он, как мог, постарался вообразить их себе до встречи. Ведь не ему предстояло играть в этой постановке — им . Их заботам был вверен его отец, и перед Джеком стояла задача выучиться у них всему, чему только можно.
Руководил клиникой немец, профессор Лионель Риттер. По-английски, сказала Хетер, он говорит хорошо, а что он постоянно повторяется — это простительно, он лишь старается быть как можно более дипломатичным. Одет с иголочки, хотя несколько неформально — подтянутый, спортивного вида человек, искренне гордящийся 136-летней историей возглавляемой им частной психиатрической лечебницы. Джек представил его себе этаким Дэвидом Нивеном с теннисной ракеткой в руках.
Заместителем профессора Риттера был доктор Клаус Хорват, австриец, приятный, миловидный джентльмен, по словам Хетер, атлетического телосложения, любитель горных лыж. Уильяму очень нравилось беседовать с ним о горнолыжном спорте, сам же доктор Хорват был весьма высокого мнения о лечебных достоинствах программы Кильхберга по джоггингу — Уильям не разочаровал его и с удовольствием участвовал в пробежках, несмотря на свои шестьдесят четыре года. Джек был не в состоянии представить себе, как совершает пробежки полностью татуированный отец, а доктора Хорвата мог вообразить себе лишь как человека с австрийским акцентом на манер Арнольда Шварценеггера — ну и, может быть, веселого нрава (доктор Хорват — неисправимый оптимист) на манер комедийного персонажа Арнольда, из фильма, где он играет брата Денни Де Вито.
Второй немец, доктор Манфред Бергер, невролог и психиатр, заведовал в клинике геронтопсихиатрическими делами. Сестра сказала Джеку, что папа до сих пор выглядит очень молодо и по ведомству доктора Бергера покамест не проходит. Доктор Бергер, по ее словам, "человек фактов", он обожает докапываться до сути и не терпит сомнений.
В самом начале пребывания в Кильхберге у Уильяма постоянно менялось настроение — симптоматика, могущая свидетельствовать об МДП. Папа то пребывал в эйфории, то впадал в дикую ярость; целую неделю он мог чувствовать себя отлично, почти не спать (от радости и энтузиазма), а затем долгое время валяться в глубочайшей депрессии. Оказалось все же, что у Уильяма нет МДП. Но доктор Бергер отказывался отводить этот диагноз, пока не будут сделаны все необходимые исследования.
Доктор Бергер, сказала Джеку Хетер, занимался тем, что "исключал" все на свете. Вдруг у Уильяма опухоль мозга? Едва ли, говорил сам себе доктор Бергер, но простое исследование может "исключить" такое предположение. Эйфория, сменяющаяся яростью, может быть спровоцирована болезнью под названием "эпилепсия височных долей"; этот диагноз тоже можно "исключить", что доктор Бергер и сделал. А затем отвел и МДП.
Доктора Бергера нельзя было обескуражить — казалось, он в любой ситуации заранее ждал оказаться неправым, однако это не смущало его; он не из тех, кого пугают неудачи, он всегда идет вперед.
Джек удержался от вывода, что самые интересные психиатрические заболевания нельзя ни легко диагностировать, ни легко излечить. В конце концов, любой, кто увидел бы полностью покрытое татуировками тело Уильяма, решил бы, что этот человек страдает от навязчивых идей. А если тебе больно играть на органе, но тем не менее ты не можешь не играть, ибо сходишь с ума, — ну как в такой ситуации не впадать то в эйфорию, то в депрессию?
Но доктор Бергер обожал факты; он лишь исключал невозможное, не пытаясь переходить от общих предположений о диагнозе к более конкретным. В команде врачей он был незаменим, хотя, возможно, не так приятен в общении, как остальные. Немец, он перенял швейцарскую привычку долго-долго и изо всех сил жать тебе руку; по словам Хетер, доктор Бергер пытается регулярно ставить рекорды по силе и продолжительности рукопожатия, видимо, из желания превзойти швейцарцев.
Странный персонаж, решил Джек и вообразил его кем-то средним между Джином Хэкменом и Томми Ли Джонсом. Как выяснится, ничего дальше от действительности и представить себе было невозможно.
Перечислив мужчин, Хетер перешла к женщинам; они, по ее мнению, самые грозные врачи на целом свете. Прежде всего — швейцарка доктор Регула Хубер, ведающая болезнями внутренних органов, энергичная блондинка лет сорока с небольшим. В Кильхберге много пожилых пациентов, у врача ее специальности в такой клинике работы невпроворот. Пожилые пациенты, как правило, поступали в клинику по просьбе родственников и покидать ее были не вправе.
Хетер сказала Джеку, что много раз встречалась с профессором Риттером и его командой и не было случая, чтобы доктора Хубер не вызвали по пейджеру разбираться с какой-нибудь чрезвычайной ситуацией. Что касается Уильяма Бернса, который поступил в больницу по просьбе дочери, но не только не имел ничего против, а был весьма доволен жизнью в Кильхберге (он остался там с радостью!), то в его случае доктор Хубер, как и доктор Бергер, первым делом захотела кое-какие вопросы "исключить".
Может быть, у папы что-то не так с щитовидной железой — при дисфункциях этого органа больному может быть холодно? Оказалось, нет. Может быть, у папы болезнь Куршманна-Штайнерта? Слава богу, нет! И почему Уильям Бернс худой как швабра? А вот почему — он не пьет и полагает переедание за грех. Папа сам себя посадил на строгую диету, словно он жокей, фотомодель или актер (яблоко от яблони, сами видите, недалеко падает).
Артрит Уильяма лечила, точнее, пыталась лечить именно доктор Хубер. Недавно она попробовала новое противовоспалительное лекарство, у которого теоретически меньше побочных воздействий на желудочно-кишечный тракт, но у Уильяма оно вызвало такое сильное раздражение в кишечнике, что от курса пришлось отказаться. Доктор Хубер вернулась к более стандартным наружным медикаментам.
Она также считала, что пациенту могут помогать и плацебо — если пациент в это верит. И совершенно не возражала ни против любви Уильяма к расплавленному парафину и ледяной воде, ни против коктейля из глюкозамина с акульими хрящами, ни против медных браслетов — он носил их все время и снимал лишь садясь за инструмент.
Хетер сказала, что ей нравится доктор Хубер и ее прагматический подход. Джек почему-то решил, что она похожа на его любимую актрису, Франсес Макдорманд.
Еще один представитель Германии, доктор Рут фон Pop, странным образом называлась просто "начальник отдела" — неизвестно какого. Возможно, эта информация сознательно не разглашалась. Высокая женщина с великолепной гривой рыжих волос с седой прядью (Хетер говорила, что прядь естественного происхождения, но этого, конечно, не может быть), от такой глаз невозможно отвести; ведет себя по-королевски, как настоящий начальник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Руководил клиникой немец, профессор Лионель Риттер. По-английски, сказала Хетер, он говорит хорошо, а что он постоянно повторяется — это простительно, он лишь старается быть как можно более дипломатичным. Одет с иголочки, хотя несколько неформально — подтянутый, спортивного вида человек, искренне гордящийся 136-летней историей возглавляемой им частной психиатрической лечебницы. Джек представил его себе этаким Дэвидом Нивеном с теннисной ракеткой в руках.
Заместителем профессора Риттера был доктор Клаус Хорват, австриец, приятный, миловидный джентльмен, по словам Хетер, атлетического телосложения, любитель горных лыж. Уильяму очень нравилось беседовать с ним о горнолыжном спорте, сам же доктор Хорват был весьма высокого мнения о лечебных достоинствах программы Кильхберга по джоггингу — Уильям не разочаровал его и с удовольствием участвовал в пробежках, несмотря на свои шестьдесят четыре года. Джек был не в состоянии представить себе, как совершает пробежки полностью татуированный отец, а доктора Хорвата мог вообразить себе лишь как человека с австрийским акцентом на манер Арнольда Шварценеггера — ну и, может быть, веселого нрава (доктор Хорват — неисправимый оптимист) на манер комедийного персонажа Арнольда, из фильма, где он играет брата Денни Де Вито.
Второй немец, доктор Манфред Бергер, невролог и психиатр, заведовал в клинике геронтопсихиатрическими делами. Сестра сказала Джеку, что папа до сих пор выглядит очень молодо и по ведомству доктора Бергера покамест не проходит. Доктор Бергер, по ее словам, "человек фактов", он обожает докапываться до сути и не терпит сомнений.
В самом начале пребывания в Кильхберге у Уильяма постоянно менялось настроение — симптоматика, могущая свидетельствовать об МДП. Папа то пребывал в эйфории, то впадал в дикую ярость; целую неделю он мог чувствовать себя отлично, почти не спать (от радости и энтузиазма), а затем долгое время валяться в глубочайшей депрессии. Оказалось все же, что у Уильяма нет МДП. Но доктор Бергер отказывался отводить этот диагноз, пока не будут сделаны все необходимые исследования.
Доктор Бергер, сказала Джеку Хетер, занимался тем, что "исключал" все на свете. Вдруг у Уильяма опухоль мозга? Едва ли, говорил сам себе доктор Бергер, но простое исследование может "исключить" такое предположение. Эйфория, сменяющаяся яростью, может быть спровоцирована болезнью под названием "эпилепсия височных долей"; этот диагноз тоже можно "исключить", что доктор Бергер и сделал. А затем отвел и МДП.
Доктора Бергера нельзя было обескуражить — казалось, он в любой ситуации заранее ждал оказаться неправым, однако это не смущало его; он не из тех, кого пугают неудачи, он всегда идет вперед.
Джек удержался от вывода, что самые интересные психиатрические заболевания нельзя ни легко диагностировать, ни легко излечить. В конце концов, любой, кто увидел бы полностью покрытое татуировками тело Уильяма, решил бы, что этот человек страдает от навязчивых идей. А если тебе больно играть на органе, но тем не менее ты не можешь не играть, ибо сходишь с ума, — ну как в такой ситуации не впадать то в эйфорию, то в депрессию?
Но доктор Бергер обожал факты; он лишь исключал невозможное, не пытаясь переходить от общих предположений о диагнозе к более конкретным. В команде врачей он был незаменим, хотя, возможно, не так приятен в общении, как остальные. Немец, он перенял швейцарскую привычку долго-долго и изо всех сил жать тебе руку; по словам Хетер, доктор Бергер пытается регулярно ставить рекорды по силе и продолжительности рукопожатия, видимо, из желания превзойти швейцарцев.
Странный персонаж, решил Джек и вообразил его кем-то средним между Джином Хэкменом и Томми Ли Джонсом. Как выяснится, ничего дальше от действительности и представить себе было невозможно.
Перечислив мужчин, Хетер перешла к женщинам; они, по ее мнению, самые грозные врачи на целом свете. Прежде всего — швейцарка доктор Регула Хубер, ведающая болезнями внутренних органов, энергичная блондинка лет сорока с небольшим. В Кильхберге много пожилых пациентов, у врача ее специальности в такой клинике работы невпроворот. Пожилые пациенты, как правило, поступали в клинику по просьбе родственников и покидать ее были не вправе.
Хетер сказала Джеку, что много раз встречалась с профессором Риттером и его командой и не было случая, чтобы доктора Хубер не вызвали по пейджеру разбираться с какой-нибудь чрезвычайной ситуацией. Что касается Уильяма Бернса, который поступил в больницу по просьбе дочери, но не только не имел ничего против, а был весьма доволен жизнью в Кильхберге (он остался там с радостью!), то в его случае доктор Хубер, как и доктор Бергер, первым делом захотела кое-какие вопросы "исключить".
Может быть, у папы что-то не так с щитовидной железой — при дисфункциях этого органа больному может быть холодно? Оказалось, нет. Может быть, у папы болезнь Куршманна-Штайнерта? Слава богу, нет! И почему Уильям Бернс худой как швабра? А вот почему — он не пьет и полагает переедание за грех. Папа сам себя посадил на строгую диету, словно он жокей, фотомодель или актер (яблоко от яблони, сами видите, недалеко падает).
Артрит Уильяма лечила, точнее, пыталась лечить именно доктор Хубер. Недавно она попробовала новое противовоспалительное лекарство, у которого теоретически меньше побочных воздействий на желудочно-кишечный тракт, но у Уильяма оно вызвало такое сильное раздражение в кишечнике, что от курса пришлось отказаться. Доктор Хубер вернулась к более стандартным наружным медикаментам.
Она также считала, что пациенту могут помогать и плацебо — если пациент в это верит. И совершенно не возражала ни против любви Уильяма к расплавленному парафину и ледяной воде, ни против коктейля из глюкозамина с акульими хрящами, ни против медных браслетов — он носил их все время и снимал лишь садясь за инструмент.
Хетер сказала, что ей нравится доктор Хубер и ее прагматический подход. Джек почему-то решил, что она похожа на его любимую актрису, Франсес Макдорманд.
Еще один представитель Германии, доктор Рут фон Pop, странным образом называлась просто "начальник отдела" — неизвестно какого. Возможно, эта информация сознательно не разглашалась. Высокая женщина с великолепной гривой рыжих волос с седой прядью (Хетер говорила, что прядь естественного происхождения, но этого, конечно, не может быть), от такой глаз невозможно отвести; ведет себя по-королевски, как настоящий начальник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266