Тимми, мой маленький, не обращай на нее внимания. Если вдруг что, мы с Руди уберем все следы.
- Я мог бы найти ей кого-то, кому она была бы нужна… кого-то, кто, может быть, полюбил бы ее…
- Не забивай себе голову. Давай лучше посмотрим на твои новые игрушки.
- Надо ее предупредить. - Он закрывает глаза. И вот его уже нет. Она ждет. Через пару секунд он вновь обретает зримую форму на пересечении теней от кровати и туалетного столика.
- Будешь драться с себе подобным? А стоит ли? - спрашивает Мария.
- Я знаю ту девочку… потерялась в фантазиях… убежала из дома… и меня она приняла за настоящего лишь потому, что она меня видела по телевизору.
- Если она так и будет ходить вокруг дома, Китти ее найдет. Мне очень не нравится эта Китти. То, что она вампир, еще не дает ей права распоряжаться здесь в доме. Здесь я устанавливаю порядки. Я живу для тебя, мой хороший. Только для тебя, - Она играет с его волосами. Такие холодные… ее скрюченные артритом пальцы буквально ломит от холода.
- Делай, что тебе говорят. - Он резко ломает игру.
- Да, Тимми, да. Прости меня, мой хороший, мой мальчик…
- Ты слишком ревнивая. - Но теперь он говорит уже мягче. - Но ты хорошо обо мне заботишься, лучше всех.
- Да. И вот поэтому нам сейчас нужно поиграть в игру с картой. На то есть причина, и очень серьезная.
- В игру с картой? - Он достает из-под кровати громадный атлас в кожаном переплете и открывает его на полу, предварительно отодвинув в сторону игрушечные поезда.
Она садится на корточки рядом с ним и открывает алфавитный указатель.
- Узел, - говорит он отрешенно. - Узел.
Она перелистывает страницы, находит нужную букву и читает названия.
- Узел, штат Канзас. - Они находят страницу в атласе. - В17. Вот, я его нашла.
- Нет, слишком плоская местность. Моим поездам не понравится.
- Узел, штат Массачусетс.
- Слишком манерно.
- Есть целых два Узла в…
- Ага. И один из них расположен у моря. Это где точно?
- В Айдахо.
- Да, именно то, что нужно. В Айдахо. - Неожиданно он улыбается.
- Пока ты был в Нью-Йорке, Тимми, я купила его тебе.
- Ты ведь не шутишь, правда?
Они сидят слишком близко друг к другу. Мучительно близко… У меня мог быть ребенок, еще тогда, вдруг подумалось ей.
Но я делала карьеру. У меня был контракт на пять лет. Пятьдесят долларов в неделю. Потом аборт. В 1925-м. Грязный аборт. И теперь я бесплодна. Вычищена и пуста. Из меня выдрали женское естество. Мой ребенок - мертвый. Вот мой мертвый ребенок… Тимми… Тимми, мертвый и не мертвый, мой мертвый ребенок…
- Я не шучу, - отвечает она. - Пока тебя не было, твой агент все разузнал. Это сонный маленький городок, стоит на отшибе. Там есть железнодорожная станция и разъезд, которыми давно никто не пользуется. И еще там есть дом, большой и заброшенный. Я не стала тебя дожидаться и купила дом. На свой страх и риск.
- Ой, Мария, ты самая-самая лучшая! - Он целует ее в щеку. Обжигающий холод жалит. Но это было так чувственно, так сладострастно. А как еще целует тебя мертвый ребенок, как не замерзшими насмерть губами? - Я очень долго мечтал вот о таком тихом месте. Никаких шумных толп, никаких восторженных поклонниц. Я буду петь и играть со своими поездами, а Карла вытащит из меня правду и я опять стану целым.
- Тебе не нужен никакой психиатр. Ты сверхъестественное существо, Тимми! - Мария была раздосадована и обижена. Как он может вспоминать о Карле в такой момент?!
- Да, я существую. - Он отвел взгляд и принялся водить пальцем вокруг Айдахо на карте, постепенно сужая круги, пока палец не остановился на маленьком городке с забавным названием Узел. - Ой, у меня же еще коробка осталась нераспакованная… то, что мне Фил подарил.
Он открыл коробку.
- О Фил… если бы я мог плакать. - Это была модель квартала старых особняков. На углу, слева, был магазинчик моделей железных дорог. Магазинчик Фила Прейса. Вывеска в крошечной витрине была аккуратно прописана тоненькой кистью. - Посмотри, что он сделал! Он хочет быть у меня в пейзаже, в моей самой любимей фантазии. - Он вертел модельку в руках. Марии это было совершенно неинтересно. Но она испуганно вздрогнула, когда Тимми нажал на дверь одного из особняков и заиграла музыка. “Вампирский Узел”. У Тимми загорелись глаза. Ах дети, дети! - подумала Мария. Мое разоренное гнездо. Но мой ребенок умер. Он мертвый. А этот мертвый ребенок нашел меня буквально в канаве… шестидесятилетнюю старуху и пьяную вдребадан… и сказал, что он помнит меня в “Горниле страсти”, 1926 года, а я смеялась над ним, но потом я узнала, что он мертвый, и что он ребенок, и что мне теперь есть о ком заботиться, и за пятнадцать лет он не стал старше…
- Ты не голоден? Ты же сегодня еще не пил? - говорит она. - Наверняка тебе нужно, мой сладкий.
- Да, мама, - говорит он, питая ее фантазии, как она сейчас напитает его жизненной силой.
Он проводит рукой ей по горлу, задерживаясь на каждой морщинке. Она расстегивает ворот платья и приспускает платье с плеч. Сдвигает бюстгальтер, обнажая морщинистую грудь.
- Пей меня, - хрипло шепчет она.
Она чувствует прикосновение ледяных губ. Стальной укол звериных клыков. Она чувствует, как течет теплая кровь, мягко покалывает кожу. Она чувствует дрожь их извращенной близости. Она пьянеет от этого ощущения. Она думает: я кормлю моего ребенка, моего дорогого ребенка. Она закрывает глаза и упивается тем единственным экстазом, который еще может чувствовать ее постаревшее тело.
лабиринт
Что это было? Такой жуткий вой…
Карла села на постели. Пальмы раскачивались на ветру за окном. Полная луна светила сквозь ветви. Рваные тени от листьев ложились на красное шелковое покрывало, как острые черные зубы. Снова раздался вой - страшный, зловещий. Дети ночи.
Идиотское совершенно клише из вампирских фильмов, но Карле действительно было не по себе. Она встала с постели и потянулась за своим синим халатом, который висел на спинке плетеного кресла.
Она подошла к окну.
Кто там бежит по лужайке? Волк? Или молоденькая девчонка, в зыбком свете луны, в тени от кирпичной стены, что окружает владения Тимми?
Карла быстро отвернулась. От Тимми мне ничего не грозит, подумала она, вспомнив слова Марии. Мария! Вот женщина, которая воспринимает реальность явно неадекватно. Живет в призрачном мире грез. Они здесь все сумасшедшие, все как один. Официанты за ужином кружили над столом, как грифы-стервятники.
Она задернула шторы.
Теперь тени-челюсти пальм зарябились на шелковых шторах.
Как в детстве, когда по ночам в каждой тени ты видишь чудовищ… зажмурив глаза, не решаясь смотреть…
Мне уже хорошо за сорок, сказала она себе. Я работала с шизофрениками и психопатами. Я профессиональный психиатр. Я могу справиться со своим страхом. Тень - очень сильный архетип. Но я помогла многим людям взглянуть в лицо их теням и успешно их преодолеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
- Я мог бы найти ей кого-то, кому она была бы нужна… кого-то, кто, может быть, полюбил бы ее…
- Не забивай себе голову. Давай лучше посмотрим на твои новые игрушки.
- Надо ее предупредить. - Он закрывает глаза. И вот его уже нет. Она ждет. Через пару секунд он вновь обретает зримую форму на пересечении теней от кровати и туалетного столика.
- Будешь драться с себе подобным? А стоит ли? - спрашивает Мария.
- Я знаю ту девочку… потерялась в фантазиях… убежала из дома… и меня она приняла за настоящего лишь потому, что она меня видела по телевизору.
- Если она так и будет ходить вокруг дома, Китти ее найдет. Мне очень не нравится эта Китти. То, что она вампир, еще не дает ей права распоряжаться здесь в доме. Здесь я устанавливаю порядки. Я живу для тебя, мой хороший. Только для тебя, - Она играет с его волосами. Такие холодные… ее скрюченные артритом пальцы буквально ломит от холода.
- Делай, что тебе говорят. - Он резко ломает игру.
- Да, Тимми, да. Прости меня, мой хороший, мой мальчик…
- Ты слишком ревнивая. - Но теперь он говорит уже мягче. - Но ты хорошо обо мне заботишься, лучше всех.
- Да. И вот поэтому нам сейчас нужно поиграть в игру с картой. На то есть причина, и очень серьезная.
- В игру с картой? - Он достает из-под кровати громадный атлас в кожаном переплете и открывает его на полу, предварительно отодвинув в сторону игрушечные поезда.
Она садится на корточки рядом с ним и открывает алфавитный указатель.
- Узел, - говорит он отрешенно. - Узел.
Она перелистывает страницы, находит нужную букву и читает названия.
- Узел, штат Канзас. - Они находят страницу в атласе. - В17. Вот, я его нашла.
- Нет, слишком плоская местность. Моим поездам не понравится.
- Узел, штат Массачусетс.
- Слишком манерно.
- Есть целых два Узла в…
- Ага. И один из них расположен у моря. Это где точно?
- В Айдахо.
- Да, именно то, что нужно. В Айдахо. - Неожиданно он улыбается.
- Пока ты был в Нью-Йорке, Тимми, я купила его тебе.
- Ты ведь не шутишь, правда?
Они сидят слишком близко друг к другу. Мучительно близко… У меня мог быть ребенок, еще тогда, вдруг подумалось ей.
Но я делала карьеру. У меня был контракт на пять лет. Пятьдесят долларов в неделю. Потом аборт. В 1925-м. Грязный аборт. И теперь я бесплодна. Вычищена и пуста. Из меня выдрали женское естество. Мой ребенок - мертвый. Вот мой мертвый ребенок… Тимми… Тимми, мертвый и не мертвый, мой мертвый ребенок…
- Я не шучу, - отвечает она. - Пока тебя не было, твой агент все разузнал. Это сонный маленький городок, стоит на отшибе. Там есть железнодорожная станция и разъезд, которыми давно никто не пользуется. И еще там есть дом, большой и заброшенный. Я не стала тебя дожидаться и купила дом. На свой страх и риск.
- Ой, Мария, ты самая-самая лучшая! - Он целует ее в щеку. Обжигающий холод жалит. Но это было так чувственно, так сладострастно. А как еще целует тебя мертвый ребенок, как не замерзшими насмерть губами? - Я очень долго мечтал вот о таком тихом месте. Никаких шумных толп, никаких восторженных поклонниц. Я буду петь и играть со своими поездами, а Карла вытащит из меня правду и я опять стану целым.
- Тебе не нужен никакой психиатр. Ты сверхъестественное существо, Тимми! - Мария была раздосадована и обижена. Как он может вспоминать о Карле в такой момент?!
- Да, я существую. - Он отвел взгляд и принялся водить пальцем вокруг Айдахо на карте, постепенно сужая круги, пока палец не остановился на маленьком городке с забавным названием Узел. - Ой, у меня же еще коробка осталась нераспакованная… то, что мне Фил подарил.
Он открыл коробку.
- О Фил… если бы я мог плакать. - Это была модель квартала старых особняков. На углу, слева, был магазинчик моделей железных дорог. Магазинчик Фила Прейса. Вывеска в крошечной витрине была аккуратно прописана тоненькой кистью. - Посмотри, что он сделал! Он хочет быть у меня в пейзаже, в моей самой любимей фантазии. - Он вертел модельку в руках. Марии это было совершенно неинтересно. Но она испуганно вздрогнула, когда Тимми нажал на дверь одного из особняков и заиграла музыка. “Вампирский Узел”. У Тимми загорелись глаза. Ах дети, дети! - подумала Мария. Мое разоренное гнездо. Но мой ребенок умер. Он мертвый. А этот мертвый ребенок нашел меня буквально в канаве… шестидесятилетнюю старуху и пьяную вдребадан… и сказал, что он помнит меня в “Горниле страсти”, 1926 года, а я смеялась над ним, но потом я узнала, что он мертвый, и что он ребенок, и что мне теперь есть о ком заботиться, и за пятнадцать лет он не стал старше…
- Ты не голоден? Ты же сегодня еще не пил? - говорит она. - Наверняка тебе нужно, мой сладкий.
- Да, мама, - говорит он, питая ее фантазии, как она сейчас напитает его жизненной силой.
Он проводит рукой ей по горлу, задерживаясь на каждой морщинке. Она расстегивает ворот платья и приспускает платье с плеч. Сдвигает бюстгальтер, обнажая морщинистую грудь.
- Пей меня, - хрипло шепчет она.
Она чувствует прикосновение ледяных губ. Стальной укол звериных клыков. Она чувствует, как течет теплая кровь, мягко покалывает кожу. Она чувствует дрожь их извращенной близости. Она пьянеет от этого ощущения. Она думает: я кормлю моего ребенка, моего дорогого ребенка. Она закрывает глаза и упивается тем единственным экстазом, который еще может чувствовать ее постаревшее тело.
лабиринт
Что это было? Такой жуткий вой…
Карла села на постели. Пальмы раскачивались на ветру за окном. Полная луна светила сквозь ветви. Рваные тени от листьев ложились на красное шелковое покрывало, как острые черные зубы. Снова раздался вой - страшный, зловещий. Дети ночи.
Идиотское совершенно клише из вампирских фильмов, но Карле действительно было не по себе. Она встала с постели и потянулась за своим синим халатом, который висел на спинке плетеного кресла.
Она подошла к окну.
Кто там бежит по лужайке? Волк? Или молоденькая девчонка, в зыбком свете луны, в тени от кирпичной стены, что окружает владения Тимми?
Карла быстро отвернулась. От Тимми мне ничего не грозит, подумала она, вспомнив слова Марии. Мария! Вот женщина, которая воспринимает реальность явно неадекватно. Живет в призрачном мире грез. Они здесь все сумасшедшие, все как один. Официанты за ужином кружили над столом, как грифы-стервятники.
Она задернула шторы.
Теперь тени-челюсти пальм зарябились на шелковых шторах.
Как в детстве, когда по ночам в каждой тени ты видишь чудовищ… зажмурив глаза, не решаясь смотреть…
Мне уже хорошо за сорок, сказала она себе. Я работала с шизофрениками и психопатами. Я профессиональный психиатр. Я могу справиться со своим страхом. Тень - очень сильный архетип. Но я помогла многим людям взглянуть в лицо их теням и успешно их преодолеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111