Все более и более становилось ясно, что выяснения отношений не избежать, но Игорь чувствовал себя обязанным Аркадию и поэтому натыкаясь на его затравленный, тусклый взгляд, отводил глаза и все тянул и тянул с решительным разговором.
И вдруг все изменилось… Игорь хорошо запомнил момент, когда это произошло. Точнее начало происходить. Была, как раз, очередная репетиция ансамбля – Игорь шлифовал для записи свою новую песню. Шлифовал – это не совсем точно, по сути он ее переделывал. Мучался сам, мучил музыкантов, вставляя в композицию все новые и новые аккорды, добавляя и убирая инструменты, но это все было не то – мотив песни становился то каким-то игрушечно-попсовым, то наоборот, невыразительно-плоским и Игорю никак не удавалось добиться нужного звучания, – того, что мимолетным отблеском мелькало у него в мозгу. Уставший и измученный, он уже готов был объявить перерыв, как неожиданно у него за спиной раздались громкие хлопки.
– Эй, менестрели… Хватит мучить аппаратуру… Привал! У меня таки есть, шо вам сообщить, как говорят в Одессе!
Игорь обернулся и увидел, как по проходу концертного зала ДК идет Аркадий. На лице у него было то самое выражение, от которого Игорь уже начал отвыкать – Аркадий улыбался своей прежней беззаботной улыбкой.
– Только не надо оваций, – Аркадий легко взбежал на сцену. – Шо, я гений я знал и раньше… Итак, внимайте, граждане! Я договорился о наших двухнедельных гастролях в Америке!
– Класс! – смог только восторженно выдохнуть басгитарист Гена Бурков. – Аркаша, блин, ты гений!
И закрутилось… Анкеты в посольство, заграничные паспорта, билеты и приобретение валюты… Клубок суеты, тревожного ожидания, мелких конфликтов и взаимных подначек, все то что называется дальними сборами, все это наконец осталось позади…
Самолет с длинной синей надписью АЭРОФЛОТ на борту приземлился в Нью-Йоркском аэропорту имени Кеннеди. По сравнению со здешним аэропортом привычное Шереметьево казалось теперь лишь маленьким провинциальным аэродромчиком. Аэропорт здесь был настоящим городом с бесчисленным количеством терминалов, складов, ангаров и ещё каких-то непонятных зданий и сооружений. Лайнер подрулил к терминалу с желтой надписью DELTA и к нему присосался выдвижной трап. Аркадий, на которого легло основное бремя подготовки поездки, перед выходом из самолета терпеливо наставлял Геннадия Буркова:
– Гена, я тебя умоляю… Пока не пройдем паспортный контроль и не получим вкладыши попридержи свой длинный язык. Спросят зачем приехал, отвечай просто – на гастроли по культурному обмену… Понял?
– Ага… Так и скажу! – Геннадий снял с полки сумку, перекосил рот и, состроив жуткую гримасу, прогнусавил мерзким голосом. – Гастроли по культурному обмену заказывали? Мы вам тут, ребята, немного своей культурки привезли…
– Гена, Гена! – резко оборвал кривляние товарища Аркадий. – Запомни – тут юмора не понимают! Один такой уже тут пробовал поострить… Сказал, что приехал сюда "влюбиться и жениться". Так отправили обратно, за свой счет и без разговоров… Понял?
Геннадий недоверчиво притих.
– А ты откуда знаешь? – мрачно покосился он на Аркадия.
– Знаю, Гена! – произнес Аркадий с тугим нажимом. – При мне было, потому и знаю…
Геннадий торопливо убрал дурашливую мину с лица и хмуро пробурчал:
– Ну… Ладно, ладно… Понял я…
Пройдя через необременительный таможенный контроль и ответив на стандартные, незатейливые вопросы типа "Где вы родились?" и "Цель вашего приезда?" музыканты вышли к толпе встречающих. За турникетом их ждал улыбчивый брюнет в легкой зеленой куртке, чем-то неуловимо похожий на молодого Ли Кертиса. В руке он держал табличку с надписью "Группа Игоря Таликова".
– Питер! – замахал ему рукой Аркадий. Брюнет радостно ощерился. Аркадий подкатил к нему свой чемодан и они начали радостно похлопывать друг друга по плечу.
– Знакомьтесь! – Аркадий обернулся к подошедшим к ним музыкантам. – Это Питер Робинсон, наш менеджер от общества советско-американских культурных связей… Старый мой знакомый ещё по прошлому моему приезду… Будет нас сопровождать, все рассказывать и показывать…
– Привет! – брюнет тепло поздоровался с каждым из приехавших за руку.
Оказалось, что говорит он почти без акцента, лишь слегка картавит некоторые согласные. Достав из кармана кожаный черный чехольчик, Питер принялся вытаскивать из него белые плотные бумажные прямоугольнички и раздавать их музыкантам. На каждом из прямоугольничков с обеих сторон – на русском и английском были написаны его имя, фамилия и телефон для связи. Аркадий оглядел своих друзей.
– Можно начинать грузиться, если нет других предложений… В туалет, там, руки помыть…
Других предложений не последовало. Тогда Аркадий вопросительно взглянул на Питера и тот повел их к выходу из терминала.
Вскоре привезенная аппаратура и багаж были благополучно погружены в длинный трейлер, Питер подвел музыкантов к синему микроавтобусу "Форд". После того, как все разместились в его просторном салоне, минивэн, заурчав мощным мотором, выехал на трассу. За ним неотступно следовал серебристый длинный трейлер. За окном замелькали причудливые развязки, съезды, мосты, мосточки, превращающие дорогу в сплошное хитросплетение сложных конструкций.
– Питер, с программой у нас без изменений? Всё, как и договорились? – Аркадий обернулся к сидящему рядом Робинсону.
– Как и договорились… – подтвердил Питер. – Всю эту неделю у вас выступления в Нью-Йорке… Концерты в ресторанах и в концертных залах в Бруклине и на Лонг-Айленде… А на следующей неделе у вас гастроли в Сан-Франциско… Там дана уже вот такая реклама, – Робинсон вытащил из стоящей рядом с ним на полу большой картонной папки широкий глянцевый плакат. На плакате на фоне куполов собора Василия Блаженного был изображен Игорь. Внизу золотыми буквами шла надпись – "Igor Talikov. New Russian hits".
– Это вам… На память… – Робинсон улыбнулся и протянул плакат Таликову.
Игорь поблагодарил, аккуратно сложил плакат и сунул его во внутренний карман куртки.
– Питер, а сейчас мы куда? – спросил у Робинсона Аркадий.
– Сейчас на Брайтон-бич. Надо будет оставить там вашу аппаратуру, – сегодня у вас там первое выступление…
Там, на Брайтоне, они и встретились. Точнее там их и нашла Наташа…
Это было не слишком трудно, учитывая, что рекламными плакатиками была увешана добрая половина Бруклина. Шел второй день их пребывания в Америке…
Ресторан "Приморский" располагался прямо на побережье Атлантического океана, рядом с вымощенной, словно паркетом, дощатой набережной.
Войдя в ресторан, Наташа окинула взглядом немногочисленных ранних посетителей и безошибочно остановилась взглядом на Игоре, сидящим за столиком вместе со своими музыкантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
И вдруг все изменилось… Игорь хорошо запомнил момент, когда это произошло. Точнее начало происходить. Была, как раз, очередная репетиция ансамбля – Игорь шлифовал для записи свою новую песню. Шлифовал – это не совсем точно, по сути он ее переделывал. Мучался сам, мучил музыкантов, вставляя в композицию все новые и новые аккорды, добавляя и убирая инструменты, но это все было не то – мотив песни становился то каким-то игрушечно-попсовым, то наоборот, невыразительно-плоским и Игорю никак не удавалось добиться нужного звучания, – того, что мимолетным отблеском мелькало у него в мозгу. Уставший и измученный, он уже готов был объявить перерыв, как неожиданно у него за спиной раздались громкие хлопки.
– Эй, менестрели… Хватит мучить аппаратуру… Привал! У меня таки есть, шо вам сообщить, как говорят в Одессе!
Игорь обернулся и увидел, как по проходу концертного зала ДК идет Аркадий. На лице у него было то самое выражение, от которого Игорь уже начал отвыкать – Аркадий улыбался своей прежней беззаботной улыбкой.
– Только не надо оваций, – Аркадий легко взбежал на сцену. – Шо, я гений я знал и раньше… Итак, внимайте, граждане! Я договорился о наших двухнедельных гастролях в Америке!
– Класс! – смог только восторженно выдохнуть басгитарист Гена Бурков. – Аркаша, блин, ты гений!
И закрутилось… Анкеты в посольство, заграничные паспорта, билеты и приобретение валюты… Клубок суеты, тревожного ожидания, мелких конфликтов и взаимных подначек, все то что называется дальними сборами, все это наконец осталось позади…
Самолет с длинной синей надписью АЭРОФЛОТ на борту приземлился в Нью-Йоркском аэропорту имени Кеннеди. По сравнению со здешним аэропортом привычное Шереметьево казалось теперь лишь маленьким провинциальным аэродромчиком. Аэропорт здесь был настоящим городом с бесчисленным количеством терминалов, складов, ангаров и ещё каких-то непонятных зданий и сооружений. Лайнер подрулил к терминалу с желтой надписью DELTA и к нему присосался выдвижной трап. Аркадий, на которого легло основное бремя подготовки поездки, перед выходом из самолета терпеливо наставлял Геннадия Буркова:
– Гена, я тебя умоляю… Пока не пройдем паспортный контроль и не получим вкладыши попридержи свой длинный язык. Спросят зачем приехал, отвечай просто – на гастроли по культурному обмену… Понял?
– Ага… Так и скажу! – Геннадий снял с полки сумку, перекосил рот и, состроив жуткую гримасу, прогнусавил мерзким голосом. – Гастроли по культурному обмену заказывали? Мы вам тут, ребята, немного своей культурки привезли…
– Гена, Гена! – резко оборвал кривляние товарища Аркадий. – Запомни – тут юмора не понимают! Один такой уже тут пробовал поострить… Сказал, что приехал сюда "влюбиться и жениться". Так отправили обратно, за свой счет и без разговоров… Понял?
Геннадий недоверчиво притих.
– А ты откуда знаешь? – мрачно покосился он на Аркадия.
– Знаю, Гена! – произнес Аркадий с тугим нажимом. – При мне было, потому и знаю…
Геннадий торопливо убрал дурашливую мину с лица и хмуро пробурчал:
– Ну… Ладно, ладно… Понял я…
Пройдя через необременительный таможенный контроль и ответив на стандартные, незатейливые вопросы типа "Где вы родились?" и "Цель вашего приезда?" музыканты вышли к толпе встречающих. За турникетом их ждал улыбчивый брюнет в легкой зеленой куртке, чем-то неуловимо похожий на молодого Ли Кертиса. В руке он держал табличку с надписью "Группа Игоря Таликова".
– Питер! – замахал ему рукой Аркадий. Брюнет радостно ощерился. Аркадий подкатил к нему свой чемодан и они начали радостно похлопывать друг друга по плечу.
– Знакомьтесь! – Аркадий обернулся к подошедшим к ним музыкантам. – Это Питер Робинсон, наш менеджер от общества советско-американских культурных связей… Старый мой знакомый ещё по прошлому моему приезду… Будет нас сопровождать, все рассказывать и показывать…
– Привет! – брюнет тепло поздоровался с каждым из приехавших за руку.
Оказалось, что говорит он почти без акцента, лишь слегка картавит некоторые согласные. Достав из кармана кожаный черный чехольчик, Питер принялся вытаскивать из него белые плотные бумажные прямоугольнички и раздавать их музыкантам. На каждом из прямоугольничков с обеих сторон – на русском и английском были написаны его имя, фамилия и телефон для связи. Аркадий оглядел своих друзей.
– Можно начинать грузиться, если нет других предложений… В туалет, там, руки помыть…
Других предложений не последовало. Тогда Аркадий вопросительно взглянул на Питера и тот повел их к выходу из терминала.
Вскоре привезенная аппаратура и багаж были благополучно погружены в длинный трейлер, Питер подвел музыкантов к синему микроавтобусу "Форд". После того, как все разместились в его просторном салоне, минивэн, заурчав мощным мотором, выехал на трассу. За ним неотступно следовал серебристый длинный трейлер. За окном замелькали причудливые развязки, съезды, мосты, мосточки, превращающие дорогу в сплошное хитросплетение сложных конструкций.
– Питер, с программой у нас без изменений? Всё, как и договорились? – Аркадий обернулся к сидящему рядом Робинсону.
– Как и договорились… – подтвердил Питер. – Всю эту неделю у вас выступления в Нью-Йорке… Концерты в ресторанах и в концертных залах в Бруклине и на Лонг-Айленде… А на следующей неделе у вас гастроли в Сан-Франциско… Там дана уже вот такая реклама, – Робинсон вытащил из стоящей рядом с ним на полу большой картонной папки широкий глянцевый плакат. На плакате на фоне куполов собора Василия Блаженного был изображен Игорь. Внизу золотыми буквами шла надпись – "Igor Talikov. New Russian hits".
– Это вам… На память… – Робинсон улыбнулся и протянул плакат Таликову.
Игорь поблагодарил, аккуратно сложил плакат и сунул его во внутренний карман куртки.
– Питер, а сейчас мы куда? – спросил у Робинсона Аркадий.
– Сейчас на Брайтон-бич. Надо будет оставить там вашу аппаратуру, – сегодня у вас там первое выступление…
Там, на Брайтоне, они и встретились. Точнее там их и нашла Наташа…
Это было не слишком трудно, учитывая, что рекламными плакатиками была увешана добрая половина Бруклина. Шел второй день их пребывания в Америке…
Ресторан "Приморский" располагался прямо на побережье Атлантического океана, рядом с вымощенной, словно паркетом, дощатой набережной.
Войдя в ресторан, Наташа окинула взглядом немногочисленных ранних посетителей и безошибочно остановилась взглядом на Игоре, сидящим за столиком вместе со своими музыкантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155