Потом он обнял и поцеловал старика, поблагодарил всех за встречу и повёл Аликс к распахнутым дверям, за которыми манила к себе прохладная тень.
– Слава Богу, мы снова в милой Ливадии!.. – услышала Александра Фёдоровна растроганный голос мужа.
Лёгкий бриз колыхал занавеси на окнах, море синело далеко внизу, аромат всех цветников, окружавших дворец, словно зримыми волнами накатывался с дуновением ветра в просторную спальню и будуар Императрицы. Разбирая и расставляя, как раньше в своей каюте, иконки и образа на столике подле кровати, на полочке дивана в будуаре, Аликс часто делала глубокие вдохи насыщенного цветами воздуха Крыма. Она надышалась до того, что у неё закружилась голова.
Императрица в изнеможении прилегла на кушетку. Раздался осторожный стук в дверь.
– Войдите! – сказала Александра Фёдоровна.
Подруга распахнула дверь и в несколько мгновений оказалась подле кушетки. Она встала на колени подле Аликс, схватила её руку и стала её целовать. Потом, оторвавшись от руки Императрицы, она подняла голову. В глазах её стояли слёзы, и она жалобно застонала:
– Ах, как я была без вас одинока! Как давно я не видела вас, моя повелительница! Как я скучала без вашего милого дружеского участия во мне!..
Александра Фёдоровна давно привыкла к экзальтированному изъявлению чувств Подруги, и хотя посетивший её на «Штандарте» приступ ревности не забылся, она не могла и не хотела так сразу менять своё отношение к Ане. Поэтому она приняла бурное приветствие Вырубовой за чистую монету и ответила своим всегдашним ласковым и почти искренним тоном. Но неглупая Подруга моментально уловила что-то чуть-чуть прохладное в голосе Императрицы и усилила свой натиск.
– О! Скажите мне, скажите что-нибудь ласковое, моя госпожа! Мне так не хватало вашей дружбы в эти тяжёлые дни, что я провела без вас в холодном Петербурге!..
Аликс притянула её голову с румяными и толстыми щеками к себе и поцеловала поверх носа и бровей, ощутив на губах солёные слёзы.
Государыня боролась с собой. Добрая к своим друзьям, она чувствовала жалость к несчастной молодой женщине, посвятившей свою молодость и жизнь Царской Семье. Аликс никогда не бросала своих друзей в беде. Если они заболевали, как заболела её фрейлина княжна Орбельяни, она мужественно, терпеливо и самоотверженно ухаживала за ней. Творя добро, она ещё больше любила тех, кого опекала. Но к чувству близости, связавшему Александру с Аней, сейчас примешались горечь и сомнения ревности.
Поэтому Государыня не захотела дольше оставаться с Подругой, разбирать вместе, как когда-то, иконки и образа, обсуждать духовное или мирское, музицировать. Аликс сослалась на большую усталость от переезда и отослала Аню, сказав, что после обеда, вечерком, ждёт её в своём кабинете, чтобы посудачить о петербургских новостях. Явно не ожидавшая столь прохладного приёма, Вырубова отправилась повидаться с великими княжнами и зарядиться от них весёлым настроением.
Анна была просто подавлена – никогда ещё Аликс не встречала её так холодно.
«В чём причина столь странного настроения Государыни? – размышляла фрейлина. – Вероятно, кто-то в Петербурге затеял интригу, чтобы отдалить меня от Царской Семьи… Это только зависть и злоба моих недоброжелателей?.. Или ещё более коварный план? Ведь недаром в последние месяцы так оживились все враги Старца… Меня примучивают к нему, а из нас обоих делают вообще каких-то монстров… Наверное, всё идёт от Марии Павловны Старшей… Она может действовать через своих людей в Царском Селе и настраивать Государыню против меня. Слишком многие хотели бы занять моё место рядом с Аликс и Ники, не отдавая им свою верность и жизнь, как это делаю я! Надеюсь, Господь пошлёт провидцу Отцу Григорию узнать, кто за всем этим стоит?! Может быть, и ОТМА что-то знают?.. Они ведь очень наблюдательны…»
Обед был накрыт хотя и в парадной белой столовой, но совсем по-домашнему, в камине уютно потрескивало дубовое бревно. Вечером стало прохладно, огонь в камине был очень кстати. Семья и немногие, самые ближайшие гости, свита собрались во внутреннем дворике, где, как всегда, ждали выхода Их Величеств. Когда царь и царица появились, все пошли к столикам с закуской. Николай Александрович выпивал обычно рюмку своей любимой сливовицы, закусывая каким-нибудь типично русским яством, вроде солёных рыжиков из бутылки.
К удивлению многих, Александра Фёдоровна тоже пригубила какого-то вина из коллекции Массандры.
Аннушка терпеть не могла алкоголя и табачного дыма. Она полностью разделяла викторианские взгляды на сей счёт Аликс и теперь также отметила что-то необычное в поведении царицы, но отнесла это на счёт её любви к Крыму, Ливадии и ожиданию отдыха всей Семьёй. Аня так и не разобралась в причинах холодка, с которым была встречена Александрой, и поэтому решила усилить свой натиск на Николая Александровича.
Фрейлина подошла к Государю, присела перед ним в глубоком реверансе, потом обратила к нему свои восторженные голубые глаза с мечтательной поволокой, что-то негромко сказала. Никто не обратил внимания на эту сцену, все привыкли к повышенной эмоциональности Ани в отношении монарха, но Аликс метнула в сторону Подруги взгляд, похожий на колючую голубую молнию. Потом, с любезной улыбкой хозяйки дома, пригласила гостей садиться за обеденный стол.
Хозяин и хозяйка поместились на разных концах стола. Аликс с недобрым чувством отметила, что Аня хотела сесть поближе к Ники, но ей это не удалось, её оттеснили Воейков и другие высшие чины свиты, которые сегодня пришли на обед. Но фрейлина почти не притронулась к еде, а всё время то преданно, то с тоской смотрела на Ники. Но он практически не обращал на неё, к радости Государыни, почти никакого внимания.
«Так тебе и надо, Корова, – злорадно думала Аликс, называя Подругу кличкой, придуманной ею для конспирации от прислуги в разговорах с Ники о самых близких знакомых и родственниках, – пока ты экзамена не выдерживаешь… Ты должна была бы смотреть так на меня, а не на моего мужа… Подумать только, ничего не ест! Взяла с меня пример! Но у меня хоть фигура остаётся и ноги мои Ники безумно нравятся! А у неё – толстый живот и тонкие ноги!.. Наверное, поэтому она избегает ходить вместе со всеми дамами в купальню и никогда не купается в открытой воде!.. Надо будет сегодня ночью рассказать Ники о её недостатках… Чтобы у него и мысли не возникло о её якобы «русской красоте»… Но посмотрим, как она будет вертеться передо мной после обеда!..» Ревность бушевала в Императрице. Она смогла заставить себя съесть только несколько ложек супа – всё остальное её внимание было поглощено тем, как бы незаметно наблюдать за каждым движением Вырубовой.
По установленному порядку царский обед длился ровно пятьдесят минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
– Слава Богу, мы снова в милой Ливадии!.. – услышала Александра Фёдоровна растроганный голос мужа.
Лёгкий бриз колыхал занавеси на окнах, море синело далеко внизу, аромат всех цветников, окружавших дворец, словно зримыми волнами накатывался с дуновением ветра в просторную спальню и будуар Императрицы. Разбирая и расставляя, как раньше в своей каюте, иконки и образа на столике подле кровати, на полочке дивана в будуаре, Аликс часто делала глубокие вдохи насыщенного цветами воздуха Крыма. Она надышалась до того, что у неё закружилась голова.
Императрица в изнеможении прилегла на кушетку. Раздался осторожный стук в дверь.
– Войдите! – сказала Александра Фёдоровна.
Подруга распахнула дверь и в несколько мгновений оказалась подле кушетки. Она встала на колени подле Аликс, схватила её руку и стала её целовать. Потом, оторвавшись от руки Императрицы, она подняла голову. В глазах её стояли слёзы, и она жалобно застонала:
– Ах, как я была без вас одинока! Как давно я не видела вас, моя повелительница! Как я скучала без вашего милого дружеского участия во мне!..
Александра Фёдоровна давно привыкла к экзальтированному изъявлению чувств Подруги, и хотя посетивший её на «Штандарте» приступ ревности не забылся, она не могла и не хотела так сразу менять своё отношение к Ане. Поэтому она приняла бурное приветствие Вырубовой за чистую монету и ответила своим всегдашним ласковым и почти искренним тоном. Но неглупая Подруга моментально уловила что-то чуть-чуть прохладное в голосе Императрицы и усилила свой натиск.
– О! Скажите мне, скажите что-нибудь ласковое, моя госпожа! Мне так не хватало вашей дружбы в эти тяжёлые дни, что я провела без вас в холодном Петербурге!..
Аликс притянула её голову с румяными и толстыми щеками к себе и поцеловала поверх носа и бровей, ощутив на губах солёные слёзы.
Государыня боролась с собой. Добрая к своим друзьям, она чувствовала жалость к несчастной молодой женщине, посвятившей свою молодость и жизнь Царской Семье. Аликс никогда не бросала своих друзей в беде. Если они заболевали, как заболела её фрейлина княжна Орбельяни, она мужественно, терпеливо и самоотверженно ухаживала за ней. Творя добро, она ещё больше любила тех, кого опекала. Но к чувству близости, связавшему Александру с Аней, сейчас примешались горечь и сомнения ревности.
Поэтому Государыня не захотела дольше оставаться с Подругой, разбирать вместе, как когда-то, иконки и образа, обсуждать духовное или мирское, музицировать. Аликс сослалась на большую усталость от переезда и отослала Аню, сказав, что после обеда, вечерком, ждёт её в своём кабинете, чтобы посудачить о петербургских новостях. Явно не ожидавшая столь прохладного приёма, Вырубова отправилась повидаться с великими княжнами и зарядиться от них весёлым настроением.
Анна была просто подавлена – никогда ещё Аликс не встречала её так холодно.
«В чём причина столь странного настроения Государыни? – размышляла фрейлина. – Вероятно, кто-то в Петербурге затеял интригу, чтобы отдалить меня от Царской Семьи… Это только зависть и злоба моих недоброжелателей?.. Или ещё более коварный план? Ведь недаром в последние месяцы так оживились все враги Старца… Меня примучивают к нему, а из нас обоих делают вообще каких-то монстров… Наверное, всё идёт от Марии Павловны Старшей… Она может действовать через своих людей в Царском Селе и настраивать Государыню против меня. Слишком многие хотели бы занять моё место рядом с Аликс и Ники, не отдавая им свою верность и жизнь, как это делаю я! Надеюсь, Господь пошлёт провидцу Отцу Григорию узнать, кто за всем этим стоит?! Может быть, и ОТМА что-то знают?.. Они ведь очень наблюдательны…»
Обед был накрыт хотя и в парадной белой столовой, но совсем по-домашнему, в камине уютно потрескивало дубовое бревно. Вечером стало прохладно, огонь в камине был очень кстати. Семья и немногие, самые ближайшие гости, свита собрались во внутреннем дворике, где, как всегда, ждали выхода Их Величеств. Когда царь и царица появились, все пошли к столикам с закуской. Николай Александрович выпивал обычно рюмку своей любимой сливовицы, закусывая каким-нибудь типично русским яством, вроде солёных рыжиков из бутылки.
К удивлению многих, Александра Фёдоровна тоже пригубила какого-то вина из коллекции Массандры.
Аннушка терпеть не могла алкоголя и табачного дыма. Она полностью разделяла викторианские взгляды на сей счёт Аликс и теперь также отметила что-то необычное в поведении царицы, но отнесла это на счёт её любви к Крыму, Ливадии и ожиданию отдыха всей Семьёй. Аня так и не разобралась в причинах холодка, с которым была встречена Александрой, и поэтому решила усилить свой натиск на Николая Александровича.
Фрейлина подошла к Государю, присела перед ним в глубоком реверансе, потом обратила к нему свои восторженные голубые глаза с мечтательной поволокой, что-то негромко сказала. Никто не обратил внимания на эту сцену, все привыкли к повышенной эмоциональности Ани в отношении монарха, но Аликс метнула в сторону Подруги взгляд, похожий на колючую голубую молнию. Потом, с любезной улыбкой хозяйки дома, пригласила гостей садиться за обеденный стол.
Хозяин и хозяйка поместились на разных концах стола. Аликс с недобрым чувством отметила, что Аня хотела сесть поближе к Ники, но ей это не удалось, её оттеснили Воейков и другие высшие чины свиты, которые сегодня пришли на обед. Но фрейлина почти не притронулась к еде, а всё время то преданно, то с тоской смотрела на Ники. Но он практически не обращал на неё, к радости Государыни, почти никакого внимания.
«Так тебе и надо, Корова, – злорадно думала Аликс, называя Подругу кличкой, придуманной ею для конспирации от прислуги в разговорах с Ники о самых близких знакомых и родственниках, – пока ты экзамена не выдерживаешь… Ты должна была бы смотреть так на меня, а не на моего мужа… Подумать только, ничего не ест! Взяла с меня пример! Но у меня хоть фигура остаётся и ноги мои Ники безумно нравятся! А у неё – толстый живот и тонкие ноги!.. Наверное, поэтому она избегает ходить вместе со всеми дамами в купальню и никогда не купается в открытой воде!.. Надо будет сегодня ночью рассказать Ники о её недостатках… Чтобы у него и мысли не возникло о её якобы «русской красоте»… Но посмотрим, как она будет вертеться передо мной после обеда!..» Ревность бушевала в Императрице. Она смогла заставить себя съесть только несколько ложек супа – всё остальное её внимание было поглощено тем, как бы незаметно наблюдать за каждым движением Вырубовой.
По установленному порядку царский обед длился ровно пятьдесят минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246