– Я могла бы поступить так или иначе, но не буду, потому что не вправе вмешиваться в божий промысел, или в волю звезд, или что там еще…
Моргейна тяжело вздохнула.
– Родственница, я могу дать тебе в мужья Ланселета, если ты действительно этого хочешь. Не думаю, что это принесет тебе счастье, но ты достаточно мудра, ты сказала, что не ждешь счастья в браке… Поверь мне, Элейна, я всей душой желаю, чтобы Ланселет женился и уехал подальше от этого двора и от королевы. Артур – мой брат, и я сделаю все, чтобы на него не пала тень бесчестия, – а это неминуемо произойдет, раньше или позже, если Ланселет останется. Но помни, что ты сама попросила меня об этом. И не хнычь, когда тебе придется несладко.
– Клянусь, что выдержу все, что угодно, если только Ланселет станет моим мужем, – сказала Элейна. – Но зачем ты это делаешь, Моргейна? Просто затем, чтобы насолить Гвенвифар?
– Можешь думать так, если хочешь, или можешь поверить, что я слишком люблю Артура, чтобы позволить скандалу уничтожить все, чего он добился, – твердо произнесла Моргейна. – Но запомни, Элейна: чары зачастую действуют совсем не так, как ты ожидаешь.
Если в ход событий вмешиваются боги, что могут поделать смертные, пусть даже при помощи чар или заклинаний? Да, Вивиана возвела Артура на трон… И все же это Богиня вершила свою волю, а не Вивиана, и она же не дала Артуру сыновей от его королевы. А когда она, Моргейна, попыталась завершить то, что оставила неоконченным Богиня, отголосок заклинания вверг Гвенвифар и Ланселета в пучину этой позорной любви.
Ну что ж, по крайней мере это она может исправить, если устроит так, чтобы Ланселет вступил в законный брак. Но и Гвенвифар находится в ловушке и, возможно, обрадуется, если кто-то найдет выход из этого тупика.
Губы Моргейны дрогнули в гримасе, слегка напоминающей улыбку.
– Но берегись, Элейна. Мудрые говорят: «Будь осторожен со своими желаниями, ибо они могут сбыться». Я могу дать тебе в мужья Ланселета, но попрошу ответный дар.
– Но что у меня есть такого, что было бы ценным для тебя, Моргейна? Украшений ты не носишь…
– Я не нуждаюсь ни в украшениях, ни в золоте, – сказала Моргейна. – Мне нужно иное. У тебя будут дети от Ланселета – ведь я вижу его сына… – и она умолкла, ощутив покалывание, какое всегда бывало при проявлении Зрения. Голубые глаза Элейны изумленно расширились. Моргейна почти, что слышала мысли девушки: «Так значит, это правда – я выйду замуж за Ланселета и рожу ему детей…»
«Да, это правда, хоть я этого и не знала, пока не произнесла вслух… Раз я могу использовать Зрение, значит, я не вмешиваюсь в дела, кои следует оставить на усмотрение Богини, и потому-то этот способ и открылся мне».
– Я не стану ничего говорить о твоем сыне, – ровным тоном произнесла Моргейна. – Он должен будет следовать собственной судьбе.
Она встряхнула головой, пытаясь разогнать непонятную тьму видения.
– Я прошу лишь, чтобы ты отдала мне свою старшую дочь для обучения на Авалоне.
Глаза Элейны испуганно расширились.
– Для обучения колдовству?
– Ланселет и сам – сын верховной жрицы Авалона, – сказала Моргейна. – Мне не суждено родить дочь для Богини. Если моими стараниями ты подаришь Ланселету такого сына, о котором любой мужчина может лишь мечтать, то взамен ты отдашь мне на воспитание свою дочь. Поклянись в этом – поклянись своим богом.
В комнате сделалось тихо до звона в ушах. Наконец Элейна заговорила:
– Если все так и произойдет и если я рожу сына от Ланселета, то отдам свою дочь Авалону – клянусь. Клянусь именем Христовым, – сказала она и осенила себя крестным знамением.
Моргейна кивнула.
– Тогда и я клянусь, что она будет мне как дочь, которую мне не суждено родить для Богини, и что она отомстит за великое зло…
– Великое зло? – удивленно моргнула Элейна. – Моргейна, о чем ты?
Моргейна вздрогнула и пошатнулась; царившая в комнате звенящая тишина развеялась. Моргейна снова слышала шум дождя за окном и ощущала прохладу покоев. Нахмурившись, она произнесла:
– Не знаю. Я начала заговариваться. Элейна, это нужно делать не здесь. Попроси дозволения отправиться повидаться с отцом, и позаботься, чтобы меня пригласил составить тебе компанию. А я позабочусь о том, чтобы Ланселет был там.
Она глубоко вздохнула и поправила платье.
– Кстати, о Ланселете. Пожалуй, мы достаточно подождали, чтобы он успел покинуть покои королевы. Пойдем, Гвенвифар будет ждать нас.
И действительно, когда Элейна и Моргейна явились к королеве, в ее опочивальне не было никаких следов присутсвия Ланселета, равно как любого другого мужчины. Но когда Элейна на миг оказалась вне пределов слышимости, Гвенвифар взглянула в глаза Моргейне, и та подумала, что никогда прежде не встречала такой безграничной горечи.
– Ты презираешь меня, Моргейна?
"Ну, наконец-то она вслух спросила о том, что мучило ее все эти дни, – подумала Моргейна и едва удержалась, чтоб не швырнуть в ответ: – А если да, то не потому ли, что сперва ты презирала меня?"
Вместо этого она сказала, стараясь, чтоб слова ее звучали как можно мягче:
– Я не исповедник тебе, Гвенвифар. И это ты, а не я, веруешь в бога, способного проклясть тебя за то, что ты делишь ложе с мужчиной, который не муж тебе. Моя Богиня более снисходительна к женщинам.
– А должен был бы стать мужем! – вспыхнула Гвенвифар, но тут же осеклась. – Конечно, Артур – брат тебе, и на твой взгляд, он непогрешим…
– Я этого не говорила. – Лицо королевы сделалось столь жалким, что Моргейна не выдержала. – Гвенвифар, сестра моя, тебя никто не обвиняет…
Но королева отвернулась от нее и произнесла сквозь стиснутые зубы:
– Нет. И в жалости твоей я не нуждаюсь, Моргейна.
«Нуждаешься или не нуждаешься, но мне тебя жаль», – подумала Моргейна, но не стала облекать свою мысль в слова. Она не настолько жестока, чтобы бередить старые раны и заставлять их кровоточить.
– Готова ли ты приступить к трапезе, Гвенвифар? Что ты желаешь на завтрак?
«С тех пор, как закончилась война, дела все больше поворачиваются так, будто она благороднее меня, и я – ее служанка», – бесстрастно подумала Моргейна. Это было игрой, и все они играли в эту игру, но у Моргейны она не вызывала негодования. Но многие благородные дамы королевства вполне могли вознегодовать; Моргейне же более всего не нравилось, что Артур принимает это как должное и что теперь, когда войны завершились, Артур решил, что соратники должны войти в его свиту, вместо того чтоб занять свои законные места и снова стать королями и лордами. На Авалоне Моргейна охотно прислуживала Вивиане – ведь эта умудренная годами женщина была живым воплощением Богини, а мудрость и магическая сила возносили ее над всеми прочими людьми. Но она знала, что и сама может овладеть этими силами, если будет достаточно усердна;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370
Моргейна тяжело вздохнула.
– Родственница, я могу дать тебе в мужья Ланселета, если ты действительно этого хочешь. Не думаю, что это принесет тебе счастье, но ты достаточно мудра, ты сказала, что не ждешь счастья в браке… Поверь мне, Элейна, я всей душой желаю, чтобы Ланселет женился и уехал подальше от этого двора и от королевы. Артур – мой брат, и я сделаю все, чтобы на него не пала тень бесчестия, – а это неминуемо произойдет, раньше или позже, если Ланселет останется. Но помни, что ты сама попросила меня об этом. И не хнычь, когда тебе придется несладко.
– Клянусь, что выдержу все, что угодно, если только Ланселет станет моим мужем, – сказала Элейна. – Но зачем ты это делаешь, Моргейна? Просто затем, чтобы насолить Гвенвифар?
– Можешь думать так, если хочешь, или можешь поверить, что я слишком люблю Артура, чтобы позволить скандалу уничтожить все, чего он добился, – твердо произнесла Моргейна. – Но запомни, Элейна: чары зачастую действуют совсем не так, как ты ожидаешь.
Если в ход событий вмешиваются боги, что могут поделать смертные, пусть даже при помощи чар или заклинаний? Да, Вивиана возвела Артура на трон… И все же это Богиня вершила свою волю, а не Вивиана, и она же не дала Артуру сыновей от его королевы. А когда она, Моргейна, попыталась завершить то, что оставила неоконченным Богиня, отголосок заклинания вверг Гвенвифар и Ланселета в пучину этой позорной любви.
Ну что ж, по крайней мере это она может исправить, если устроит так, чтобы Ланселет вступил в законный брак. Но и Гвенвифар находится в ловушке и, возможно, обрадуется, если кто-то найдет выход из этого тупика.
Губы Моргейны дрогнули в гримасе, слегка напоминающей улыбку.
– Но берегись, Элейна. Мудрые говорят: «Будь осторожен со своими желаниями, ибо они могут сбыться». Я могу дать тебе в мужья Ланселета, но попрошу ответный дар.
– Но что у меня есть такого, что было бы ценным для тебя, Моргейна? Украшений ты не носишь…
– Я не нуждаюсь ни в украшениях, ни в золоте, – сказала Моргейна. – Мне нужно иное. У тебя будут дети от Ланселета – ведь я вижу его сына… – и она умолкла, ощутив покалывание, какое всегда бывало при проявлении Зрения. Голубые глаза Элейны изумленно расширились. Моргейна почти, что слышала мысли девушки: «Так значит, это правда – я выйду замуж за Ланселета и рожу ему детей…»
«Да, это правда, хоть я этого и не знала, пока не произнесла вслух… Раз я могу использовать Зрение, значит, я не вмешиваюсь в дела, кои следует оставить на усмотрение Богини, и потому-то этот способ и открылся мне».
– Я не стану ничего говорить о твоем сыне, – ровным тоном произнесла Моргейна. – Он должен будет следовать собственной судьбе.
Она встряхнула головой, пытаясь разогнать непонятную тьму видения.
– Я прошу лишь, чтобы ты отдала мне свою старшую дочь для обучения на Авалоне.
Глаза Элейны испуганно расширились.
– Для обучения колдовству?
– Ланселет и сам – сын верховной жрицы Авалона, – сказала Моргейна. – Мне не суждено родить дочь для Богини. Если моими стараниями ты подаришь Ланселету такого сына, о котором любой мужчина может лишь мечтать, то взамен ты отдашь мне на воспитание свою дочь. Поклянись в этом – поклянись своим богом.
В комнате сделалось тихо до звона в ушах. Наконец Элейна заговорила:
– Если все так и произойдет и если я рожу сына от Ланселета, то отдам свою дочь Авалону – клянусь. Клянусь именем Христовым, – сказала она и осенила себя крестным знамением.
Моргейна кивнула.
– Тогда и я клянусь, что она будет мне как дочь, которую мне не суждено родить для Богини, и что она отомстит за великое зло…
– Великое зло? – удивленно моргнула Элейна. – Моргейна, о чем ты?
Моргейна вздрогнула и пошатнулась; царившая в комнате звенящая тишина развеялась. Моргейна снова слышала шум дождя за окном и ощущала прохладу покоев. Нахмурившись, она произнесла:
– Не знаю. Я начала заговариваться. Элейна, это нужно делать не здесь. Попроси дозволения отправиться повидаться с отцом, и позаботься, чтобы меня пригласил составить тебе компанию. А я позабочусь о том, чтобы Ланселет был там.
Она глубоко вздохнула и поправила платье.
– Кстати, о Ланселете. Пожалуй, мы достаточно подождали, чтобы он успел покинуть покои королевы. Пойдем, Гвенвифар будет ждать нас.
И действительно, когда Элейна и Моргейна явились к королеве, в ее опочивальне не было никаких следов присутсвия Ланселета, равно как любого другого мужчины. Но когда Элейна на миг оказалась вне пределов слышимости, Гвенвифар взглянула в глаза Моргейне, и та подумала, что никогда прежде не встречала такой безграничной горечи.
– Ты презираешь меня, Моргейна?
"Ну, наконец-то она вслух спросила о том, что мучило ее все эти дни, – подумала Моргейна и едва удержалась, чтоб не швырнуть в ответ: – А если да, то не потому ли, что сперва ты презирала меня?"
Вместо этого она сказала, стараясь, чтоб слова ее звучали как можно мягче:
– Я не исповедник тебе, Гвенвифар. И это ты, а не я, веруешь в бога, способного проклясть тебя за то, что ты делишь ложе с мужчиной, который не муж тебе. Моя Богиня более снисходительна к женщинам.
– А должен был бы стать мужем! – вспыхнула Гвенвифар, но тут же осеклась. – Конечно, Артур – брат тебе, и на твой взгляд, он непогрешим…
– Я этого не говорила. – Лицо королевы сделалось столь жалким, что Моргейна не выдержала. – Гвенвифар, сестра моя, тебя никто не обвиняет…
Но королева отвернулась от нее и произнесла сквозь стиснутые зубы:
– Нет. И в жалости твоей я не нуждаюсь, Моргейна.
«Нуждаешься или не нуждаешься, но мне тебя жаль», – подумала Моргейна, но не стала облекать свою мысль в слова. Она не настолько жестока, чтобы бередить старые раны и заставлять их кровоточить.
– Готова ли ты приступить к трапезе, Гвенвифар? Что ты желаешь на завтрак?
«С тех пор, как закончилась война, дела все больше поворачиваются так, будто она благороднее меня, и я – ее служанка», – бесстрастно подумала Моргейна. Это было игрой, и все они играли в эту игру, но у Моргейны она не вызывала негодования. Но многие благородные дамы королевства вполне могли вознегодовать; Моргейне же более всего не нравилось, что Артур принимает это как должное и что теперь, когда войны завершились, Артур решил, что соратники должны войти в его свиту, вместо того чтоб занять свои законные места и снова стать королями и лордами. На Авалоне Моргейна охотно прислуживала Вивиане – ведь эта умудренная годами женщина была живым воплощением Богини, а мудрость и магическая сила возносили ее над всеми прочими людьми. Но она знала, что и сама может овладеть этими силами, если будет достаточно усердна;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370