взять хоть мать Иоанна Крестителя, кузена Девы – Бог отворил ей чрево, когда она давным-давно вышла из детородного возраста. А ей, Гвенвифар, даже нет еще тридцати… И Ланселет как-то говорил, что мать родила его осле тридцати. Может, на этот раз, после стольких лет, она наконец-то поднимется с супружеского ложа, неся в себе сына. И теперь, когда она научилась не просто подчиняться, как надлежит послушной жене, но и получать удовольствие от его прикосновений, от заполняющего ее мужского естества, она, конечно же, стала мягче, и ей легче будет зачать и выносить ребенка…
Несомненно, это оказалось только к лучшему, что три года назад, когда она носила дитя Ланселета, что-то пошло не так… у нее трижды не пришли месячные, и она сказала кое-кому из своих дам, что ждет ребенка; но затем, три месяца спустя, когда плоду следовало начинать шевелиться, оказалось, что на самом деле ничего нет… но конечно же, теперь, с тем новым теплом, что она ощутила в себе после пробуждения, на этот раз все пойдет так, как она хочет. И Элейна не сможет больше злорадствовать и торжествовать над нею… Элейне удалось некоторое время побыть матерью наследника короля – но она, Гвенвифар, станет матерью сына короля…
Чуть позднее, когда они одевались, Гвенвифар сказала нечто в этом роде, и Артур обеспокоенно взглянул на нее.
– Неужто жена Ланселета относится к тебе с пренебрежением, Гвен? Мне казалось, что вы с ней подруги…
– О да, мы и вправду подруги, – отозвалась Гвенвифар, сморгнув слезы, – но с женщинами всегда так… женщины, имеющие сыновей, всегда считают себя лучше бесплодных женщин. Даже жена свинопаса, родив ребенка, будет с презрением и жалостью думать о королеве, не способной подарить своему лорду даже одного-единственного сына.
Артур поцеловал ее в шею.
– Не плачь, солнышко, не нужно. Ты лучше всех на свете. Ни одна женщина не сравнится с тобой, даже если родит мне дюжину сыновей.
– В самом деле? – переспросила Гвенвифар, и в голосе ее проскользнула легкая издевка. – А ведь я – всего лишь часть сделки. Мой отец дал тебе сотню конных рыцарей и меня в придачу, – и ты послушно принял меня, чтоб получить воинов – но я оказалась скверным товаром…
Артур с недоверием взглянул на нее.
– Неужто ты все эти годы не можешь мне этого простить, моя Гвен? Но ведь ты же должна знать, что с того самого мига, как я впервые взглянул на тебя, уже никто не будет мне милее, чем ты! – сказал он и обнял ее. Гвенвифар застыла, борясь со слезами, и Артур поцеловал ее в уголок глаза. – Гвен, Гвен, как ты могла так подумать! Ты – моя жена, моя возлюбленная, моя ненаглядная, и никакие силы нас не разлучат. Если бы мне нужна была племенная кобыла, способная рожать сыновей – их бы уже было предостаточно, видит Бог!
– Но ты их так и не завел, – отозвалась Гвенвифар все так же холодно и натянуто. – Я с радостью взяла бы твоего сына на воспитание и вырастила его как твоего наследника. Но ты полагаешь, что я недостойна воспитывать твоего сына… и это ты толкнул меня в объятия Ланселета…
– О, моя Гвен, – жалобно, словно наказанный мальчишка, произнес Артур. – Так ты не можешь простить мне этого давнего безумия? Я был пьян, и мне показалось, что ты неравнодушна к Ланселету… Мне подумалось, что это доставит тебе удовольствие и что если это вправду я повинен в том, что ты не можешь забеременеть, то ты родишь ребенка от человека, столь близкого мне, что я с легким сердцем смогу назвать плод той ночи своим наследником. Но по большей части это произошло из-за того, что я был пьян…
– Иногда мне кажется, – с каменным лицом произнесла Гвенвифар, – что Ланселета ты любишь больше, чем меня. Можешь ли ты чистосердечно сказать, что хотел доставить удовольствие мне, а не ему, которого любишь больше всех?…
Артур вздрогнул, словно ужаленный, разомкнул объятие и уронил руки.
– Неужто это грешно – любить своего родича и думать и об его удовольствии тоже? Это правда, я люблю вас обоих…
– В Священном Писании сказано, что за такой грех был уничтожен целый город, – сказала Гвенвифар. Артур побелел как полотно.
– В моей любви к родичу моему Ланселету нет ничего бесчестного, Гвен. Сам царь Давид говорил о родиче своем и кузене Ионафане: «Любовь твоя была для меня превыше любви женской», – и Бог не покарал его. Она связывает товарищей по оружию. Неужто ты посмеешь назвать эту любовь грешной, Гвенвифар? Я готов признаться в ней даже перед престолом Господним…
Он умолк, не в силах больше вымолвить ни слова – у него пересохло в горле.
В голосе Гвенвифар зазвучали истеричные нотки:
– Можешь ли ты поклясться, что тогда, когда ты привел его на наше ложе… я видела, что ты прикасался к нему с такой любовью, какой никогда не выказывал к женщине, которую мой отец дал тебе в жены… когда ты ввел меня в этот грех… можешь ли ты поклясться, что это не был твой собственный грех, и что все твои красивые слова не прикрывали тот самый грех, из-за которого на Содом обрушился огонь небесный?
Смертельно бледный Артур уставился на жену.
– Ты, должно быть, обезумела, моя леди. Той ночью, о которой ты говоришь, я был пьян и не знаю, что ты тогда могла увидеть. Это был Белтайн, и во всех над была сила Богини. Боюсь, все эти молитвы и размышления о грехе сводят тебя с ума, моя Гвен.
– Христианину не подобает так говорить!
– Именно поэтому я и не могу назвать себя христианином! – крикнул Артур, наконец-то потеряв терпение. – Мне надоели все эти разговоры о грехе! Если бы я отослал тебя прочь – а ведь мне советовали это сделать, но я не послушался, потому что слишком люблю тебя! – и взял другую женщину…
– Нет! Ты скорее предпочел бы делить меня с Ланселетом, чтоб иметь и его тоже…
– Посмей только повторить это, – очень тихо произнес Артур, – и я убью тебя, Гвенвифар, и не посмотрю, что ты моя жена и я люблю тебя!
Но королева принялась истерично всхлипывать, не в силах остановиться.
– Ты сказал, что хочешь этого, чтоб получить сына – и ввел меня в непростительный грех… Пускай я согрешила, и Бог покарал меня за это бесплодием – но разве не ты ввел меня в грех? И даже теперь твой наследник не кто иной, как сын Ланселета. И ты смеешь отрицать, что любишь Ланселета больше всех? Ты сделал его сына своим наследником, хотя мог дать своего сына мне на воспитание…
– Я позову твоих женщин, Гвен, – глубоко вздохнув, сказал Артур. – Ты не в себе. Клянусь тебе, у меня нет сыновей, – или даже если я и завел ребенка где-то на войне, то я о нем не знаю, и его мать не знает, кто я такой. Ни одна женщина нашего круга не заявляла, что носит моего ребенка. Что бы там ни болтали священники, я не верю, что есть на свете женщина, которая постыдилась бы признаться, что родила сына бездетному Верховному королю. Я не взял ни одной женщины силой и не прелюбодействовал с замужними женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370
Несомненно, это оказалось только к лучшему, что три года назад, когда она носила дитя Ланселета, что-то пошло не так… у нее трижды не пришли месячные, и она сказала кое-кому из своих дам, что ждет ребенка; но затем, три месяца спустя, когда плоду следовало начинать шевелиться, оказалось, что на самом деле ничего нет… но конечно же, теперь, с тем новым теплом, что она ощутила в себе после пробуждения, на этот раз все пойдет так, как она хочет. И Элейна не сможет больше злорадствовать и торжествовать над нею… Элейне удалось некоторое время побыть матерью наследника короля – но она, Гвенвифар, станет матерью сына короля…
Чуть позднее, когда они одевались, Гвенвифар сказала нечто в этом роде, и Артур обеспокоенно взглянул на нее.
– Неужто жена Ланселета относится к тебе с пренебрежением, Гвен? Мне казалось, что вы с ней подруги…
– О да, мы и вправду подруги, – отозвалась Гвенвифар, сморгнув слезы, – но с женщинами всегда так… женщины, имеющие сыновей, всегда считают себя лучше бесплодных женщин. Даже жена свинопаса, родив ребенка, будет с презрением и жалостью думать о королеве, не способной подарить своему лорду даже одного-единственного сына.
Артур поцеловал ее в шею.
– Не плачь, солнышко, не нужно. Ты лучше всех на свете. Ни одна женщина не сравнится с тобой, даже если родит мне дюжину сыновей.
– В самом деле? – переспросила Гвенвифар, и в голосе ее проскользнула легкая издевка. – А ведь я – всего лишь часть сделки. Мой отец дал тебе сотню конных рыцарей и меня в придачу, – и ты послушно принял меня, чтоб получить воинов – но я оказалась скверным товаром…
Артур с недоверием взглянул на нее.
– Неужто ты все эти годы не можешь мне этого простить, моя Гвен? Но ведь ты же должна знать, что с того самого мига, как я впервые взглянул на тебя, уже никто не будет мне милее, чем ты! – сказал он и обнял ее. Гвенвифар застыла, борясь со слезами, и Артур поцеловал ее в уголок глаза. – Гвен, Гвен, как ты могла так подумать! Ты – моя жена, моя возлюбленная, моя ненаглядная, и никакие силы нас не разлучат. Если бы мне нужна была племенная кобыла, способная рожать сыновей – их бы уже было предостаточно, видит Бог!
– Но ты их так и не завел, – отозвалась Гвенвифар все так же холодно и натянуто. – Я с радостью взяла бы твоего сына на воспитание и вырастила его как твоего наследника. Но ты полагаешь, что я недостойна воспитывать твоего сына… и это ты толкнул меня в объятия Ланселета…
– О, моя Гвен, – жалобно, словно наказанный мальчишка, произнес Артур. – Так ты не можешь простить мне этого давнего безумия? Я был пьян, и мне показалось, что ты неравнодушна к Ланселету… Мне подумалось, что это доставит тебе удовольствие и что если это вправду я повинен в том, что ты не можешь забеременеть, то ты родишь ребенка от человека, столь близкого мне, что я с легким сердцем смогу назвать плод той ночи своим наследником. Но по большей части это произошло из-за того, что я был пьян…
– Иногда мне кажется, – с каменным лицом произнесла Гвенвифар, – что Ланселета ты любишь больше, чем меня. Можешь ли ты чистосердечно сказать, что хотел доставить удовольствие мне, а не ему, которого любишь больше всех?…
Артур вздрогнул, словно ужаленный, разомкнул объятие и уронил руки.
– Неужто это грешно – любить своего родича и думать и об его удовольствии тоже? Это правда, я люблю вас обоих…
– В Священном Писании сказано, что за такой грех был уничтожен целый город, – сказала Гвенвифар. Артур побелел как полотно.
– В моей любви к родичу моему Ланселету нет ничего бесчестного, Гвен. Сам царь Давид говорил о родиче своем и кузене Ионафане: «Любовь твоя была для меня превыше любви женской», – и Бог не покарал его. Она связывает товарищей по оружию. Неужто ты посмеешь назвать эту любовь грешной, Гвенвифар? Я готов признаться в ней даже перед престолом Господним…
Он умолк, не в силах больше вымолвить ни слова – у него пересохло в горле.
В голосе Гвенвифар зазвучали истеричные нотки:
– Можешь ли ты поклясться, что тогда, когда ты привел его на наше ложе… я видела, что ты прикасался к нему с такой любовью, какой никогда не выказывал к женщине, которую мой отец дал тебе в жены… когда ты ввел меня в этот грех… можешь ли ты поклясться, что это не был твой собственный грех, и что все твои красивые слова не прикрывали тот самый грех, из-за которого на Содом обрушился огонь небесный?
Смертельно бледный Артур уставился на жену.
– Ты, должно быть, обезумела, моя леди. Той ночью, о которой ты говоришь, я был пьян и не знаю, что ты тогда могла увидеть. Это был Белтайн, и во всех над была сила Богини. Боюсь, все эти молитвы и размышления о грехе сводят тебя с ума, моя Гвен.
– Христианину не подобает так говорить!
– Именно поэтому я и не могу назвать себя христианином! – крикнул Артур, наконец-то потеряв терпение. – Мне надоели все эти разговоры о грехе! Если бы я отослал тебя прочь – а ведь мне советовали это сделать, но я не послушался, потому что слишком люблю тебя! – и взял другую женщину…
– Нет! Ты скорее предпочел бы делить меня с Ланселетом, чтоб иметь и его тоже…
– Посмей только повторить это, – очень тихо произнес Артур, – и я убью тебя, Гвенвифар, и не посмотрю, что ты моя жена и я люблю тебя!
Но королева принялась истерично всхлипывать, не в силах остановиться.
– Ты сказал, что хочешь этого, чтоб получить сына – и ввел меня в непростительный грех… Пускай я согрешила, и Бог покарал меня за это бесплодием – но разве не ты ввел меня в грех? И даже теперь твой наследник не кто иной, как сын Ланселета. И ты смеешь отрицать, что любишь Ланселета больше всех? Ты сделал его сына своим наследником, хотя мог дать своего сына мне на воспитание…
– Я позову твоих женщин, Гвен, – глубоко вздохнув, сказал Артур. – Ты не в себе. Клянусь тебе, у меня нет сыновей, – или даже если я и завел ребенка где-то на войне, то я о нем не знаю, и его мать не знает, кто я такой. Ни одна женщина нашего круга не заявляла, что носит моего ребенка. Что бы там ни болтали священники, я не верю, что есть на свете женщина, которая постыдилась бы признаться, что родила сына бездетному Верховному королю. Я не взял ни одной женщины силой и не прелюбодействовал с замужними женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370