Как ни странно, Рита на этой картине отсутствовала, ее полностью вытеснила Рашель – девочка, которая с первых же секунд нашего знакомства целиком завладела моим сердцем. Если бы речь шла только о Рите – и не только о Рите, но и обо всех остальных членах команды, не считая Рашели, – я бы ни мгновенье не сомневался, как мне поступить. Я был уверен, что все они безоговорочно одобрили бы мое решение и на моем месте сделали бы то же самое. Но Рашель…
Здравый смысл говорил мне, что ни одна девочка на свете, даже самая прелестная, не заслуживает того, чтобы ради нее рисковать будущим всего человечества. Это были трезвые и разумные мысли. Я знал, что сама Рашель, воспитанная в духе патриотизма и самоотверженности, без малейших колебаний пожертвовала бы собой, лишь бы не позволить чужакам завладеть этим грозным оружием, этой спасительной ниточкой, на которой держится надежда всей земной расы.
Однако сердце мое кричало об обратном. Оно твердило мне, что если погибнет Рашель, мне незачем больше жить. Оно вкрадчиво нашептывало лукавую древнюю сентенцию, что все человечество не стоит того, чтобы ради него страдал хоть один ребенок. Оно пыталось убедить меня, что у предателя Ахмад, а все равно нет никаких шансов ускользнуть вместе с этим секретом, что он наверняка будет уничтожен на подступах к заблокированной дром-зоне, а если даже и ускользнет через один из нескольких доступных каналов, то после прыжка попадет прямиком в сети таллинских патрулей.
Но все же существовала вероятность – мизерная, почти исчезающая вероятность того, что он все-таки выкрутится и доберется до своих хозяев-чужаков. Эта вероятность разрушала все мои псевдологические построения. Она была тем ритуальным ножом, занесенным над жертвенником долга, на котором лежала хрупкая жизнь Рашели…
– Капитан Матусевич! – послышался со стороны чей-то голос.
Вздрогнув от неожиданности, я остановился и увидел, как по боковому ответвлению основного тоннеля ко мне спешит молодая русоволосая женщина в форме капитана-лейтенанта. Через секунду, всмотревшись в ее лицо, я узнал ту самую связистку, с которой разговаривала Рашель, когда мы вышли из скачка.
– Здравствуйте, капитан, – сказала женщина, приблизившись. – Вы не помните меня?
– Конечно, помню, – ответил я. – И удивлен, что вы здесь. Ведь нам сказали, что флагман вашего дивизиона остался патрулировать дром-зону.
– Да, так оно и есть. Но я служу не на флагмане, а на этой станции. Она была ближе всех к вашему кораблю, поэтому я и вышла с вами на связь. – На ее лице отразилось понимание. – А вы, верно, решили, что вице-адмирал Бриссо находился рядом со мной? На самом же деле он как раз дежурил в командном центре, и на его терминал транслировался наш разговор.
– Ага, ясно… – протянул я, досадуя, что не сообразил этого сам.
– У вас очень утомленный и расстроенный вид, капитан, – заметила женщина.
– Да, я немного устал, – не стал отрицать я.
– У вас выдался жаркий денек. Насколько мне известно, ваша команда славно поработала. Вы сбили четырнадцать истребителей и пять тяжелых бомбардировщиков, и при этом вас даже ни разу не задело ответными выстрелами.
– Ну, это не наша заслуга. «Заря Свободы» – не типовой крейсер, по своим тактическим характеристикам он превосходит остальные корабли бригады.
– О, не скромничайте, капитан! Я собственными ушами слышала, как наш командующий говорил, что вы один из лучших пилотов, с которыми ему приходилось иметь дело. А эта девочка, племянница вице-адмирала Бриссо, просто прирожденный связист… Кстати, как она?
Мое лицо едва не исказила гримаса боли, но я все же сумел совладать с собой.
– С Рашелью все в порядке. Сейчас она спит.
– А вы почему не отдыхаете? Вас что-то беспокоит?
– Ну… да. Я все думаю о своей планете. Вы не в курсе, что там происходит?
– Когда я сменялась с дежурства, еще никаких сведений не было. Ведь информация идет к нам через Терру-Галлию, по каналам второго рода. Мы, конечно, используем сверхскоростные курьеры, но все равно это требует времени. – Она немного подумала. – Вот что, капитан. Сейчас я попробую раздобыть последние известия. А вы пока… Давайте зайдем в кафе – перекусим, выпьем кофе или чаю. Это совсем рядом. Как вам моя идея?
– Звучит неплохо, – кивнул я. – Охотно составлю вам компанию, капитан-лейтенант.
– Тогда пойдемте.
Женщина направилась к тому же тоннелю, откуда пришла. Я безропотно последовал за ней.
– Да, между прочим, – отозвалась она на ходу. – Сейчас мы оба не при исполнении служебных обязанностей. Можете называть меня просто Анн-Мари.
Я через силу улыбнулся:
– Очень приятно, Анн-Мари. А я Стас.
Кафе действительно оказалось рядом. Мы вошли в полупустой зал, устроились за один из свободных столиков и сделали заказ пищевому автомату: я – пару сандвичей и кофе, а Анн-Мари – только чашку чая.
Пока я ел, женщина отошла к дальней стене, где стояло несколько кабин с интеркомами, и в течение минуты с кем-то разговаривала. Потом вернулась к столику, присела напротив меня и, придвинув к себе чашку с чаем, закурила. От предложенной мне сигареты я вежливо отказался.
– Кое-что мне удалось узнать, – сделав глоток чая, сообщила Анн-Мари. – Недавно мы получили новые сведения.
– Ну и?
– О Махаварше известно только то, что нам удалось взять под контроль дром-зону. А это фактически победа. Наш Пятый Флот Освобождения втрое превосходит силы чужаков, сконцентрированные в вашей системе. Это если не считать заградительных станций и населения самой Махаварши, которое тоже не будет сидеть сложа руки. В полученном сообщении говорится, что с поверхности планеты ведется обстрел расположенных на орбите кораблей.
– А чужаки… они не забросают всю планету бомбами?
– Нет, не беспокойтесь. Наше командование, планируя операцию, учитывало все существующие обстоятельства. Вашу систему контролируют дварки и пятидесятники, они не посмеют истреблять мирное население, побоятся ответных актов возмездия. За несколько лет до этого мы продемонстрировали им, что обладаем такой возможностью.
– А именно?
– Наша диверсионная группа прорвалась в систему Бетельгейзе и сбросила на пятую, необитаемую планету глюонную бомбу. Теперь на месте ее прежней орбиты появился свежеиспеченный метеоритный пояс.
– Глюонная бомба? – переспросил я. – Никогда не слышал ни о чем подобном.
– Это наша новейшая разработка. Вы ведь знаете, что такое глюоны?
– В общем, да. Эти частицы являются посредниками в сильном взаимодействии, как фотоны – в электромагнитном.
– Совершенно верно. В теории принцип действия глюонной бомбы был разработан еще лет пятьсот назад, но на практике он был реализован только недавно группой наших ученых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Здравый смысл говорил мне, что ни одна девочка на свете, даже самая прелестная, не заслуживает того, чтобы ради нее рисковать будущим всего человечества. Это были трезвые и разумные мысли. Я знал, что сама Рашель, воспитанная в духе патриотизма и самоотверженности, без малейших колебаний пожертвовала бы собой, лишь бы не позволить чужакам завладеть этим грозным оружием, этой спасительной ниточкой, на которой держится надежда всей земной расы.
Однако сердце мое кричало об обратном. Оно твердило мне, что если погибнет Рашель, мне незачем больше жить. Оно вкрадчиво нашептывало лукавую древнюю сентенцию, что все человечество не стоит того, чтобы ради него страдал хоть один ребенок. Оно пыталось убедить меня, что у предателя Ахмад, а все равно нет никаких шансов ускользнуть вместе с этим секретом, что он наверняка будет уничтожен на подступах к заблокированной дром-зоне, а если даже и ускользнет через один из нескольких доступных каналов, то после прыжка попадет прямиком в сети таллинских патрулей.
Но все же существовала вероятность – мизерная, почти исчезающая вероятность того, что он все-таки выкрутится и доберется до своих хозяев-чужаков. Эта вероятность разрушала все мои псевдологические построения. Она была тем ритуальным ножом, занесенным над жертвенником долга, на котором лежала хрупкая жизнь Рашели…
– Капитан Матусевич! – послышался со стороны чей-то голос.
Вздрогнув от неожиданности, я остановился и увидел, как по боковому ответвлению основного тоннеля ко мне спешит молодая русоволосая женщина в форме капитана-лейтенанта. Через секунду, всмотревшись в ее лицо, я узнал ту самую связистку, с которой разговаривала Рашель, когда мы вышли из скачка.
– Здравствуйте, капитан, – сказала женщина, приблизившись. – Вы не помните меня?
– Конечно, помню, – ответил я. – И удивлен, что вы здесь. Ведь нам сказали, что флагман вашего дивизиона остался патрулировать дром-зону.
– Да, так оно и есть. Но я служу не на флагмане, а на этой станции. Она была ближе всех к вашему кораблю, поэтому я и вышла с вами на связь. – На ее лице отразилось понимание. – А вы, верно, решили, что вице-адмирал Бриссо находился рядом со мной? На самом же деле он как раз дежурил в командном центре, и на его терминал транслировался наш разговор.
– Ага, ясно… – протянул я, досадуя, что не сообразил этого сам.
– У вас очень утомленный и расстроенный вид, капитан, – заметила женщина.
– Да, я немного устал, – не стал отрицать я.
– У вас выдался жаркий денек. Насколько мне известно, ваша команда славно поработала. Вы сбили четырнадцать истребителей и пять тяжелых бомбардировщиков, и при этом вас даже ни разу не задело ответными выстрелами.
– Ну, это не наша заслуга. «Заря Свободы» – не типовой крейсер, по своим тактическим характеристикам он превосходит остальные корабли бригады.
– О, не скромничайте, капитан! Я собственными ушами слышала, как наш командующий говорил, что вы один из лучших пилотов, с которыми ему приходилось иметь дело. А эта девочка, племянница вице-адмирала Бриссо, просто прирожденный связист… Кстати, как она?
Мое лицо едва не исказила гримаса боли, но я все же сумел совладать с собой.
– С Рашелью все в порядке. Сейчас она спит.
– А вы почему не отдыхаете? Вас что-то беспокоит?
– Ну… да. Я все думаю о своей планете. Вы не в курсе, что там происходит?
– Когда я сменялась с дежурства, еще никаких сведений не было. Ведь информация идет к нам через Терру-Галлию, по каналам второго рода. Мы, конечно, используем сверхскоростные курьеры, но все равно это требует времени. – Она немного подумала. – Вот что, капитан. Сейчас я попробую раздобыть последние известия. А вы пока… Давайте зайдем в кафе – перекусим, выпьем кофе или чаю. Это совсем рядом. Как вам моя идея?
– Звучит неплохо, – кивнул я. – Охотно составлю вам компанию, капитан-лейтенант.
– Тогда пойдемте.
Женщина направилась к тому же тоннелю, откуда пришла. Я безропотно последовал за ней.
– Да, между прочим, – отозвалась она на ходу. – Сейчас мы оба не при исполнении служебных обязанностей. Можете называть меня просто Анн-Мари.
Я через силу улыбнулся:
– Очень приятно, Анн-Мари. А я Стас.
Кафе действительно оказалось рядом. Мы вошли в полупустой зал, устроились за один из свободных столиков и сделали заказ пищевому автомату: я – пару сандвичей и кофе, а Анн-Мари – только чашку чая.
Пока я ел, женщина отошла к дальней стене, где стояло несколько кабин с интеркомами, и в течение минуты с кем-то разговаривала. Потом вернулась к столику, присела напротив меня и, придвинув к себе чашку с чаем, закурила. От предложенной мне сигареты я вежливо отказался.
– Кое-что мне удалось узнать, – сделав глоток чая, сообщила Анн-Мари. – Недавно мы получили новые сведения.
– Ну и?
– О Махаварше известно только то, что нам удалось взять под контроль дром-зону. А это фактически победа. Наш Пятый Флот Освобождения втрое превосходит силы чужаков, сконцентрированные в вашей системе. Это если не считать заградительных станций и населения самой Махаварши, которое тоже не будет сидеть сложа руки. В полученном сообщении говорится, что с поверхности планеты ведется обстрел расположенных на орбите кораблей.
– А чужаки… они не забросают всю планету бомбами?
– Нет, не беспокойтесь. Наше командование, планируя операцию, учитывало все существующие обстоятельства. Вашу систему контролируют дварки и пятидесятники, они не посмеют истреблять мирное население, побоятся ответных актов возмездия. За несколько лет до этого мы продемонстрировали им, что обладаем такой возможностью.
– А именно?
– Наша диверсионная группа прорвалась в систему Бетельгейзе и сбросила на пятую, необитаемую планету глюонную бомбу. Теперь на месте ее прежней орбиты появился свежеиспеченный метеоритный пояс.
– Глюонная бомба? – переспросил я. – Никогда не слышал ни о чем подобном.
– Это наша новейшая разработка. Вы ведь знаете, что такое глюоны?
– В общем, да. Эти частицы являются посредниками в сильном взаимодействии, как фотоны – в электромагнитном.
– Совершенно верно. В теории принцип действия глюонной бомбы был разработан еще лет пятьсот назад, но на практике он был реализован только недавно группой наших ученых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81