Просто он более уравновешен и не так открыто выказывает свои эмоции. К тому же Мелисса потеряла гораздо больше, чем он. Насколько я поняла, Сигурдсон по натуре одинокий волк, космический странник. А у Мелиссы была семья – муж и две маленькие дочки-близняшки.
– Вот как? – удивился я. – А мне почему-то казалось, что они с Лайфом любовники.
– Нет. Сигурдсон просто друг их семьи. Впрочем, я допускаю, что он влюблен в Мелиссу. И теперь – но это только мое предположение, учти, – он находит определенный позитив в своей нынешней ситуации. Мужа Мелиссы давно нет в живых, а он остался единственным близким ей человеком во всем этом чуждом для них мире.
– Ясненько, – сказал я, присел рядом с Ритой на диван и обнял ее за талию. – Кстати, о любовниках. Как насчет того, чтобы немного поразвлечься. Мы не потревожим твою пациентку?
Она прильнула к моей груди.
– Если мы не станем сильно шуметь, то все в порядке.
– А если станем? Если мы будем плохими мальчиком и девочкой? Очень-очень плохими, как сказала бы Рашель.
Рита подняла голову и улыбнулась:
– Тогда нам лучше перейти в соседнюю палату. Там можно шуметь сколько угодно.
Taken: , 15
Примерно через час я покинул медсанчасть в отличном настроении и вновь поднялся в рубку управления. Вместо Рашели я застал там Агаттияра, чье внимание было сосредоточено на экране интеркоча, который транслировал изображение из шестой каюты. Я шагнул было к пульту, чтобы выключить его, но профессор решительным жестом остановил меня:
– Погодите, мистер Матусевич. Вы только послушайте – это очень занимательно.
Между тем на экране альв Шелестов говорил, обращаясь к Ахмаду:
– Я тебя не понимаю, брат-человек. Ты несешь ужасную несусветицу. Какая дискриминация? Какой геноцид? Люди – самые добрые, самые гуманные существа во Вселенной. Они всегда относились к нам лучше, чем даже к самим себе. Они вывели нас из дикости, сделали цивилизованной нацией, подарили нам целые планетные системы, помогли освоить их и колонизировать. А ты говоришь – истребляли и притесняли. У тебя что-то не в порядке с логикой. Если бы люди хотели нас истребить, то сделали бы это сразу, еще на Альвии. Мы со своими мечами и луками даже дня не продержались бы против ваших бластеров и плазмотронов.
– Ты отсутствовал тысячу лет… – начал было Ахмад, но альв запальчиво перебил его:
– А хоть и две тысячи! Хоть и десять тысяч! Я не верю и ни за что не поверю, что люди так изменились. Они прекрасные и благородные, они сделали много добра для нас. И не только для нас, но и для всех других разумных существ в Галактике. Они потратили столько сил, столько времени, столько средств, чтобы помочь нам встать на ноги. Зачем, спрашивается? Чтобы потом притеснять и истреблять?
– Чтобы потом беззастенчиво эксплуатировать вас, сделать своими слугами и рабами, – чуть ли не менторским тоном заявил Ахмад. – Ты ведь с двадцать седьмого века, так? Значит, ты должен знать о том, как в две тысячи пятьсот семьдесят третьем году сорок тысяч альвов и дварков были захвачены и отправлены на рудники планеты Урании-пять. Около двух тысяч там и погибло, а половина из тех, что вернулись, позже умерли от последствий лучевой болезни. Это, по-твоему, не геноцид?
– Да, я знаю об этом позорном эпизоде, – сказал альв. – И знаю также то, что люди, которые сделали это, были преступниками и заплатили за свои злодеяния. Знаю я еще и то, что среди этих преступников были не только люди, но также и алъвы, и дварки. В каждой семье не без уродов, а это как раз и были выродки, отщепенцы, позор всех наших рас. Кроме того, ты забыл упомянуть, что именно отряд земных коммандос уничтожил этот преступный синдикат и освободил альвов с дварками из рабства. Так что ты лукавишь, друг-Ахмад, ты передергиваешь факты, искажаешь их в угоду своим убеждениям. Теперь ты, наверное, станешь приводить примеры более поздние, о тех случаях, которые мне неизвестны, и я не смогу поймать тебя на лукавстве. Но я твердо знаю одно: люди – именно люди в целом, а не отдельные, худшие их представители, – не способны причинить зла другим разумным расам.
– О да, конечно, они желали вам только добра, – саркастично отозвался Ахмад, мигом переменив тактику. – Точно так же, как в девятнадцатом и двадцатом веках североамериканские и европейские империалисты желали добра отсталым народам Азии, Африки и Латинской Америки. Они вроде бы помогали им развивать экономику, науку и медицину, несли им свободу и демократию, а на самом деле эксплуатировали их дешевую рабочую силу и природные ресурсы, наживались за счет стран третьего мира. Благополучный Запад, так называемый «золотой миллиард» человечества, жил в достатке и богатстве, а все остальные влачили жалкое, полуголодное существование.
Альв Шелестов покачал головой:
– К сожалению, я мало что знаю из докосмической истории Земли, поэтому не могу судить, говоришь ты чистую правду или опять искажаешь ее. Но в отношении людей с другими расами не было ничего подобного. Да, вы жили лучше, чем мы, гораздо лучше. Человеческая цивилизация была самой богатой, самой могущественной в Галактике. Однако и в Космос вы вышли раньше всех! Вышли – и привели туда остальных. Если даже ты и прав, если даже люди наживались за счет других рас, то вы просто восполняли те затраты, которые понесли, помогая нам достигнуть звезд. Мы, альвы, и все другие расы перед вами в неоплатном долгу.
– А как насчет уничтожения вашей самобытной культуры? – продолжал стоять на своем Ахмад. – Вот твой родной язык русский. Это земной язык. И имя V тебя русское. И веришь ты в человеческого Бога, да куда же делось все ваше исконное, альвовское? Где ваши языки, традиции, верования? Я скажу, где: люди уничтожили их!
Альв поднялся с кресла, в котором сидел, и пристально посмотрел на своего собеседника.
– А вот по поводу Господа ты не богохульствуй! – произнес он сурово, – Истинный Бог для всех один – и для людей, и для альвов, и для дварков, и даже для безбожников габбаров. Что касается исконно альвовских языков, то да, это наша большая беда. Именно наша – потому что люди тут ни при чем. Ни русские, ни бразильцы, ни американцы, ни японцы не принуждали нас говорить на своих языках, даже наоборот: ваши ученые-филологи создали для всех наших языков алфавиты, унормировали их, дополнили специальной терминологией – короче, сделали из них полноценные языки, пригодные для высокоразвитой космической цивилизации. Но наши предки не оценили этих усилий. Они решили, что станут умнее и сильнее, если заговорят на земных языках… И кстати, ты разговариваешь по-английски. Но ведь ты, кажется, индус. Как же так вышло?
– Вот, получай! – вполголоса прокомментировал Агаттияр.
Однако Ахмад ничуть не растерялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Вот как? – удивился я. – А мне почему-то казалось, что они с Лайфом любовники.
– Нет. Сигурдсон просто друг их семьи. Впрочем, я допускаю, что он влюблен в Мелиссу. И теперь – но это только мое предположение, учти, – он находит определенный позитив в своей нынешней ситуации. Мужа Мелиссы давно нет в живых, а он остался единственным близким ей человеком во всем этом чуждом для них мире.
– Ясненько, – сказал я, присел рядом с Ритой на диван и обнял ее за талию. – Кстати, о любовниках. Как насчет того, чтобы немного поразвлечься. Мы не потревожим твою пациентку?
Она прильнула к моей груди.
– Если мы не станем сильно шуметь, то все в порядке.
– А если станем? Если мы будем плохими мальчиком и девочкой? Очень-очень плохими, как сказала бы Рашель.
Рита подняла голову и улыбнулась:
– Тогда нам лучше перейти в соседнюю палату. Там можно шуметь сколько угодно.
Taken: , 15
Примерно через час я покинул медсанчасть в отличном настроении и вновь поднялся в рубку управления. Вместо Рашели я застал там Агаттияра, чье внимание было сосредоточено на экране интеркоча, который транслировал изображение из шестой каюты. Я шагнул было к пульту, чтобы выключить его, но профессор решительным жестом остановил меня:
– Погодите, мистер Матусевич. Вы только послушайте – это очень занимательно.
Между тем на экране альв Шелестов говорил, обращаясь к Ахмаду:
– Я тебя не понимаю, брат-человек. Ты несешь ужасную несусветицу. Какая дискриминация? Какой геноцид? Люди – самые добрые, самые гуманные существа во Вселенной. Они всегда относились к нам лучше, чем даже к самим себе. Они вывели нас из дикости, сделали цивилизованной нацией, подарили нам целые планетные системы, помогли освоить их и колонизировать. А ты говоришь – истребляли и притесняли. У тебя что-то не в порядке с логикой. Если бы люди хотели нас истребить, то сделали бы это сразу, еще на Альвии. Мы со своими мечами и луками даже дня не продержались бы против ваших бластеров и плазмотронов.
– Ты отсутствовал тысячу лет… – начал было Ахмад, но альв запальчиво перебил его:
– А хоть и две тысячи! Хоть и десять тысяч! Я не верю и ни за что не поверю, что люди так изменились. Они прекрасные и благородные, они сделали много добра для нас. И не только для нас, но и для всех других разумных существ в Галактике. Они потратили столько сил, столько времени, столько средств, чтобы помочь нам встать на ноги. Зачем, спрашивается? Чтобы потом притеснять и истреблять?
– Чтобы потом беззастенчиво эксплуатировать вас, сделать своими слугами и рабами, – чуть ли не менторским тоном заявил Ахмад. – Ты ведь с двадцать седьмого века, так? Значит, ты должен знать о том, как в две тысячи пятьсот семьдесят третьем году сорок тысяч альвов и дварков были захвачены и отправлены на рудники планеты Урании-пять. Около двух тысяч там и погибло, а половина из тех, что вернулись, позже умерли от последствий лучевой болезни. Это, по-твоему, не геноцид?
– Да, я знаю об этом позорном эпизоде, – сказал альв. – И знаю также то, что люди, которые сделали это, были преступниками и заплатили за свои злодеяния. Знаю я еще и то, что среди этих преступников были не только люди, но также и алъвы, и дварки. В каждой семье не без уродов, а это как раз и были выродки, отщепенцы, позор всех наших рас. Кроме того, ты забыл упомянуть, что именно отряд земных коммандос уничтожил этот преступный синдикат и освободил альвов с дварками из рабства. Так что ты лукавишь, друг-Ахмад, ты передергиваешь факты, искажаешь их в угоду своим убеждениям. Теперь ты, наверное, станешь приводить примеры более поздние, о тех случаях, которые мне неизвестны, и я не смогу поймать тебя на лукавстве. Но я твердо знаю одно: люди – именно люди в целом, а не отдельные, худшие их представители, – не способны причинить зла другим разумным расам.
– О да, конечно, они желали вам только добра, – саркастично отозвался Ахмад, мигом переменив тактику. – Точно так же, как в девятнадцатом и двадцатом веках североамериканские и европейские империалисты желали добра отсталым народам Азии, Африки и Латинской Америки. Они вроде бы помогали им развивать экономику, науку и медицину, несли им свободу и демократию, а на самом деле эксплуатировали их дешевую рабочую силу и природные ресурсы, наживались за счет стран третьего мира. Благополучный Запад, так называемый «золотой миллиард» человечества, жил в достатке и богатстве, а все остальные влачили жалкое, полуголодное существование.
Альв Шелестов покачал головой:
– К сожалению, я мало что знаю из докосмической истории Земли, поэтому не могу судить, говоришь ты чистую правду или опять искажаешь ее. Но в отношении людей с другими расами не было ничего подобного. Да, вы жили лучше, чем мы, гораздо лучше. Человеческая цивилизация была самой богатой, самой могущественной в Галактике. Однако и в Космос вы вышли раньше всех! Вышли – и привели туда остальных. Если даже ты и прав, если даже люди наживались за счет других рас, то вы просто восполняли те затраты, которые понесли, помогая нам достигнуть звезд. Мы, альвы, и все другие расы перед вами в неоплатном долгу.
– А как насчет уничтожения вашей самобытной культуры? – продолжал стоять на своем Ахмад. – Вот твой родной язык русский. Это земной язык. И имя V тебя русское. И веришь ты в человеческого Бога, да куда же делось все ваше исконное, альвовское? Где ваши языки, традиции, верования? Я скажу, где: люди уничтожили их!
Альв поднялся с кресла, в котором сидел, и пристально посмотрел на своего собеседника.
– А вот по поводу Господа ты не богохульствуй! – произнес он сурово, – Истинный Бог для всех один – и для людей, и для альвов, и для дварков, и даже для безбожников габбаров. Что касается исконно альвовских языков, то да, это наша большая беда. Именно наша – потому что люди тут ни при чем. Ни русские, ни бразильцы, ни американцы, ни японцы не принуждали нас говорить на своих языках, даже наоборот: ваши ученые-филологи создали для всех наших языков алфавиты, унормировали их, дополнили специальной терминологией – короче, сделали из них полноценные языки, пригодные для высокоразвитой космической цивилизации. Но наши предки не оценили этих усилий. Они решили, что станут умнее и сильнее, если заговорят на земных языках… И кстати, ты разговариваешь по-английски. Но ведь ты, кажется, индус. Как же так вышло?
– Вот, получай! – вполголоса прокомментировал Агаттияр.
Однако Ахмад ничуть не растерялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81