«Нужно без промедления сообщить Артуру добрую весть, весть о сыне…»
– Верховному королю должно узнать о… о смерти его матери, – промолвила Гвенвифар. И тут же, понимая, чего жаждет услышать собеседница, поспешно добавила: – Будь уверена, я непременно расскажу ему, как заботливо вы за нею ухаживали. В последние дни жизни она ни в чем не испытывала нужды.
– Нам то было в удовольствие; все мы любили леди Игрейну, – отозвалась престарелая настоятельница. – Я распоряжусь, чтобы известили твой эскорт; рано поутру отряд готов будет выехать в путь, и пошли вам Господь ясную погоду.
– Завтра? Отчего же не сегодня? – откликнулась Гвенвифар и тут же оборвала себя на полуслове: нет, такая спешка и впрямь покажется оскорбительной. Она и не догадывалась, до чего ей не терпится сообщить новость Артуру, раз и навсегда положить конец молчаливым упрекам по поводу ее бесплодия… Гвенвифар коснулась плеча настоятельницы. – Отныне молитесь за меня денно и нощно, а также и о благополучном появлении на свет сына Верховного короля.
– Неужто, госпожа? – Морщинистое лицо настоятельницы так и расплылось от удовольствия: как же, сама королева удостоила ее своим доверием! – Воистину, мы за тебя помолимся. То-то все сестры порадуются, зная, что мы – первые, кто прочтет молитвы за юного принца!
– Я отправлю в вашу обитель богатые дары…
– Дары Господни и молитвы за золото не купишь, – чопорно отозвалась настоятельница, и все-таки вид у нее был весьма и весьма довольный.
В комнате рядом с покоем Игрейны, где последние несколько ночей спала Гвенвифар, суетилась ее прислужница, укладывая в переметные сумы одежду и прочее добро. Завидев входящую Гвенвифар, женщина подняла взгляд и пробурчала:
– Недостойно то высокого сана Верховной королевы, госпожа, путешествовать с одной лишь служанкой! Все равно что жена какого-нибудь рыцаря, право слово! Надо бы вам взять из обители еще одну, да и даму какую-нибудь в спутницы!
– Так попроси кого-нибудь из послушниц тебе поспособствовать, – отозвалась Гвенвифар. – Но малым числом мы доберемся до места куда быстрее.
– Я тут во дворе слыхала, что на южном побережье саксы высадились, – ворчала служанка. – Вскорости в этой земле и за порог будет ступить страшно, какие уж тут разъезды!
– Не глупи, – оборвала ее Гвенвифар. – Саксы южного побережья связаны договором: они клялись не нарушать мира в землях Верховного короля. Они-то знают, на что способен Артуров легион, в Калидонском лесу они это хорошо усвоили. Думаешь, они не прочь еще раз задать работу воронам? Как бы то ни было, вскорости мы вернемся в Каэрлеон, а в конце лета двор переберется в Камелот, в Летнюю страну – а римляне благополучно удерживали этот форт против всех натисков варваров. И крепость эту так и не взяли. Сэр Кэй уже там: строит огромный зал, способный вместить Артуров Круглый Стол, чтобы всем рыцарям и королям сидеть рядом за трапезой.
Как королева и надеялась, служанка тут же отвлеклась.
– Это ведь неподалеку от твоего прежнего дома, верно, госпожа?
– Да. С вершины Камелота можно поглядеть на воду и на расстоянии полета стрелы различить островное королевство моего отца. В детстве мне даже случилось побывать на том холме, – промолвила Гвенвифар, вспоминая, как, совсем маленькой девочкой, еще до того, как ее отдали в монастырскую школу на Инис Витрин, она поднималась к развалинам древнего римского форта. В ту пору там не было ничего, кроме старой стены, и священник, конечно же, не преминул извлечь из всего этого урок о бренности людской славы…
В ту ночь Гвенвифар приснилось, будто она стоит на вершине Камелота; но берег окутали туманы, так что остров словно плавает в море облаков. А вдалеке различала она высокий Холм Инис Витрин, увенчанный стоячими камнями – притом что Гвенвифар прекрасно знала: священники обрушили стоячие камни почти сто лет назад. И, в силу странной прихоти Зрения, ей вдруг померещилось, что на вершине Холма стоит Моргейна, и насмехается, и хохочет над нею, и коронована она венком, сплетенным из ивняка. А в следующий миг Моргейна оказалась рядом с нею, на Камелоте, и перед ними расстилалась вся Летняя страна, до самого острова Монахов, а внизу виднелся ее собственный старый дом, где правит отец ее, король Леодегранс, и Драконий остров, одетый пеленою тумана. Моргейна же облачена была в невиданные, странные одежды, и венчана высокой двойной короной, и стояла она так, что Гвенвифар ее не вполне различала, просто знала, что она здесь. «Я – Моргейна Волшебница, – промолвила она, – и все эти королевства вручу я тебе как Верховной королеве, если ты падешь ниц и поклонишься мне».
Вздрогнув, Гвенвифар проснулась. В ушах ее еще звучал насмешливый хохот Моргейны. Комната была пуста и безмолвна; вот только служанка громко похрапывала на своем тюфяке на полу. Королева перекрестилась – и вновь легла и попыталась уснуть. Но уже на грани сна и бодрствования ей вдруг померещилось, будто вглядывается она в прозрачную, озаренную лунным светом заводь, однако вместо собственного ее лица в воде отражается бледное лицо Моргейны, и чело ее увенчано жгутами ивняка, вроде как на соломенных куколках в праздник урожая, что до сих пор делают поселяне, – но далека она, так, что не дотянешься. И вновь Гвенвифар села на постели и осенила себя знаком креста – и, немного успокоившись, задремала.
Разбудили ее слишком скоро; но, в конце концов, не кто иной, как она сама, упорно настаивала, чтобы выехать на заре. Одеваясь в свете светильника, Гвенвифар слышала, как по крыше барабанит дождь; однако, если в здешних краях пережидать непогоду, так они тут на целый год застрянут. Королева чувствовала себя подавленной, ее подташнивало, но теперь-то она знала причину – и украдкой погладила себя по пока еще плоскому животу, словно убеждаясь, что это – правда. Есть ей не хотелось, однако она послушно пожевала хлеба и холодного мяса… путь впереди неблизкий. А если под дождем ехать – удовольствие невеликое, то, по крайней мере, можно надеяться на то, что и саксы, и прочие грабители тоже носа за двери не высунут.
Она уже пристегивала капюшон самого теплого из своих плащей, когда вошла настоятельница. Церемонно поблагодарив за богатые дары, что Гвенвифар вручила ей от себя самой и от имени Игрейны, настоятельница перешла прямо к делу, ради которого и явилась с прощальным визитом:
– А кто ныне правит в Корнуолле, госпожа?
– Э… я не уверена, – замялась Гвенвифар, пытаясь припомнить. – Я знаю, что Верховный король, женившись, отдал Тинтагель Игрейне в безраздельное владение, чтобы ей было где голову преклонить, а после нее, думается мне, леди Моргейне, дочери Игрейны от старого герцога Горлойса. Мне даже неведомо, кто там сейчас в кастелянах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370