Мне без труда удалось напомнить ей, 41
помо н^ ^^ "'стенных росписях является руническим знаком открытых
^gHcKiix гениталий. Она сама играла в таком случае роль мужчины
^ца. II заменяла головой мужской член (ср. символическое изображение
"дотрании I^K обезглавливание).
^акая дичь, скажете вы, заполняет голову непорочной девушки. Со-
гласен, по не забывайте, я эти вещи не сочинял, а только истолковал.
Такой церемониал укладывания спать также является чем-то странным
я вы пе можете не признать соответствия между церемониалом п фанта-
зиями. которые открывает нам толкование. Но для меня важнее обратить
ваше илпмаппе на то, что в церемониале отразилась не одна фантазия
а несколько, которые где-то, однако, имеют свой центр. А также на то,"
что предписания церемониала передают сексуальные желания то поло'-
дительно, то отрицательно, частично представляя, а частично отвер-
гая их.
Из анализа этого церемониала можно было бы получить еще больше
если связать его с другими симптомами больной. Но мы не пойдем по
этому пути. Удовлетворитесь указанием на то, что эта девушка находится
во власти эротической привязанности к отцу, начало которой скрывается
в ранних детских годах. Возможно, поэтому она так недружелюбно ведет
себя по отношению к матери. Мы не можем также не заметить, что ана-
лиз этого симптома опять привел нас к сексуальной жизни больной. Чем
чаще мы будем понимать смысл и намерение невротического симптома
тем, может быть, меньше мы будем удивляться этому.
Итак, на двух приведенных примерах я вам показал, что невротиче-
ские симптомы, так же как ошибочные действия и сновидения, имеют
смысл и находятся в интимном отношении к переживаниям пациентов.
Могу ли я рассчитывать, что вы поверите мне в этом чрезвычайно важ-
ном положении на основании двух примеров? Нет. Но можете ли вы тре-
бовать. чтобы я приводил вам все новые и новые примеры, пока вы не
заявите, что убедились? Тоже нет, потому что при той обстоятельности,
с которой я рассматриваю отдельный случай, я должен был бы посвя-
тить для рассмотрения этого одного пункта теории неврозов пятичасовую
лекцию. Так что я ограничусь тем, что показал вам пример доказатель-
ства моего утверждения, а в остальном отошлю вас к сообщениям в ли-
^Р^Уре. к классическим толкованиям симптомов, в первую очередь,
Ьреиера (истерия), к захватывающим разъяснениям совершенно темных
симптомов так называемой Dementia praecox* К. Г. Юнгом (1907),
относящимся к тому времени, когда этот исследователь был только психо-
^^"'""ком н еще не хотел быть пророком, и ко всем работам, которые
^"^пилп с тех пор наши журналы. Именно в этих исследованиях у
эс нет недостатка. Анализ, толкование, перевод невротических симптомов
^ Захватил психоаналитиков, что в первое время они забросили другие
"Рооломы невротики.
^о из вас возьмет па себя такой труд, получит несомненно сильное
^^^^^^"ие от обилия доказательств. Но он столкнется и с одной труд-
* тз
^"^ слабоумие (лот-.)-одно из названий шизофрении. -Примеч. ред. перевода.
172
Часть третья. Общая теория неврозов
Восемнадцатая лекция. Фиксация на травме, бессознательное
ностью. Смысл симптома, как мы узнали, кроется в его связи с пережи-
ванием больного. Чем индивидуальнее выражен симптом, тем скорее мы
можем ожидать восстановления этой связи. Затем возникает прямая за-
дача найти для бессмысленной идеи и бесцельного действия такую ситуа-
цию в прошлом, в которой эта идея была оправданна, а действие целе-
сообразно. Навязчивое действие нашей пациентки, подбегавшей к столу
и звонившей горничной, является как раз примером этого рода симпто-
мов. Но встречаются, и как раз очень часто, симптомы совсем другого
характера. Их нужно назвать <типичными> симптомами болезни, они
примерно одинаковы во всех случаях, индивидуальные различия у них
отсутствуют или, по крайней мере, настолько уменьшаются, что их труд-
но привести в связь с индивидуальным переживанием больных и отнести
к отдельным пережитым ситуациям. Обратимся опять к неврозу навяз-
чивых состояний. Уже церемониал укладывания спать нашей второй
пациентки имеет в себе много типичного, при этом, однако, достаточно
индивидуальных черт, чтобы сделать возможным, так сказать, истори-
ческое толкование. Но все эти больные с навязчивыми состояниями
склонны к повторениям, ритмизации при исполнении действий и их
изолированию от других. Большинство из них слишком много моется.
Больные, страдающие агорафобией (топофобией, боязнью пространства),
которую мы больше не относим к неврозу навязчивых состояний, а опре-
деляем как истерию страха (Angsthysterie), повторяют в своих картинах
болезни часто с утомительным однообразием одни и те же черты. Они
боятся закрытых пространств, больших открытых площадей, далеко тяну-
щихся улиц и аллей. Они чувствуют себя в безопасности, если их сопро-
вождают знакомые или если за ними едет экипаж и т. д. На эту общую
основу, однако, отдельные больные накладывают свои индивидуаль-
ные условия, капризы, хотелось бы сказать, в отдельных случаях прямо
противоположные друг другу. Один боится только узких улиц, другой -
только широких, один может идти только тогда, когда на улице мало
людей, другой - когда много. Точно так же и истерия при всем богатст-
ве индивидуальных черт имеет в избытке общие типичные симптомы,
которые, по-видимому, не поддаются простому историческому объясне-
нию. Не забудем, что это ведь те типичные симптомы, по которым мы
ориентируемся при постановке диагноза. Если мы в одном случае исте-
рии действительно свели типичный симптом к одному переживанию или
к цепи подобных переживаний, например, истерическую рвоту к послед-
ствиям впечатлений отвращения, то мы теряем уверенность, когда анализ
рвоты в каком-то другом случае вскроет совершенно другой ряд видимо
действующих переживаний. Тогда это выглядит так, как будто у истерич-
ных рвота проявляется по неизвестным причинам, а добытые анализом
исторические поводы являются только предлогами, используемыми этой
внутренней необходимостью, когда они случайно оказываются.
Таким образом, мы скоро приходим к печальному выводу, что хотя
мы можем удовлетворительно объяснить смысл индивидуальных невроти-
ческих симптомов благодаря связи с переживанием, паше искусство,
однако, изменяет нам в гораздо более частых случаях типичных симпто-
мов. К этому следует добавить еще то, что я познакомил вас далеко не
со всеми трудностями, возникающими при последовательном проведении
исторического толкования симптомов. Я и не хочу этого делать, потому
что хотя я намерен ничего не приукрашивать или что-то скрывать от
вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
помо н^ ^^ "'стенных росписях является руническим знаком открытых
^gHcKiix гениталий. Она сама играла в таком случае роль мужчины
^ца. II заменяла головой мужской член (ср. символическое изображение
"дотрании I^K обезглавливание).
^акая дичь, скажете вы, заполняет голову непорочной девушки. Со-
гласен, по не забывайте, я эти вещи не сочинял, а только истолковал.
Такой церемониал укладывания спать также является чем-то странным
я вы пе можете не признать соответствия между церемониалом п фанта-
зиями. которые открывает нам толкование. Но для меня важнее обратить
ваше илпмаппе на то, что в церемониале отразилась не одна фантазия
а несколько, которые где-то, однако, имеют свой центр. А также на то,"
что предписания церемониала передают сексуальные желания то поло'-
дительно, то отрицательно, частично представляя, а частично отвер-
гая их.
Из анализа этого церемониала можно было бы получить еще больше
если связать его с другими симптомами больной. Но мы не пойдем по
этому пути. Удовлетворитесь указанием на то, что эта девушка находится
во власти эротической привязанности к отцу, начало которой скрывается
в ранних детских годах. Возможно, поэтому она так недружелюбно ведет
себя по отношению к матери. Мы не можем также не заметить, что ана-
лиз этого симптома опять привел нас к сексуальной жизни больной. Чем
чаще мы будем понимать смысл и намерение невротического симптома
тем, может быть, меньше мы будем удивляться этому.
Итак, на двух приведенных примерах я вам показал, что невротиче-
ские симптомы, так же как ошибочные действия и сновидения, имеют
смысл и находятся в интимном отношении к переживаниям пациентов.
Могу ли я рассчитывать, что вы поверите мне в этом чрезвычайно важ-
ном положении на основании двух примеров? Нет. Но можете ли вы тре-
бовать. чтобы я приводил вам все новые и новые примеры, пока вы не
заявите, что убедились? Тоже нет, потому что при той обстоятельности,
с которой я рассматриваю отдельный случай, я должен был бы посвя-
тить для рассмотрения этого одного пункта теории неврозов пятичасовую
лекцию. Так что я ограничусь тем, что показал вам пример доказатель-
ства моего утверждения, а в остальном отошлю вас к сообщениям в ли-
^Р^Уре. к классическим толкованиям симптомов, в первую очередь,
Ьреиера (истерия), к захватывающим разъяснениям совершенно темных
симптомов так называемой Dementia praecox* К. Г. Юнгом (1907),
относящимся к тому времени, когда этот исследователь был только психо-
^^"'""ком н еще не хотел быть пророком, и ко всем работам, которые
^"^пилп с тех пор наши журналы. Именно в этих исследованиях у
эс нет недостатка. Анализ, толкование, перевод невротических симптомов
^ Захватил психоаналитиков, что в первое время они забросили другие
"Рооломы невротики.
^о из вас возьмет па себя такой труд, получит несомненно сильное
^^^^^^"ие от обилия доказательств. Но он столкнется и с одной труд-
* тз
^"^ слабоумие (лот-.)-одно из названий шизофрении. -Примеч. ред. перевода.
172
Часть третья. Общая теория неврозов
Восемнадцатая лекция. Фиксация на травме, бессознательное
ностью. Смысл симптома, как мы узнали, кроется в его связи с пережи-
ванием больного. Чем индивидуальнее выражен симптом, тем скорее мы
можем ожидать восстановления этой связи. Затем возникает прямая за-
дача найти для бессмысленной идеи и бесцельного действия такую ситуа-
цию в прошлом, в которой эта идея была оправданна, а действие целе-
сообразно. Навязчивое действие нашей пациентки, подбегавшей к столу
и звонившей горничной, является как раз примером этого рода симпто-
мов. Но встречаются, и как раз очень часто, симптомы совсем другого
характера. Их нужно назвать <типичными> симптомами болезни, они
примерно одинаковы во всех случаях, индивидуальные различия у них
отсутствуют или, по крайней мере, настолько уменьшаются, что их труд-
но привести в связь с индивидуальным переживанием больных и отнести
к отдельным пережитым ситуациям. Обратимся опять к неврозу навяз-
чивых состояний. Уже церемониал укладывания спать нашей второй
пациентки имеет в себе много типичного, при этом, однако, достаточно
индивидуальных черт, чтобы сделать возможным, так сказать, истори-
ческое толкование. Но все эти больные с навязчивыми состояниями
склонны к повторениям, ритмизации при исполнении действий и их
изолированию от других. Большинство из них слишком много моется.
Больные, страдающие агорафобией (топофобией, боязнью пространства),
которую мы больше не относим к неврозу навязчивых состояний, а опре-
деляем как истерию страха (Angsthysterie), повторяют в своих картинах
болезни часто с утомительным однообразием одни и те же черты. Они
боятся закрытых пространств, больших открытых площадей, далеко тяну-
щихся улиц и аллей. Они чувствуют себя в безопасности, если их сопро-
вождают знакомые или если за ними едет экипаж и т. д. На эту общую
основу, однако, отдельные больные накладывают свои индивидуаль-
ные условия, капризы, хотелось бы сказать, в отдельных случаях прямо
противоположные друг другу. Один боится только узких улиц, другой -
только широких, один может идти только тогда, когда на улице мало
людей, другой - когда много. Точно так же и истерия при всем богатст-
ве индивидуальных черт имеет в избытке общие типичные симптомы,
которые, по-видимому, не поддаются простому историческому объясне-
нию. Не забудем, что это ведь те типичные симптомы, по которым мы
ориентируемся при постановке диагноза. Если мы в одном случае исте-
рии действительно свели типичный симптом к одному переживанию или
к цепи подобных переживаний, например, истерическую рвоту к послед-
ствиям впечатлений отвращения, то мы теряем уверенность, когда анализ
рвоты в каком-то другом случае вскроет совершенно другой ряд видимо
действующих переживаний. Тогда это выглядит так, как будто у истерич-
ных рвота проявляется по неизвестным причинам, а добытые анализом
исторические поводы являются только предлогами, используемыми этой
внутренней необходимостью, когда они случайно оказываются.
Таким образом, мы скоро приходим к печальному выводу, что хотя
мы можем удовлетворительно объяснить смысл индивидуальных невроти-
ческих симптомов благодаря связи с переживанием, паше искусство,
однако, изменяет нам в гораздо более частых случаях типичных симпто-
мов. К этому следует добавить еще то, что я познакомил вас далеко не
со всеми трудностями, возникающими при последовательном проведении
исторического толкования симптомов. Я и не хочу этого делать, потому
что хотя я намерен ничего не приукрашивать или что-то скрывать от
вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69