А вдали от нее, в самом крайнем крыле замка, Гвенвифар лежала, не в силах заснуть, и во власти вины и нежности глядела на Артура: волосы его переливались и мерцали в лунном свете, грудь мерно вздымалась и опадала; дышал он почти беззвучно. По щекам молодой женщины медленно текли слезы.
«Мне так хочется полюбить его», – подумала она и принялась молиться:
– Ох, Господи, пресвятая Дева Мария, помоги мне полюбить его так, как велит долг, он – мой король и лорд мой, и он так добр, так великодушен, он заслуживает жены, что любила бы его больше, чем в силах полюбить я. – Повсюду вокруг нее ночь дышала печалью и отчаянием.
«Но отчего же? – гадала Гвенвифар. – Ведь Артур счастлив. Ему не в чем упрекнуть меня. Так отчего же самый воздух словно пропитан горем?»
Глава 7
Как– то раз на исходе лета королева Гвенвифар с несколькими своими дамами расположились в зале Каэрлеона. День выдался жаркий; полдень уже миновал; большинство дам делали вид, что прядут или чешут остатки весенней шерсти, но веретенца вращались вяло, и даже королева, лучшая рукодельница из всех, уже давно не добавляла ни стежка к роскошному алтарному покрову, что вышивала для епископа.
Вздохнув, Моргейна отложила в сторону расчесанную для прядения шерсть. В это время года она всегда скучала по дому, тосковала по туманам, наползающим с моря на тинтагельские скалы… последний раз она любовалась ими совсем маленькой девочкой.
Артур и его соратники во главе Каэрлеонского легиона отправились на южное побережье осмотреть новую крепость, возведенную там союзными саксами. Этим летом набегов не случалось; очень может быть, что саксы, за исключением тех, что подписали с Артуром договор и мирно жили себе в области Кент, отказались от Британии навсегда. За два года существования Артурова конного легиона война против саксов свелась к случайным летним стычкам; однако Артур воспользовался предоставленной ему передышкой для того, чтобы укрепить береговую оборону.
– Опять пить хочется, – пожаловалась Элейна, дочь Пелинора. – Госпожа, можно, я схожу попрошу прислать еще кувшинов с водой?
– Позови Кэя, пусть он распорядится, – отвечала Гвенвифар.
«Как она повзрослела: из робкой, перепуганной девочки превратилась в настоящую королеву», – подумала про себя Моргейна.
– Надо было тебе послушаться короля и выйти замуж за Кэя, леди Моргейна, – заметила Элейна, возвращаясь и усаживаясь на скамейку рядом с молодой женщиной. – Он – единственный мужчина в замке, которому нет еще шестидесяти, и жене его никогда не придется спать одной по полгода.
– Так бери его себе, коли хочешь, – любезно ответствовала Моргейна.
– Я вот все дивлюсь твоему отказу, – промолвила Гвенвифар, точно былое разочарование не давало ей покоя и по сей день. – Вы так подходите друг другу: Кэй, приемный брат короля, взысканный его милостью, и ты, сестра Артура и герцогиня Корнуольская в своем праве, теперь, когда леди Игрейна обители уже не покидает!
Друзилла, дочка одного из герцогов восточных краев, прыснула себе под нос.
– Послушайте, если сестра короля выходит замуж за королевского брата, что это такое, как не кровосмешение?
– Сводная сестра и приемный брат, глупышка, – отозвалась Элейна. – Но признайся, леди Моргейна, уж не шрамы ли его и хромота тебя отпугивают? Кэй, конечно, не красавец, зато мужем станет хорошим.
– Вы меня не обманете, – отшутилась Моргейна с напускным благодушием, при том, что внутри у нее все кипело, – неужто все эти женщины ни о чем, кроме сватовства, думать просто не способны? – Мое семейное счастье с Кэем вас нисколько не заботит; вам лишь бы свадьбу сыграть, чтобы развеять летнюю скуку! Но нечего жадничать, нечего! Не далее как весной сэр Грифлет женился на Мелеас, вот и хватит вам свадеб до поры до времени! – Молодая женщина скользнула взглядом по Мелеас: у той под платьем уже обозначился округлившийся живот. – К следующему году, глядишь, и младенчик появится, будет вам над кем ворковать и суетиться!
– Но уж больно долго ты засиделась в девушках, леди Моргейна, – заметила Альенор Галльская. – И вряд ли ты можешь рассчитывать на партию более выгодную, нежели приемный брат самого короля!
– Замуж я не тороплюсь, а Кэй заглядывается на меня не больше, чем я на него.
– И верно, – хихикнула Гвенвифар. – Язык у него столь же ядовитый, как и у тебя, да и нрав не сахар – жене его терпения потребуется больше, чем святой Бригитте, а у тебя, Моргейна, колкий ответ всегда наготове!
– Кроме того, если Моргейна выйдет замуж, придется ей прясть на весь дом, – отозвалась Мелеас. – А Моргейна, как обычно, прялки чурается! – Мелеас вновь крутнула веретено, и прясло медленно опустилось к полу.
– Это верно, мне больше нравится шерсть чесать, да только уже ни клочка не осталось, – пожала плечами Моргейна, неохотно берясь за веретено.
– А ведь ты – лучшая пряха среди нас всех, – заметила Гвенвифар. – Нитка у тебя получается безупречно ровная да крепкая. А на мою посмотришь, так она уже и рвется.
– Это верно, руки у меня ловкие. Может статься, я просто устала от веретена; ведь мать научила меня прясть еще совсем маленькой, – согласилась Моргейна и нехотя принялась скручивать нить в пальцах.
Это верно – прясть она терпеть не могла и от этого занятия по возможности уклонялась… крутишь-вертишь нить в пальцах, принуждаешь свое тело к полной неподвижности, одни только пальцы работают, прясло вращается, вращается, опускаясь все ниже и ниже, к самому полу, вниз, а потом вверх, сучится нить, скользит между ладоней… – так просто при этом впасть в транс. А дамы между тем со вкусом сплетничали о всяческих пустяках дня: о Мелеас и ее утренних недомоганиях, или вот еще от двора Лота приехала некая женщина и привезла целый ворох скандальных историй о Лотовом распутстве… «Да уж, я бы многое могла им порассказать, кабы захотела; даже племянница жены едва избежала его похотливых объятий… Мне потребовалась вся моя сообразительность и острый язык в придачу, чтобы не угодить к нему в постель; девица или замужняя женщина, герцогиня или скотница, Лоту все равно, он за каждой юбкой ухлестывает…» Сучится, скручивается нить, вертится, вращается веретено. А ведь Гвидион, надо думать, уже совсем большой мальчик, ему целых три года исполнилось, самое время перейти от ручных котят и бабок к игрушечному мечу и деревянным рыцарям, вроде тех, что она вырезала для Гарета. Моргейне отчего-то вспомнилось, как она качала на коленях Артура – еще совсем маленькой девочкой в Каэрлеоне, при дворе Утера; то-то он был тяжелым! До чего удачно, что Гвидион ничуть не похож на отца; маленькая копия Артура при Лотовом дворе – то-то раздолье было бы болтливым языкам. А рано или поздно кто-нибудь сложил бы воедино веретено и прясло и спрял бы нить к верному ответу… Моргейна сердито вскинула голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370