дверь кулаком, громко выкрикивая его имя.
Дверь распахнулась. Холодный ветер пронесся сквозь пятно темноты. Закружились сухие листья, красные, как кровь… Карла вошла в зеркальную комнату, в самый центр этого искривленного пространства снов, где они всегда встречались с Тимми. И Тимми уже сидел там, удобно устроившись на диванчике под старинным торшером из шелка и кружев… рельсы игрушечной железной дороги уходили под диван и терялись под декоративными кистями на обивке… рядом с табуретом располагался миниатюрный концентрационный лагерь… одна из сторожевых вышек лепилась к ножке Карлиного кресла.
Карла сказала:
- Я думала, что сегодня сеанса не будет. У тебя же концерт… в Аризоне, или в Техасе… или где там?
Она почему-то подумала про Стивена и про его выступления на заменах на вагнеровских фестивалях.
- Как ты уже знаешь, - сказал Тимми спокойно, - я иногда путешествую… не совсем традиционными способами.
Карла боялась того разговора, который сейчас начнется. Сегодня Тимми должен был продолжить рассказ про Освенцим и про его странные отношения с заключенным Руди Лидиком.
- Я сейчас злая, - сказала она.
- Почему?
- Что еще за новый коридор с запертыми дверями в средневековом стиле? Мне казалось, что мы открываем двери, а не запираем их у меня перед носом.
- Хочешь ключи? - Сама невинность.
- Ты… ты сейчас… как герцог Синяя Борода.
- Ты даже не понимаешь, как ты меня обижаешь, - медленно проговорил Тимми. Он закрыл глаза. Карла молча ждала продолжения. Он был в своем концертном костюме: черное обтягивающее одеяние в стиле киношных супергероев и бархатный черный плащ, расшитый звездами и полумесяцами. Его лицо было густо покрыто матовым белым гримом, а огромные черные глаза подведены малиновыми тенями. Сейчас он был похож на красивого гермафродита.
- Чем я тебя обижаю? - спросила она после долгой паузы.
- Ты разве не знаешь, кто был настоящий герцог Синяя Борода?
- Я что-то такое читала… кажется, он был садистом и убивал детей.
- Не называй меня Синей Бородой, - сказал Тимми. Карла поняла, что стоит на пороге какого-то очень значимого открытия. И решила пока не давить на Тимми. В какой-то определенной точке его прошлого они добрались до черного леса; идти дальше он не захотел или не смог. Неужели он знал Жиля де Рэ, безумного убийцу, который когда-то был верным соратником Жанны д'Арк и которого впоследствии сожгли на костре?
- Для тебя это что-то значит? - спросила она, с трудом скрывая волнение.
- Ты меня провоцируешь, Карла Рубенс.
Впечатление было такое, что ему очень больно. Только это была не мимолетная боль, которая если и ранит, то потом забывается. Это была безысходная боль веков. Пусть даже он мертвый, - подумала Карла, - все равно его можно задеть за живое. Пусть даже это “живое” сокрыто в самой глубине его существа. С той стороны черного леса. Пусть даже это - всего лишь боль, которая медленно тлеет, как жгучая магма под каменной коркой его бессмертия.
Ее взгляд блуждал от зеркала к зеркалу. В зеркалах пересекались рельсы, а игрушечные поезда преломлялись и множились, словно стеклышки в калейдоскопе. Она видела свои бесконечные отражения… но Тимми там не было.
Она сказала:
- Я - часть тебя, Тимми. Твоя женская половина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
- Ты злостный прогульщик, Терри Гиш. Опять смылся с уроков, - сказал Дэвид Гиш. Они были похожи как две капли воды. Оба худые, рыжие и веснушчатые. Оба - в джинсах и коротких суконных куртках. - Ты злостный прогульщик и вообще жопа с ручкой.
- Я просто не мог сидеть в школе, - сказал Терри. - Колбасит меня, понимаешь.
- Но это же идиотизм - прогуливать первый учебный день. Мне снова пришлось притворяться, что я - это мы оба.
- Я тоже когда-нибудь притворюсь, когда тебе надо будет смыться, - сказал Терри. Но он сейчас думал совсем о другом. Он только что был на вершине холма, у того заброшенного дома, где вроде бы водятся привидения. - Правда, мы хорошо придумали, что взяли разные классы? Я тебя завтра прикрою, ага?”
- Жопа ты с ручкой.
- Зато я тебе расскажу, что я видел.
- Говна-пирога! Я ношусь целый, день по классам, забываю вообще, на какое мне имя надо откликаться, пар уже из ушей… что бы ты там ни видел, оно не стоит таких напрягов.
- Кто-то въезжает в Дом с привидениями.
- Гонишь, блин.
Но Терри видел, что его брат возбужден не на шутку. Они прошлись еще дальше по улице, остановились, чтобы по давней традиции покидать камушки на размеченную стоянку перед супермаркетом, забежали в аптеку купить по “Сникерсу” и по баночке коки. День выдался прохладный. Ветер гнал по тротуару красные листья, которые собирались в кучу у пожарного крана и почтового ящика. Терри приходилось кричать, чтобы брат услышал его за завываниями ветра.
- Я видел целую колонну грузовиков, они поднимались по той дороге к Дому с привидениями. Я видел, как они разгружаются во дворе. Буквально гора вещей. И всякая мебель тоже. Ну, там диваны, буфеты, комоды… И такие огромные деревянные ящики…
- Ага! Гробы, наверное.
- Точно, гробы! - Терри нервно рассмеялся. Было заметно, что эта мысль привела его в жуткий восторг, но при этом ему было чуточку не по себе. Не то чтобы страшно, но так…
- Ладно, - заключил Дэвид. - Я вот тоже тебе расскажу, что я видел!
- Да что бы ты там ни видел. В Дом с привидениями кто-то въезжает! Что может быть круче?! - Терри посмотрел на гору. Лес на склонах играл яркими красками осени - золотым и кроваво-багряным. А на самой вершине лежал белый снег. Если смотреть с главной улицы, то Дома с привидениями было не видно. Но все и так знали, что он там стоит. Он уже много лет простоял заброшенным. Как говорится, “даже старожилы не помнят”, когда там в последний раз кто-то жил. - Ничего не может быть круче, - важно заявил Терри. Он вообще жутко важничал перед Давидом, потому что был старше брата на целых две минуты.
- Да? А там в игровых автоматах новая игрушка.
- Да иди ты!
- Называется “Пьющие кровь”.
- Так чего мы ждем? Есть у тебя четвертак?
- Ага, стибрил у Алекса Эванса, пока он там ушами хлопал.
- Ну так пошли, блин.
Они взобрались обратно на велосипеды и погнали как сумасшедшие, не обращая внимания на единственный в городе светофор у подножия холма.
дитя ночи
По дороге в их с Тимми “терапевтический кабинет” Карла свернула не туда и оказалась в сумрачном коридоре, по обеим сторонам которого тянулись ряды дверей. Тяжелые дубовые двери, обитые стальными полосками. Все заперты.
Она достала из кармана крест, который теперь всегда носила с собой, и крепко сжала его в руке.
И вот что странно: остановившись у первой двери, она почувствовала, что с той стороны ее ждет Тимми. Она постучала в дверь кулаком, громко выкрикивая его имя.
Дверь распахнулась. Холодный ветер пронесся сквозь пятно темноты. Закружились сухие листья, красные, как кровь… Карла вошла в зеркальную комнату, в самый центр этого искривленного пространства снов, где они всегда встречались с Тимми. И Тимми уже сидел там, удобно устроившись на диванчике под старинным торшером из шелка и кружев… рельсы игрушечной железной дороги уходили под диван и терялись под декоративными кистями на обивке… рядом с табуретом располагался миниатюрный концентрационный лагерь… одна из сторожевых вышек лепилась к ножке Карлиного кресла.
Карла сказала:
- Я думала, что сегодня сеанса не будет. У тебя же концерт… в Аризоне, или в Техасе… или где там?
Она почему-то подумала про Стивена и про его выступления на заменах на вагнеровских фестивалях.
- Как ты уже знаешь, - сказал Тимми спокойно, - я иногда путешествую… не совсем традиционными способами.
Карла боялась того разговора, который сейчас начнется. Сегодня Тимми должен был продолжить рассказ про Освенцим и про его странные отношения с заключенным Руди Лидиком.
- Я сейчас злая, - сказала она.
- Почему?
- Что еще за новый коридор с запертыми дверями в средневековом стиле? Мне казалось, что мы открываем двери, а не запираем их у меня перед носом.
- Хочешь ключи? - Сама невинность.
- Ты… ты сейчас… как герцог Синяя Борода.
- Ты даже не понимаешь, как ты меня обижаешь, - медленно проговорил Тимми. Он закрыл глаза. Карла молча ждала продолжения. Он был в своем концертном костюме: черное обтягивающее одеяние в стиле киношных супергероев и бархатный черный плащ, расшитый звездами и полумесяцами. Его лицо было густо покрыто матовым белым гримом, а огромные черные глаза подведены малиновыми тенями. Сейчас он был похож на красивого гермафродита.
- Чем я тебя обижаю? - спросила она после долгой паузы.
- Ты разве не знаешь, кто был настоящий герцог Синяя Борода?
- Я что-то такое читала… кажется, он был садистом и убивал детей.
- Не называй меня Синей Бородой, - сказал Тимми. Карла поняла, что стоит на пороге какого-то очень значимого открытия. И решила пока не давить на Тимми. В какой-то определенной точке его прошлого они добрались до черного леса; идти дальше он не захотел или не смог. Неужели он знал Жиля де Рэ, безумного убийцу, который когда-то был верным соратником Жанны д'Арк и которого впоследствии сожгли на костре?
- Для тебя это что-то значит? - спросила она, с трудом скрывая волнение.
- Ты меня провоцируешь, Карла Рубенс.
Впечатление было такое, что ему очень больно. Только это была не мимолетная боль, которая если и ранит, то потом забывается. Это была безысходная боль веков. Пусть даже он мертвый, - подумала Карла, - все равно его можно задеть за живое. Пусть даже это “живое” сокрыто в самой глубине его существа. С той стороны черного леса. Пусть даже это - всего лишь боль, которая медленно тлеет, как жгучая магма под каменной коркой его бессмертия.
Ее взгляд блуждал от зеркала к зеркалу. В зеркалах пересекались рельсы, а игрушечные поезда преломлялись и множились, словно стеклышки в калейдоскопе. Она видела свои бесконечные отражения… но Тимми там не было.
Она сказала:
- Я - часть тебя, Тимми. Твоя женская половина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111