Ламорак поцеловал цветок; Моргауза протянула ему руку. Ей приятно было сознавать, что ее молодой рыцарь – один из самых красивых среди присутствующих здесь мужчин.
– Ты совсем приворожила Ламорака, – заметила Моргейна. Хотя Моргауза и вручила молодому рыцарю знак своей благосклонности на глазах у всего двора, бесстрастное замечание Моргейны заставило ее покраснеть.
– Ты думаешь, я нуждаюсь в чарах или заклинаниях, родственница?
Моргейна рассмеялась.
– Мне следовало бы выразиться иначе. Но молодых мужчин, по большей части, не интересует ничего, кроме прекрасного личика.
– Знаешь, Моргейна, Акколон ведь моложе тебя, но так тобою увлечен, что даже не взглянет на женщин помоложе – и покрасивее. Только не подумай, моя дорогая, – я вовсе не собираюсь тебя упрекать. Тебя выдали замуж против твоей воли, а твой муж годится тебе в деды.
Моргейна пожала плечами.
– Иногда мне кажется, будто Уриенс все знает. Быть может, он рад, что я завела такого любовника, который не станет подбивать меня бросить старика мужа.
Слегка поколебавшись – после рождения Гвидиона она ни разу не разговаривала с Моргейной на столь личные темы, – Моргауза все-таки спросила:
– Так что, вы с Уриенсом не ладите?
Моргейна вновь пожала плечами – все так же безразлично.
– Пожалуй, Уриенс слишком мало меня волнует, чтоб думать, ладим мы или не ладим.
– Как тебе твой Гвидион? – поинтересовалась Моргауза.
– Он меня пугает, – призналась Моргейна. – И все же он настолько обаятелен, что перед ним трудно устоять.
– Ну, а ты чего ожидала? Он красив, как Ланселет, и умен, как ты, – а в придачу еще и честолюбив.
– Как странно: ты знаешь моего сына куда лучше, чем я… – сказала Моргейна, и в словах ее было столько горечи, что Моргауза – первым ее порывом было отбрить племянницу, поинтересовавшись, чего же странного та в этом находит, раз бросила сына еще в младенчестве, – погладила ее по руке и утешающе заметила:
– Ну, моя дорогая, когда сын растет вдали от матери, та знает его хуже всех. Думаю, Артур со своими соратниками – даже тот же Увейн – знают Гавейна куда лучше, чем я, а ведь Гавейна еще не так сложно понять – он человек простой. А Гвидиона ты бы не понимала, даже если бы сама его вырастила: я вот честно признаюсь, что совершенно его не понимаю!
Моргейна не ответила – лишь неловко улыбнулась. Она повернулась и уставилась на турнирное поле; шуты Артура устроили там потешный турнир. Вместо оружия у них были мочевые пузыри свиньи, а вместо щитов – разрисованные тряпки, и они выкидывали такие коленца, что зрители от смеха уже падали со своих мест. В конце концов, шуты остановились и раскланялись; Гвенвифар, преувеличенно серьезно изобразив тот самый жест, которым она обычно вручала награду истинному победителю, бросила им полную пригоршню сладостей. Шуты устроили из-за них потасовку, вызвав новый взрыв смеха и рукоплесканий, и ускакали в сторону кухни – там их ждал хороший обед.
Глашатай возвестил, что первая схватка состоится между поборником королевы, сэром Ланселетом Озерным, и поборником короля, сэром Гавейном Лотианским. Рыцари вышли на поле, и зрители разразились восторженными воплями. Ланселет был строен и так красив, несмотря на морщины и седину в волосах, что у Моргейны перехватило дыхание.
"Да, – подумала Моргауза, наблюдая за племянницей, – она по-прежнему любит его, хоть столько лет уже прошло… Быть может, она сама этого не осознает, – но так оно и есть".
Схватка Гавейна и Ланселета походила на тщательно отрепетированный танец: противники кружили друг вокруг друга, обмениваясь ударами. На взгляд Моргаузы, ни одному из них так и не удалось ни в чем взять верх над другим, и когда рыцари, наконец, опустили мечи, поклонились королю и обнялись, зрители с равным рвением приветствовали обоих одобрительными возгласами и рукоплесканием.
Затем последовали конские игрища: всадники показывали искусство управления конем и состязались, кто быстрее подчинит необъезженную лошадь. Моргаузе смутно припомнилось, что когда-то и Ланселет в этом участвовал – кажется, на празднествах, устроенных в честь свадьбы Артура. Как же давно это было! Потом пришел черед конных схваток; рыцари бились тупыми копьями, не нанося ран друг другу, а лишь вышибая противников из седла. Какой-то молодой рыцарь неудачно упал и сломал ногу; когда его уносили с поля, он кричал, а нога торчала под неестественным углом. Он оказался единственным, кто пострадал серьезно, а вот синяков и разбитых пальцев было без счета; многие теряли сознание, грохнувшись оземь, а одного рыцаря едва не лягнула скверно выезженная лошадь. В конце концов, Гвенвифар вручила победителям награды. Артур подозвал Моргейну и попросил, чтобы та тоже раздала несколько призов.
Один из призов завоевал Акколон – за выездку, – и когда он преклонил колени, чтоб принять награду из рук Моргейны,
Моргауза с изумлением услышала откуда-то из толпы негромкое, но отчетливое шипение:
– Шлюха! Распутница!
Моргейна покраснела, но, не дрогнув, вручила Акколону кубок. Артур тихо приказал одному из распорядителей:
– Найди мне того, кто это сказал!
Распорядитель бросился выполнять приказ, но Моргауза была уверена, что никого он не найдет – в такой-то толпе!
Началась вторая часть турнира. Моргейна, бледная и взбешенная, вернулась на свое место; руки ее дрожали, как отметила про себя Моргауза, а дыхание участилось.
– Милая моя, не надо так переживать, – сказала Моргауза. – Когда год выдается неурожайным или какой-нибудь преступник ускользает от правосудия, меня еще и не так честят.
– Неужто ты думаешь, что меня волнует мнение этого сброда? – презрительно бросила Моргейна. Но Моргауза знала, что ее безразличие – напускное. – Дома, в своей стране, я пользуюсь достаточной любовью.
Вторая половина турнира началась с того, что какие-то саксы-простолюдины показывали искусство борьбы. Они были огромны, и тела их – саксы дрались почти обнаженными – с ног до головы поросли жестким волосом; борцы ворчали, напрягались, с хриплыми возгласами швыряли друг друга, потом снова сцеплялись, да так, что казалось, будто вот-вот послышится хруст костей. Моргауза даже подалась вперед, без малейшего стеснения любуясь их животной силой; а вот Моргейна отвернулась с отвращением и брезгливостью.
– Моргейна, ты становишься стыдливой – прямо как наша королева! Ну, не делай такое лицо! – Моргауза заслонилась ладонью от солнца и взглянула на поле. – Кажется, сейчас уже начнется общая схватка… О, смотри! Это же Гвидион! Что это он затеял?
И действительно, на турнирном поле вдруг появился Гвидион. К нему тут же заспешил глашатай, но Гвидион отмахнулся от него. Его сильный, звонкий голос разнесся над полем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370
– Ты совсем приворожила Ламорака, – заметила Моргейна. Хотя Моргауза и вручила молодому рыцарю знак своей благосклонности на глазах у всего двора, бесстрастное замечание Моргейны заставило ее покраснеть.
– Ты думаешь, я нуждаюсь в чарах или заклинаниях, родственница?
Моргейна рассмеялась.
– Мне следовало бы выразиться иначе. Но молодых мужчин, по большей части, не интересует ничего, кроме прекрасного личика.
– Знаешь, Моргейна, Акколон ведь моложе тебя, но так тобою увлечен, что даже не взглянет на женщин помоложе – и покрасивее. Только не подумай, моя дорогая, – я вовсе не собираюсь тебя упрекать. Тебя выдали замуж против твоей воли, а твой муж годится тебе в деды.
Моргейна пожала плечами.
– Иногда мне кажется, будто Уриенс все знает. Быть может, он рад, что я завела такого любовника, который не станет подбивать меня бросить старика мужа.
Слегка поколебавшись – после рождения Гвидиона она ни разу не разговаривала с Моргейной на столь личные темы, – Моргауза все-таки спросила:
– Так что, вы с Уриенсом не ладите?
Моргейна вновь пожала плечами – все так же безразлично.
– Пожалуй, Уриенс слишком мало меня волнует, чтоб думать, ладим мы или не ладим.
– Как тебе твой Гвидион? – поинтересовалась Моргауза.
– Он меня пугает, – призналась Моргейна. – И все же он настолько обаятелен, что перед ним трудно устоять.
– Ну, а ты чего ожидала? Он красив, как Ланселет, и умен, как ты, – а в придачу еще и честолюбив.
– Как странно: ты знаешь моего сына куда лучше, чем я… – сказала Моргейна, и в словах ее было столько горечи, что Моргауза – первым ее порывом было отбрить племянницу, поинтересовавшись, чего же странного та в этом находит, раз бросила сына еще в младенчестве, – погладила ее по руке и утешающе заметила:
– Ну, моя дорогая, когда сын растет вдали от матери, та знает его хуже всех. Думаю, Артур со своими соратниками – даже тот же Увейн – знают Гавейна куда лучше, чем я, а ведь Гавейна еще не так сложно понять – он человек простой. А Гвидиона ты бы не понимала, даже если бы сама его вырастила: я вот честно признаюсь, что совершенно его не понимаю!
Моргейна не ответила – лишь неловко улыбнулась. Она повернулась и уставилась на турнирное поле; шуты Артура устроили там потешный турнир. Вместо оружия у них были мочевые пузыри свиньи, а вместо щитов – разрисованные тряпки, и они выкидывали такие коленца, что зрители от смеха уже падали со своих мест. В конце концов, шуты остановились и раскланялись; Гвенвифар, преувеличенно серьезно изобразив тот самый жест, которым она обычно вручала награду истинному победителю, бросила им полную пригоршню сладостей. Шуты устроили из-за них потасовку, вызвав новый взрыв смеха и рукоплесканий, и ускакали в сторону кухни – там их ждал хороший обед.
Глашатай возвестил, что первая схватка состоится между поборником королевы, сэром Ланселетом Озерным, и поборником короля, сэром Гавейном Лотианским. Рыцари вышли на поле, и зрители разразились восторженными воплями. Ланселет был строен и так красив, несмотря на морщины и седину в волосах, что у Моргейны перехватило дыхание.
"Да, – подумала Моргауза, наблюдая за племянницей, – она по-прежнему любит его, хоть столько лет уже прошло… Быть может, она сама этого не осознает, – но так оно и есть".
Схватка Гавейна и Ланселета походила на тщательно отрепетированный танец: противники кружили друг вокруг друга, обмениваясь ударами. На взгляд Моргаузы, ни одному из них так и не удалось ни в чем взять верх над другим, и когда рыцари, наконец, опустили мечи, поклонились королю и обнялись, зрители с равным рвением приветствовали обоих одобрительными возгласами и рукоплесканием.
Затем последовали конские игрища: всадники показывали искусство управления конем и состязались, кто быстрее подчинит необъезженную лошадь. Моргаузе смутно припомнилось, что когда-то и Ланселет в этом участвовал – кажется, на празднествах, устроенных в честь свадьбы Артура. Как же давно это было! Потом пришел черед конных схваток; рыцари бились тупыми копьями, не нанося ран друг другу, а лишь вышибая противников из седла. Какой-то молодой рыцарь неудачно упал и сломал ногу; когда его уносили с поля, он кричал, а нога торчала под неестественным углом. Он оказался единственным, кто пострадал серьезно, а вот синяков и разбитых пальцев было без счета; многие теряли сознание, грохнувшись оземь, а одного рыцаря едва не лягнула скверно выезженная лошадь. В конце концов, Гвенвифар вручила победителям награды. Артур подозвал Моргейну и попросил, чтобы та тоже раздала несколько призов.
Один из призов завоевал Акколон – за выездку, – и когда он преклонил колени, чтоб принять награду из рук Моргейны,
Моргауза с изумлением услышала откуда-то из толпы негромкое, но отчетливое шипение:
– Шлюха! Распутница!
Моргейна покраснела, но, не дрогнув, вручила Акколону кубок. Артур тихо приказал одному из распорядителей:
– Найди мне того, кто это сказал!
Распорядитель бросился выполнять приказ, но Моргауза была уверена, что никого он не найдет – в такой-то толпе!
Началась вторая часть турнира. Моргейна, бледная и взбешенная, вернулась на свое место; руки ее дрожали, как отметила про себя Моргауза, а дыхание участилось.
– Милая моя, не надо так переживать, – сказала Моргауза. – Когда год выдается неурожайным или какой-нибудь преступник ускользает от правосудия, меня еще и не так честят.
– Неужто ты думаешь, что меня волнует мнение этого сброда? – презрительно бросила Моргейна. Но Моргауза знала, что ее безразличие – напускное. – Дома, в своей стране, я пользуюсь достаточной любовью.
Вторая половина турнира началась с того, что какие-то саксы-простолюдины показывали искусство борьбы. Они были огромны, и тела их – саксы дрались почти обнаженными – с ног до головы поросли жестким волосом; борцы ворчали, напрягались, с хриплыми возгласами швыряли друг друга, потом снова сцеплялись, да так, что казалось, будто вот-вот послышится хруст костей. Моргауза даже подалась вперед, без малейшего стеснения любуясь их животной силой; а вот Моргейна отвернулась с отвращением и брезгливостью.
– Моргейна, ты становишься стыдливой – прямо как наша королева! Ну, не делай такое лицо! – Моргауза заслонилась ладонью от солнца и взглянула на поле. – Кажется, сейчас уже начнется общая схватка… О, смотри! Это же Гвидион! Что это он затеял?
И действительно, на турнирном поле вдруг появился Гвидион. К нему тут же заспешил глашатай, но Гвидион отмахнулся от него. Его сильный, звонкий голос разнесся над полем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370