), как и пара к ней, след от поцелуя. Лучше всего, впрочем, Джек запомнил рыбу на руке (хорошая работа и без гомосексуальных намеков).
А вот иерихонскую розу Джек не увидел, мама лишь рассказывала, как работает над ней. И конечно, оказалось, что это никакая не роза. В самом деле, зачем "голубому" цветок со скрытым влагалищем? Роза у него на теле имелась, кто бы спорил, но вот торчащий из нее половой член никак нельзя было называть "спрятанным" — он скорее рвался из цветка наружу!
— Как-как ты назвал эту татуировку? — переспросил Торстен Линдберг.
Джек не знал, как назвать такую версию иерихонской розы, — разве только "иерихонская труба"; поэтому решил промолчать.
Джек обнаружил еще одну неточность в своих воспоминаниях. У Торстена, казалось ему, есть на теле обнаженная девушка от Татуоле — та самая, с перевернутой бровью вместо лобковых волос. Девушка в самом деле обнаружилась — только вместо брови у нее тоже был член.
— Я видел все твои фильмы, все до единого, и по многу-многу раз! — восхищенно признался Торстен Джеку. — Я не стану пересказывать, что говорят про тебя мои друзья, зачем тебя лишний раз смущать. Скажем так — они без ума от тебя в женском платье! А самый, конечно, смак — это знать, что под платьем ты мужчина!
В "Гранде" Джек каждый день просыпался под звуки корабельных сирен — гудели пароходы, курсировавшие между островами архипелага. Одним таким утром он отправился поглядеть на озеро Меларен. Льда, конечно, не было, как не было его на Кастельгравене — все-таки апрель, — но Джек легко вообразил себе, где стоял папа, наблюдая, как он катается по льду с его любовницей Агнетой Нильсон, у которой, оказывается, было больное сердце.
Салон Дока Фореста, напротив, встретил его теплой и даже знакомой атмосферой.
Джек ни разу не видел фотографий отца, он лишь знал, что женщины находят его божественно красивым; Док же впервые описал Джеку папину внешность:
— Носил длинные волосы до плеч, двигался, как спортсмен, выглядел как рок-звезда, а одевался еще лучше.
Торвальд Торен первым высказал сомнение, будто Уильям попросил Дока Фореста вывести у себя на коже Пахельбеля (Алиса говорила про ноты из "Аполлоновой кифары", то ли ария кварта, то ли токката).
— Уильям, конечно, играл Пахельбеля, — сказал Торен, — но его татуировок я ни разу не видел.
Матс Линдхардт сказал про татуировки то же самое.
Конечно, папины татуировки видели татуировщики и женщины, с которыми он спал, — но ни один из органистов их не видел. Странно, подумал Джек, почему он им не показывал?
Поскольку же он теперь понимал, что едва ли не все сказанное Алисой — ложь, то приготовился к мысли, что и рассказ о нотах из Пахельбеля тоже ложь, и у Дока Фореста рассчитывал получить лишь подтверждение этому.
Док, по его словам, был рад видеть Джека. Разумеется, он тоже пересмотрел все его фильмы по нескольку раз, включая те, где Джек играет полуобнаженным. Док сказал, что все время думал, когда же Джек сделает первую татуировку; и вот теперь сын Дочурки Алисы пришел к нему за татуировкой! Какая честь для него, Дока!
Джек ответил, что пришел к нему вовсе не за этим.
Док удачно постарел, остался таким же маленьким и сильным, и даже песочного цвета волосы еще не поседели; вообще, выглядел он просто шикарно — особенно для бывшего матроса, который сделал свою первую татуировку еще в Амстердаме у Тату-Петера.
Док не сказал ни единого плохого слова об Алисе (эти старики-моряки держатся друг за друга), но папу Джека он тоже любил, даже ходил в церковь Ядвиги Элеоноры его слушать.
— А ты помнишь, какую сделал ему татуировку? Кажется, что-то из Пахельбеля, — спросил Джек.
— Нет, никаких нот, только слова, — ответил Док. — Может, это слова из песни, но точно не из гимна, ничего церковного там не было, я уверен.
— А слова помнишь?
В тату-салоне Дока Фореста был абсолютный порядок — Док не терпел бардака, матросы, они вообще люди аккуратные и организованные, по крайней мере лучшие из них. Док в два счета нашел нужный трафарет.
— Твой папа относился к своим татуировкам очень серьезно, — сказал Док. — Он не позволил мне сразу писать у него на коже, потребовал сначала изготовить ему образец на бумаге. Такой педант, видишь ли, — он даже знаки препинания поправлял!
Док Форест писал красивым аккуратным курсивом; впрочем, у всех тату-художников, с которыми Джек был знаком, отличный почерк. Трафарет немного запылился, но он без труда прочел надпись, отметив и необычную пунктуацию. На коже у папы Док изобразил следующее:
Дочь коменданта; ее младший брат
— Моя первая точка с запятой! — гордо сказал он, ткнув пальцем в середину трафарета.
— Это даже не слова из песни, скорее из повести.
— Ну, как бы то ни было, папа твой просто влюбился в эту татуировку, — сказал Док.
— Почему ты так думаешь?
— Он рыдал над ней, как над матерью.
Джек вспомнил, что говорила мама: если ты плачешь над татуировкой, значит, ты правильно поступил, сделав ее.
Глава 28. Не та татуировка
Мы не только порой помним о детстве то, чего не было, — мы часто еще и путаем порядок событий. Так и Джек — многие вещи, в которых он был уверен, не происходили в действительности, а некоторые происходили, но совсем в другое время. Например, одно событие из их жизни в Норвегии — вечер в ресторане отеля "Бристоль": Джек "помнил", что это был их первый вечер в Осло, а на самом деле это был их последний вечер!
Джек верно запомнил, вместе с ними в ресторане была молодая пара; Джеку казалось, тогда он впервые увидел, как мама реагирует на влюбленных. Молодой человек выглядел атлетично, носил длинные волосы до плеч, вылитая рок-звезда, а одет еще лучше. Ба, да ведь это вылитый Уильям Бернс, если верить описанию Дока Фореста! А его подруга, о, она глаз от него оторвать не могла, все время держала его за руку; Джек даже помнил, как выглядели ее груди.
Джек помнил и то, что предложил маме спросить у них, не хотят ли они сделать себе татуировку; мама в ответ шепнула ему на ухо:
— Нет, я не могу. Кого угодно, только не их!
И тогда Джек смело взял дело в свои детские руки. Он подошел прямо к юной красавице и произнес слова, которые повторял каждый вечер перед сном:
— У вас есть татуировки?
Молодой человек, конечно, был Джеков папа, только Джек этого не знал; не знал он и кто его спутница. Алиса в тот вечер последний раз показывала Уильяму Джека перед отъездом в Хельсинки. Никто — ни Алиса, ни Уильям — и не думал, что Джек вот так вот возьмет и подойдет к папе, а уж что заговорит, никому и в голову прийти не могло.
Что с ним такое, подумал тогда Джек. Казалось, видеть Джека доставляет ему невыносимые страдания; он смотрел на него, словно впервые видел маленького ребенка. Джек все пытался заглянуть ему в глаза, но тот отводил взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
А вот иерихонскую розу Джек не увидел, мама лишь рассказывала, как работает над ней. И конечно, оказалось, что это никакая не роза. В самом деле, зачем "голубому" цветок со скрытым влагалищем? Роза у него на теле имелась, кто бы спорил, но вот торчащий из нее половой член никак нельзя было называть "спрятанным" — он скорее рвался из цветка наружу!
— Как-как ты назвал эту татуировку? — переспросил Торстен Линдберг.
Джек не знал, как назвать такую версию иерихонской розы, — разве только "иерихонская труба"; поэтому решил промолчать.
Джек обнаружил еще одну неточность в своих воспоминаниях. У Торстена, казалось ему, есть на теле обнаженная девушка от Татуоле — та самая, с перевернутой бровью вместо лобковых волос. Девушка в самом деле обнаружилась — только вместо брови у нее тоже был член.
— Я видел все твои фильмы, все до единого, и по многу-многу раз! — восхищенно признался Торстен Джеку. — Я не стану пересказывать, что говорят про тебя мои друзья, зачем тебя лишний раз смущать. Скажем так — они без ума от тебя в женском платье! А самый, конечно, смак — это знать, что под платьем ты мужчина!
В "Гранде" Джек каждый день просыпался под звуки корабельных сирен — гудели пароходы, курсировавшие между островами архипелага. Одним таким утром он отправился поглядеть на озеро Меларен. Льда, конечно, не было, как не было его на Кастельгравене — все-таки апрель, — но Джек легко вообразил себе, где стоял папа, наблюдая, как он катается по льду с его любовницей Агнетой Нильсон, у которой, оказывается, было больное сердце.
Салон Дока Фореста, напротив, встретил его теплой и даже знакомой атмосферой.
Джек ни разу не видел фотографий отца, он лишь знал, что женщины находят его божественно красивым; Док же впервые описал Джеку папину внешность:
— Носил длинные волосы до плеч, двигался, как спортсмен, выглядел как рок-звезда, а одевался еще лучше.
Торвальд Торен первым высказал сомнение, будто Уильям попросил Дока Фореста вывести у себя на коже Пахельбеля (Алиса говорила про ноты из "Аполлоновой кифары", то ли ария кварта, то ли токката).
— Уильям, конечно, играл Пахельбеля, — сказал Торен, — но его татуировок я ни разу не видел.
Матс Линдхардт сказал про татуировки то же самое.
Конечно, папины татуировки видели татуировщики и женщины, с которыми он спал, — но ни один из органистов их не видел. Странно, подумал Джек, почему он им не показывал?
Поскольку же он теперь понимал, что едва ли не все сказанное Алисой — ложь, то приготовился к мысли, что и рассказ о нотах из Пахельбеля тоже ложь, и у Дока Фореста рассчитывал получить лишь подтверждение этому.
Док, по его словам, был рад видеть Джека. Разумеется, он тоже пересмотрел все его фильмы по нескольку раз, включая те, где Джек играет полуобнаженным. Док сказал, что все время думал, когда же Джек сделает первую татуировку; и вот теперь сын Дочурки Алисы пришел к нему за татуировкой! Какая честь для него, Дока!
Джек ответил, что пришел к нему вовсе не за этим.
Док удачно постарел, остался таким же маленьким и сильным, и даже песочного цвета волосы еще не поседели; вообще, выглядел он просто шикарно — особенно для бывшего матроса, который сделал свою первую татуировку еще в Амстердаме у Тату-Петера.
Док не сказал ни единого плохого слова об Алисе (эти старики-моряки держатся друг за друга), но папу Джека он тоже любил, даже ходил в церковь Ядвиги Элеоноры его слушать.
— А ты помнишь, какую сделал ему татуировку? Кажется, что-то из Пахельбеля, — спросил Джек.
— Нет, никаких нот, только слова, — ответил Док. — Может, это слова из песни, но точно не из гимна, ничего церковного там не было, я уверен.
— А слова помнишь?
В тату-салоне Дока Фореста был абсолютный порядок — Док не терпел бардака, матросы, они вообще люди аккуратные и организованные, по крайней мере лучшие из них. Док в два счета нашел нужный трафарет.
— Твой папа относился к своим татуировкам очень серьезно, — сказал Док. — Он не позволил мне сразу писать у него на коже, потребовал сначала изготовить ему образец на бумаге. Такой педант, видишь ли, — он даже знаки препинания поправлял!
Док Форест писал красивым аккуратным курсивом; впрочем, у всех тату-художников, с которыми Джек был знаком, отличный почерк. Трафарет немного запылился, но он без труда прочел надпись, отметив и необычную пунктуацию. На коже у папы Док изобразил следующее:
Дочь коменданта; ее младший брат
— Моя первая точка с запятой! — гордо сказал он, ткнув пальцем в середину трафарета.
— Это даже не слова из песни, скорее из повести.
— Ну, как бы то ни было, папа твой просто влюбился в эту татуировку, — сказал Док.
— Почему ты так думаешь?
— Он рыдал над ней, как над матерью.
Джек вспомнил, что говорила мама: если ты плачешь над татуировкой, значит, ты правильно поступил, сделав ее.
Глава 28. Не та татуировка
Мы не только порой помним о детстве то, чего не было, — мы часто еще и путаем порядок событий. Так и Джек — многие вещи, в которых он был уверен, не происходили в действительности, а некоторые происходили, но совсем в другое время. Например, одно событие из их жизни в Норвегии — вечер в ресторане отеля "Бристоль": Джек "помнил", что это был их первый вечер в Осло, а на самом деле это был их последний вечер!
Джек верно запомнил, вместе с ними в ресторане была молодая пара; Джеку казалось, тогда он впервые увидел, как мама реагирует на влюбленных. Молодой человек выглядел атлетично, носил длинные волосы до плеч, вылитая рок-звезда, а одет еще лучше. Ба, да ведь это вылитый Уильям Бернс, если верить описанию Дока Фореста! А его подруга, о, она глаз от него оторвать не могла, все время держала его за руку; Джек даже помнил, как выглядели ее груди.
Джек помнил и то, что предложил маме спросить у них, не хотят ли они сделать себе татуировку; мама в ответ шепнула ему на ухо:
— Нет, я не могу. Кого угодно, только не их!
И тогда Джек смело взял дело в свои детские руки. Он подошел прямо к юной красавице и произнес слова, которые повторял каждый вечер перед сном:
— У вас есть татуировки?
Молодой человек, конечно, был Джеков папа, только Джек этого не знал; не знал он и кто его спутница. Алиса в тот вечер последний раз показывала Уильяму Джека перед отъездом в Хельсинки. Никто — ни Алиса, ни Уильям — и не думал, что Джек вот так вот возьмет и подойдет к папе, а уж что заговорит, никому и в голову прийти не могло.
Что с ним такое, подумал тогда Джек. Казалось, видеть Джека доставляет ему невыносимые страдания; он смотрел на него, словно впервые видел маленького ребенка. Джек все пытался заглянуть ему в глаза, но тот отводил взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266