Это сейчас главное…" – сердито подумал он.
Он набрал внутренний номер Кожухова, но телефон ответил ему продолжительными, длинными гудками. Положив трубку на место, Бельцин нажал на кнопку громкой связи.
– Найдите мне Кожухова… – произнес он, а потом добавил. – И вызовите ко мне Чугая…
Отпустив клавишу, он задумался:
"Кого назначить ответственным? Кожухова? Чугая?"
Прошедший все ступени партийной служебной лестницы, Бельцин прекрасно знал, что после достижения определенного служебного уровня обязательно начинаешь сталкиваться со служебными интригами. Причем, чем выше взбираешься по служебной лестнице, тем жестче, бескомпромисснее становится эта невидимая, подковерная борьба. Его окружение тоже не было исключением… Это он тоже знал… Вокруг него велась незаметная тихая возня, больше похожая на непримиримую войну, без правил и джентльментских соглашений, со своими непримиримыми противниками и изощренными приемами. Это была своего рода борьба за выживание, жесткая конкуренция за близость к телу, те издержки служебного положения, с которыми он должен был мириться, но которые тем не менее он должен был отслеживать, чтобы никто из его окружения не мог подумать, что кто-то может оказывать на него решающее влияние.
Правда, сейчас был совсем другой случай, совсем другой… Сейчас было не до политесов… Нужен был профессионал… Военный… Желательно имеющий боевой опыт и немаленькое воинское звание. В памяти у Бельцина всплыло лицо генерала Курского с его твердым, волевым взглядом из-под под лихого темного чуба.
"Закончил Академию Генштаба, – вспомнилось Бельцину, – был Афганистане… Гм-м…" Бельцин взял с позолоченной подставки отточенный карандаш и принялся нетерпеливо вертеть его в руках. Потом протянул руку к пульту громкой связи и сказал:
– Найдите мне генерала Курского. И пришлите его ко мне…
Через несколько минут в его кабинет, коротко поступавшись, вошел Чугай.
– Вызывали, Владимир Николаевич? – спросил он, оставляя за собой широко открытую дверь. За его плечами Бельцин увидел рослую фигуру Кожухова, из-за которой выглядывал чуб генерала Курского.
– Проходите… Садитесь! – кивнул тяжелым подбородком Бельцин на стоящие рядом со столом стулья.
Кожухов, Чугай и Курской прошли в кабинет. Дождавшись пока они рассядутся, Бельцин ошпарил их нетерпеливым взглядом и произнес:
– Я позвал вас потому, что считаю, что сейчас самое главное это обеспечить защиту Дома правительства… Надеюсь понятно, что в Москве мы сегодня оказаться не должны? Если кто-то ещё не понял, объясняю… То что, на дороге оказались вооруженные люди, – не случайность! Совершившим государственный переворот не нужен ни президент России, ни российское правительство! Поэтому заявляю сразу – с ними у нас не будет никаких переговоров! – произнеся это, Бельцин гулко ахнул широким кулаком по столу, словно поставил в вопросе жирную точку. Приглашенные поняли – прений не будет. Бельцин ничего не собирается забывать или прощать. Произнесенное только что – это не просто фраза, вырвавшаяся в горячке натянутых нервов. Нет! Это приговор… Заочный приговор путчистам…
Бельцин сумрачно потянул широким носом, успокаиваясь, а потом посмотрел на Чугая:
– Тимур Борисович, какие будут предложения?
Чугай, сцепив перед собою короткие пальцы, произнес с озабоченным видом:
– Я, конечно, не военный, Владимир Николаевич… Но есть одна идея… Считаю, что надо срочно организовать вашу прессконференцию… Заявить, что российское руководство требует созыва Верховного Совета, и объявить, что правительство России действует строго в рамках Конституции… Этим мы лишим путчистов возможности ссылаться на обеспечение законности и правопорядка… И надо обязательно привлечь западные СМИ… Во-первых, это мировой резонанс… А главное… Против иностранных граждан путчисты побоятся применить силу… Поэтому иностранные журналисты и репортеры должны будут постоянно находится здесь и вести отсюда свои репортажи…
Бельцин сидел, угрюмо поджав узкие, бледные губы. Взгляд его серых холодных глаз стал ещё более жестким…
"Бледновато… Бледновато… – мрачно думал он. – Одними журналистами путчистов не осилишь… Уж коль решились на путч, значит, плевать они хотели и на общественное мнение, и западных журналистов… У них сейчас на карту поставлено все! Все, включая собственные жизни… Поэтому сейчас нужно не митинги организовывать, а обеспечивать оборону Белого дома… Нужны люди, которые, не репортажи будут делать, а смогут держать оружие в руках…"
Бельцин отрешенно посмотрел на полноватое, гладкое лицо Чугая, а затем перевел нахмуренный взгляд на Кожухова.
– Александр Василич, что у нас с людьми и вооружением? – спросил он.
Кожухов подался вперед.
– С оружием все нормально… В Белом доме свой арсенал… У нас более пятисот автоматов Калашникова, около тридцати гранатометов "Муха"… Есть и несколько огнеметов "Шмель"… А это страшное оружие, можете мне поверить… А вот с людьми… С людьми плоховато… В службе безопасности президента России всего тридцать два человека… Это, конечно, кот наплакал… Если будет штурм – долго не продержимся… Поэтому я предлагаю раздать оружие всем служащим Дома правительства и организовать отряды самообороны… Необходимо также усилить контроль за входом в здание, устроить пикеты вокруг него, чтобы охрану извещали о том, что происходит вокруг… Это позволит избежать внезапности нападения… Я могу ещё связаться с организацией воинов-интернационалистов… Уверен, они нас поддержат… Если ещё подойдут танки полковника Соколова, думаю, отобьемся…
Бельцин кивнул и вопросительно взглянул на генерала Курского.
– Ну, что скажите, Роман Иваныч? Я вас пригласил, специально, как военного специалиста…
Курской долго и внимательно разглядывал свои руки, словно оценивая стоит ли говорить то, о чем он думает или нет; наконец, сильно встряхнув головой, – длинный чуб упал на лоб упрямыми прядями, – произнес:
– То, что предлагается – это конечно хорошо… Работа нужная… Но обстановка такова, Владимир Николаевич, что мы сейчас находимся в окружении войск, которые подчиняются путчистам… На их стороне армия, КГБ и милиция… И плюс ещё спецподразделения… А там у каждого бойца, или командос, не знаю уж, как точней назвать, полный боекомплект – портативные гранатометы, огнеметы, ещё черте что, вплоть до стреляющих перчаток… Танки полковника Соколова для спецназа не помеха… И ни "Шмели", ни "Мухи", ни даже пятьсот добровольцев их не остановят – в Афганистане, когда штурмовали дворец Амина, они это хорошо показали… Поэтому, на мой взгляд, выход только один – организовать вокруг Белого дома живое кольцо… Только живой щит может их остановить… Думаю, что после Вильнюса и Тбилиси они не решаться на крупные жертвы среди гражданских лиц…
Он замолчал, выжидательно уставившись на Бельцина, а Бельцин, угрюмо наклонив голову, продолжал вертеть в руках тонко отточенный карандаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Он набрал внутренний номер Кожухова, но телефон ответил ему продолжительными, длинными гудками. Положив трубку на место, Бельцин нажал на кнопку громкой связи.
– Найдите мне Кожухова… – произнес он, а потом добавил. – И вызовите ко мне Чугая…
Отпустив клавишу, он задумался:
"Кого назначить ответственным? Кожухова? Чугая?"
Прошедший все ступени партийной служебной лестницы, Бельцин прекрасно знал, что после достижения определенного служебного уровня обязательно начинаешь сталкиваться со служебными интригами. Причем, чем выше взбираешься по служебной лестнице, тем жестче, бескомпромисснее становится эта невидимая, подковерная борьба. Его окружение тоже не было исключением… Это он тоже знал… Вокруг него велась незаметная тихая возня, больше похожая на непримиримую войну, без правил и джентльментских соглашений, со своими непримиримыми противниками и изощренными приемами. Это была своего рода борьба за выживание, жесткая конкуренция за близость к телу, те издержки служебного положения, с которыми он должен был мириться, но которые тем не менее он должен был отслеживать, чтобы никто из его окружения не мог подумать, что кто-то может оказывать на него решающее влияние.
Правда, сейчас был совсем другой случай, совсем другой… Сейчас было не до политесов… Нужен был профессионал… Военный… Желательно имеющий боевой опыт и немаленькое воинское звание. В памяти у Бельцина всплыло лицо генерала Курского с его твердым, волевым взглядом из-под под лихого темного чуба.
"Закончил Академию Генштаба, – вспомнилось Бельцину, – был Афганистане… Гм-м…" Бельцин взял с позолоченной подставки отточенный карандаш и принялся нетерпеливо вертеть его в руках. Потом протянул руку к пульту громкой связи и сказал:
– Найдите мне генерала Курского. И пришлите его ко мне…
Через несколько минут в его кабинет, коротко поступавшись, вошел Чугай.
– Вызывали, Владимир Николаевич? – спросил он, оставляя за собой широко открытую дверь. За его плечами Бельцин увидел рослую фигуру Кожухова, из-за которой выглядывал чуб генерала Курского.
– Проходите… Садитесь! – кивнул тяжелым подбородком Бельцин на стоящие рядом со столом стулья.
Кожухов, Чугай и Курской прошли в кабинет. Дождавшись пока они рассядутся, Бельцин ошпарил их нетерпеливым взглядом и произнес:
– Я позвал вас потому, что считаю, что сейчас самое главное это обеспечить защиту Дома правительства… Надеюсь понятно, что в Москве мы сегодня оказаться не должны? Если кто-то ещё не понял, объясняю… То что, на дороге оказались вооруженные люди, – не случайность! Совершившим государственный переворот не нужен ни президент России, ни российское правительство! Поэтому заявляю сразу – с ними у нас не будет никаких переговоров! – произнеся это, Бельцин гулко ахнул широким кулаком по столу, словно поставил в вопросе жирную точку. Приглашенные поняли – прений не будет. Бельцин ничего не собирается забывать или прощать. Произнесенное только что – это не просто фраза, вырвавшаяся в горячке натянутых нервов. Нет! Это приговор… Заочный приговор путчистам…
Бельцин сумрачно потянул широким носом, успокаиваясь, а потом посмотрел на Чугая:
– Тимур Борисович, какие будут предложения?
Чугай, сцепив перед собою короткие пальцы, произнес с озабоченным видом:
– Я, конечно, не военный, Владимир Николаевич… Но есть одна идея… Считаю, что надо срочно организовать вашу прессконференцию… Заявить, что российское руководство требует созыва Верховного Совета, и объявить, что правительство России действует строго в рамках Конституции… Этим мы лишим путчистов возможности ссылаться на обеспечение законности и правопорядка… И надо обязательно привлечь западные СМИ… Во-первых, это мировой резонанс… А главное… Против иностранных граждан путчисты побоятся применить силу… Поэтому иностранные журналисты и репортеры должны будут постоянно находится здесь и вести отсюда свои репортажи…
Бельцин сидел, угрюмо поджав узкие, бледные губы. Взгляд его серых холодных глаз стал ещё более жестким…
"Бледновато… Бледновато… – мрачно думал он. – Одними журналистами путчистов не осилишь… Уж коль решились на путч, значит, плевать они хотели и на общественное мнение, и западных журналистов… У них сейчас на карту поставлено все! Все, включая собственные жизни… Поэтому сейчас нужно не митинги организовывать, а обеспечивать оборону Белого дома… Нужны люди, которые, не репортажи будут делать, а смогут держать оружие в руках…"
Бельцин отрешенно посмотрел на полноватое, гладкое лицо Чугая, а затем перевел нахмуренный взгляд на Кожухова.
– Александр Василич, что у нас с людьми и вооружением? – спросил он.
Кожухов подался вперед.
– С оружием все нормально… В Белом доме свой арсенал… У нас более пятисот автоматов Калашникова, около тридцати гранатометов "Муха"… Есть и несколько огнеметов "Шмель"… А это страшное оружие, можете мне поверить… А вот с людьми… С людьми плоховато… В службе безопасности президента России всего тридцать два человека… Это, конечно, кот наплакал… Если будет штурм – долго не продержимся… Поэтому я предлагаю раздать оружие всем служащим Дома правительства и организовать отряды самообороны… Необходимо также усилить контроль за входом в здание, устроить пикеты вокруг него, чтобы охрану извещали о том, что происходит вокруг… Это позволит избежать внезапности нападения… Я могу ещё связаться с организацией воинов-интернационалистов… Уверен, они нас поддержат… Если ещё подойдут танки полковника Соколова, думаю, отобьемся…
Бельцин кивнул и вопросительно взглянул на генерала Курского.
– Ну, что скажите, Роман Иваныч? Я вас пригласил, специально, как военного специалиста…
Курской долго и внимательно разглядывал свои руки, словно оценивая стоит ли говорить то, о чем он думает или нет; наконец, сильно встряхнув головой, – длинный чуб упал на лоб упрямыми прядями, – произнес:
– То, что предлагается – это конечно хорошо… Работа нужная… Но обстановка такова, Владимир Николаевич, что мы сейчас находимся в окружении войск, которые подчиняются путчистам… На их стороне армия, КГБ и милиция… И плюс ещё спецподразделения… А там у каждого бойца, или командос, не знаю уж, как точней назвать, полный боекомплект – портативные гранатометы, огнеметы, ещё черте что, вплоть до стреляющих перчаток… Танки полковника Соколова для спецназа не помеха… И ни "Шмели", ни "Мухи", ни даже пятьсот добровольцев их не остановят – в Афганистане, когда штурмовали дворец Амина, они это хорошо показали… Поэтому, на мой взгляд, выход только один – организовать вокруг Белого дома живое кольцо… Только живой щит может их остановить… Думаю, что после Вильнюса и Тбилиси они не решаться на крупные жертвы среди гражданских лиц…
Он замолчал, выжидательно уставившись на Бельцина, а Бельцин, угрюмо наклонив голову, продолжал вертеть в руках тонко отточенный карандаш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155