Общая теория неврозов
Двадцать седьмая лекция. Перенесение
275
ствительное Я и любую его деятельность с Я-идеалом, созданным им в
процессе своего развития. Мы думаем также, что создание этого идеала
произошло с целью восстановления самодовольства, связанного с пер-
вичным инфантильным нарциссизмом, но претерпевшего с тех пор так
много неприятностей и обид. Наблюдающая за самим собой инстанция
известна нам как цензор Я, как совесть, это та же самая инстанция,
которая ночью осуществляет цензуру сновидения, от которой исходят
вытеснения недопустимых желаний. Когда она при бреде наблюдения
распадается, то раскрывает нам свое происхождение из влияния роди-
телей, воспитателей и социальной среды, из идентификации с отдельны-
ми из этих лиц, служащих идеалом.
Таковы некоторые результаты, полученные нами до сих пор благо-
даря использованию психоанализа в случаях нарцисстических заболева-
ний. Они, разумеется, еще слишком незначительны и зачастую лишены
той ясности, которая может быть достигнута в повой области лишь
благодаря основательной осведомленности. Всем им мы обязаны исполь-
зованием понятия Я-либидо, или нарцисстического либидо, с помощью
которого мы распространили на нарцисстические неврозы представления,
подтвердившиеся на неврозах перенесения. Но теперь вы поставите во-
прос: возможно ли, чтобы нам удалось объяснить теорией либидо все на-
рушения нарцисстических неврозов и психозов, чтобы мы везде признали
виновником заболевания либидозный фактор душевной жизни и никог-
да не считали ответственным за него изменение в функции инстинктов
самосохранения? Уважаемые дамы и господа, мне кажется, что не сле-
дует спешить с решением этого вопроса, которое, прежде всего, еще не
созрело. Мы спокойно можем предоставить его научному прогрессу. Я бы
не удивился, если бы способность патогенного воздействия действи-
тельно оказалась преимуществом либидозных влечений, так что тео-
рия либидо могла бы праздновать свой триумф по всей линии от
простейших актуальных неврозов до самого тяжелого психотического
отчуждения индивида. Ведь мы знаем характерную черту либидо про-
тивиться подчинению реальности мира, судьбе. Но я считаю в высшей
степени вероятным, что инстинкты Я вторично захватываются патоген-
ными импульсами либидо и вынуждаются к нарушению функции. И я
не могу признать поражение нашего направления исследования, если нам
предстоит узнать, что при тяжелых психозах инстинкты Я даже первич-
но бывают сбиты с пути; это покажет будущее, по крайней мере, вам.
А мне позвольте еще на одно мгновение вернуться к страху, чтобы
осветить оставшееся там темное место. Мы сказали, что нам не следует
соглашаться со столь хорошо известным отношением между страхом и
либидо, будто реальный страх перед лицом опасности должен быть
проявлением инстинктов самосохранения, хотя само по себе это едва ли
оспоримо. Но как обстояло бы дело, если бы аффект страха исходил не
из эгоистических инстинктов Я, а из Я-либидо? Ведь состояние страха
во всяком случае нецелесообразно, и его нецелесообразность очевидна,
если он достигает более высокой степени. Он мешает действию, будь то
бегство или защита, что единственно целесообразно и служит самосохра-
нению. Таким образом, если мы припишем аффективную часть реально-
го страха Я-либидо, а действие при этом - инстинктам самосохранения
то устраним все теоретические трудности. Впрочем, вы ведь не думаете
всерьез, что человек убегает, потому что испытывает страх? Нет, испы-
тывают страх и обращаются в бегство по общей причине, которая воз-
никает, когда замечают опасность. Люди, пережившие большие жизнен-
ные опасности, рассказывают, что они совсем не боялись, а только дей-
ствовали, например, целились из ружья в хищника, а это было, конеч-
но, самым целесообразным.
ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ЛЕКЦИЯ
Перенесение
Уважаемые дамы и господа! Так как теперь мы приближаемся к
концу наших бесед, то у вас возникает надежда, в которой вы не долж-
ны обмануться. Вы, вероятно, думаете, что не для того я водил вас по
дебрям психоаналитического материала, чтобы в конце концов отпус-
тить, не сказав ни слова о терапии, на которой основана возможность
вообще заниматься психоанализом. Да я и не могу не коснуться этой
темы, потому что при этом вы наглядно познакомитесь с новым фактом,
без знания которого понимание изученных нами болезней осталось бы
самым ощутимым образом неполным.
Я знаю, что вы не ждете от меня руководства по технике проведения
анализа с терапевтической целью. Вы хотите лишь в самых общих чер-
тах знать, каким образом воздействует психоаналитическая терапия и
чего она примерно достигает. И узнать это вы имеете неоспоримое пра-
во. Но я не хочу вам это сообщать, а настаиваю на том, чтобы вы до-
гадались сами.
Подумайте! Вы познакомились с самыми существенными условиями
заболевания, а также со всеми факторами, действующими на заболев-
шего. Что же тут подлежит терапевтическому воздействию? Это, прежде
всего, наследственная предрасположенность; нам не часто приходится о
ней говорить, потому что она энергично отстаивается другими, и мы не
можем сказать о ней ничего нового. Но не думайте, что мы ее недооце-
ниваем; именно как терапевты мы довольно ясно ощущаем ее силу. Во
всяком случае, мы ничего не можем в ней изменить, она и для нао
остается чем-то данным, что ставит пределы нашим усилиям. Затем -
влияние ранних детских переживаний, которые мы привыкли выдвигать
в анализе на первое место; они относятся к прошлому, мы не можем их
УНИЧТОЖИТЬ. Далее, все то, что мы объединили в понятие <реальный
вынужденный отказ>: неудачно сложившаяся жизнь, следствием кото-
рой является недостаток любви, бедность, семейные раздоры, несчаст-
ливый брак, неблагоприятные социальные условия и строгость нравст-
Часть третья. Общая теория неврозов
Двадцать седьмая лекция. Перенесение
венных требований, под гнетом которых находится личность. Тут как
будто достаточно возможностей для очень действенной терапии, но это
должна была бы быть терапия, которую проводил, по венскому народ-
ному преданию, император Иосиф, т. е. вмешательство могущественного
благотворителя, перед волей которого склоняются люди и исчезают
трудности. А кто такие мы, чтобы включить такую благотворительность
как средство в нашу терапию? Сами бедные и беспомощные в обществен-
ном отношении, вынужденные добывать средства к существованию своей
врачебной деятельностью, мы даже не в состоянии отдавать свой труд
таким же неимущим, как это могут другие врачи, лечащие другими ме-
тодами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Двадцать седьмая лекция. Перенесение
275
ствительное Я и любую его деятельность с Я-идеалом, созданным им в
процессе своего развития. Мы думаем также, что создание этого идеала
произошло с целью восстановления самодовольства, связанного с пер-
вичным инфантильным нарциссизмом, но претерпевшего с тех пор так
много неприятностей и обид. Наблюдающая за самим собой инстанция
известна нам как цензор Я, как совесть, это та же самая инстанция,
которая ночью осуществляет цензуру сновидения, от которой исходят
вытеснения недопустимых желаний. Когда она при бреде наблюдения
распадается, то раскрывает нам свое происхождение из влияния роди-
телей, воспитателей и социальной среды, из идентификации с отдельны-
ми из этих лиц, служащих идеалом.
Таковы некоторые результаты, полученные нами до сих пор благо-
даря использованию психоанализа в случаях нарцисстических заболева-
ний. Они, разумеется, еще слишком незначительны и зачастую лишены
той ясности, которая может быть достигнута в повой области лишь
благодаря основательной осведомленности. Всем им мы обязаны исполь-
зованием понятия Я-либидо, или нарцисстического либидо, с помощью
которого мы распространили на нарцисстические неврозы представления,
подтвердившиеся на неврозах перенесения. Но теперь вы поставите во-
прос: возможно ли, чтобы нам удалось объяснить теорией либидо все на-
рушения нарцисстических неврозов и психозов, чтобы мы везде признали
виновником заболевания либидозный фактор душевной жизни и никог-
да не считали ответственным за него изменение в функции инстинктов
самосохранения? Уважаемые дамы и господа, мне кажется, что не сле-
дует спешить с решением этого вопроса, которое, прежде всего, еще не
созрело. Мы спокойно можем предоставить его научному прогрессу. Я бы
не удивился, если бы способность патогенного воздействия действи-
тельно оказалась преимуществом либидозных влечений, так что тео-
рия либидо могла бы праздновать свой триумф по всей линии от
простейших актуальных неврозов до самого тяжелого психотического
отчуждения индивида. Ведь мы знаем характерную черту либидо про-
тивиться подчинению реальности мира, судьбе. Но я считаю в высшей
степени вероятным, что инстинкты Я вторично захватываются патоген-
ными импульсами либидо и вынуждаются к нарушению функции. И я
не могу признать поражение нашего направления исследования, если нам
предстоит узнать, что при тяжелых психозах инстинкты Я даже первич-
но бывают сбиты с пути; это покажет будущее, по крайней мере, вам.
А мне позвольте еще на одно мгновение вернуться к страху, чтобы
осветить оставшееся там темное место. Мы сказали, что нам не следует
соглашаться со столь хорошо известным отношением между страхом и
либидо, будто реальный страх перед лицом опасности должен быть
проявлением инстинктов самосохранения, хотя само по себе это едва ли
оспоримо. Но как обстояло бы дело, если бы аффект страха исходил не
из эгоистических инстинктов Я, а из Я-либидо? Ведь состояние страха
во всяком случае нецелесообразно, и его нецелесообразность очевидна,
если он достигает более высокой степени. Он мешает действию, будь то
бегство или защита, что единственно целесообразно и служит самосохра-
нению. Таким образом, если мы припишем аффективную часть реально-
го страха Я-либидо, а действие при этом - инстинктам самосохранения
то устраним все теоретические трудности. Впрочем, вы ведь не думаете
всерьез, что человек убегает, потому что испытывает страх? Нет, испы-
тывают страх и обращаются в бегство по общей причине, которая воз-
никает, когда замечают опасность. Люди, пережившие большие жизнен-
ные опасности, рассказывают, что они совсем не боялись, а только дей-
ствовали, например, целились из ружья в хищника, а это было, конеч-
но, самым целесообразным.
ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ЛЕКЦИЯ
Перенесение
Уважаемые дамы и господа! Так как теперь мы приближаемся к
концу наших бесед, то у вас возникает надежда, в которой вы не долж-
ны обмануться. Вы, вероятно, думаете, что не для того я водил вас по
дебрям психоаналитического материала, чтобы в конце концов отпус-
тить, не сказав ни слова о терапии, на которой основана возможность
вообще заниматься психоанализом. Да я и не могу не коснуться этой
темы, потому что при этом вы наглядно познакомитесь с новым фактом,
без знания которого понимание изученных нами болезней осталось бы
самым ощутимым образом неполным.
Я знаю, что вы не ждете от меня руководства по технике проведения
анализа с терапевтической целью. Вы хотите лишь в самых общих чер-
тах знать, каким образом воздействует психоаналитическая терапия и
чего она примерно достигает. И узнать это вы имеете неоспоримое пра-
во. Но я не хочу вам это сообщать, а настаиваю на том, чтобы вы до-
гадались сами.
Подумайте! Вы познакомились с самыми существенными условиями
заболевания, а также со всеми факторами, действующими на заболев-
шего. Что же тут подлежит терапевтическому воздействию? Это, прежде
всего, наследственная предрасположенность; нам не часто приходится о
ней говорить, потому что она энергично отстаивается другими, и мы не
можем сказать о ней ничего нового. Но не думайте, что мы ее недооце-
ниваем; именно как терапевты мы довольно ясно ощущаем ее силу. Во
всяком случае, мы ничего не можем в ней изменить, она и для нао
остается чем-то данным, что ставит пределы нашим усилиям. Затем -
влияние ранних детских переживаний, которые мы привыкли выдвигать
в анализе на первое место; они относятся к прошлому, мы не можем их
УНИЧТОЖИТЬ. Далее, все то, что мы объединили в понятие <реальный
вынужденный отказ>: неудачно сложившаяся жизнь, следствием кото-
рой является недостаток любви, бедность, семейные раздоры, несчаст-
ливый брак, неблагоприятные социальные условия и строгость нравст-
Часть третья. Общая теория неврозов
Двадцать седьмая лекция. Перенесение
венных требований, под гнетом которых находится личность. Тут как
будто достаточно возможностей для очень действенной терапии, но это
должна была бы быть терапия, которую проводил, по венскому народ-
ному преданию, император Иосиф, т. е. вмешательство могущественного
благотворителя, перед волей которого склоняются люди и исчезают
трудности. А кто такие мы, чтобы включить такую благотворительность
как средство в нашу терапию? Сами бедные и беспомощные в обществен-
ном отношении, вынужденные добывать средства к существованию своей
врачебной деятельностью, мы даже не в состоянии отдавать свой труд
таким же неимущим, как это могут другие врачи, лечащие другими ме-
тодами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69