Перед тем как его яхта отдала швартовы и прошла мимо строя дредноутов, крейсеров, эсминцев, миноносцев и подводных лодок, на палубах которых выстроились бравые команды кораблей под праздничными флагами расцвечивания, император приказал собрать в большом салоне-столовой командующего Флотом Открытого моря адмирала Ингеноля, его помощника адмирала Хиппера, начальника морского генерального штаба адмирала Поля, начальника морского кабинета Кайзера адмирала Мюллера и командиров самых крупных боевых единиц – дредноутов и крейсеров.
Твёрдыми и энергичными шагами не вошёл, а ворвался он в салон и орлиным взглядом обвёл весь цвет своего флота. Как всегда на море, Кайзер был в адмиральской форме. Адмиралы и фрегаттенкапитаны с обожанием глядели на своего великого императора.
– Садитесь! – резко отрубил Вильгельм. – Господа офицеры! Сообщаю вам доверительно, что в ближайшие дни в империи будет объявлено «состояние военной опасности». Для маскировки наших действий по подготовке войны мне приходится отбыть в «путешествие», так сказать, по норвежским фиордам… Но я буду рядом! Готовьтесь к Большой Войне! Три-четыре недели нам потребуется для разгрома Франции. Как только мы возьмём Париж, главные силы будут переброшены на Россию, и мы выбьем из седла этого союзника слабых галлов, – захлёбывался от возбуждения Кайзер. – Можно предположить, что, нация торговцев и обманщиков, англичане не успеют вмешаться на стороне Антанты… Но если Британский флот осмелится напасть на Германию, я зажгу мировую войну, которая потрясёт весь свет; я подниму весь ислам против Англии, и турецкий султан обещал мне свою поддержку! Я уверен, что Британии не удастся сломить наш флот, а наши великолепные подводные лодки так разорвут коммуникации Англии, что эти торгаши умрут от голода!.. Когда мы покорим Россию – а это произойдёт ещё до того, как азиаты смогут отмобилизовать свою армию, – мы возьмём в контрибуцию её первоклассный Балтийский флот и обрушимся со всей тевтонской мощью на поганый Остров!
Моряки потрясённо молчали, предвкушая момент в истории, который увенчает их славой победителей Британского флота. Вильгельм закончил свой страстный стратегический набросок традиционной фразой: «Боже, покарай Англию!» – и более будничным тоном отдал необходимые приказания:
– Эскадре выйти в Северное море для последнего мирного учения! Усилить наблюдение за противником! Предупредить адмиралов Сушона в Средиземном море и Шпее – в Китае, что обстановка внушает тревогу и в их распоряжении остаётся примерно три недели для того, чтобы оторваться от сил противника… Проверить готовность секретных баз в уединённых бухтах и портах нейтральных стран, где наши рейдеры будут снабжаться топливом и боезапасом…
Волнение не покидало Вильгельма все три недели «отдыха на борту яхты в фиордах Норвегии». Синие тихие воды фиордов, скалы, обрывающиеся в глубины моря, долины между горами с бело-красными домиками рыбаков и фермеров, пузатые баркасы рыбаков у причалов не могли умиротворить сердце Кайзера, жаждавшее войны, хотя он часами наблюдает за спокойной и размеренной жизнью потомков викингов.
…Флаг-офицер кладёт перед императором дешифрованную телеграмму германского посла в Вене. Фон Чиршки сообщает, что премьер Венгрии граф Тисса выступал на заседании Совета министров в Вене 7 июля против резких шагов в отношении сербов, тем более – войны. Он призывал к сдержанности и осторожности.
Ярость Кайзера выливается на поля телеграммы резолюцией: «Это по отношению к убийцам-то? После того, что случилось? Бессмыслица!»
И хотя речь идёт отнюдь не о разговорах военных, он приписывает чуть ниже:
«Я против военных советов и совещаний. В них всегда одерживает верх трусливое большинство».
Телеграф ещё не успел донести до Берлина и посла в Вене его резолюцию, как он прочитывает новую депешу фон Чиршки, начинающуюся словами: «Я пользуюсь каждым удобным случаем, чтобы спокойно, но настойчиво и серьёзно предостерегать от необдуманных шагов…»
Вильгельм взрывается бешенством в резолюции:
«Кто его на это уполномочил? Это глупо! Это вовсе не его дело!.. Если дела потом пойдут неладно, будут говорить, что Германия не захотела! Пусть Чиршки бросит эти глупости. С сербами нужно покончить, и чем скорее, тем лучше».
Германские дипломаты начинают понимать, куда клонит дело их император. Из Вены приходит сообщение, что австрийцы собираются предъявить Сербии чрезвычайно тяжёлые, почти невыполнимые требования, сформулированные так, чтобы их нельзя было принять, шифровка заканчивалась вполне воинственными словами: «Если сербы согласятся выполнить все предъявляемые требования, то такой исход будет крайне не по душе графу Берхтольду, и он раздумывает над тем, какие ещё поставить условия, которые оказались бы для Сербии совершенно неприемлемыми».
Кайзер возмущён промедлением. Он требует на полях телеграммы: «Очистить Санджак! Тогда сразу произойдёт свалка! Австрия должна немедленно вернуть его себе, чтобы предотвратить возможность объединения Сербии с Черногорией и отрезать сербов от моря!»
«Гогенцоллерн» медленно, из фиорда в фиорд, поднимается всё выше в северные широты, почти до мыса Нордкап. Воздух становится свежее, природа – суровеет на глазах. На стол подают парное мясо северного оленя и печёнку. Обычно холод снижает у немцев накал страстей. Но на великого германского Кайзера ничто не действует. Его просто трясёт от лицемерного письма британского министра иностранных дел лорда Грея, в котором он видит только пустые миролюбивые фразы и неисполнимые предложения. Вспарывая стальным пером бумагу на письме, Вильгельм злобно пишет:
«Как я могу решиться успокаивать австрийцев! Негодяи (сербы) агитировали за убийство, их необходимо согнуть в бараний рог… Это возмутительное британское нахальство!.. Я не считаю себя вправе, подобно Грею, давать его императорскому величеству Францу Иосифу указания, как ему защищать свою честь. Грею это нужно объяснить ясно и определённо; пусть он видит, что я не шучу. Сербия – разбойничья шайка, которую нужно наказать за убийство! Я не стану вмешиваться ни в какие дела, подлежащие разрешению императора. Это чисто британские взгляды и манера снисходительно давать указания. С этим нужно покончить!
Император Вильгельм».
…20 июля начальник морского кабинета адмирал Мюллер получает приказ Кайзера сообщить сугубо конфиденциально директорам крупнейших судоходных компаний Фатерлянда о том, что вскоре могут начаться военные действия. В связи с этим желательно вывести все германские суда из портов будущего противника, чтобы они не были захвачены в качестве военных призов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
Твёрдыми и энергичными шагами не вошёл, а ворвался он в салон и орлиным взглядом обвёл весь цвет своего флота. Как всегда на море, Кайзер был в адмиральской форме. Адмиралы и фрегаттенкапитаны с обожанием глядели на своего великого императора.
– Садитесь! – резко отрубил Вильгельм. – Господа офицеры! Сообщаю вам доверительно, что в ближайшие дни в империи будет объявлено «состояние военной опасности». Для маскировки наших действий по подготовке войны мне приходится отбыть в «путешествие», так сказать, по норвежским фиордам… Но я буду рядом! Готовьтесь к Большой Войне! Три-четыре недели нам потребуется для разгрома Франции. Как только мы возьмём Париж, главные силы будут переброшены на Россию, и мы выбьем из седла этого союзника слабых галлов, – захлёбывался от возбуждения Кайзер. – Можно предположить, что, нация торговцев и обманщиков, англичане не успеют вмешаться на стороне Антанты… Но если Британский флот осмелится напасть на Германию, я зажгу мировую войну, которая потрясёт весь свет; я подниму весь ислам против Англии, и турецкий султан обещал мне свою поддержку! Я уверен, что Британии не удастся сломить наш флот, а наши великолепные подводные лодки так разорвут коммуникации Англии, что эти торгаши умрут от голода!.. Когда мы покорим Россию – а это произойдёт ещё до того, как азиаты смогут отмобилизовать свою армию, – мы возьмём в контрибуцию её первоклассный Балтийский флот и обрушимся со всей тевтонской мощью на поганый Остров!
Моряки потрясённо молчали, предвкушая момент в истории, который увенчает их славой победителей Британского флота. Вильгельм закончил свой страстный стратегический набросок традиционной фразой: «Боже, покарай Англию!» – и более будничным тоном отдал необходимые приказания:
– Эскадре выйти в Северное море для последнего мирного учения! Усилить наблюдение за противником! Предупредить адмиралов Сушона в Средиземном море и Шпее – в Китае, что обстановка внушает тревогу и в их распоряжении остаётся примерно три недели для того, чтобы оторваться от сил противника… Проверить готовность секретных баз в уединённых бухтах и портах нейтральных стран, где наши рейдеры будут снабжаться топливом и боезапасом…
Волнение не покидало Вильгельма все три недели «отдыха на борту яхты в фиордах Норвегии». Синие тихие воды фиордов, скалы, обрывающиеся в глубины моря, долины между горами с бело-красными домиками рыбаков и фермеров, пузатые баркасы рыбаков у причалов не могли умиротворить сердце Кайзера, жаждавшее войны, хотя он часами наблюдает за спокойной и размеренной жизнью потомков викингов.
…Флаг-офицер кладёт перед императором дешифрованную телеграмму германского посла в Вене. Фон Чиршки сообщает, что премьер Венгрии граф Тисса выступал на заседании Совета министров в Вене 7 июля против резких шагов в отношении сербов, тем более – войны. Он призывал к сдержанности и осторожности.
Ярость Кайзера выливается на поля телеграммы резолюцией: «Это по отношению к убийцам-то? После того, что случилось? Бессмыслица!»
И хотя речь идёт отнюдь не о разговорах военных, он приписывает чуть ниже:
«Я против военных советов и совещаний. В них всегда одерживает верх трусливое большинство».
Телеграф ещё не успел донести до Берлина и посла в Вене его резолюцию, как он прочитывает новую депешу фон Чиршки, начинающуюся словами: «Я пользуюсь каждым удобным случаем, чтобы спокойно, но настойчиво и серьёзно предостерегать от необдуманных шагов…»
Вильгельм взрывается бешенством в резолюции:
«Кто его на это уполномочил? Это глупо! Это вовсе не его дело!.. Если дела потом пойдут неладно, будут говорить, что Германия не захотела! Пусть Чиршки бросит эти глупости. С сербами нужно покончить, и чем скорее, тем лучше».
Германские дипломаты начинают понимать, куда клонит дело их император. Из Вены приходит сообщение, что австрийцы собираются предъявить Сербии чрезвычайно тяжёлые, почти невыполнимые требования, сформулированные так, чтобы их нельзя было принять, шифровка заканчивалась вполне воинственными словами: «Если сербы согласятся выполнить все предъявляемые требования, то такой исход будет крайне не по душе графу Берхтольду, и он раздумывает над тем, какие ещё поставить условия, которые оказались бы для Сербии совершенно неприемлемыми».
Кайзер возмущён промедлением. Он требует на полях телеграммы: «Очистить Санджак! Тогда сразу произойдёт свалка! Австрия должна немедленно вернуть его себе, чтобы предотвратить возможность объединения Сербии с Черногорией и отрезать сербов от моря!»
«Гогенцоллерн» медленно, из фиорда в фиорд, поднимается всё выше в северные широты, почти до мыса Нордкап. Воздух становится свежее, природа – суровеет на глазах. На стол подают парное мясо северного оленя и печёнку. Обычно холод снижает у немцев накал страстей. Но на великого германского Кайзера ничто не действует. Его просто трясёт от лицемерного письма британского министра иностранных дел лорда Грея, в котором он видит только пустые миролюбивые фразы и неисполнимые предложения. Вспарывая стальным пером бумагу на письме, Вильгельм злобно пишет:
«Как я могу решиться успокаивать австрийцев! Негодяи (сербы) агитировали за убийство, их необходимо согнуть в бараний рог… Это возмутительное британское нахальство!.. Я не считаю себя вправе, подобно Грею, давать его императорскому величеству Францу Иосифу указания, как ему защищать свою честь. Грею это нужно объяснить ясно и определённо; пусть он видит, что я не шучу. Сербия – разбойничья шайка, которую нужно наказать за убийство! Я не стану вмешиваться ни в какие дела, подлежащие разрешению императора. Это чисто британские взгляды и манера снисходительно давать указания. С этим нужно покончить!
Император Вильгельм».
…20 июля начальник морского кабинета адмирал Мюллер получает приказ Кайзера сообщить сугубо конфиденциально директорам крупнейших судоходных компаний Фатерлянда о том, что вскоре могут начаться военные действия. В связи с этим желательно вывести все германские суда из портов будущего противника, чтобы они не были захвачены в качестве военных призов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246