Разумеется, тебе ничего не надо с ним делать! Просто в один прекрасный день ты захочешь сделать с ним кое-что, в тот день ты заодно узнаешь, что именно. И этот день будет не просто день, а о-го-го какой день!
Джек накрыл грудь Эммы рукой, Эмма сжала его лицо сильнее. А потом — ну, это все придумал "малыш", Джек тут ни при чем. Эмма и Джек сидели рядом на кровати, обнимались, но пенис каким-то образом все еще касался Эмминого бедра. Стало быть, Джек чувствовал пенисом бедро Эммы; раз так, то и Эмма должна была чувствовать бедром его пенис. Ему было восемь, Эмме — пятнадцать. И тут Джек перекинул ногу через другое бедро Эммы и получилось, что он лежит на ней сверху, а "малыш" зажат у нее между ног и касается обоих ее бедер.
— Джек, ты понимаешь, что делаешь? — спросила Эмма.
Разумеется, ни черта Джек не понимал. Эмма жевала мятную жвачку, Джек чувствовал запах.
— Ну, зато малыш, наверное, понимает, — ответила сама себе Эмма.
Джек не мог дотянуться руками до ее бедер, только до кружев на трусиках, которые Эмма положила поверх юбки.
— Ну, конфетка моя, покажи мне, что знает твой малыш, — дразнила Джека Эмма. Ласкательное "конфетка моя" в устах Эммы служило заодно и дразнилкой.
— Я не знаю, что знает малыш, — не стал скрывать Джек, и тут и он и "малыш" сделали одно важное открытие. Оказалось, между бедер у Эммы растут волосы!
Едва пенис коснулся этих волос, Джека пронзила мысль — сейчас Эмма его убьет. Она изо всех сил сжала ноги и перевернула его на спину. "Малыш" весь запутался в складках ее юбки. Эмма не сразу нашла его рукой, Джек боялся, что она его вовсе оторвет. Ничего подобного — она лишь немного грубо его сжала.
— А это что такое? — спросил Джек; ему было страшно — не оттого, как Эмма держит его пенис, а от этих странных волос.
— Нет, это я тебе не покажу, конфетка моя. Это уже будет надругательство над несовершеннолетними.
— Чего-чего?
— Ты не поймешь, но тебе будет очень страшно и неприятно, — сказала Эмма. Джек сразу же поверил. Странно было другое — и Джек и "малыш" почему-то очень хотели быть там (другое дело, что Джек и правда боялся увидеть, что там спрятано).
— Я не хочу туда смотреть, — быстро сказал он.
Эмма разжала ноги, отпустила пенис, затем снова взяла его в руки, но куда нежнее.
— Итак, одну вещь мы установили — тебя и правда возбуждают волосы, — сказала Эмма.
— Эй, чай будет слишком крепкий! — закричала снизу Лотти.
— Ну так вынь пакетики из чашки! — крикнула в ответ Эмма.
— Стынет! — не унималась Лотти.
Эмма повернулась спиной к Джеку и надела трусики; затем лифчик. Джек понял, что "малыш" прикоснулся к чему-то интимному, но почему там волосы?
— Как там ваше домашнее задание? — снова крикнула Лотти. Судя по тону, еще немного, и у нее начнется истерика — наверное, она так себя вела, когда потеряла эпидуралку.
— Эх, тяжелая жизнь у твоей Лотти, а, Джек? — спросила Эмма, глядя на пенис. "Малыш" на глазах принимал свои обычные небольшие размеры.
— Джек, тебе нужно следить за этим твоим другом ежесекундно, это же надо, какое у тебя карманное чудо! Причем не маленькое! Восхитительно! Кажется, он решил пока от нас спрятаться, — сказала Эмма.
— Наверное, ему грустно, — сказал Джек.
— Вот-вот, конфетка моя, запомни эти слова. Однажды они тебе пригодятся.
Джек не мог взять в толк, при каких обстоятельствах ему могут пригодиться слова "моему пенису грустно". Мисс Вурц много знала о словах, и Джеку почему-то показалось, что эти слова ей не понравятся. Наверное, в них слишком много импровизации.
Через неделю Эмма принесла Джеку лифчик своей разведенной мамы, черного цвета. Джек сказал бы, что это пол-лифчика: в чашки вправлены жесткие металлические дуги, а сами чашки маленькие, но выглядят на удивление агрессивно. Эмма сказала, что это "пышный" лифчик, такой, который приподнимает груди вверх. Да, решил Джек, более агрессивным лифчик и быть не может.
— А зачем приподнимать груди вверх? — спросил мальчик.
— У моей мамы маленькие груди, — сказала Эмма, — вот она и пытается выжать из них максимум.
У лифчика имелась и другая особенность — он очень сильно пах духами и потом (запах пота был лишь чуть слабее). Эмма утащила его из бака с грязным бельем.
— Но ведь так оно и лучше, не правда ли? — спросила Эмма.
— Не понял.
— Чего тут понимать — ты чуешь ее запах!
— Я твою маму даже не знаю. Зачем мне ее запах?
— Ты просто попробуй, конфетка моя, откуда тебе знать, что понравится малышу.
Черт, а ведь точно! Жалко только, что Джек это понял лишь много лет спустя.
Много лет спустя Джек узнает и другое, например, что салон Китайца на углу Дандас-стрит и Джарвис-стрит закрывался довольно рано, часов в пять вечера. Джек забыл, кто ему раскрыл эту тайну, наверное, какой-нибудь "подсевший на чернила" посетитель салонов на Квин-стрит. Когда — это Джек помнил, мама как раз открыла свой салон на этой же улице.
В семидесятые Алисе и ей подобным нечего было искать на Квин-стрит — в те времена туда ходили выпить виски мексиканцы в белых футболках, на дух не выносившие хиппи. Может, один из таких ему и сказал про салон Китайца. Наверное, говорил правду. Безымянный салон по ночам был закрыт, в крайнем случае — работал в пятницу и субботу до восьми вечера.
Так где же она проводила вечера все эти годы, что Джек учился в школе Св. Хильды? Джек не знал, что и думать. После долгих размышлений он решил, что, наверное, мама пыталась сломить свою болезненную привязанность к сыну, ведь чем старше он становился, тем больше походил на Уильяма, а чем больше он на него походил, тем больше от мальчика отдалялась Алиса.
Наверное, виной этому был и лифчик миссис Оустлер, принесенный Эммой Джеку. Алиса должна была найти его рано или поздно. Джек же ложился с ним спать каждый вечер — и даже брал с собой в постель к маме, когда ночью переползал к ней в спальню. И вот однажды мама пришла и перекинула, как обычно, ногу через спящего Джека. Джек проснулся — но Алиса проснулась тоже. Ей в ногу впились жесткие металлические дуги лифчика Эмминой мамы. Она села на кровать и зажгла свет.
— Что это у тебя тут, Джек? — спросила мама, взяв в руки вонючий лифчик. Как она посмотрела на сына в этот миг! Джек на всю жизнь это запомнил. Казалось, она нашла в постели не лифчик, а саму Эммину маму; казалось, она застала ее и Джека в момент совершения страшного — то есть когда "малыш" касался того странного места, покрытого волосами.
— Это "пышный" лифчик, — объяснил Джек.
— Я знаю, что это такое, я хотела спросить, чей он.
Алиса понюхала лифчик и состроила гримасу, затем откинула одеяло и уставилась на "малыша", который стоял по стойке "смирно", натягивая пижамные штаны хозяина.
— Джек, рассказывай.
— Это лифчик мамы Эммы Оустлер, Эмма украла его и дала мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Джек накрыл грудь Эммы рукой, Эмма сжала его лицо сильнее. А потом — ну, это все придумал "малыш", Джек тут ни при чем. Эмма и Джек сидели рядом на кровати, обнимались, но пенис каким-то образом все еще касался Эмминого бедра. Стало быть, Джек чувствовал пенисом бедро Эммы; раз так, то и Эмма должна была чувствовать бедром его пенис. Ему было восемь, Эмме — пятнадцать. И тут Джек перекинул ногу через другое бедро Эммы и получилось, что он лежит на ней сверху, а "малыш" зажат у нее между ног и касается обоих ее бедер.
— Джек, ты понимаешь, что делаешь? — спросила Эмма.
Разумеется, ни черта Джек не понимал. Эмма жевала мятную жвачку, Джек чувствовал запах.
— Ну, зато малыш, наверное, понимает, — ответила сама себе Эмма.
Джек не мог дотянуться руками до ее бедер, только до кружев на трусиках, которые Эмма положила поверх юбки.
— Ну, конфетка моя, покажи мне, что знает твой малыш, — дразнила Джека Эмма. Ласкательное "конфетка моя" в устах Эммы служило заодно и дразнилкой.
— Я не знаю, что знает малыш, — не стал скрывать Джек, и тут и он и "малыш" сделали одно важное открытие. Оказалось, между бедер у Эммы растут волосы!
Едва пенис коснулся этих волос, Джека пронзила мысль — сейчас Эмма его убьет. Она изо всех сил сжала ноги и перевернула его на спину. "Малыш" весь запутался в складках ее юбки. Эмма не сразу нашла его рукой, Джек боялся, что она его вовсе оторвет. Ничего подобного — она лишь немного грубо его сжала.
— А это что такое? — спросил Джек; ему было страшно — не оттого, как Эмма держит его пенис, а от этих странных волос.
— Нет, это я тебе не покажу, конфетка моя. Это уже будет надругательство над несовершеннолетними.
— Чего-чего?
— Ты не поймешь, но тебе будет очень страшно и неприятно, — сказала Эмма. Джек сразу же поверил. Странно было другое — и Джек и "малыш" почему-то очень хотели быть там (другое дело, что Джек и правда боялся увидеть, что там спрятано).
— Я не хочу туда смотреть, — быстро сказал он.
Эмма разжала ноги, отпустила пенис, затем снова взяла его в руки, но куда нежнее.
— Итак, одну вещь мы установили — тебя и правда возбуждают волосы, — сказала Эмма.
— Эй, чай будет слишком крепкий! — закричала снизу Лотти.
— Ну так вынь пакетики из чашки! — крикнула в ответ Эмма.
— Стынет! — не унималась Лотти.
Эмма повернулась спиной к Джеку и надела трусики; затем лифчик. Джек понял, что "малыш" прикоснулся к чему-то интимному, но почему там волосы?
— Как там ваше домашнее задание? — снова крикнула Лотти. Судя по тону, еще немного, и у нее начнется истерика — наверное, она так себя вела, когда потеряла эпидуралку.
— Эх, тяжелая жизнь у твоей Лотти, а, Джек? — спросила Эмма, глядя на пенис. "Малыш" на глазах принимал свои обычные небольшие размеры.
— Джек, тебе нужно следить за этим твоим другом ежесекундно, это же надо, какое у тебя карманное чудо! Причем не маленькое! Восхитительно! Кажется, он решил пока от нас спрятаться, — сказала Эмма.
— Наверное, ему грустно, — сказал Джек.
— Вот-вот, конфетка моя, запомни эти слова. Однажды они тебе пригодятся.
Джек не мог взять в толк, при каких обстоятельствах ему могут пригодиться слова "моему пенису грустно". Мисс Вурц много знала о словах, и Джеку почему-то показалось, что эти слова ей не понравятся. Наверное, в них слишком много импровизации.
Через неделю Эмма принесла Джеку лифчик своей разведенной мамы, черного цвета. Джек сказал бы, что это пол-лифчика: в чашки вправлены жесткие металлические дуги, а сами чашки маленькие, но выглядят на удивление агрессивно. Эмма сказала, что это "пышный" лифчик, такой, который приподнимает груди вверх. Да, решил Джек, более агрессивным лифчик и быть не может.
— А зачем приподнимать груди вверх? — спросил мальчик.
— У моей мамы маленькие груди, — сказала Эмма, — вот она и пытается выжать из них максимум.
У лифчика имелась и другая особенность — он очень сильно пах духами и потом (запах пота был лишь чуть слабее). Эмма утащила его из бака с грязным бельем.
— Но ведь так оно и лучше, не правда ли? — спросила Эмма.
— Не понял.
— Чего тут понимать — ты чуешь ее запах!
— Я твою маму даже не знаю. Зачем мне ее запах?
— Ты просто попробуй, конфетка моя, откуда тебе знать, что понравится малышу.
Черт, а ведь точно! Жалко только, что Джек это понял лишь много лет спустя.
Много лет спустя Джек узнает и другое, например, что салон Китайца на углу Дандас-стрит и Джарвис-стрит закрывался довольно рано, часов в пять вечера. Джек забыл, кто ему раскрыл эту тайну, наверное, какой-нибудь "подсевший на чернила" посетитель салонов на Квин-стрит. Когда — это Джек помнил, мама как раз открыла свой салон на этой же улице.
В семидесятые Алисе и ей подобным нечего было искать на Квин-стрит — в те времена туда ходили выпить виски мексиканцы в белых футболках, на дух не выносившие хиппи. Может, один из таких ему и сказал про салон Китайца. Наверное, говорил правду. Безымянный салон по ночам был закрыт, в крайнем случае — работал в пятницу и субботу до восьми вечера.
Так где же она проводила вечера все эти годы, что Джек учился в школе Св. Хильды? Джек не знал, что и думать. После долгих размышлений он решил, что, наверное, мама пыталась сломить свою болезненную привязанность к сыну, ведь чем старше он становился, тем больше походил на Уильяма, а чем больше он на него походил, тем больше от мальчика отдалялась Алиса.
Наверное, виной этому был и лифчик миссис Оустлер, принесенный Эммой Джеку. Алиса должна была найти его рано или поздно. Джек же ложился с ним спать каждый вечер — и даже брал с собой в постель к маме, когда ночью переползал к ней в спальню. И вот однажды мама пришла и перекинула, как обычно, ногу через спящего Джека. Джек проснулся — но Алиса проснулась тоже. Ей в ногу впились жесткие металлические дуги лифчика Эмминой мамы. Она села на кровать и зажгла свет.
— Что это у тебя тут, Джек? — спросила мама, взяв в руки вонючий лифчик. Как она посмотрела на сына в этот миг! Джек на всю жизнь это запомнил. Казалось, она нашла в постели не лифчик, а саму Эммину маму; казалось, она застала ее и Джека в момент совершения страшного — то есть когда "малыш" касался того странного места, покрытого волосами.
— Это "пышный" лифчик, — объяснил Джек.
— Я знаю, что это такое, я хотела спросить, чей он.
Алиса понюхала лифчик и состроила гримасу, затем откинула одеяло и уставилась на "малыша", который стоял по стойке "смирно", натягивая пижамные штаны хозяина.
— Джек, рассказывай.
— Это лифчик мамы Эммы Оустлер, Эмма украла его и дала мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266