– Кажется, я начинаю понимать, – пробормотал Агаттияр, когда мы вошли в кабину. – Значит, разговоры о Партизанских Катакомбах не были просто сказкой?
– Как видишь, нет, – ответил Шанкар, закрывая двойную бронированную дверь. Затем он нажал кнопку со стрелкой, направленной вниз, и лифт начал спускаться, быстро набирая скорость. – Прошу вас, присаживайтесь. Путешествие займет у нас восемь с половиной минут.
Мы опустили откидные сиденья и сели. Рита, которая уже немного опомнилась от всего увиденного и услышанного, через силу выдавила из себя:
– Что за катакомбы?
– Ну, в действительности это разветвленная система подземных коммуникаций с автономным обеспечением. Катакомбы начали строить еще в самом начале войны на тот случай, если планету оккупируют и придется вести партизанские действия. Их сооружали в строжайшей тайне, соблюдая все меры предосторожности, поэтому схема входов и внутренних соединений была известна только считанным единицам. Рабочие и инженеры трудились месячными вахтами, их доставляли вниз и возвращали на поверхность, погружая в глубокий сон. После капитуляции Махаварши секретные схемы Катакомб удалось изъять из правительственных баз данных, и теперь они известны только руководителям Сопротивления.
Лицо Агаттияра на какую-то секунду исказила гримаса иронии, которая не ускользнула от цепкого взгляда Шанкара.
– Ну, давай, Свами, говори. Скажи мне то, что хотел сказать давно, но никак не решался. Ты всегда считал наше движение пустой и бессмысленной затеей Ты не видел особого смысла в том, чтобы вылавливать и истреблять шпионов-пятидесятников и каждую годовщину капитуляции отмечать террористическими актами против нашего коллаборационистского правительства. По-твоему, это просто глупо. Ведь так?
Агаттияр неохотно кивнул:
– Да, гуру. И я по-прежнему так считаю.
– Представь себе, я тоже. Это мнение разделяют и остальные руководители организации. Наша цель – полномасштабная война против чужаков, война за освобождение Махаварши. Но мы не можем вести ее, пока они там, – он указал пальцем вверх, – а мы здесь. Нам нужна настоящая оккупация, а не блокада с орбиты. Нужны их наземные базы, которые мы могли бы атаковать, захватывать корабли и вооружение, а потом бить их в Космосе. И та наша афера с ракетами была задумана именно ради этого – ради того, чтобы спровоцировать Иных на установление полноценного оккупационного режима. Именно поэтому мы не ударились в бега сразу после ракетной атаки. Мы могли бы все спастись, но мы решили остаться, чтобы не дать властям шанс отмежеваться от нас, объявить нас беглыми мятежниками. Мы ожидали, что чужаки потребуют нашей казни; но мы не думали, что правительство окажется таким мягкотелым и бесхарактерным, что пойдет у них на поводу. – Шанкар перевел дыхание. – Да, конечно, ты можешь возразить, что оно решило пожертвовать четырьмя десятками своих граждан, чтобы уберечь от гибели миллионы. Ты скажешь, что все население планеты с облегчением вздохнуло, когда правительство приняло ультиматум Иных. И в чем-то ты будешь прав. Но также ты должен признать, что каждый человек на Махаварше был на нашей стороне, что, со страхом ожидая возмездия, наши соотечественники все же одобряли и поддерживали нас. Если бы власти пошли на принцип и отвергли требование казнить нас, чужаки были бы вынуждены направить на планету оккупационные отряды для предотвращения дальнейших терактов – и столкнулись бы здесь со всенародным восстанием. У них бы земля горела под ногами, они бы…
– Они бы просто уничтожили нас, – перебил его Агаттияр. – Сожгли бы всю Махаваршу вместе с нами.
– Может быть. А может, и нет. И скорее всего, нет. Даже в разгар войны чужаки не решались уничтожать целые населенные планеты, боясь подорвать свою коалицию изнутри. А сейчас – тем более. С огромной вероятностью это привело бы к выходу из их союза альвов и дварков, которые никогда особо не жаждали человеческой крови. А в случае раскола и противостояния между Иными у людей появился бы шанс вновь обрести свободу.
– Ценой пяти миллиардов человеческих жизней, – мрачно заметил Агаттияр.
– Пусть даже такой ценой! – запальчиво произнес Шанкар, грохнув кулаком по стене лифта. – Свобода превыше всего, Свами, и в глубине души ты согласен со мной. Согласны с этим и остальные люди Махаварши. Вот скажи мне: где сейчас те партии, чье правительство приняло ультиматум чужаков? Их нет, они исчезли! Они с треском провалились на следующих же выборах – и на федеральном, и на региональном, и на местном уровнях. Ни один их представитель не был избран даже старостой самого захудалого селения. Народ убедительно выразил свое отношение к предателям – и с этим ты не поспоришь.
Дальше мы ехали молча. Агаттияр сидел, потупив глаза и о чем-то задумавшись. Рита все еще переваривала тот огромный массив информации, что свалился на нее за последние пару часов. Тем же был занят и я. Сидевшая рядом Рашель держала меня за руку. Хотя теперь появился Шанкар со своими Партизанскими Катакомбами и мощной организацией, способной оградить ее от опасности и помочь ей в решении всех проблем, она по-прежнему отдавала предпочтение мне. Это вызывало у меня смешанные чувства.
Лишь когда лифт начал притормаживать, видимо приближаясь ко дну шахты, Шанкар заговорил:
– Я знаю, Свами, есть еще один вопрос, который ты хочешь мне задать. И знаю, что ты никогда не спросишь об этом. Поэтому отвечаю сам: я был спасен против собственной воли. Я отказывался бежать один, оставляя своих товарищей на верную смерть. Тогда охранник, который был членом Сопротивления и получил от руководства четкие указания, сделал мне укол снотворного. Очнулся я уже на свободе. – Он помолчал. – А того охранника, что спас меня, теперь зовут Бимал. Я до сих пор не простил ему своего спасения. Каждую ночь мне снятся лица людей, которые шли за мной, которые верили мне и которых я, пусть и невольно, предал… – Старик угрюмо покачал головой. – Нет, этого простить нельзя! Это можно понять – но не простить…
Taken: , 14
Потом мы стремительно неслись в капсуле гравикара сквозь погруженные в непроглядный мрак хитросплетения тоннелей. Машина то и дело виляла из стороны в сторону, ныряла и подскакивала, совершала резкие повороты, то притормаживала, то вновь ускоряла движение, подчиняясь командам автопилота. Оставалось лишь надеяться, что его программа достаточно интеллектуальна, чтобы адекватно среагировать на какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, вроде случайных обвалов.
Наконец гравикар достиг одного из магистральных тоннелей и помчался по ровной прямой, все больше увеличивая скорость. Только сейчас Шанкар соизволил сообщить нам кое-что конкретное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81