Он снова смотрит на мисс Каллендар, которая так его провоцирует. Он говорит:
- Где вы живете?
- У меня есть квартира, - говорит мисс Каллендар. - Очень удобная квартира. С ванной; это очень удобно. И спальня с кроватью; и консервный нож с консервной банкой; и очень приятная жилая комната.
- И вам очень приятно живется в ней? - спрашивает Говард.
- Когда есть время, - говорит мисс Каллендар, - а его не хватает. В двадцатом веке, да еще на его исходе.
- Где эта квартира? - спрашивает Говард.
Мисс Каллендар поворачивает голову и смотрит на него. Она говорит:
- Ее трудно отыскать.
- Ах так, - говорит Говард, - а почему?
- Главным образом потому, что я никому не говорю, где она, - говорит мисс Каллендар.
- Скажите мне, - говорит Говард. - Мне вы должны сказать.
- Почему? - спрашивает мисс Каллендар с любопытством.
- Я надеюсь как-нибудь туда заглянуть, - говорит Говард.
- Понимаю, - говорит мисс Каллендар, - но именно такие случайные произвольные посещения я и стараюсь предотвращать.
- Но этого никак не следует делать, - говорит Говард.
- Нет, следует, - говорит мисс Каллендар, - иначе любой старый структуралист, или психолингвист, или христианский экзистенциалист, оказавшись поблизости, завернет туда. Стуча в дверь, звоня в звонок, желая снабдить тебя противозачаточным средством или втянуть в историю. Как поживает ваша жена, доктор Кэрк?
С правой стороны шоссе возникает вывеска университета - сугубо современными буквами, которые, как и столовые приборы Йопа Каакинена (к этому времени почти разворованные), составляют часть его современного стиля. Говард маневрирует, готовясь к повороту; позади него внезапно визжат тормоза.
- Так бы тебя и трахнул, - говорит Говард.
- Доктор Кэрк, - говорит мисс Каллендар, - мне кажется, вы хотите проделывать это со всеми подряд.
- Я имел в виду этого, сзади, - говорит Говард, встраиваясь в длинный ряд машин, ожидающих своей очереди свернуть в академгородок. - Но, конечно, я бы хотел.
- Хотели бы чего? - спрашивает мисс Каллендар.
- Трахнуть вас, - говорит Говард.
- Неужели? - говорит мисс Каллендар; ее глаза смотрят прямо перед собой, ее руки крепко сжимают зонтик. - О, но почему вы хотели бы совершить подобное действие, Доктор Кэрк?
Фургон сворачивает на подъездную дорогу, которая вьется по академгородку, дорогу, которая когда-то вела к елизаветинскому великолепию Водолейт-Холла. Громкий перестук по крыше фургона - залпы дождевых капель с каштанов вдоль одной стороны дороги; их ровесники по другую ее сторону были убраны, чтобы ее расширить, и заменены саженцами, которые с течением времени, если у времени есть течение, предположительно обретут былую величавость.
- По-моему, вы привлекательны, - говорит Говард. - По-моему, вы нуждаетесь в серьезном внимании.
- Насколько я поняла, вы занимались исследованиями в области сексуальности, - говорит мисс Каллендар, - и продолжаете работать над этой темой?
- А, с тем покончено, книга опубликована, - говорит Говард. - Нет-нет, это будет чистое удовольствие.
- Ах удовольствие, - говорит мисс Каллендар, - но в чем будет это удовольствие? Ну, конечно, моя очаровательная личность. Это разумеется само собой. Но я уверена, у вас есть и более высокие причины.
- Вы мне нравитесь физически, - говорит Говард. - И представляете собой серьезный вызов. Вас еще предстоит переубедить.
- А, понимаю, - говорит мисс Каллендар.
- Вы - сама провокация, - говорит Говард.
- Мне очень жаль, - говорит мисс Каллендар, - а вас вчера ночью спровоцировали?
- Вчера ночью? - говорит Говард.
- Когда я уходила, - говорит мисс Каллендар.
- О, это был мой долг как куратора, - говорит Говард. - Обязанностей ведь не оберешься.
- Но я не обязанность, я удовольствие.
- Совершенно верно, - говорит Говард. - Давайте поужинаем вместе.
- Ужин, - говорит мисс Каллендар.
- Нам следует узнать друг друга поближе, - говорит Говард.
Они проезжают между двух каакиненских общежитий слева и справа. Тойнби и Шпенглер; от них под проливным дождем тянутся вереницы мокнущих студентов, которые направляются с портфелями и учебниками к началу занятий в девять часов.
- Знаете, доктор Кэрк, - говорит мисс Каллендар, - не думаю.
- Но почему? - спрашивает Говард.
- Вы отправляетесь ужинать, и едите креветки под чесночным соусом, и совращаете либералов девятнадцатого века, - говорит мисс Каллендар, - пока ваша жена сидит дома и шьет. И вы искренне считаете, что это справедливо?
- Моя жена не умеет шить, - говорит Говард, - и она поступает, как хочет. Проводит грешные воскресенья в Лондоне.
- А вы сидите дома и шьете? - говорит мисс Каллендар.
- Нет, - говорит Говард, - на шитье у нас времени не
остается.
- Могу себе представить, - говорит мисс Каллендар. - Ну, с вашей стороны очень любезно меня пригласить, но я правда не думаю, что приму ваше приглашение.
Указатель «Р» с указующими стрелками. Говард сворачивает к автостоянке. Теперь видны главные корпуса университета: вверх-вниз, высоко-низко, стекло и бетон.
- Почему? - спрашивает Говард. - Я слишком стар? Слишком поспешен? Слишком женат?
- Не думаю, что я принадлежу к вашей среде, - говорит мисс Каллендар, сидя рядом с ним, сжимая свой зонтик. - Мне кажется, я понимаю, чем интересую вас. Я думаю, вы смотрите на меня как на маленькую немодернизированную загородную собственность, созревшую для подгонки под современные вкусы. Вы хотите подогнать меня под ту великолепную историческую трансцендентность, в которой ощущаете себя.
- Совершенно верно, - говорит Говард, - вы подавляемы, вы зажаты, вы еще даже не начали открывать себя. Я хочу открыть вас.
На автостоянке какой-то студент в «ровере-2000» дает задний ход, и Говард ловко въезжает в освободившееся пространство.
- Не думайте, что я не ценю этого, - говорит мисс Каллендар, - некоторые ведь просто хотят перепихнуться с тобой и забыть. А вы, кроме того, обеспечите мне спасение, полный курс постижения реальности. Однако я уже имею представление о реальности. Только она не совсем та же, что ваша.
Говард выключает мотор; он оборачивается к мисс Каллендар. Она сидит и смотрит вперед на ряд бетонных тумб; выражение ее лица очень безмятежно, а ее руки по-прежнему сплетены на ручке зонтика. Он кладет на них сверху свою ладонь. Он говорит:
- Завтра вечером, да?
- Завтра вечером нет, - говорит мисс Каллендар.
- Сожалею, - говорит Говард, - я действительно вас добиваюсь. Вы знаете, что говорит Блейк?
- Да, - говорит мисс Каллендар, - я очень хорошо знаю, что говорит Блейк.
- «Лучше младенца убить в колыбели, чем желанье питать, не ища избавленья».
- Ну, конечно, вы должны были процитировать это именно так, - говорит мисс Каллендар, - на самом же деле он сказал, что лучше желанье питать, не ища избавленья, чем младенца убить в колыбели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Где вы живете?
- У меня есть квартира, - говорит мисс Каллендар. - Очень удобная квартира. С ванной; это очень удобно. И спальня с кроватью; и консервный нож с консервной банкой; и очень приятная жилая комната.
- И вам очень приятно живется в ней? - спрашивает Говард.
- Когда есть время, - говорит мисс Каллендар, - а его не хватает. В двадцатом веке, да еще на его исходе.
- Где эта квартира? - спрашивает Говард.
Мисс Каллендар поворачивает голову и смотрит на него. Она говорит:
- Ее трудно отыскать.
- Ах так, - говорит Говард, - а почему?
- Главным образом потому, что я никому не говорю, где она, - говорит мисс Каллендар.
- Скажите мне, - говорит Говард. - Мне вы должны сказать.
- Почему? - спрашивает мисс Каллендар с любопытством.
- Я надеюсь как-нибудь туда заглянуть, - говорит Говард.
- Понимаю, - говорит мисс Каллендар, - но именно такие случайные произвольные посещения я и стараюсь предотвращать.
- Но этого никак не следует делать, - говорит Говард.
- Нет, следует, - говорит мисс Каллендар, - иначе любой старый структуралист, или психолингвист, или христианский экзистенциалист, оказавшись поблизости, завернет туда. Стуча в дверь, звоня в звонок, желая снабдить тебя противозачаточным средством или втянуть в историю. Как поживает ваша жена, доктор Кэрк?
С правой стороны шоссе возникает вывеска университета - сугубо современными буквами, которые, как и столовые приборы Йопа Каакинена (к этому времени почти разворованные), составляют часть его современного стиля. Говард маневрирует, готовясь к повороту; позади него внезапно визжат тормоза.
- Так бы тебя и трахнул, - говорит Говард.
- Доктор Кэрк, - говорит мисс Каллендар, - мне кажется, вы хотите проделывать это со всеми подряд.
- Я имел в виду этого, сзади, - говорит Говард, встраиваясь в длинный ряд машин, ожидающих своей очереди свернуть в академгородок. - Но, конечно, я бы хотел.
- Хотели бы чего? - спрашивает мисс Каллендар.
- Трахнуть вас, - говорит Говард.
- Неужели? - говорит мисс Каллендар; ее глаза смотрят прямо перед собой, ее руки крепко сжимают зонтик. - О, но почему вы хотели бы совершить подобное действие, Доктор Кэрк?
Фургон сворачивает на подъездную дорогу, которая вьется по академгородку, дорогу, которая когда-то вела к елизаветинскому великолепию Водолейт-Холла. Громкий перестук по крыше фургона - залпы дождевых капель с каштанов вдоль одной стороны дороги; их ровесники по другую ее сторону были убраны, чтобы ее расширить, и заменены саженцами, которые с течением времени, если у времени есть течение, предположительно обретут былую величавость.
- По-моему, вы привлекательны, - говорит Говард. - По-моему, вы нуждаетесь в серьезном внимании.
- Насколько я поняла, вы занимались исследованиями в области сексуальности, - говорит мисс Каллендар, - и продолжаете работать над этой темой?
- А, с тем покончено, книга опубликована, - говорит Говард. - Нет-нет, это будет чистое удовольствие.
- Ах удовольствие, - говорит мисс Каллендар, - но в чем будет это удовольствие? Ну, конечно, моя очаровательная личность. Это разумеется само собой. Но я уверена, у вас есть и более высокие причины.
- Вы мне нравитесь физически, - говорит Говард. - И представляете собой серьезный вызов. Вас еще предстоит переубедить.
- А, понимаю, - говорит мисс Каллендар.
- Вы - сама провокация, - говорит Говард.
- Мне очень жаль, - говорит мисс Каллендар, - а вас вчера ночью спровоцировали?
- Вчера ночью? - говорит Говард.
- Когда я уходила, - говорит мисс Каллендар.
- О, это был мой долг как куратора, - говорит Говард. - Обязанностей ведь не оберешься.
- Но я не обязанность, я удовольствие.
- Совершенно верно, - говорит Говард. - Давайте поужинаем вместе.
- Ужин, - говорит мисс Каллендар.
- Нам следует узнать друг друга поближе, - говорит Говард.
Они проезжают между двух каакиненских общежитий слева и справа. Тойнби и Шпенглер; от них под проливным дождем тянутся вереницы мокнущих студентов, которые направляются с портфелями и учебниками к началу занятий в девять часов.
- Знаете, доктор Кэрк, - говорит мисс Каллендар, - не думаю.
- Но почему? - спрашивает Говард.
- Вы отправляетесь ужинать, и едите креветки под чесночным соусом, и совращаете либералов девятнадцатого века, - говорит мисс Каллендар, - пока ваша жена сидит дома и шьет. И вы искренне считаете, что это справедливо?
- Моя жена не умеет шить, - говорит Говард, - и она поступает, как хочет. Проводит грешные воскресенья в Лондоне.
- А вы сидите дома и шьете? - говорит мисс Каллендар.
- Нет, - говорит Говард, - на шитье у нас времени не
остается.
- Могу себе представить, - говорит мисс Каллендар. - Ну, с вашей стороны очень любезно меня пригласить, но я правда не думаю, что приму ваше приглашение.
Указатель «Р» с указующими стрелками. Говард сворачивает к автостоянке. Теперь видны главные корпуса университета: вверх-вниз, высоко-низко, стекло и бетон.
- Почему? - спрашивает Говард. - Я слишком стар? Слишком поспешен? Слишком женат?
- Не думаю, что я принадлежу к вашей среде, - говорит мисс Каллендар, сидя рядом с ним, сжимая свой зонтик. - Мне кажется, я понимаю, чем интересую вас. Я думаю, вы смотрите на меня как на маленькую немодернизированную загородную собственность, созревшую для подгонки под современные вкусы. Вы хотите подогнать меня под ту великолепную историческую трансцендентность, в которой ощущаете себя.
- Совершенно верно, - говорит Говард, - вы подавляемы, вы зажаты, вы еще даже не начали открывать себя. Я хочу открыть вас.
На автостоянке какой-то студент в «ровере-2000» дает задний ход, и Говард ловко въезжает в освободившееся пространство.
- Не думайте, что я не ценю этого, - говорит мисс Каллендар, - некоторые ведь просто хотят перепихнуться с тобой и забыть. А вы, кроме того, обеспечите мне спасение, полный курс постижения реальности. Однако я уже имею представление о реальности. Только она не совсем та же, что ваша.
Говард выключает мотор; он оборачивается к мисс Каллендар. Она сидит и смотрит вперед на ряд бетонных тумб; выражение ее лица очень безмятежно, а ее руки по-прежнему сплетены на ручке зонтика. Он кладет на них сверху свою ладонь. Он говорит:
- Завтра вечером, да?
- Завтра вечером нет, - говорит мисс Каллендар.
- Сожалею, - говорит Говард, - я действительно вас добиваюсь. Вы знаете, что говорит Блейк?
- Да, - говорит мисс Каллендар, - я очень хорошо знаю, что говорит Блейк.
- «Лучше младенца убить в колыбели, чем желанье питать, не ища избавленья».
- Ну, конечно, вы должны были процитировать это именно так, - говорит мисс Каллендар, - на самом же деле он сказал, что лучше желанье питать, не ища избавленья, чем младенца убить в колыбели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85